Но назавтра заняться уборкой не пришлось. Боль и кровотечение только усилились. Аня поняла, что без доктора ей не обойтись. Не хотелось ей с таким лицом показываться на люди, но что делать? Она попыталась скрыть синяк на лице с помощью тонального крема, но он все равно был заметен. Пришлось надеть солнцезащитные очки, хотя день был, отнюдь, не солнечным.
Гинекологом в местной поликлинике работал Павел Иванович – невысокий сухонький старичок лет семидесяти. Его мама когда-то давно умерла от гинекологического заболевания. Это и определяло его профессию вот уже более сорока лет. Вот и появившуюся на свет Аню первым взял на руки именно Павел Иванович. Женщины всего района уважали доктора за нелегкий труд и профессионализм и одновременно побаивались. Ведь обращались они к доктору, как правило, тогда, когда болезнь уже оказывалась достаточно запущенной. Павла Ивановича очень огорчало подобное отношение женщин к своему здоровью.
Всех женщин, обратившихся к нему, Павел Иванович называл « голубушками» либо « дорогушами». А если он сердился на пациентку, то начинал обращаться к ней, называя ее « милочка».
Осмотрев Аню, доктор помрачнел.
- Каким варваром нужно быть, чтобы сотворить такое с женщиной! Голубушка, а Вы в полиции были, заявление на этого нелюдя написали?
Помолчав немного, словно думая, что ответить доктору, Аня нехотя произнесла:
- Да, была…
Однако не стала уточнять, где именно в полиции она была. Но видимо что-то смутило Павла Ивановича, и он переспросил:
- Милочка, Вы точно были в полиции? А то я сам буду вынужден туда позвонить.
- Нет, доктор, не беспокойтесь. Я была в полиции.
- Ну, хорошо. Я Вам, голубушка, конечно, помогу. Придется немного потерпеть. Но все это очень печально. Каким подонком нужно быть, чтобы так обращаться с женщиной.
Закончив манипуляции и вымыв руки, Павел Иванович сел за стол и что-то начал писать в лечебной карте Ани. Одевшись, Аня присела на стул рядом со столом.
- Голубушка, наверное, я Вас отправлю в стационар. Мне бы надо понаблюдать Вас. Температура была?
- Нет, не было. Павел Иванович, можно я все-таки дома полечусь? Ну, в таком виде, с синяками – и на люди? Можно я все-таки дома отлежусь? Я буду все Ваши рекомендации выполнять, обещаю.
- Но Вам нужно проставить уколы. Кто их будет Вам делать?
- За это не беспокойтесь. Я сама умею ставить себе уколы, даже в вену.
- Нет, скоро доктора точно не будут нужны! У нас теперь все и всё умеют делать сами. Скоро, наверное, и операции сами себе делать будут. Ну, хорошо. Вот вам рецепт, выкупите лекарства. И обязательно покажетесь мне через неделю. Если вдруг станет хуже, обращайтесь немедленно! И помните – со здоровьем не шутят.
- Спасибо, Павел Иванович. Я обязательно выполню все Ваши предписания.
Рассчитавшись за лекарства в аптеке и пересчитав оставшиеся купюры, Аня поняла, что после лечения придется срочно искать работу. Теперь, когда она могла надеяться лишь на себя, почему-то деньги стали очень быстро заканчиваться. Аня никогда не была транжирой, но мысль о том, что снова придется жить, экономя каждую копейку, угнетала.
- Придется идти на поклон к Борисовне. Кто же другой возьмет меня на работу с моей-то репутацией?
Выйдя из аптеки, Аня пожалела, что не взяла с собой зонт. Шел мелкий тихий дождь. Словно небо решило под стать настроению Анны оплакать ее несчастную жизнь. Радовало Аню лишь одно – в такую погоду вряд ли встретишь по пути много знакомых. И действительно, по дороге домой она не встретила ни одного знакомого лица.
Дома она решила снова набрать номер телефона Зойки. Надо было разобраться на трезвую голову, виновата она или нет. Но телефон Зойки был отключен и подозрения Анны в том, что Зойка каким-то образом причастна ко всем этим событиям, усилились. Но сердце верить не хотело.
- Неужели вот так запросто можно порушить трехлетнюю дружбу? Нет. Не верится. Но почему тогда молчит телефон?
Так и не решив, есть ли вина Зои или нет, Анна решила оставить этот вопрос до встречи с подругой.