Тунгус

Утро 30 июня 1908 года выдалось светлым и ясным.
Голубело небо с виднеющимися на горизонте серебристыми облаками. 
Веял ветер. Вековые сосны стояли, как солдаты,
прямыми своими стволами возносясь прямо к небу.
Не было слышно только пения птиц.
Вдруг в небе показался раскаленный шар.
Воздух моментально нагрелся, как в печи.
Шар летел со свистом. Ветер усилился и стал шквальным.
За огненным шаром тянулись длинный огненный же хвост и  радужные полосы.
На высоте десяти километров, в 7ч. 17 мин., в бассейне реки Подкаменная Тунгуска,  шар вдруг с громким хлопком взорвался.
Вековые сосны теперь уже не устремляли свои лапы к небесам.
Они лежали, черные и обгоревшие, веерообразно на выжженной земле. Лишь в эпицентре взрыва сосны остались стоять. Но уже без веток и коры, почерневшие от жара, пришедшего с небес.
Тайга горела. Гибли птицы и звери. Воздух заволокло едким дымом.
Так началась история Тунгусского метеорита, забытого на многие годы….
 
Тунгус
Глава 1. Знакомство
 Моя жизнь всегда была предсказуема. Абсолютно и непрекословно. Я всегда знал заранее, что буду делать завтра и послезавтра и даже месяц спустя.   Поэтому я никогда не вёл дневники. В них просто не было смысла. Да и ни к чему это было. Ведь некоторые мои дела не совсем соответствовали букве закона. 
Но однажды в моей размеренной и стабильной жизни произошли такие события, что пришлось записывать. Записывать для того, чтобы ничего не упустить, чтобы, если память вдруг потеряет малейшее звено событий, помочь ей восстановить хронологию произошедшего.
…Мы летели из Сочи рейсом Аэрофлота. В стране полным ходом бушевали новогодние праздники. Похмельные дни после встречи Нового года отражались на помятом внешнем виде граждан, сидевших в самолёте. Народ дремал, оклёмываясь от бурной встречи праздника. По салону бесшумно сновали стюардессы, предлагая пассажирам минералку и соки. Порой девчатам поступали требования принести шампанского, но стюардессы были непреклонны – никакого алкоголя на борту авиалайнера.
Я сидел как раз у иллюминатора и смотрел на сплошную стену падающего снега. В пределах полуметра за бортом не было видно ни зги. Становилось жутковато. Самолёт будто завис среди сплошной снежной пелены, потерявшись во времени и пространстве.
Железная птица уже заходила на посадку. Но тут взревели двигатели. Самолёт снова набрал высоту. Пассажиры заволновались, кто спал, те проснулись уже окончательно. Включилось радио, и командир экипажа сообщил, что полоса занята, её очищает техника. Посадка откладывается. Я смотрел на снежную пелену, густую и непробиваемую, и удивлялся, как же пилоты разглядели, что делается внизу. И как они это вовремя увидели. Ведь, не заметь командир технику и людей, могло бы случиться непоправимое.
 От пережитого волнения заныло сердце. Боль будто сжала мой «моторчик» костлявой рукой…вот сжала, вот чуток отпустила, вот снова сжала… Я погладил круговыми движениями левую сторону груди и достал валидол. Закинул таблетку под язык, немного рассосав. Стало чуточку полегче. Запиликал телефон. На мониторе высветилось фото дочери. Вика беспокоилась:
- Папа, мама! Вы где? Я посмотрела в интернете, на табло прилёта указано, что ваш самолет уже приземлился, а звонка от вас все нет.
- Дорогая, мы все ещё кружим над аэропортом. Скорее бы сесть! Но нам пока не разрешают посадку, полосу чистят от снега.

Наконец-то,  самолёт вновь пошёл на посадку. Приземлились неидеально, самолет развернуло, но жертв, слава Богу, не было. Пассажиры выдохнули с облегчением. Раздались аплодисменты экипажу. Люди, суетясь,  вскочили и начали протискиваться к выходу, стремясь быстрее покинуть такой ненадёжный летательный агрегат. Глядя на суету пассажиров, мне подумалось: «Странные люди. Спешат, толкаются. Зачем так торопиться? Ведь придётся  ждать в зале у транспортёра свой багаж. В такую погоду грузчики не будут быстро разгружать самолёт». 
Но человек склонен всегда торопиться, даже там, где это не нужно. Поддавшись всеобщей спешке, я хотел только одного -  как можно скорее выбраться из самолёта. Хорошо, что пассажиров бизнес класса обслуживают первыми.
На улице мело. Метель завывала, под ногами кружилась позёмка. И мы решили ждать машину в здании аэропорта. Тёплой одежды у нас не было, возможность окоченеть после столь тёплого  радостного отпуска не прельщала.
Сердце, тем временем, как будто решив напомнить о себе, заныло ещё сильнее. В груди припекало. Здесь уже валидолом не отделаешься. Здесь уже нитроглицерин нужен.
Я копошился в сумке, ища лекарство. Наклонился, краем глаза видя бесчисленные ноги проходящих мимо людей. Пассажиры, встречающие, провожающие, отлетающие – все спешили, бежали, суетились. Никто не обращал внимания на пожилую пару, одиноко сидевшую на металлической скамейке вдоль стены. Но я почувствовал затылком чей-то взгляд. Обернулся. На меня в упор смотрел чудной человек. Очень уж необычно он был одет. На нём был короткий кафтан, подбитый мехом. Сверху на кафтан был надет нагрудник, весь украшенный металлическими бляшками. В довершении всего на голове красовался островерхий колпак, точно так же опушённый мехом, как и куртка.  На ногах тёплые унты. Выглядело всё это довольно странно. Всё выдавало в этом человеке жителя Крайнего Севера.

Лицо его, как будто вырезанное из коричневого дерева, изборожденное глубокими морщинами, выдавало не столько возраст, сколько богатый житейский опыт и суровые условия жизни. Глаза, необычайно тёмные, такие тёмные, будто бы чёрная бездна из глазниц смотрела на вас, были проницательные и умные.
Он отделился от толпы и сел рядом со мной.
- Что, сердце болит, да? – спросил он с лёгким акцентом.
- Нет, нет, что вы, всё нормально, сейчас пройдёт, - я отвернулся избегая зрительного контакта с ним. Его глаза цвета земли, казалось, заглядывали в самую суть, в самую глубь души, будто бы сканируя тебя насквозь.
- Однако, помощь надо… - усмехнулся он.
 В его руках был простой армейский парусиновый вещмешок. Северянин поставил его на пол. Развязал, бормоча вполголоса. Я не удержался от любопытства и заглянул внутрь. В мешке стояла статуэтка в виде лошадиной головы из жёлтого металла. «Неужели золото? – промелькнула мысль. – И как он не боится носить такое сокровище? Ведь украдут… А как он пронёс такую металлическую вещь в здание аэропорта через магнитную арку? Ведь она реагирует даже на пряжку ремня?» Тем временем северный человек отвинтил голову лошади. Статуэтка оказалась с секретом, как русская матрёшка. Внутри находился камень. Ничего примечательного. Серо-коричневого цвета, круглый, но при этом немного неправильной формы. Размером камень был чуть побольше яблока.
- Возьмись за камень двумя руками, - медленно произнёс странный человек. – Он поможет тебе.
Мне не хотелось брать в руки предмет непонятного происхождения, неизвестно из чего изготовленный. Камень у меня вызывал подозрение.
«А если он излучает радиацию? Что я делаю? Где мой здравый смысл?»
Но мои руки, словно против воли, потянулись к камню.
Северянин, будто угадав мои мысли, кивнул:
- Не бойся. Это священный камень.
- Кто Вы и как Вас зовут? – спросил я. – Может, познакомимся, коль уж судьбе было угодно нас свести?
- Моё имя сложное для тебя. Я эвенк. И я шаман. Зови меня Тунгус.
- Я Михаил. Михаил Петрович. И моя жена Валентина, - я представил супругу Тунгусу. – Что это за лошадь у тебя? – я с лёгкостью перешёл на ты.
- Это Божественный Солнечный конь Джёсёгей.
Мне ничего не говорило название золотой лошади, и я решил пока не думать об этом. Гораздо важнее сейчас был камень. Странные ощущения он вызывал. С виду массивный, увесистый, он абсолютно не чувствовался в руках. Камень явно попирал все законы физики. Он словно бы ничего не весил.
Жена в это время наблюдала за действом. Увидев моё изумление, спросила:
- Что-то не так?
- Смотри! - Я разжал руки, камень остался висеть в воздухе.
Жена испуганно подхватила камень. Оглянулась. Нет, никто так и не обратил на нас внимание. Московская суета всё же имеет один плюс – вы можете быть предоставлены сами себе, делать что угодно, и никто из окружающих даже ухом не поведёт. Но опасения жены имели другой смысл – она не хотела привлечь внимания представителей закона или даже спецслужб.
А ведь она права. Если спешащим домой пассажирам нет до нас никакого дела, то те, кто контролирует аэропорт через просмотр множества камер, могут заинтересоваться нами с очень недобрыми намерениями.
Тунгус хитро улыбнулся. 
- Осторожный женщина – умный женщина.
Зазвонил мобильный телефон. Звонил шофёр. Машина уже подъехала и ждала нас. Я пригласил Тунгуса поехать с нами, немного погостить у нас. Жена удивлённо посмотрела на меня. Я и сам был удивлён не меньше. Я не узнавал себя, ведь обычно я мыслю очень здраво и не делаю ничего, не подумав хорошенько. Но сегодня я сначала взял в руки странный камень, а теперь вот пригласил в свой дом человека, которого знаю от силы полчаса. Зато Тунгус, нимало не смутившись, подхватил свои нехитрые пожитки и отправился  с нами к авто.
Всю дорогу до дома наш новоиспечённый знакомый молчал. Он с самого начала производил впечатление человека несловоохотливого. Его короткие фразы всегда звучали только по делу.
Такое поведение невольно вызывало интерес. В Тунгусе чувствовалась какая-то недоговорённость, тайна. А всё таинственное всегда притягивает.
В доме витали аппетитные ароматы. Наша домработница Нина готовила рыбу в белом вине. Это было её коронное блюдо, которое всегда принималось нашей семьёй на «ура».
Гость шумно втянул ноздрями запах.
- Хариус, - довольно хмыкнул он. – Вкусная рыба, давно не ел.
Я незаметно шепнул жене, чтоб она распорядилась на кухне подать на стол всю приготовленную рыбу. По опыту я знал, что прислуга обычно некоторую часть из вкусненького оставляет себе на ужин.
Тунгус тем временем поднялся на второй этаж. Он не спрашивал нас, хозяев, где находится гостевая комната или ванная. Он знал сам всё расположение комнат, словно прожил в этом доме всю свою сознательную жизнь.
Мне не терпелось начать разговор. Особенно меня интриговал этот странный камень. Но я решил потерпеть до ужина. Я видел, что Тунгус не хотел откровенничать при водителе, и поэтому разговор должен быть конфиденциальным.
Мы собрались на третьем этаже, в комнате отдыха. Небольшой стол Нина заботливо накрыла красивой льняной скатертью, поставила в вазу свежие цветы. Хариусы, как всегда, получились отменно. Во время ужина не хотелось нарушать удовольствия от вкусной еды. Я не спешил задавать вопросы. Выжидал. И, как оказалось, не зря.
После ужина Нина подала нам чай и сладкое. Тунгус взял только чай. Он устроился на полу со сложенными по-восточному ногами, прихлёбывая горячий ароматный напиток. Я налил себе коньяку, зажёг сигару и устроился в кресле. Для полного блаженства не хватало только удивительной истории. И я её получил.
Тунгус прикрыл глаза и, казалось, находился где-то в другом измерении. Мы терпеливо ждали. Наконец наш загадочный гость открыл глаза и медленно, словно процеживая слова, произнёс:
- В обычаях нашего народа молчаливость у мужчин. Много говорят только женщины. Но ты хочешь знать. – Он выделил интонацией это слово. – Тогда слушай.
Он снова закрыл глаза и начал своё повествование:
- Странные вы русские. У вас один Бог, так почему вы считаете, что у других народов их много? А у кого много, тех называете язычниками? Вот и наших духов называете богами. А это далеко не так. Вы жене называете Ангелов Богами и не поклоняетесь им. Вот и наш народ не считает Солнечного коня Джёсёгей Богом, но почитает его как защитника, который даёт людям богатство, процветание, то, что они просят. Но только с разрешения Тангара. А Тангар – это бесконечное Небо, это тот, кто выше людей, бог-отец, высший бог, который существует везде и он не общается с людьми напрямую, а только через своих ангелов и архангелов. И Джёсёгей, с точки зрения религии, Архангел, Верховный Ангел.
Так вот, мой народ исстари почитал Джёсёгей, как верховного духа, как защитника и заступника. И его воплощением являлась Золотая голова коня Джёсёгей. И её берегли шаманы.
Тунгус вздохнул. Надолго замолчал и затем продолжил:
- Это было давно. Ещё мой отец был молодым и сильным и бил без промаха песца и соболя. А было ему тогда семь десятков вёсен. А я смолоду был посвящён Божественному Солнечному коню Джёсёгей.
Это был год Большого Грома, когда в небе взорвался огненный шар. На много дней пути вокруг всё стало мёртвым. Как тайга после пожара, только хуже. Сама земля стала отравленной, вода горькой, а воздух обжигал дыхание… Мой народ ушёл с этих проклятых богами земель. Но я остался. Я был шаманом и должен был охранять Божественного Солнечного коня Джёсёгей, чтоб не навлечь на наш народ ещё больший гнев богов.

Взрыв был такой силы, что вход в пещеру, где было наше святилище, завалило камнями. Наверное, это и спасло мне жизнь. Но много времени, даже сложно сказать, часов или дней, я был без сознания. Моя душа странствовала в параллельных мирах. Но духи были милостивы ко мне и вдохнули в меня жизнь. Я очнулся. Из моих ушей текла кровь. Всё тело было в ожогах.
С трудом я выбрался из пещеры. И увидел, как над озером поднимались несколько камней. Они  медленно поднимались, зависали на несколько минут в воздухе и так же медленно опускались на поверхность воды. Вода их выталкивала, и всё повторялось снова. Но с каждым движением вверх-вниз они поднимались всё выше и выше, пока не улетели совсем. Наверное, это влага, попавшая в каверны метеоритов, тянула их вниз и не давала улететь. Потом она высохла, и воздух их выдавил за пределы атмосферы. Многие камни находились далеко от берега, до них не было возможности дотянуться. Но этот осколок, который ты уже видел, прыгал возле самого берега. И мне удалось его схватить. Я отнёс метеорит в пещеру и оставил там. Потом ещё несколько дней ждал, что вернутся люди моего народа. Но они так и не пришли. Вся тайга выгорела, погибли звери и птицы, которые служили нашему племени пищей. Но вот мои ожоги прошли и уши, наконец, начали слышать.
Мне надо было искать ушедших соплеменников. И я пошёл по их следам, чутко замечая еле заметные знаки, которые не увидит обычный человек. Через неделю я вышел к Байкалу и соединился со своим народом. Золотой конь Джёсёгей вновь был среди нас в назначенный час. Камня же я тогда не нашёл. Всё это время он был под сводами пещеры.
Двадцать лет мы жили без горя. В положенный срок умирали старики, в назначенный час рождались дети. Молодёжь чтила традиции предков, охотилась на зверя. Казалось, так будет всегда. Но времена изменились.  Свергли старого царя. Пришли новые люди, они называли себя красные, которые запретили нам молиться Солнечному коню Джесегей. Они забрали у нас его. Взамен они дали портрет своего вождя и велели молиться ему. Меня, поскольку я шаман, назвали вредоносным элементом и увезли далеко из моих краёв. Долгие годы я работал на рытье тоннеля.
Охранники стали замечать, что от тяжёлой работы я не старюсь, не чахну, как другие работники, а как будто ещё больше молодею и крепну. Меня решили отправить в Москву к учёным.
Но я сбежал. Я ушёл на Аляску и долгие годы жил там без надежды вернуться. Тоннель затопило морем, и все, кто там работал в тот день, все погибли.
Тунгус смолк. Мы молчали. Я пытался переварить услышанное. Это что же, шаману более ста лет? И он в отличной физической форме, не развалина,  не потерял способности адекватно оценивать окружающую обстановку? Прекрасно двигается, сохраняет умственные способности…
Честно говоря, всё это вызвало у меня такое удивление, что даже не верилось в услышанное. И причиной всему этому – странный камень? Мысли проносились в моей голове, вопросов становилось всё больше. Жена, судя по её изумленному виду, испытывала похожие чувства.
Тунгус, выждав паузу, снова заговорил:
- Теперь можешь задавать вопросы.
Конечно же, первым делом я задал вопрос:
- Каковы способности этого камня?
- Ты уже догадался, что камень возвращает молодость и здоровье. Ещё он позволяет перенимать знания другого человека. Не читать мысли, а именно знания. Ты удивлялся, откуда я знаю расположение комнат в твоём доме и что готовят на ужин. Это я всё увидел в твоей голове.
Ещё я могу подчинить себе любого человека. Наша встреча была предопределена, и я об этом знал заранее. Так распорядились боги, им было нужно, чтобы у тебя заболело сердце в аэропорту и чтобы я оказался рядом и дал тебе камень. Иначе ты бы уже умер.
Но при этом камень наделил меня способностью контролировать только одного человека. Тогда это был ты, и я не смог помешать твоей жене схватить камень. Так что волей богов теперь вы оба причастны.
Шаман снова замолчал. Было видно, что ему нелегко и непривычно говорить так много. Я дал знак жене, и она распорядилась домработнице принести свежезаваренного чаю.
Тунгус принял чашку, отпил глоток, смочив пересохшее горло. Наконец, заговорил снова:
- Ещё камень помогает мне перемещать тяжести. Даже сам я могу взлететь, - и он действительно приподнялся над полом на небольшую высоту, с удовольствием наблюдая за нашим неподдельным изумлением.
- Люди не знают своих истинных возможностей. Не могут задействовать мозг на сто процентов. Не могут жить больше ста лет и умирают совсем молодыми.
Так вот, этот камень – осколок того метеорита – он может развить скрытые человеческие возможности и способности. Боги дали людям бесценный дар – возможность обмениваться знаниями друг с другом. Но человек всегда был подвержен гордыне. Он хотел большего – почерпнуть знания у самого Бога. За это он был лишен рая. Рай – это возможность долгой жизни и крепкое здоровье без болезней. Вот чего лишились люди.
Люди лишились рая и стали жить на Земле в болезнях, тяготах и лишениях.  Они могли бы принять это как испытание, очиститься и заслужить прощение. Но нет, и здесь человека догнала его гордыня. А от неё пошли и остальные пороки. Чтобы прожить, надо много работать. Это исцеляет тело и душу. Но не все хотели так жить, кому-то хотелось, чтоб за него делали работу другие. Так появились рабы и господа. Кто был не согласен с этим  - того убивали.
Боги разгневались и лишили людей всех преимуществ, которые они имели перед зверьми. Самые первые люди могли жить почти тысячу лет, строить пирамиды из огромных блоков и камней, обмениваться телепатически мыслями. Теперь у них таких способностей не было.
- Выходит что библейское древо Познания добра и зла, это знания самого Бога. А откуда взялся этот метеорит, с такими исключительными возможностями по освобождению человека от наложенных Богом запретов?
- Ответить на этот вопрос сложно. У каждого будет своя версия.  Представь, что было бы, если бы люди могли жить бесконечно долго и имели бы такие огромные возможности. Человечество покорило небеса и звёзды, придумало умные машины.  Но в духовном плане оно лучше не стало. Звериная сущность так и осталась в людях. Жажда наживы толкает к развязыванию войн. Даже прогресс люди умудрились использовать в улучшении оружия, чтобы войны становились всё разрушительнее и кровавее.
Люди, несмотря на прогресс, не могут и не хотят стать людьми в полном понимании этого слова. Именно поэтому на совести человечества всегда будут кровавым пятном Бухенвальд и Освенцим, Хиросима и Нагасаки.
Но это всего лишь мои размышления. Откуда взялся этот метеорит? Кто или что послало его нам? Для чего? Чтобы вернуть утерянные возможности и снова обрести рай? Но если к тем знаниям, которые человечество накопило за всю историю своего существования, добавятся еще и безграничные возможности, то можно предугадать, какая развернется большая война. Ведь половина людей на земле живёт в нищете и люто ненавидит сытых богачей.
Поэтому метеорит на самом деле взорвался на большой высоте. На землю упали небольшие осколки. Они не могли оставить огромную яму в теле земли. Потому-то учёные экспедиции ничего не нашли. То, что часть  Большого Камня с небес попала в мои руки – это замысел богов. Кстати, у камня есть одна особенность. В его впадинках задерживается вода. Когда она туда попадает, камень никуда не может улететь.
- Допустим, это всё так! Но что ты собираешься делать дальше? Ведь с такой ношей, как этот камень, тяжело находиться среди обычных людей. Да и золотой конь в твоём вещмешке может привлечь чьё-нибудь нездоровое внимание.
- Мне надо уехать. Очень далеко уехать. В России я жил как охотник, в стойбище. Мне привычно так жить с малых лет, я человек природы. Жил я всегда просто, как все люди моего народа. Документов у меня нет и никогда не было. Но жить так  и дальше становится всё труднее. Ведь сейчас  каждый человек учтён и внесён в электронные базы.
Камень тоже большая обуза. Если кто-нибудь прознает о нём, то мне, да и многим вокруг несдобровать. Уничтожить его я не могу, он может помочь, если случится большая катастрофа. Он поможет выжить в заражённой радиацией зоне. Если вспомнить Чернобыль, то люди после аварии умирали или становились инвалидами. А животные, которые там остались, приспособились и чувствуют себя хорошо.
Много лет назад, пока была советская власть, я не мог вернуться за камнем. Но сейчас, когда в мире чувствуются предвестники надвигающейся беды, я решил – пора! Откладывать больше нельзя. Я прилетел в России и нашёл священную пещеру моего народа. Камень был всё там же, под сводом святилища. Сохранился там и тайник с золотыми самородками. Если мои соплеменники находили самородки, всегда несли их мне, я делал из них амулеты. Я умею плавить золото. Вот и отлил из них голову Солнечного коня Джёсёгея.
- Хорошо, а что ты хочешь от меня? И еще, как тебе удалось пройти в самолет и через таможню без документов?
- Как я прошёл в самолёт через таможню? Я ведь шаман. Я унаследовал эти способности от отца, а он от своего отца. Я из рода шаманов. Я и раньше умел управлять чужим сознанием.  Небесный камень эту мою способность только усилил.
Что я хотел от тебя? Да ничего. Но увидел, что тебе плохо. Потом камень передал мне, что ты непростой человек. У тебя есть большие деньги, возможности и связи. Воистину наша встреча предопределена богами. И ты можешь мне помочь. Мне нужно просто уехать на остров, где меня никто не найдёт. Лучше, если это будет мой личный остров, - он лукаво улыбнулся.
- Личный остров? Это дорогое удовольствие. Не каждый миллионер может себе его позволить.
- Но есть такая вещь, как «спящие» счета, они есть в каждом банке. Их хозяева давно умерли, наследников нет или они не знают о их существовании. Через сорок лет, по закону, эти средства перейдут в собственность банков. Но тебе не надо за ними приходить. Всё можно сделать по интернету. Я бы мог всё сделать в одиночку, но у меня нет документов.  А у тебя они есть. К тому же, к человеку СС твоей внешностью вопросов не возникнет. Помоги мне в этом деле, а номера спящих счетом и пароли к ним я тебе дам. Как переводить деньги, ты знаешь.
- Зачем такие сложности? Ведь можно поступить проще – вернуть здоровье и молодость очень богатому человеку. Он щедро тебя вознаградит.
- Можно. Но не нужно. Ведь нет никаких гарантий, что ты после этого останешься в живых. Богатые люди - жадные люди. Им наверняка захочется завладеть камнем. Поэтому лучше не рисковать. Давай завтра с утра поедем по магазинам и купим мне новую обычную одежду. В этой я привлекаю внимание.  И ещё купи мне билет на любое имя. Не хочу лететь обманом.  Пройти мимо контролёров и пронести камень мне не составит труда.
- А теперь… - он на мгновение умолк, - теперь сядьте друг к другу поближе, - сказал он мне и Валентине. – Возьмитесь за руки.
Мы протянули руки друг другу. Тунгус водрузил золотого коня в середину комнаты, открыл верхнюю часть. Камень выплыл и завис над статуэткой. От камня исходило свечение. Шаман достал из кармана странное приспособление – тонкую дощечку с двумя железными пластинками.
- Это варган, - пояснил он. – Я использую его в камлании. Это такой музыкальный инструмент.
Он заложил варган за губу и зацепил пальцем пластинки. Раздался звенящий звук невероятной красоты. Щемящий и неземной, он воспарял куда-то ввысь, унося от всех земных проблем и забот.
Я не заметил, как закрыл глаза. Передо мной картинами проносилась моя жизнь. Свадьба, рождение ребёнка…
Звуки становились то тише, то  громче, ритм сменялся с быстрого на медленный. Вот перед моим внутренним взором открылась картина мироздания. Всё встало в моей голове на места, всё упорядочилось. Мельчайшие частички сложились воедино, как пазлы в одну картину. Добро и зло, любовь и ненависть, нажива и альтруизм, самопожертвование и эгоизм – все добродетели и пороки человечества.
Вот музыка последним аккордом взмыла ввысь. Я увидел звёздные дали. И в снопе золотых искр, сыплющихся из-под его копыт, навстречу мне помчался Солнечный конь Джёсёгей…
Утром я проснулся в бодром настроении. Я помнил всё, что происходило накануне. Но голова моя не болела, давление было в норме. Похоже, камень действовал на нас только положительно. Теперь оставалось выполнить своё обещание, данное Тунгусу. Мы съездили в бутик и купили ему приличный костюм, купили авиабилет. Шаман вновь стал молчаливым и отвечал неохотно. Видимо, вчера он истощил запас своего красноречия на много  лет вперёд.  Я отвёз его в аэропорт. Договорились поддерживать связь через интернет.
Передо мной стояла задача открыть зарубежные счета на своё имя, перевести на них деньги со «спящих» счетов и искать остров. Мне понравилась сама идея найти островок поближе к экватору, там, где есть коралловые рифы и возможность плавать и нырять круглый год. Правда, я продолжал сомневаться в нужности всего этого человеку, который всю жизнь прожил на севере, где царит вечная мерзлота. И подозревал, что помощь от шамана пришла ко мне не просто так и только этим не ограничится.












Глава 2. Остров
Прошло уже два месяца после нашей судьбоносной встречи с Тунгусом. За это время наша с женой внешность претерпела изменения в лучшую сторону. У нас обоих потемнели волосы, морщины на лице разгладились. Жена заметно постройнела. Её глаза вновь засияли молодым блеском.
Друзья обращали на наши метаморфозы пристальное внимание. И если Валентину считали омолодившейся у пластических хирургов и делали ей комплименты, то в мой адрес уже отпускались ехидные подколки по той же самой причине.
Я закрашивал волосы светлой краской, имитируя седину. Но бурное возвращение молодости скрыть было невозможно. Оставалось только поменять паспорт из-за внешнего несоответствия дате рождения.
Я собирался уехать подальше от московской суеты и любопытных друзей. Наступило время выполнения обещаний. Надо было начинать искать остров и переводить деньги на счёт. Заодно по возвращении можно было бы похвастаться друзьям, что прошёл курс омоложения в лучших заграничных клиниках, таинственно при этом улыбаясь и ловя восхищённые взгляды женщин и завистливые взгляды мужчин.
Счета я решил открыть на Мальте и в Мексике. Нашёлся и подходящий остров. Совсем недалеко от материка, в двух часах езды на быстроходном катере либо на вертолёте. Уютная бухта с причалом, где покачивались лодки и катера, дорожка, ведущая между зарослей деревьев и кустарников в глубину острова прямо к дому со всеми удобствами. Рядом домик для прислуги. Был там даже небольшой песчаный пляж. Жена была в таком восторге, что совершенно не хотела оттуда уезжать. Без недостатков тоже не обошлось. Для хранения метеорита остров подходил плохо. Слишком уж много народу находилось на острове. К пристани постоянно причаливали новые катера. Остров был хоть и отдалённым, но не уединённым.
Мой организм не переставал меня удивлять. Если я хотел сделать что-то необычное, что не мог бы выполнить простой человек, то лучше всего получалось, если я делал это не задумываясь, спонтанно.
Вот и сейчас я увидел большого омара, плывущего под толщей воды. «Ага, попался, дружок!» - мысленно возликовал я и мигом ринулся за ним, не думая ни о чём. Гонял беднягу на глубине, без акваланга, довольно долго. Наконец, я загнал его под валун. Приподнял валун одной рукой и аккуратно взял омара за бока. Выплыл на берег. Уже на берегу посмотрел на часы. Оказывается, погоня за дарами моря длилась целых двенадцать минут. При этом я плавал без акваланга и ни разу не всплывал, чтобы вдохнуть воздуха.
Уже через час мы наслаждались божественным вкусом омарового мяса. На стол были поданы изысканные вина. Блюда подносила очень красивая официантка-филиппинка Синди. Изящная, как фарфоровая статуэтка, с точёной фигуркой. Кожа у Синди была смуглой, но это её нисколько не портило. Белозубая улыбка, не сходящая с её миловидного личика, очень её украшала. Чёрные миндалевидные глаза Синди смотрели на нас, белых людей, с нескрываемым интересом. Я посмотрел на неё с любопытством знатока женщин, оценивая её по-мужски с головы до ног. Синди мне очень понравилась. Жена почему-то недовольно фыркнула, демонстративно отвернувшись.
После обеда мы вызвали повара и выразили ему своё восхищение. Повар с достоинством поклонился. Было видно, что принимать похвалы ему не впервой. Пожалуй, надо будет выписать ему премию в ближайшую зарплату, он действительно профессионал своего дела.
На следующий день я решил снова сплавать по местам боевой славы. Валун находился на глубине пяти метров. Но донырнул я до него только с третьей попытки. Сдвинуть с места уже не смог, как ни старался. Как же я вчера справился с таким огромным камнем?
Но недолго мне пришлось наслаждаться беззаботной жизнью.
Всё началось с визита католического священника, посетившего остров с вопросами к новым жителям, то есть к нам. Его интересовало, какое у нас вероисповедание и не хотим ли мы пройти таинство исповеди? Но преподобный отец не учёл, что я моментально раскрыл его истинные намерения.
Проследил я мысленно и цепочку событий, приведшую в наш дом падре. Неделю назад я посетил стоматолога. Дёсны под протезами начали болеть и опухать. К своему здоровью я отношусь ответственно, поэтому сразу записался к дантисту. Его вердикт меня ошеломил, хотя я уже давно не должен был удивляться.
Оказывается, у меня растут новые зубы на месте давно выпавших! Ай да камешек, и здесь не подкачал! Объяснять дантисту я ничего не стал, просто сбежал из стоматологического кресла, оставив его в крайнем удивлении. Видимо, степень удивления была так велика, что оно привело врача к падре на исповедь.
Падре же, смекнув, что здесь что-то нечисто и попахивает серой, быстро довёл интригующие сведения до Ватикана. В Ватикане с незабвенных времён существует организация «Opus Dei», собирающая на протяжении уже не одного столетия информацию обо всём необычном. Творя при этом под прикрытием святости дела совсем не святые. Вот от этой организации, под видом обычного священника, к нам и заявился клирик.
Визит святого отца запомнился мне очень отчетливо. К тому же, неожиданно посещение церковника неожиданно принесло пользу. Вот как это происходило:
- Хозяин, - ко мне в кабинет постучалась Синди, - к Вам пришёл падре!
- Пусть войдёт, - ответил я. Не пустить представителя церкви было бы большой ошибкой и банальной невоспитанностью.
Я вышел в гостиную. Падре уже сидел в кресле. На столике перед ним дымилась чашка кофе, поданная заботливой Синди.
Я поздоровался.
- Мир вашему дому! – ответил церковник.
Он протянул мне свою тонкую белую руку для целования перстня. Я, внутренне посмеявшись, протянул в ответ руку для рукопожатия. Падре ничего не оставалось, как пожать её.
- Михаил, - представился я.
-  Отец Бернардо, - ответил он мне с лёгким полупоклоном.
- Что же привело Вас, святой отец, в нашу скромную обитель? – с тонкой иронией спросил я, так как уже знал о цели его визита.
- Исключительно забота о здравии духовном и телесном! – откликнулся падре. – Быть может, ваша семья желает исповедаться, сын мой? – спросил он.
- Я и моя супруга православные христиане, и у нас уже есть свой духовник! – отвечал я со всей смиренностью. – Это всё, что вы хотели узнать, святой отец?
Отец Бернардо не спеша отхлебнул кофе. Я понял, что гость не намерен уйти так скоро. Я ожидал, что церковник откроет свои истинные намерения и не ошибся.
- Меня привело к Вам чудо! – попробовал он зайти с другой стороны.
- И какое же? – усмехнулся я.
- Говорят, Святой Христофор Ликийский умел утишать зубную боль и даже выращивать новые зубы у страдальцев взамен утраченных! – наконец открыл он свои карты.
Итак, его намерения были прозрачны и ясны. Значит, я мог грамотно выстроить линию защиты.
- Зубы? – удивился я. – Никогда не страдал зубной болью. Да и зубов своих у меня давно уже нет, - развёл я руками.
- Но ещё случаются чудеса, и это даёт нам надежду… - попытался было перехватить инициативу падре.
- Ну что Вы, святой отец, - поспешил разуверить его я, - дантисты тоже могут ошибаться. Не думаю, что такие чудеса могут твориться в наше время. Кругом сплошная химия: в воде, да и в воздухе тоже, - я очертил вокруг себя круг рукой, как бы показывая масштаб бедствия.
- Да, сын мой, воистину это так, как ни прискорбно, - вынужден был согласиться мой собеседник.
Но так просто сдаваться он не собирался, поэтому решил заинтриговать меня новой, еще неведомой никому информацией.
- Вы не против побеседовать ещё некоторое время? – спросил меня Бернардо.
Я заверил, что времени у меня достаточно, и я никуда не тороплюсь.


Синди принесла нам полный кофейник ароматного кофе.
- Итак, - падре отпил кофе, смакуя напиток и предстоящую интригу. – Известно ли Вам о трёх тайнах Фатимы?
Я кивнул:
- Да, первые две тайны уже давно известны всему миру и даже сбылись.
- Так вот, речь пойдёт о третьей тайне, - загадочно произнёс клирик. – Возможно, Вы слышали и пророчество Ванги о будущем расцвете России и русской нации? И что это произойдёт в Западной Сибири. А вслед за подъёмом России воспрянет и остальной мир.
Бернардо  начал свой рассказ:
 - Как известно, Дева Мария неоднократно являлась трём пастушкам под португальским городом Фатима. Она открыла им три пророчества о судьбах мира. Последняя из оставшихся в живых детей, сестра Лусия, будучи серьезно больной, по приказу епископа Да Силва записала последнее послание Девы Марии, запечатав в конверт и запретив вскрывать его до 1960 года.
Долгое время после прочтения ватиканское духовенство скрывало третью тайну. Послание гласило, что смещение магнитных полюсов Земли, изменения в климате оставит мало пригодных мест для жизни на планете. Начнётся великое переселение народов. Но многие благополучные страны закроют свои границы перед беженцами. И разразится война, самая кровавая и жестокая, какую только можно себе представить.
Война не решит проблем человечества. Наоборот, всё станет только хуже. Всюду в мире будет повышенная радиация. Островок благополучия останется только в Западной Сибири. Именно на её территории ещё остались осколки Тунгусского метеорита, которые помогут людям справиться с радиацией и поднять свой иммунитет. Человечество начнёт возрождаться.
- Но какова же роль России в этой войне? – спросил я.
- О-о-о, - протянул падре, воздев указательный палец вверх. – Ваша страна практически не пострадает в этой войне. Её суровый климат, мощная армия и ядерное оружие, экономически сложная ситуация сделают Россию малопривлекательной для переселенцев. Россия останется в стороне от разрушительных бедствий. Но самое важное, что запад, вечный противник вашей страны, осознает, что с Россией нельзя шутить. И будет выполнять волю Девы Марии об обращении России и посвящении её Богородице.
Я выслушал всё это, стараясь не выдавать бури эмоций в моей душе. Для чего он посвятил меня в такую тщательно охраняемую тайну? Следует ли мне опасаться за свою жизнь, как узнавшему то, что не положено знать простым смертным. Или у этого священника, засланного в наш дом явно с шпионскими намерениями, есть одобрение Ватикана на раскрытие секретной информации и он хочет таким образом вовлечь меня в свою игру? Мысли вихрем проносились у меня в голове.
Но я, не меняя выражения лица, поблагодарил его за проявленную заботу к моей скромной персоне и за интересные сведения.
Мы, наконец, расстались с ним. Я вздохнул с облегчением, чего не скажешь об отце Бернардо. Дальнейшие его действия и намерения были для меня прозрачны. Я погрузился в его сознание и понял, что он состоит в Ордене Бенедиктинцев.  Да, нехорошо, святой отец, обманывать людей. Господь этого точно не одобрит!
Отец Бернардо остался на острове, но не для того, чтоб насладиться видами природы  и безмятежным отдыхом. Нет, он и здесь следовал своему долгу и служению Богу. Бернардо решил, что раз уж он здесь, то необходимо исповедовать моих работников и отпустить им грехи. Заодно будет неплохо вытянуть из них полезную информацию обо мне. Вся обслуга, в том числе и Синди, исповедалась отцу Бернарду.
«Надо же, - мысленно усмехнувшись, подумал я, - просто, как всё гениальное! Никаких усилий со своей стороны, никакого насилия над человеком. Просто, играя на религиозных чувствах верующих, призвать их поведать наместнику Божьему о своих и чужих делах, мыслях и поступках. Почему только спецслужбы не сделали исповедь своим инструментом?»

Наконец, он собрался уезжать. Попросился на катер, на котором Валентина собиралась плыть на материк за покупками.
Оставшись один, я отправился на пляж. Всем домашним хозяйством заведовала жена. Женщины не любят, когда мужчины вмешиваются в их дела. Поэтому мне оставалось  только бездельничать. А мне все ещё хотелось впитывать солнце кожей и наслаждаться теплым свежим бризом и ласковым морем.
На пляже, улёгшись в шезлонг, я закрыл глаза и полностью погрузился в атмосферу безмятежности под крики чаек и плеск волн. Но из моей блаженной нирваны меня вывела Синди. Она принесла лимонаду в запотевшем графине и два тонких высоких стакана.
Синди, смущаясь, как школьница, кивнула на мой двухместный шезлонг и спросила:
- Хозяин, нельзя ли мне позагорать рядом?
Вот дерзкая девчонка! Но я не рассердился на неё, решив использовать эту ситуацию в свою пользу. Ведь можно было узнать от неё, какую информацию хотел узнать отец Бернардо от работников.
Я великодушно кивнул. Синди, как будто ждала этого. Она тут же сняла халатик, под которым не было абсолютно ничего. Обнаженное тело во всей первозданной красе. И тоненькая цепочка с нательным крестиком на шейке девушки.
Синди легла на живот, подставив спину солнцу. Я любовался на неё.
Немного выждав, начал разговор:
- Синди, ты сегодня исповедалась отцу Бернардо?
- Да, хозяин.
- И как тебе падре? Долго ли ты исповедалась?
- Нет, хозяин, падре исповедует быстро. Он понимает, что у нас много работы.
- Какие вопросы он задавал? – спросил я, хотя и понимал, что нарушаю тайну исповеди.
Впрочем, я и так уже знал, о чём беседовал Бернардо с Синди. Мне просто хотелось проверить нашу прислугу на честность.
- Он не спрашивал, хозяин, - ответила Синди простодушно. – Он просто сказал говорить обо всём, что видела за день. Делиться своими впечатлениями от всего вокруг.
Так-так-так. Это уже интересно. Какой тонкий психологический ход. Просто описывать священнику свои события за день и делиться впечатлениями. Браво, святой отец! Но я уже давно раскрыл Ваши карты, и теперь они биты!
- И о каких же ты впечатлениях ему рассказывала? – подогрел я умолкшую было Синди.
- Ой, хозяин, - затараторила она. – Когда я увидела, что хозяин в море и его долго нет, я испугалась. Синди испугалась так сильно, - тут она привстала на шезлонге, - что её сердце заколотилось сильно-сильно! – и она схватила мою руку и прижала к своей груди. – Вот так!
Её сердечко действительно билось сильнее обычного. Кожа Синди была горячей и очень нежной. Мою ладонь обожгло. Я высвободил руку, хотя мне этого и не хотелось.
Синди, не обращая внимания на мой жест, тараторила дальше:
- Но я решила посмотреть сверху с пирса. И увидела, как хозяин очень-очень быстро плавает. Как акула! – в её глазах светилось восхищение.
Ясно. Когда я выбрался на берег, она уже ушла. Поэтому в тот день я и не видел Синди.
- И ты рассказала об этом падре?
- Да. Я сделала что-то плохое? – она казалась встревоженной.
- Нет-нет, ты всё сделала правильно! – поспешил я успокоить её.
- А ещё он мне сказал… - и она запнулась, будто сомневаясь, стоит ли рассказывать дальше.
- Ну, так что он ещё сказал? – подбодрил я её.
- Он сказал мне, чтобы всё, что происходит необычного, я ему докладывала. И он подарил мне перстень, - она протянула мне украшение.
Перстень-печатка, на котором были вытиснены папская тиара и два перевернутых ключа, золотой и серебряный, связанных вместе алым шнуром. Что ж, ватиканские символы – тройная корона Папы Римского и ключи от рая апостола Петра. Символы более чем понятные, без всяких намёков.
Я вернул Синди перстень.
Она продолжала:
- Отец Бернардо дал мне этот перстень. Он сказал, что я могу показать его любому епископу, и тот выполнит любую мою просьбу. Дочь моя, сказал он мне, теперь ты служишь Господу Богу. Постарайся сблизиться с хозяином. И если у тебя родится ребёнок, то ты ни в чём никогда не будешь нуждаться, а твоему ребёнку уготована великая и необычная судьба, о которой только может мечтать любая мать.
Я выслушал рассказ Синди и улыбнулся её милой наивности. Что ж, девушка оказалась честной. Ничего не утаила. И она прекрасно понимает, что ей придётся стать двойным агентом.
Рассказ Синди добавил к моим познаниям новые детали. Картина происходящего становилась всё более ясной и отчётливой. Требовалось всё хорошенько обдумать. Я погрузился в размышления, пока Синди весело щебетала рядом.
Итак, что же мы имеем? Цель появления здесь церковника оказалась гораздо глубже, чем я предполагал.
С давних времен Церковь является пастырем для стада агнцев, то есть нас, людей. Она неусыпно наставляет верующих, утишает боль страждущих, возвращает на путь истинный заблудших. Церковь насаждает правила и законы поведения, выдавая их за Божественные заповеди.
Всё это делается для поддержания веры людей в Бога, дабы религия, этот хлеб насущный для церковников, укреплялась всё больше.
Чтобы людская вера не оскудела, её надо постоянно подпитывать. Для этого святые отцы подогревают интерес публики тем, что называется чудом. Чудо может сотворить лишь человек, обладающий паранормальными способностями. Такие люди считаются в клерикальных кругах святыми или блаженными. Поэтому церковнослужители ищут необычных людей по всему миру. И наш отец Бернардо тоже появился здесь по этой причине.
Теперь осталось только выяснить, по какой причине мной заинтересованы такие высокие сферы. Интересую ли я их как человек с неординарными способностями или они знают обо мне нечто большее? Если последнее, то логично предположить, что эти круги знают и о том, что я умею и могу. Ответы на все вопросы я могу получить у тех, кто прислал ко мне отца Бернардо.
Бернардо, конечно же, выбрал правильное направление в отношении меня. Старый лис знал, с какой стороны заходить. Конечно же, во всех интригах и тайнах «шерше ля фамм», как говорят французы. То бишь «ищите женщину». Угадав внутренним чутьём, как Синди трепетно относится ко мне, он сделал ставку на неё и не прогадал. Теперь он будет выкачивать сведения обо мне от моей прислуги. Но интриган в сутане сделал небольшой промах, который может спутать его карты. Он вручил Синди перстень-пропуск, но не учёл, что перстень открывает доступ ко многим знаниям Ватикана и католической церкви и для меня. Что ж, по крайней мере, это честная игра. И она поможет мне узнать о своих возможностях гораздо больше. Ведь мои способности только улучшаются со временем. Даже для меня является сюрпризом, к чему я окажусь способным спустя некоторое время.
Мои мысли вернулись к Тунгусу. Я решил, что пришла пора ему узнать о покупке острова. Позвонить ему я не мог. Мог только сбросить сообщение на почту, но вот прочитать он мог его и завтра и через полгода.
В мыслях сразу всплыли картины быта северных народов, когда-то увиденные на фотографиях и в кино. Юрты, олени, собаки в упряжках и бесконечные, бескрайние ослепительно белые снега до горизонта, где снег сливается с таким же тусклым небом, и лишь иногда этот суровый, малопригодный для жизни человека мир озаряется разноцветными всполохами северного сияния.
«Надо подарить Тунгусу спутниковый телефон с аккумулятором, - подумал я, - тогда общаться будет гораздо проще». Мне ничего не оставалось, как ждать. Ждать, когда же шаман выберется в город за съестными припасами и заодно проверит свою почту.

Отдыхать и наслаждаться жизнью было очень здорово. Но моя энергичная натура требовала заняться делом. И как можно скорее!
Я велел Синди складывать вещи.
- Мы вылетаем в Испанию, - сказал я ей.
Синди, покорно кивнув, ушла собирать чемоданы.
Нам предстояло посетить местечко Монтсеррат в Каталонии, где высоко в горах находится монастырь Бенедиктинцев.
Нам поможет в этом перстень отца Бернардо.

* * *





















Глава 3. Монтсеррат
Мы прилетели в столицу Каталонии, Барселону, ранним утром. Пока добирались до гостиницы, впечатлялись видами города. Особенно потряс воображение Саграда Фамилия, Храм Святого Семейства, творение великого Гауди. На храм можно было смотреть бесконечно.
Четыре высокие ажурные башни, словно бы сотканные из кружева, стремились к далёкому голубому небу, как бы отрываясь от мирской суеты прямиком к Богу. Готичность и величественность храма словно подчёркивало непреложность вечных истин перед низменностью и тленом земной жизни.
Налюбовавшись вволю Барселоной, мы добрались, наконец, до гостиницы. Здесь меня ожидал не менее приятный сюрприз. Синди категорически отказалась от заселения в отдельный номер. Она всем видом показывала, что здесь она только ради меня. И я уступил. Не скажу, что мне было неприятно. Всё складывалось, как нельзя лучше.
После заселения я критическим взглядом оглядел Синди и решил, что она должна выглядеть более презентабельно.
- Так, сейчас раскладываем вещи по шкафам и едем по магазинам, - скомандовал я. – Будем подбирать тебе новый гардероб!
Синди по-детски захлопала в ладоши. На её милом личике читался неподдельный восторг и обожание.
- И ещё в ювелирный салон! – мечтательно сказала она. – Мне давно хотелось колечко с бриллиантиком.
Она показала размер бриллиантика своими тонкими пальчиками. Однако девушка разбирается в камушках!
В бутиках Синди брала с вешалок самые экстравагантные наряды. И здесь наши мнения о презентабельности и приличиях сильно разошлись. Она открыла занавеску примерочной и предстала передо мной в обтягивающем алом платье-мини с умопомрачительным декольте. Выглядел на ней этот наряд неплохо, но платье предназначалось явно не для посещения дома Божьего и его служителей. Наряд был забракован мной. Синди сначала обиженно надула губки. Но после убедительного внушения пошла на компромисс. В итоге она стала обладательницей множества заветных пакетов с лейблами модных домов. А в завершение шопинга её пальчики украсило кольцо по цене «Боинга». А на её маленьких прелестных ушках сверкали такие же бриллиантовые серёжки.
Нам предстояло ехать в горы. И вот он наступил, тот самый завтрашний день. Мы сели в поезд на площади Испании. Через час мы уже были почти у цели. Дальше нас ожидало путешествие в кремалье, в таком мини-поезде, который поднимает пассажиров наверх в крутую гору.
По пути голова шла кругом от шикарных видов. Крутые скалы, местами поросшие густой изумрудной растительностью. Между скал располагались белые домики с красными крышами. И ярко-синее небо, простирающееся бескрайним куполом над земными красотами.
Но вот и монастырь. Мы близко к цели. Мы вошли на территорию монастыря. Синди обратилась с приветствием к проходящему мимо монаху. Она как бы ненароком поправила рукой волосы. Перстень блеснул на солнце. Монах, увидев его, понял сразу, зачем мы здесь и провёл нас в приёмную настоятеля.
Поскольку женское присутствие было нежелательным, Синди сразу же предложили исповедаться и помолиться. Меня пригласили к Падре. Именно так я должен был называть своего визави. Откуда-то сразу возникла мысль, что «падре» обращаются к итальянским священникам. Значит, Падре прибыл сюда из Ватикана. Второй вопрос я задал уже самому себе: откуда это всё мне известно?
Наконец, монах пригласил меня в кабинет к настоятелю. Я вошёл. Падре оказался высоким худощавым человеком средних лет. Впрочем, я бы затруднился определить его возраст. На худом смуглом лице выделялся тонкий породистый нос с горбинкой. Узкие губы были упрямо сжаты, словно Падре преодолевал какой-то ведомый только ему искус. Высокий лоб венчала корона благородно седеющих чёрных волос. Его лицо казалось бы типичным лицом европейца, с жёсткими скулами и волевым подбородком, но глаза, большие, тёмные, живые – они облагораживали это лицо, придавая ему теплоту и обаяние. В руках Падре держал янтарные чётки, меланхолично перебирая бусины.
Мы поздоровались. Падре протянул мне руку. В этот раз я приложился губами к перстню.
- Итак, сын мой, хочешь ли ты узнать Истину или тебя привёл сюда праздный интерес? – спросил настоятель.
- Я пришёл в эту обитель в поисках Истины, - ответил я.
- Что ж, тогда попробуем разобраться во всём. Сейчас передо мной стоит человек, обладающий не просто неординарными способностями, но и Силой. И если вместе с этими способностями приходит ещё и понимание, для чего они ему даны и осознания своего предназначения, то это благо для одарённого.
Порой такое происходит не свыше, по воле Бога, а случайно. Тогда человек начинает метаться и сомневаться в правильности своего пути. Мы призваны для того, чтоб помочь необычным людям разобраться в этом. Наш орден существует без малого более тысячи лет. Испокон веков и поныне мы собирали и собираем знания и информацию о людях с необычными способностями. И я могу приоткрыть завесу тайны и поделиться частью этих сокровенных знаний.
- Начнём с самого начала, - промолвил он, перебирая в руках чётки. – В чём же был великий замысел Господень, когда Он создавал человека? Бог сотворил человека не от скуки и не для развлечения. Человек был создан для вполне конкретной цели.
Наш мир зиждится на духовной и материальной основах. Это из тех вечных дискуссий – что же появилось раньше: курица или яйцо? Так вот, духовное – это сознание. Сознание, в свою очередь, это средоточие информации, которую можно перемещать на огромные расстояния. При этом перемещать быстро, со скоростью  молнии. Но чтобы сознание трансформировалось в разум, необходима телесная оболочка. А это уже материя. Материя тоже может перемещаться в пространстве, но скорость её уступает перемещению информации.
Именно для этого Господь создал человека. Для того, чтобы переместить в него своё сознание, тот объём информации и знаний о мироустройстве. Переместил, как дорогое вино в хрупкий сосуд. Именно отсюда появилось выражение, что Бог внутри нас. Но Господу было мало перенести знания в человека, Он ещё и наделил его таким хорошим качеством, как любопытство. Это было необходимо для того, чтобы человек не останавливался в своём развитии и постоянно стремился самосовершенствоваться.
Человечество не использует всех возможностей в полную силу. Наш мозг работает только на десять процентов от всего, что он умеет.
- Почему же так происходит? – задал я вопрос даже не столько Падре, сколько самому себе.
- Всё очень просто. Этих минимальных возможностей человеку хватает, чтобы развиваться и познавать окружающий мир. Всё остальное зарезервировано Богом для себя. Но, как и любое творение, человек оказался не идеален. Ведь он всего лишь копия Создателя, Его бледное отражение. Да, к тому же, сотворён из праха земного. И это отразилось на его сущности. В людях появилось много агрессии, нетерпимости к ближним, эгоизма и гордыни.
Замысел Божий состоит  в том, чтобы объединить всех людей в один всеобщий Разум. Это будет высшей точкой эволюции человека, при которой он оправдает своё название homo sapiens, человек разумный.
- Как же это будет осуществляться?
- Через всемирную паутину – Интернет, - ответил Падре после минутной паузы. – Именно он даёт возможность с помощью мысли управлять несложными механизмами. Но это только самые первые шаги в этом направлении. То, к чему мы ещё не готовы, господь не даёт нам освоить.
- Как же Бог даёт нам понять, что можно и что нельзя делать?
- В этом и скрывается тайна. Тот самый нюанс, о котором мало кто догадывается. Это внушение. Внушение Божие, то, что люди порой называют «свыше».  Внушению трудно противостоять.
- Падре, в случае с Тунгусским метеоритом тоже было внушение свыше? – спросил я, памятуя рассказ шамана.
Падре задумчиво повертел чётки, словно раздумывая, стоит ли отвечать на этот вопрос. Он медленно, взвешивая каждое слово, заговорил:

- Когда упал Тунгусский метеорит, Создатель внушил всему живому покинуть опасное место. Ушли все…почти все, кто-то просто не успел. Но один человек остался. Ему было приказано остаться. Это был шаман одного местного племени, – Падре поднял глаза и пристально посмотрел на меня.
Взгляд я выдержал и спросил снова:
- Были ли ситуации, когда Бог запрещал человечеству делать какие-то важные шаги вперёд?
- Да. Полвека назад человек высадился на Луну. Казалось бы, что мешало людям и дальше осваивать спутник Земли? Никаких препятствий не было. Но Господь посчитал, что человек к этому ещё не готов и запретил дальнейшие полёты. Готовые космические корабли пришлось пустить на металлолом. Но этим запрет не ограничился. Китайцы, после полёта на Луну своего лунохода «Нефритовый заяц», больше ничего туда не запускали. Значит, Бог запретил и им. Человечеству разрешено осваивать околопланетное пространство, но не другие планеты, даже во имя науки.
Можно даже поизучать статистику, сколько выдающихся учёных, стоящих на пороге великих открытий, безвременно покинули наш мир. Сколько из них внезапно ушло из науки. Сколько из них занялись преподавательской деятельностью или административной работой. Значит, Богу пока неугодно, чтобы человечество заглянуло за грань тайны мироздания и расшифровало некий загадочный, пока неведомый код бытия.
Я молчал, пытаясь осознать услышанное. Падре, между тем, продолжал:
- Сын мой, и ты сюда пришёл не просто так, по своему желанию. Тебя привела некая сила, которой ты не смог противиться. Все свои дальнейшие шаги по установлению Истины ты будешь делать не спонтанно, а по велению свыше.
Падре снова повертел в руках чётки, отсчитал несколько бусин и продолжил:


- В древние времена, когда человечество находилось на заре своего развития, вмешательство высших сил происходило чаще. Создателю приходилось самому направлять развитие человечества по нужному и понятному только Ему пути. Именно поэтому случились Содом и Гоморра, Великий Потоп, десять казней египетский, чтобы освободить богоизбранный народ из египетского рабства.
Появлялись и уходили пророки и мессии, которые от имени Божьего, вместе с чудесами, устанавливали законы для народов и государств.
Но с развитием человечества и получением новых знаний люди перестали верить в чудеса. Им стало интересно разгадать подоплеку чуда. Конечно же, это было неугодно Богу. Многие загадки и чудеса так и остались нераскрытой тайной для человечества. Проходили столетия, тысячелетия…Человечество, накопив огромный опыт и объём знаний, стало гораздо умнее. Теперь уже Господу не требуется доносить до людей нужную информацию посредством чуда. Её нужно грамотно и правильно преподнести, как в своё время это делал Иоанн Златоуст.
- Как считаешь, сын мой, - спросил меня настоятель, - что сейчас актуально для людей, не только для христиан, но и для всего мира в целом? Какой религиозный праздник для тебя, как для христианина из России, важнее всего?
- Пасха, - ответил я,  не колеблясь.
- Вот! – Падре наставительно поднял указательный палец вверх. – Пасха! Воскрешение Христово из мёртвых! «Христос воскресе из мёртвых, смертию смерть поправ и сущим во гробех живот даровав», - произнёс он нараспев. – Что кроется за этой фразой? Страх человечества перед великим таинством, перед финалом земной жизни – Смертью. Никто не знает, что там, за порогом бытия, ибо никто оттуда не возвращался. Никто, кроме Иисуса Христа, победившего Смерть и давшего надежду людям всего мира, что и они смогут победить старость и смерть. У тебя, сын мой, сейчас такая уникальная ситуация – тебе возвращена молодость и дан шанс на бесконечно долгую жизнь.
Если люди узнают об этом, а это обязательно произойдёт по воле Божьей, то эффект будет сродни известию о Воскрешении Господнем. Ожидай своего часа, сын мой, и помни - Христос ждал своего часа более тридцати лет.
Падре умолк. Он небрежно перебирал янтарные бусины, очевидно, мысленно вознося молитву. Наконец, он вышел из состояния задумчивости. Пристально посмотрев на меня, спросил:
- Есть ли у тебя вопросы, сын мой? И что ты думаешь обо всём этом? Ведь твои мысли очень ценны для нас, ибо они могут быть от Бога. Всё, что я сейчас узнаю от тебя, будет зафиксировано документально и отправится в архивы Ватикана, куда стекаются все знания, даже те, которые давно считаются утерянными.
Я потёр ладонь об ладонь. Так я делаю всегда, когда волнуюсь. Но в этот раз мне было что сказать, и я знал, с чего начать.
- Природа человека такова, что возможность общения с другими людьми у него всегда на первом месте. Это необходимо для выживания и закрепления в социуме. Особенно это касается молодёжи. Она каждую свободную минуту проводит в общении, используя гаджеты и социальные сети.
Если же у молодых появится возможность передавать мысли и образы новым способом, без помощи пальцев и голоса, то скорость передачи и получения информации вырастет на порядок.
Тогда люди потеряют свою идентичность. Они начнут одинаково мыслить, исповедовать одинаковые ценности. Беда одного человека станет всеобщим горем. Радость одного человека станет всеобщей радостью. Весь накопленный за жизнь опыт и знания одного человека не сойдут за ним в могилу. Они останутся в виде информации для других людей. Эта информация будет храниться вечно, как всё, что попадает в интернет.
Если же человечество захочет узнать нечто новое, доселе неизведанное, то ему придётся учиться передавать своё сознание так же, как сегодня это может делать только Бог.
Возможно, это передающее устройство находится на Луне. Тогда становится понятно, почему нас туда пока не пускают. За последние пятьдесят лет люди с помощью космических аппаратов уже изучили окрестности Марса и Венеры, добрались до самых окраин Солнечной системы, а вот свой ближайший спутник больше не посещали.
Но если это так, то можно сделать вывод, что Бог – это все разумные существа Вселенной, которые имеют возможность обмениваться своим сознанием друг с другом.
И ещё один вопрос. Почему, если ваш орден существует уже больше тысячи лет, вы не заступались за таких праведников, как Иоанн Златоуст, неоднократно подвергавшихся гонениям?
- Сын мой, у Христа любимым учеником был Иуда. Иуда, который предал его. Но ведь Иисус был провидцем. Вспомним, как он предсказал Петру, что тот трижды отречётся от учителя. Следовательно, Христос знал о своей участи. Знал, что Иуда его предаст, а потом повесится. Значит, так было нужно. Много ли ты знаешь предателей, раскаявшихся в содеянном и покончивших с собой?
- Но ведь никакого предательства могло и не быть! Была воля Божья, чтобы всё произошло именно так!
- Пути Господни неисповедимы. Поэтому человек не должен пытаться что-либо изменить там, где есть промысел Божий.
Настоятель замолчал. Было видно, что он устал. Прошло уже много часов с начала нашей встречи.
Он снова заговорил:
- Тебя, наверняка, интересует, обладаю ли я такими же способностями, как у тебя? Я не обладаю такими чудесными возможностями, кроме, пожалуй, одной. О твоём визите мы знали давно, ещё до того, как ты встретился с шаманом. Узнали из пророчества ясновидца, и поэтому ждали тебя. Наша сегодняшняя встреча была неслучайной. И ещё – хоть я и не могу раскрыть тебе все тайны – но Синди всегда должна быть рядом с тобой. Это очень важно поверь.
Он встал с кресла. Его высокая прямая фигура в тёмной сутане выглядела внушительно.



- До свиданья, сын мой. Мы ещё не раз свидимся.
Я направился было к выходу, но что-то заставило меня повернуться и спросить:
- Падре, могу ли я узнать Ваше настоящее имя, данное Вам при рождении.
- Да, скажу. Но это должно остаться тайной. Моё имя известно только Папе Римскому и Главному Хранителю Папской библиотеки. Я – Агасфер!
Я вышел от Падре. Когда оказался на улице, солнечный свет ослепил меня. Я решил подождать Синди в католическом храме. Там было полутемно и прохладно. Горели, потрескивая, свечи. Вся обстановка располагала к раздумьям. Я уселся на скамью. В католических храмах мне всегда нравилось, что можно сидеть на скамье и думать о вечном без помех и в комфорте. В православных храмах возносить молитвы мешают уставшие ноги.
Итак, сегодня я узнал, что всё происшедшее со мной не было случайностью. Всё было предопределено свыше, каждый шаг, каждый вздох. Теперь надо выяснить, что ожидает меня в будущем. Если Падре не мог рассказать мне все секреты, значит, мой путь к Истине ещё продолжается. Следовательно, следующим шагом будет поездка в Ватикан, в хранилище знаний, где хранятся артефакты и древние рукописи.
В этом монастыре я уже получил свою порцию информации. Надо двигаться дальше. Интересно, почему Синди должна меня всегда сопровождать? Ведь проще было бы настоятелю дать мне в качестве пропуска такой же перстень, как у Синди.
Странно всё это. Обычно при общении с человеком я вижу и знаю, о чём он думает, чего желает. Падре на протяжении всей аудиенции оставался закрытым.
Но мои мысли были прерваны появившейся в сопровождении послушника Синди. Её переодели в монашку. Она была неузнаваема. Монашеское одеяние не скрывало прелестей Синди. Послушник не отводил от неё глаз.  Вот так дела. Пока я беседовал с Падре, Синди приняла постриг в монахини.
 
Глава 4. Папская Апостольская библиотека
И вот мы летим в Италию. Несмотря на комфортные условия бизнес-класса, Синди с трудом перенесла полёт. Её всё время подташнивало. Не спасали даже специальные леденцы, которые выдавались улыбчивыми стюардессами.
Сразу после заселения в гостиницу я забрал перстень у Синди и отправился в Ватикан один. Моя спутница осталась в номере. Она уснула после нелёгкого перелёта.
Я никуда не торопился. Я точно знал, в какой час у меня произойдёт важная встреча. Я размеренно шёл по улицам Рима, разглядывая и фотографируя дома, базилики, площади, фонтаны, статуи, Колизей.
Но вот и площадь Святого Петра. И собор Святого Петра, строгий и величественный, с башней-куполом по центру и стройными колоннами, он вызывал чувства благоговения и умиротворения.
Любоваться базиликой можно было бы бесконечно. Но у меня здесь были другие цели. Я всматривался в окрестности собора. На ступенях храма увидел двух разговаривающих священников. Они выходили из дверей после службы. Вот они-то мне и нужны! Один из них, в епископском облачении, посмотрел мельком на меня. Я перехватил его взгляд и подошёл ближе. Показал ему перстень. Епископ вмиг преобразился. Теперь он был весь внимание. Прервав разговор, он подошёл ко мне со словами:
- Могу ли я чем-нибудь Вам помочь?
- Да, Ваше Превосходительство, – пошёл я ва-банк, – пусть тот священник, которому вы выговаривали за сожительство с мирской женщиной, проводит меня к Хранителю Папской библиотеки.
Конечно же, с моей стороны это была неслыханная дерзость, переходящая в откровенную наглость. Но я был под защитой перстня. Да и Его Превосходительство уже понял, что перед ним не простой турист.
Видимо, за время разговора с епископом я настроился на его волну, и его знания перешли ко мне.  Мне стало ясно, какой силой и властью обладают перстни, подобные моему. Их владельцы – рыцари самого таинственного Ордена, о котором никто даже не подозревает. О существовании этого Ордена и его названии знает только сам понтифик. Орден настолько засекречен, что вокруг него сложены легенды. Одна из них гласит, что Орденом и по сию пору управляет тот, кто видел самого Христа и разговаривал с ним.  Мой невольный гид в сутане о таких нюансах не был осведомлён. Его мысли были заняты любовной драмой, в душе царил сумбур. Он пребывал в раздумьях, остаться ли верным служению Церкви и Богу или же выбрать тихую семейную жизнь вместе с любимой женщиной.
Шли мы довольно долго. Сворачивали из одних коридоров в другие  бесконечные коридоры. Спускались в тоннели и снова шли по длинным гулким коридорам.
Наконец, мы подошли к двум огромным металлическим дверям. Было видно, что они открываются наружу. Но на них не было даже намека на ручки. Открыть их можно было только изнутри. Сопровождавший меня священник немного замешкался у переговорного устройства, подбирая слова, чтобы нас впустили. Какая-то сила заставила меня подойти к дверям. Вытянув руку, я коснулся тыльной частью дверных створок и потянул руку на себя, прижимая к груди. Двери пошли за моей рукой и распахнулись. Левая створка при этом ужасно скрипела. Очевидно, её никогда не открывали. Мой сопровождающий смотрел на меня с благоговейным страхом, осеняя себя крестным знамением.
Я попросил святого отца дожидаться меня на этом месте и пошёл искать Хранитель библиотеки. Но далеко идти не пришлось. Хранитель со свитой сам вышел мне навстречу.
Это был человек среднего роста, седовласый, довольно упитанный. У него были мягкие черты лица и добродушное выражение. Казалось, ему было чуждо состояние гнева и раздражения. Был он облачен в красную кардинальскую  рясу. На седовласой голове была надета красная круглая шапочка.
- Михаил, - представился я.
- Кардинал Чезаре Эспозито, - представился он в ответ.
Я ожидал от Хранителя вопросов, кто я, откуда и зачем здесь появился. Но Хранитель, будто бы уже зная о цели моего визита, сказал:
- Приветствую Вас здесь, синьор, в нашей Апостольской библиотеке. Прошу прощения, что не встретил вовремя. Чем могу служить?
- Я здесь в поисках Истины, - ответил я, - и мне хотелось бы получить ответ на многие вопросы.
- Какие же вопросы терзают Вашу душу? – спросил кардинал.
- Я хочу узнать, почему всё, что произошло в последнее время, случилось именно со мной? Каков замысел Божий в отношении меня и какие это будет иметь последствия?
Хранитель некоторое время молчал, вглядываясь в меня. Наконец, он, выдержав паузу, заговорил:
- Я видел в монитор, как Вы открыли нашу неподдающуюся дверь. Это настоящее чудо. Но, несмотря ни на что, у нас должны соблюдаться  наши порядки, установленные много веков назад. Пойдёмте со мной, я покажу Вам нечто, что прольёт свет Истины на многие тайны.
И он показал знаком следовать за ним.
- Я открою Вам, куда мы идём, - продолжал Хранитель. – В нашем хранилище находится один интересный артефакт. Никто не знает его предназначения. Это рака. Она из гранита, и её крышка довольно тяжёлая, не меньше тонны.
На крышке раки имеется надпись на латыни: «Тот, кто сумеет открыть, тот познает Истину!». Синьор,  Вы готовы открыть раку?
- Да, готов! – согласился я. – Ведь некогда древние люди с помощью магической силы жрецов могли строить пирамиды из блоков больше этой раки во сто крат.
Хранитель кивнул. Было видно, что и он желает удовлетворить своё любопытство:
- Пирамиды строились для последнего пристанища души царей, - сказал он задумчиво. – Душа стремилась вернуться туда, откуда пришла на Землю. Неважно, как называли своих богов египетские цари, важно, что и для них существовал Божественный замысел во всем, что творилось на земле. Но для чего был выстроен Стоунхендж, вот загадка?
- Все эти феномены строились с той же целью, для чего существует и Церковь. Наставить человечество на путь исправления, дабы вернуть утерянный Рай. Возвысить человека обратно к Богу. Но, как всегда, низменное начало в людях победило духовное. Жрецы, имевшие Силу от Бога, начали использовать её в своих корыстных интересах. Они прогневали Господа и были лишены Его дара.
За разговором мы не заметили, как подошли к загадочной раке. Она находилась в отдельном малом зале. На стенах зала виднелись старинные фрески. Я определил авторство Микеланджело. Фигуры святых Девы Марии, Иосифа, Екатерины были изображены так красочно и отчетливо, что, казалось, были написаны ещё вчера. Саркофаг стоял на постаменте, к которому вели три ступеньки. Над ракой нависал алый бархатный балдахин. Высокая, мне по грудь, рака была высечена из цельного куска красного гранита. Такой гранит я видел только однажды. Из него была изваяна статуя Сталина. Рака имела довольно-таки неприступный вид, и даже подумать, чтоб её открыть, было невозможно.
Я подошёл к священному ковчегу и положил на крышку ладонь, ожидая увидеть внутри мощи какого-нибудь святого. Крышка поднялась так легко, будто была не гранитной, а алюминиевой. Я движением ладони отвёл крышку в сторону.
Против ожидания, внутри ничего не было. Рака была пуста. Но на её внутренних стенках оказались начертаны письмена на древнегреческом языке.
Не буду приводить дословно надпись. Смысл её заключался в том, что я обязан был найти осколок Тунгусского метеорита и вложить в этот ковчег. А также свои откровения, записанные для человечества. Но перед тем, как опустить осколок космического тела на вечное хранение, я должен делать так, чтоб этот камень никто не смог взять в руки. Никто, кроме дочери моей спутницы.
Так вот почему Синди было плохо в самолёте. Она ожидает ребёнка. И её ребенок будет непростым. Пророчество отца Бернардо начинает сбываться.
Я видел, что Хранитель сгорает от любопытства и нетерпения. Но сан не позволял ему проявлять интерес, недостойный статуса. Поэтому он покорно ждал, когда я сам ему всё расскажу.
Наконец, я закончил изучать записи на саркофаге. И обратился к Хранителю-кардиналу:
- Ваше Высокопреосвященство, рака совершенно пуста. Внутри, на её стенах, имеются надписи на древнегреческом языке. И они касаются, скорее, меня. То есть прямо указывают, что мне предстоит совершить.
Хранитель, казалось, успокоился после такого исчерпывающего ответа. В конце концов, он ясно осознавал, что является проводником на моём пути, и не стоит брать на себя больше, нежели можно унести.
Хранитель предложил мне пройти с ним в его кабинет. Это было высокой честью для меня, учитывая, что я возник в их библиотеке внезапно, без подготовки. Приглашение я принял.
Кабинет Хранителя выглядел, как я и ожидал, немного сумрачно и старомодно. Всё здесь было, будто из прошлых столетий. И так оно, собственно, и оказалось. Огромные, под потолок, книжные шкафы из морёного дуба. Конечно же, множество книг на разных языках мира, в том числе и на латыни. Диван и кресло из тёмно-коричневой кожи, уже изрядно потёртой. Довольно массивный письменный стол чёрного дерева, весь в инкрустациях и вензелях. Рядом секретер. Единственным современным штрихом интерьера был ноутбук, светящийся в полутьме сиянием монитора. В довершение всего высокие готические окна были полузавешены тяжёлыми бархатными портьерами с кистями. В кабинете было уютно, душновато и пахло пылью веков.
Хранитель предложил мне сесть в кресло. Позвонил в серебряный колокольчик. Через несколько минут в дверь тихо проскользнул монах с подносом. На подносе стояли две изящные фарфоровые чашки кофе и сладкие булочки на тонком блюде. Всё это источало такой аромат, и  я вспомнил, что ещё не завтракал с утра.
Наш разговор под чашку кофе шёл непринуждённее и был более дружеским:
- Итак, синьор, Вы удовлетворены визитом к нам? – спросил Хранитель.
- Да, Ваше Высокопреосвященство. Всё, что мне нужно было узнать, я узнал. Теперь мне надо понять, как совершить задуманное.
Кардинал отпил глоток кофе. Немного помолчав, спросил:
- Есть ли у Вас время, чтобы поговорить? Остались ли у Вас ещё вопросы?
- Да, конечно, Ваше Высокопреосвященство. Мне хотелось бы спросить об Армагеддоне и Апокалипсисе. Пророчества, толкования. У меня есть вопросы и есть своё мнение об этом.
- Сдаётся мне, синьор, Вы знаете на эту тему гораздо больше, нежели кажется. Быть может, начнёте первым? – предложил Хранитель.
- Что ж, так и сделаем, - ответил я. – Начнём по порядку. Как известно, человек в техническом плане развивается намного быстрее, чем в духовном. И поэтому он просто обречён вести кровопролитные войны. Но ситуация понемногу меняется. Ныне человечество стоит на пороге эпохального открытия, которое коренным образом изменит весь мир и отношения между людьми.
Людям предстоит ни много ни мало освоить технологию обмена информацией при помощи мыслей. То есть выйти на уровень телекинеза. Лёгкость этой технологии заключается в доступном каждому простом обучении. Достаточно просто подключиться к нужной базе знаний – и ты знаешь всё по интересующей тебя теме, ты всё умеешь, и это происходит в более короткие сроки, нежели учёба в высших заведениях. Обмениваться мыслями друг с другом будет легко, расстояние не станет помехой в этом. Но появится и обратная сторона у этого достижения.
Я отпил остывший кофе и перевёл дух. Немного собрался с мыслями и заговорил снова. Мой собеседник слушал меня более чем внимательно:
- Так вот, - продолжал я, - с появлением компьютеров люди практически разучились писать. Писать грамотно, развёрнуто, чётко выражать свои мысли. Когда же они научатся обмену мыслями, общение с помощью голоса станет редкостью. Разговаривать будут, в основном, с детьми и с теми, кто не захочет или не сможет подключиться к единой базе.
Не захотят это сделать, как ни странно, очень многие. Ведь не все люди кристально честны. Очень многим есть что скрывать. Другим захочется сохранить свою индивидуальность, свои эмоции. В обществе произойдёт раскол. Вплоть до разрыва семейных связей. И каждый захочет жить среди себе подобных, исповедующих похожие принципы и убеждения.
Появятся анклавы, коммуны, общины – назовите это как вам угодно. В этих обособленных обществах отпадёт надобность в полиции, внешней политике, в органах власти. Со временем исчезнет расслоение между богатыми и бедными. Все материальные блага станут общими, у людей изменится отношение к труду.
Таким образом, то, что не удалось осуществить революционерам в 1917 году, теперь возникнет само, без агитаций и кровавых революций.
Сегодня люди чрезвычайно озабочены успехом. Успех состоит в том, насколько человек умеет заставить других работать на себя, заставить окружающих выдавать бесценные идеи для своего блага и обогащения. Это как при наборе в спортивные секции. При этом профессионалы сразу видят лидеров и аутсайдеров, будущих чемпионов и тех, кто не добьётся впечатляющих успехов, несмотря на трудоспособность. Видят, но скрывают эту информацию, чтобы не отсеять разочарованных аутсайдеров. Это нужно для создания видимости массового спорта для всех. Но на самом деле массовка будет обеспечивать успех лидеров. И эта массовость нужна не только в спорте, она необходима в любой команде, независимо от рода деятельности.
Но вся драма в том, - я отставил уже давно остывший и ненужный больше кофе в сторону, - вся проблема в психологии людей. Ведь любой из нас рассуждает примерно так: «Лучше быть равным среди равных, а не последним возле лидера».
- Что же вытекает из всего этого? – спросил Хранитель. Он машинально отпил из чашки напиток и, обнаружив, что тот остыл, оставил чашку в сторону.
Он хотел было снова позвонить, но я знаком показал, что больше не хочу кофе. Тогда он снова весь обратился в слух.
- Из этого вытекает следующее, - спокойно продолжал я. – Самые способные и энергичные, самые амбициозные люди останутся не у дел. Судите сами. Никто не захочет голосовать за политика, который скрывает свои мысли. Никто не захочет работать на предприятии, зная, что хозяин забирает львиную долю заработка себе и поэтому никого не пускает в свои мысли. Поэтому такой работодатель просто не выдержит конкуренции, ведь его продукцию никто не станет покупать. И такого нечестного производителя будут осуждать в его же кругу.
Те, кто не захочет поступиться своей индивидуальностью и раствориться в общей массе, предпримут отчаянную попытку запретить телекинез. На их стороне окажутся те, кому это выгодно – органы власти и криминал. Примкнут к этим структурам и большинство крупных промышленников, владельцев предприятий, и даже высшее духовенство.
Из-за этой напряжённой ситуации вспыхнет война. Ведь времена, когда войны начинались из-за прекрасных женщин, а впоследствии и из-за нефти, давно закончились. Нынешние войны имеют информационную подоплеку.
- Неужели нельзя её предотвратить? – воскликнул Хранитель.
- Увы, нет. К тому же, войне будет сопутствовать её вечная спутница – эпидемия неведомой миру болезни, переходящая в пандемию. Когда масса народа погибнет не столько от пуль и снарядов, сколько от малоизученного вируса, люди поймут, что победителей в этой войне не будет. Они начнут делать всё, чтобы остановить пандемию. Ведь история имеет свойство повторяться. В прошлом веке, подобная эпидемия возникла в окопах Первой мировой войны и унесла жизней в разы больше, чем сама война. Называлась та страшная эпидемия «испанка».
- В чём же заключается наша роль? – поинтересовался кардинал.



- Через восемь месяцев должно случиться событие, которое изменит мир и людей. Родится ребёнок, девочка, которая, подобно Жанне Д*Арк, призовёт под свои знамёна всех прогрессивных людей, чтобы остановить войну. Она научит человечество жить в мире и согласии. Её будут любить и уважать во всём мире. К ней будут стекаться паломники и страждущие. Она будет наделена даром исцелять больных и возвращать молодость. Я познакомлю Вас с её матерью. И попрошу в дальнейшем взять на себя заботу о ней и её дочери.
- Что именно мы должны сделать для этой женщины? – спросил Хранитель.
- Выдайте её замуж. За того священника, который сопровождал меня сюда, - ответил я.
- Но священникам в католичестве запрещено жениться, - возразил Его Высокопреосвященство.
- Пожалуйста, не судите его строго и простите ему этот грех, - улыбнулся я. – Ведь эта женщина пострижена в монахини. И она ждёт ребенка. Понимаете абсурдность ситуации: монахиня беременна? Поэтому выход здесь только один.
- Да, ситуация очень непростая, - согласился Хранитель. – Но бедной женщине действительно надо помочь.
- На самом деле раскрою Вам секрет, - сказал я ему. – Ведь если поручить заботу об одинокой женщине священнику, свято соблюдающему обет безбрачия, целибат, то никто не поверит в непорочное зачатие. Люди будут обвинять будущую мать во всех грехах и блуде.
Что касается священника, которого я прочу в мужья, то он бесплоден, так как в детстве перенёс тяжелое заболевание. Свою жену он будет любить и уважать, и её ребёнка тоже полюбит.
А теперь моя миссия на пути к Истине окончена. Начинаются поиски того, что я должен спрятать в саркофаге.
Мои записи, описывающие мои приключения, я передам Вам на хранение и обработку. Они станут пророчеством Святой Девы Синди.

- Когда же мы вновь увидимся, синьор? – спросил потрясённым моим рассказом Хранитель.
- Боюсь, Ваше Высокопреосвященство, не скоро. Меня ждут новые испытания.
Но наши пути ещё сойдутся.