Сейчас уж не помню, почему, но в то время, когда я работал инструктором, в нашем райкоме комсомола не было выездной комиссии, призванной проводить собеседования с выезжающими в зарубежные поездки. Точнее, ее обязанности выполняли мы, инструктора райкома комсомола. И вот как-то в мае ко мне на собеседование является группа студентов технического института, отправляющаяся на производственную практику в ГДР. Руководитель практики, представляясь, сообщает, что он доцент кафедры истории КПСС (ничего себе руководитель производственной практики студентов-технарей, а?), сам готовил студентов к собеседованию, а потому готов самолично пройти оное за всю группу. Разумеется, я тут же испытываю к нему «самые теплые чувства», а потому решаю хорошенько проучить этого доцента. Предлагаю сесть и задаю вопрос:
- В какой пятилетке впервые в истории СССР были запланированы более высокие темпы развития легкой промышленности по сравнению с темпами развития тяжелой?
Презрительно-снисходительный взгляд на меня и торжествующе-ободряющий на стоящих позади него студентов: детские, мол, вопросы задает инструктор.
- В семилетке, - отвечает он.
И смотрит на меня: ну, что, съел?
- Ответ неправильный, - спокойно говорю я.
И тут же назначаю дату следующего собеседования.
В назначенный день является вместе со студентами и с самого порога выпаливает:
- Я попался на терминологии. Вы спросили о пятилетке, я же назвал семилетку. А первой пятилеткой, в которой легкая промышленность развивалась быстрее тяжелой, была следующая за ней, восьмая.
- Ответ неправильный, - говорю я.
- Как так?
- А вот так.
И опять назначаю следующее собеседование.
В назначенное время приходят. Опять в полном составе, то есть доцент и все студенты. Даже не присаживаясь, доцент выпаливает:
- Должен признаться, что меня подводит торопливость. Конечно же, были плановые задания на шестую пятилетку, многие из которых вошли в семилетний план. В том числе, и более высокие темпы развития легкой промышленности. Вы это имели в виду?
- Нет, не это, - спокойно отвечаю я. – А потому даю Вам еще одну попытку ответить на этот, не столь уж сложный вопрос.
Лязг доцентовых челюстей, наверное, был слышен не только в коридоре, но и на лестнице. Понурив голову, направился он к двери. За ним поплелись студенты. Кажется, они уже не были рады тому, что вверили этому человеку проходить собеседование за всю группу. Поездка-то на практику в ГДР уже под вопросом. Пожалуй, сейчас по институту пойдут смешки о том, как доцент кафедры истории партии засыпался на вопросе по истории партии.
В четвертый раз доцент пришел ко мне один, без студентов. По его лицу видно, что он уже в гробу видал эту чертову практику и проклинает тот день, когда задумал себе загранкомандировку. Робко садится напротив меня, молчит.
- Ну, что же Вы, - подбадриваю я его. – Отвечайте.
- Я долго думал над Вашим вопросом, - неуверенным голосом говорит он. – Мне кажется, что Вы имели в виду восстановление народного хозяйства СССР после Великой Отечественной войны. Ведь многие предприятия тяжелой промышленности успели эвакуировать, они были развернуты на Урале, в Сибири. Предприятия же легкой промышленности остались на оккупированной территории и были разрушены.
Замолчав, он заискивающе смотрит на меня.
- Всё, что Вы сказали, действительно имело место. Советской легкой промышленности за годы Великой Отечественной войны был нанесен существенно больший урон, нежели тяжелой. Но вот что касается моего вопроса, то на него Вы опять не дали правильного ответа.
Доцент сокрушенно вздыхает.
- А ведь сроки-то поджимают.
Еще один тяжкий вздох.
- А потому поступим так. Завтра в одиннадцать утра я жду Вас. Это будет последняя попытка правильно ответить на этот вопрос. Если же и она будет неудачной, то к шести вечера я жду всех студентов Вашей группы. Буду собеседовать с каждым по отдельности.
Он кивает головой – мол, понял - и уходит.
На следующий день без пяти одиннадцать доцент предстает передо мной. Глаза красные, воспаленные. Всё ясно, хорошо, если в эту ночь он поспал хотя бы два-три часа. И обалдевшие. Похоже, нашел-таки правильный ответ.
- Я всю ночь штудировал «КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК». И нашел-таки ответ на Ваш вопрос. Оказывается, в третьей пятилетке.
- Разумеется, в третьей, - говорю я тоном преподавателя, которому ученик, наконец, выдал очевидный ответ на элементарнейший вопрос.
В ответ вздох облегчения. Задал я ему еще три или четыре вопроса попроще. Он на них ответил, хотя и не без запинки. Я завизировал все анкеты – мол, собеседование пройдено и отпустил его.