“Сколько веревочке не виться, а конец будет”…
Закончились и мои долгие четыре года “отрочества” - возраст с семи до одиннадцати лет, который мне запомнился как сплошная вереница напряженных и несчастливых дней.
Теперь я понимаю, что благодаря именно этому периоду “противостояния” я быстро повзрослела и выработала в характере очень важную черту - “сильный волевой компонент”. Это впоследствии помогло мне не позволять “руководить” собой, самой принимать решения, не жаловаться и не просить сочувствия.
В начале лета я попрощалась не только с первой учительницей и школой, но и с самим городом.
Семья в очередной раз меняла место жительства.
Отец, соскучившись по настоящему делу и большой зарплате, уговорил маму переехать на Урал, в город Нефтекамск, расположенный на северо-западе Башкирии.
Это был молодой город, построенный специально для нефтяников-разработчиков богатого Арланского нефтяного месторождения.
Отцу, как приглашенному специалисту, сразу предоставили квартиру в новой многоэтажке и это стало для нас приятным сюрпризом. До сих пор мы жили только в частных домах с отдельными двориками. А тут — многолюдье, несколько квартир на лестничной площадке, балкон, большой общий двор…
Это было началом формирования во мне менталитета “горожанки” с определенными требованиями к внешнему виду, поведению на улице и неизбежному общению со множеством людей.
Вновь расширились границы среды обитания. Вновь резкая смена окружения.
Большой современный промышленный город, динамичный ритм жизни не похожий на спокойную “тянучку” дней старинного курортного городка.
…Вообще, в то лето со мной произошло множество удивительных метаморфоз.
Во-первых, внешние - я стала значительно выше ростом, тело обрело женственные формы, волосы потемнели и легли волнами на плечи. А перед самой школой, со мной случилось то, что однажды происходит с каждой девочкой, когда она с гордостью начинает осознавать себя “женщиной”.
Наверное это способствовало и внутренним изменениям. Я окончательно утратила в душе чувство “детскости”. Во мне родилась “взрослая”, равноправная личность.
Теперь я не желала, чтобы со мной обращались как с зависимым ребенком и приняла решение, что буду “сама себя воспитывать”. Мне больше не хотелось, чтобы “кто-то” вмешивался в мой внутренний мир и навязывал свою волю.
Стало ясно, что лучше добровольно соблюдать “установленные правила”, так как именно это не дает никому возможности предъявлять претензии.
Я не стала демонстрировать семье свою “взрослость” и вела себя по-прежнему. Соблюдала домашний устав, заведенный бабой Касей.
К тому времени в большом контейнере прибыли из прежнего дома мебель, посуда и прочие вещи. В новой квартире, как и всегда, воцарился дух “старой Польши”. Обязанностей по хозяйству у меня никаких не было — только “хорошо учиться”.
По семейному “законодательству”мне не позволялось “болтаться” во дворе и ходить к подружкам в гости. Со школы - домой!
У нас было принято "гулять" всей семьей. По выходным дням мы делали вылазки на природу. Для сравнения надо сказать, что Нефтекамск географически расположен южнее Москвы. Климат в этих краях континентальный, умеренный. Лето не очень жаркое, зима без трескучих морозов.
Вокруг города располагались огромные нетронутые лесные массивы. В основном хвойные, состоящие из сосновых пород. Осенью мы собирали там грибы, а зимой катались на лыжах среди неописуемо красивого зимнего пейзажа.
Километрах в десяти протекала полноводная река Кама, куда мы, как все горожане летом, ездили купаться.
Конечно “мы” - это громко сказано. В основном отец — он был прекрасный пловец. Мы с мамой заходили “по пояс”, младший братишка плескался в “лягушатнике”. Кама не была безопасной - быстрое течение, случались и водовороты.
Кася всегда оставалась на берегу, даже не загорала. “Пани”не могла себе позволить обнажиться на людях. А старший брат и вовсе отсутствовал. Он в это время первый год, служил в Армии, где-то под Архангельском в авиационных войсках…
Сейчас мне самой трудно в это поверить, но до окончания школы я действительно не выходила “гулять” во двор. Считалось, что общения с “себе подобными” достаточно в школе , а “уличные” дети, без присмотра старших - это неподходящая компания для девочки “из хорошей семьи”...
Звучит ужасно, но было в семье у взрослых какое-то снисходительное отношение к “простым” людям. Думаю, это баба Кася была воспитана так, чтобы близко общаться только в “своем сословии”. Поэтому ни у нее, ни у мамы “подруг” не было. Они были доброжелательны со всеми и любили немного пообщаться с соседками на “светские темы”, но “дружили” бабушка и мама только друг с другом.
Отец видимо принял этот “устав” и тоже был сдержан с окружающими. Друзей у него не было — ни одного! Он “дружил” с женой, я даже не помню, чтобы они когда-нибудь ссорились…
Я это “правило” тоже не нарушала- мне самой было не интересно в дворовых компаниях.
Надо сказать, что тот единственный год, что мы прожили в Нефтекамске, полностью и даже с лихвой компенсировал мои “страдания” в начальной школе.
Я была “новенькой” в классе. Настолько похорошевшей и радостной от переезда в красивый город, от новой квартиры и собственной “новой персоны”, что мальчишки всего класса были просто “сражены наповал”. С первого дня на мою парту полетели записочки с признаниями (без подписей конечно), конфеты, осенние цветы со школьной клумбы…
Много было желающих идти со мной вместе со школы домой и нести портфель. Тогда было принято таким образом выражать девочке свою симпатию. В подъезде к дверной ручке инкогнито привязывали мелкие подарочки, конфеты, весной букеты черемухи, а напротив окон отдельные смельчаки показывали чудеса балансировки на стройке нового дома.
Я ничего специально не делала для привлечения внимания - еще не умела кокетничать и вообще не проявляла особого интереса к мальчикам. Принимала это как должное - и все…
Мама переживала и просила отойти от окна, чтобы “кавалеры не поубивались”… А Бабу Касю эти ранние “ухаживания” совсем не удивляли. Она учила меня, что “паненка” должна быть со всеми равно доброжелательной и не отдавать никому предпочтения. Очень ценный совет, во многом определивший в будущем мои успешные взаимоотношения с противоположным полом.
Кася с мамой спокойно отнеслись к моему взрослению и “ничто же сумняшеся” зачислили меня в свой “женский клан”. Достаточно будет сказать, что в тот год на день рождения, в пятом(!) классе мама мне купила туфли на небольшом каблучке и настоящее, с кружевом женское белье. Кася подарила духи. Как вам такие подарки в двенадцать лет?
Но мне тогда всё пришлось в “самый раз”. Я даже помню, что воскликнула : “Мама! Как ты все угадала, мне именно этого и хотелось”…
Учеба во вторую смену в пятом классе мне показалась совсем легкой. Много предметов, разные учителя, переходы из кабинета в кабинет. Одноклассники только начинали изучать английский язык и отец договорился с директором, чтобы я ходила на урок иностранного в седьмой класс. Как это ему удалось - непонятно, но он всегда умел убеждать и добиваться своего…
Само по себе мое присутствие на уроке в старшем классе было “в диковинку”, так я ещё, к тому же оказалась среди лучших учеников. Ничего сверхъестественного, просто “инглиш” не был популярен в школе. Его учили с неохотой и не удивительно, что мне легко удавалось “блеснуть знаниями” на уроке.
Может быть из-за этого необычного эксперимента или просто Бог был милостив, но классная руководительница ко мне не цеплялась.
Общение с ней было минимальным, но доброжелательным. У меня было единственное от нее необременительное общественное поручение-участие в школьном хоре.
Стараниями бабы Каси я была “красивой” девочкой. Ходила в школу всегда аккуратно одетой, в кружевных воротничках и манжетах… Волнистые волосы, туфли на каблучках…
Регулярно мои “паненки” получали из Канады посылки от эмигрировавших до войны польских родственников. В одну из них для меня было вложено необыкновенной красоты платье.
Длинное до пола, из белого капрона с набивными цветами и блестками. Классического покроя, на чехле из белого атласа, с длинными рукавами - оно предназначалось для католического церковного обряда для девочек — “конфирмации”. Это платье настолько преображало меня в “сказочную принцессу”, что мама однажды не удержалась и запечатлела в фотоателье мой портрет в полный рост.
Так вот, в этом платье и с короной из фольги с блестками, я появилась в школе на новогоднем вечере и стала победительницей в конкурсе “Королева бала”.
Это стало апофеозом победы моего нового “Я” над предыдущим ощущением себя “гадким утенком”, в которое я долго верила благодаря эмоционально дисгармоничным отношениям с первой учительницей.
Я больше не чувствовала себя “Маугли” — я стала “лучшей девочкой” школы.
К счастью, это не ”вознесло” меня над одноклассницами, просто я сама начала считать себя “вполне хорошей”. Я обрела уверенность в своем “качестве”.
С той поры для меня стало действительно значимым только собственное мнение о себе. И ничье больше.
Временами мир “ополчался” на меня, отвергал и "улюлюкал" — но я не принимала этого всерьез, если считала себя правой.
Я узнала себе “цену”. И с тех пор никогда не сомневалась в собственной значимости.
Так, в двенадцать лет, я стала “осознанным” Человеком.