Только три крупные военачальника Российской армии оставили цельные воспоминания о событиях начального этапа войны 1812 года.[1] Бывший тогда генерал-майором и начальником штаба 1 Западной армии Ермолов, Главнокомандующий 1 Западной армией генерал от инфантерии Барклай-де-Толли и член свиты ЕИВ генерал от кавалерии Беннигсен.
Командующие корпусами мемуарами не отметились вообще.[2]
Из командиров дивизий обширные мемуары написал лишь Евгений Вюртембергский [3], генерал-майор, командир 4 пд [4].
Из других крупных армейских начальников и чиновников "западного фронта"некое подобие военных мемуаров оставили генерал-квартирмейстер Вистицкий, начальник штаба 2 Западной армии генерал-майор Сен-При. Но из них можно почерпнуть лишь отдельные детали.
Ермолов описал события этапа отступления Российской армии от Немана до Смоленска достаточно подробно, с позиции, как это виделось из штаба 1 Западной армии. О подробностях отступления 2 Западной армии (Багратиона) он, естественно, знать не мог, а специальными научными исследованиями по вопросу не занимался. Ермолов - грамотный генерал, хотя и не заканчивал военного учебного заведения и не получил блестящего светского образования. К его оценкам следует прислушиваться. Правда, полностью поверить в достоверность его версий мешает, во-первых, то, что в текущей переписке (например, с Багратионом он выражает иные мнения, чем в мемуарах), а, во-вторых, тридцативосьмилетний генерал испытывает обиду на окружающих, что он всего только генерал-майор, когда в его возрасте другие, не более его заслуженные, были уже генерал-лейтенантами (Остерман-Толстой, Горчаков, Раевский).
Барклай-де-Толли, вынужденный исполнять одну из отступательных диспозиций войны, утвержденную на уровне Военного министерства, Госсовета и Императора, не умел объяснить ее суть не только армии, но и своему ближайшему окружению. Отчего впадал в депрессию и совершал ошибки и неподдающиеся рациональному и военно-профессиональному объяснению поступки. Сначала он нечестно и несправедливо соглашается с мнениями отдельных военных, что Император Александр, находящийся при армии мешает ему командовать и что неограниченный таким присутствием он бы действовал смелей и, возможно, уже в самом начале нанес бы противнику ряд сокрушительных ударов.[5]
Затем его увлекла шпиономания, и он принялся высылать в Москву под надзор столичного генерал-губернатора ценных офицеров с немецкими фамилиями. Далее он просто встал в позу обиженного и перестал собирать военный совет, советоваться с командующим 2 Армии, влиятельным генералом в.к. Константином. Описание Барклаем событий начального периода войны 1812 года носит характер оправданий главнокомандующего Барклая-де-Толли в действиях его во время Отечественной войны 1812 г.[6].
Беннигсен - единственный, кто мог оценивать ситуации и действия военачальников со стороны, не испытывая жгучей досады. Его, хоть и не назначили ГК, но пригласили в свиту советников, к его мнению прислушивались, в т. ч. сам Император. Ценность его свидетельств снижает фактор отсутствия (старый генерал не работал в штабах 1 и 2 Западных армий, а часто, и более того, находился за сотни километров от них). Однако же фигура такого масштаба просто не могла не знать, не анализировать, не предлагать...
В дальнейших главах будет рассмотрена каждая из трех версий отступления Российской армии в начальном периоде Отечественной войны 1812 г.
_________________________________
1 Впрочем, дефицит отечественных мемуаров наблюдается не только по начальному этапу Отечественной войны 1812 года..
2 Краткие и очень приблизительные информационные ремарки Раевского за таковые признать невозможно.
3 Но по рассматриваемому периоду у него написано очень мало, а, во-вторых, его воспоминания до сих пор большей частью остаются на немецком языке, на коем были первоначально опубликованы.
4 Во 2пк (генерал-лейтенанта Остермана-Толстого).
Некоторые попытки "вытащить" материал из начальников дивизионного звена делал официальный военный историограф 1812-1815 гг. Михайловский-Данилевский, но делалось это настолько лениво и непрофессионально, что даже там, где свидетели событий готовы были к подробному разговору, в деле остались краткие мало что сообщающие отписки. Военные историки следующего поколения продолжили эту практику.
5 Александр I оставил расположение 1 Западной армии спустя три недели после начала войны. За следующие шесть недель (до передачи дел новому ГК Кутузову), Барклай не смог ни сделать, ни придумать ничего существенного. А промежуточные его оперативно-тактические рассуждения и пробные действия были зачастую просто-напросто нелепы.
6 Под таким названием документ хранится в архиве. Такой же смысл он имел, когда был передан в конце 1812-нач 1813 г. Александру I