Айрин была взрывоопасным созданием с ледяной сердцевиной, и именно поэтому у нас ничего не вышло. Я с детства не любил грохота взрывов и никогда не переносил сердечного холода.
Думаю, многие меня в этом смысле поймут... Айрин не понимала.
И все же стоит отдать ей должное: она была великолепна. Она вызывала восхищение своими эксцентрическими нарядами и ошеломляющим потоком слов, напоминающих лавину; она вращалась в самых нелепых кругах и вращала всю эту обаятельную нелепость вокруг себя, как карусель вокруг шеста.
Да, Айрин была человеком-праздником. Но ни один праздник не может длиться вечно: это любого свело бы с ума.
***
Мы познакомились на каком-то немыслимом фестивале восточных сладостей, и она была там самой приторной и самой восточной - ничто не могло конкурировать с ней. Она одарила меня широкой лучезарной улыбкой, от которой я буквально провалился сам в себя. Потом она заговорила, и я окончательно пропал.
До сих пор не могу восстановить в памяти содержание нашей первой беседы, но суть остается ясна: Айрин меня потрясла.
Я, как говорят англичане, упал в любовь. И совершенно не собирался подниматься.
***
Сложности начались, когда немного рассеялась магия первоначального очарования. Любой мужчина знает: с болтливой женщиной непросто; с эксцентричной женщиной непросто; но сложнее всего с женщиной, мир которой вращается вокруг нее самой.
Мужчина этого просто не может вынести. Не смог и я - увы!
***
Мы ссорились - часто, бурно, со вкусом и смаком. Айрин, кажется, получала истинное наслаждение от этой переброски эмоциональными претензиями, словно мы были детьми, которые кидали друг другу цветные мячики.
Но у меня внутри все болело и трещало по швам. Я хотел покоя. Я хотел крикнуть "стоп", но мой голос сел от криков другого рода.
А самок главное - я понимал, что Айрин меня не услышит.
***
Эта карусель ненормальной любви к ненормальной женщине долго крутила меня, доводя до приступов тошноты и головной боли. Но сам я не нашел в себе силы спрыгнуть с нее. Меня ссадили в принудительном порядке.
Айрин, жадная до смены впечатлений, легко променяла меня на свое зеркальное отражение - такого-же человека-шутиху с буквой "Я" на первой строке алфавита.
- Ты же все понимаешь и не будешь злиться, - сказала она томно, но не без надежды, что я все-таки разозлюсь.
Я все понимал.
И я злился, видит Бог - злился на себя за то, что не понял "всего" раньше. Мне было безумно жаль потерянного времени и душевных сил, но ни того, ни другого вернуть было уже нельзя. Так что мне оставалось просто двигаться вперед.
***
Итак, я оставил ее позади с ее очарованием и ее невыносимостью - оставил гореть и взрываться, вращаться и закручивать других в спираль.
Я спрыгнул на твердую землю, и воздух свободы и здравомыслия показался мне слаще, чем любая из восточных сладостей.
***
Я отпустил Айрин с миром. Но самое главное - Айрин наконец (во всех возможных смыслах) отпустила меня.
И это было, я полагаю, лучшим исходом для нас обоих.