Глава 25
Адам уехал на отдых, преисполненный похвального стремления наладить отношения с Евой. Известие о замужестве Тамары его расстроило, но, в то же время, он испытал облегчение, словно все решили за него и больше не нужно мучиться и выбирать.
Но первая же ночь в отеле с женой показала – единственное, что ему пока остается – смириться. После визита к врачу Ева пользовалась смазками, болезненных ощущений не испытывала, правда, и приятных тоже. И искренне недоумевала, что его-то беспокоит в сложившемся положении вещей – «Ты же свое получаешь!»
Вот и теперь – уснула умиротворенная, ни о чем не переживая, ей достаточно было и того, что муж согласился поехать с ней вдвоем на отдых и сейчас лежит под боком, а не где-то пропадает – с Тамарой или еще с кем.
Адам сидел, положив под спину подушку, мысленно вел с ней диалог:
- Ты у меня, дорогая, как Каракум.
- Такая же сладкая?
- Нет, такая же сухая…
Стало смешно – хорошая шутка, жаль, нельзя вслух произнести.
Адам понимал – Ева не виновата. Может быть, от природы она вот такая. Или он делает что-то не так либо чего надо – не делает. И осознание это его напрягало и лишало уверенности. Теперь еще и Тамара со своими обвинениями.
Раньше Адам искренне считал, что женщины им довольны. На собственное 15-летие он переспал с одной из соседок, разведенной молодой гречаночкой, которая уверенно шла по стопам Лары. Ему понравилось, ей – судя по всему – тоже. И потом у него не было повода сомневаться в себе – пока не женился на Еве. Он пытался объяснить ее реакцию беременностью, потом – неопытностью – и это было всего обиднее. Получается, что те, в которых кто-то другой уже разбудил женщину, способны испытать с ним наслаждение, а жена, бывшая до него девственницей – нет.
Поэтому ему особенно нужна была Тамара, бурный роман с которой стал когда-то самым ярким событием его жизни. Ни с одной женщиной ему не было так хорошо. Если в отношениях у них иногда случались мелкие обиды и ссоры, то в постели царила полная гармония, там же все эти недоразумения и гасились, растворяясь без остатка во взаимных ласках. Но, видимо, что-то с ним произошло – теперь и Тому он не впечатлил. Мысль об этом уязвляла, унижала, беспокоила.
Он долго не мог уснуть, ворочался, поэтому, когда утром Ева попыталась разбудить его на завтрак, буркнул, что придет позже. Покладистая жена не стала настаивать.
Спустившись в столовую, Адам заметил Еву, сидевшую за столиком с двумя незнакомыми женщинами. Они оживленно болтали, ему вклиниваться в беседу не хотелось, он уже подумывал о том, чтобы занять место где-нибудь поодаль, но его заметили – жена призывно махала рукой.
Он наполнил поднос со «шведского стола» и присоединился к троице.
- Вы и есть тот самый Адам? – новая знакомая Евы, высокая шатенка, назвавшаяся Дарьей, смотрела на него с откровенным интересом. – Надо же, как у вас получилось. Как по заказу – Адам и Ева.
Он бросил быстрый взгляд на жену – конечно, та сияла. Сколько раз в том или ином варианте им говорили эти слова, надоело уже, сил нет, но Еве все еще нравилось, глаза искрились, казалось, она каждый день готова была слышать удивленные восклицания по поводу совпадения их имен.
Когда родился сын, Ева предложила назвать его Авелем*.
- А почему не Каином**? Это же наш первенец? – выдвинул аргумент Адам, решив, что жена шутит.
- Ну… Каин убийца, - смешалась Ева.
- А Авеля убили. Не лучший вариант для подражания.
Она раскрыла рот, чтобы еще что-то сказать, но Адам, которому весь этот разговор казался бредом, не достойным затягивания, отрезал:
- Все, никаких Авелей в нашей семье не будет. Если хочешь, в честь твоего отца Дмитрием назовем, - по его мнению человек, купивший им четырехкомнатную квартиру, вполне заслужил стать тезкой своего первого внука.
Пока он ковырял свою кашу, Ева уже успела рассказать соседкам историю их знакомства и получить очередную порцию восторженно-завистливых восклицаний. Особенно усердствовала Дарья, расточая комплименты его храбрости и самоотверженности. Он окинул женщину критическим взглядом – симпатичная, но из тех, кто сначала изо всех сил завлекают, а потом заставляют за ними побегать. В конце, конечно, «приз», но, учитывая, что путевка всего на неделю, придется убить дня три, чтобы ее уломать, еще и как-то шифруясь от Евы – нет, такой вариант его вообще не устраивал. И он демонстративно отвернулся от назойливой девицы к жене – пусть думают, что у них, действительно, идеальный судьбоносный брак без единого пятнышка.
- Ты родителям звонила? Как Димон? – спросил он довольную утренней беседой Еву по дороге в номер. Беспокойство все еще не оставляло его, хотя стало менее острым, словно за эти дни он уже свыкся с неприятным ощущением.
- Все в полном порядке, сегодня в зоопарк хотят ехать. Димка тебе привет передавал.
- Я поговорю с ним.
- Лучше вечером, сейчас он занят будет.
Но Адам уже достал телефон, поболтал немного с сыном, который, как и сказала жена, уже был весь в сборах, удостоверился, что мальчик в порядке. Потом набрал еще один номер. Сначала хотел выйти из комнаты, но потом одернул себя – откровенность так откровенность. Ему нечего скрывать. Но механический ответчик бесстрастно сообщил, что абонент нынче недоступен.
- Кому звонишь? – не смогла удержаться от вопроса Ева, которая услышала бесцветный голос в его трубке.
- Инге, - он цепко глянул на жену – выражение ее лица не изменилось. – Хочу узнать, как там квартира.
- Кстати, мебель уже привезли? Ты не говорил.
- Угу… - ему показалось, что он уловил причину своего беспокойства – может, боится, что Инга вынесет из квартиры что-нибудь? Не кровать конечно, но аудиоустановку, к примеру, вполне осилит. Да и инструмент там кое-какой остался… Он отмахнулся – раньше же не трогала, но потом сказал себе, что девчушке нужна была крыша над головой, а теперь учеба подходит к концу, кто ее знает, на что способен этот сумасшедший ангелочек? Не на пустом месте же у него так отчаянно под ложечкой сосет.
- На море пойдем? – предложила Ева, и у него не было причин отказаться.
Плавать она так и не научилась – он и тут оказался никудышным учителем – и плескалась в прибрежной пене, он же широкими саженьками быстро удалялся от берега, пока тот не превращался в пестрое полотно с людьми-черточками, потом долго отдыхал, лежа на спине и подставив лицо небу и неспешно возвращался назад. Сегодня на обратном пути к нему присоединилась утренняя шатенка, доплыла до него, развернулась, пошла русалкой рядом – сходство усиливал блестящий слитный купальник.
- А ты хорошо плаваешь, далеко, я бы не рискнула, - она одарила спутника белозубой улыбкой.
- Угу.
- Любишь риск?
- Нет.
- Ты всегда такой молчаливый? За вас двоих жена разговаривает?
- Боюсь, вода в рот попадет.
- Не только молчаливый, но и осторожный? Ты во всем такой? Или не во всем?
Она сверкнула глазами - лукаво и двусмысленно, не дождавшись реакции, ойкнула, но когда он не спросил, что с ней, сама объяснила:
- Ногу судорогой свело, не знаю, что делать, до берега еще так далеко!
- Какую?
- Вот эту, - женщина, делано морщась, протянула ему стройную правую ножку с безупречным педикюром, видимо, рассчитывая на массаж. В следующий момент она дернулась, разбрасывая снопы брызг, взвизгнула – уже по-настоящему:
- С ума сошел?! Что ты делаешь!
- Лучшее средство от судорог – булавка, - спокойно объяснил Адам.
С тех пор, как в четырнадцатилетнем возрасте он столкнулся с подобной проблемой далеко от берега, всегда прикреплял к поясу плавок маленькую английскую булавку. Тогда его спас ноготь, расцарапав кожу до крови, удалось вернуть бесчувственной конечности способность двигаться, но процесс этот оказался долгим и трудоемким, укол острым металлом куда как эффективней.
- Надеюсь, ты мне какую-нибудь заразу не вогнал, - зло прошипела Дарья.
Из моря они вышли вместе, но женщина сразу поспешила к своему покрывалу, демонстративно прихрамывая.
Ева скользнула взглядом по ее серебристому купальнику, подумав: «Очередная змея?»
Адам вытерся полотенцем и потянулся к телефону.
Он звонил Инге по несколько раз на день, уже твердо уверенный – тревога связана именно с ней. Но неизменно слышал только отповедь о недоступности абонента. Перебирал разные варианты. Обиделась на него и выключила телефон? Вполне возможно, слишком грубо он ее выпроводил. Тут бы выдохнуть, наконец избавился, но Адаму хотелось удостовериться, что с ней все в порядке, не попала опять в какую-нибудь переделку. Вдруг на эмоциях опять под машину бросилась?
Он злился, волновался, беспокоился всю «морскую» неделю, и по возвращении первым делом бросился на квартиру. Инги там не оказалось – вполне ожидаемо, по срокам занятия у нее уже должны были завершиться, она и собиралась уехать, как только начнется сессия. «Ценности» были на месте, впрочем, он все время как-то несерьезно боялся, что девочка его обворует. Мало того, она и свои вещи оставила. В углу – там, где он запомнил его в четверг, валялся неброский студенческий рюкзачок. Адам проверил содержимое – паспорт, зачетка, студенческий, еще какие-то документы – все на месте. Значит, она, убежав тогда после его гневного окрика, так и не вернулась?
Может она ключ посеяла, с нее станется, – уговаривал себя Адам. Перед тем, как покинуть квартиру, нацарапал записку, чтобы ждала, и зажал ее дверью. Но что тогда с телефоном? Тоже потеряла?
Беспокойство усилилось, когда он узнал, что ни на первый, ни на второй экзамен первокурсница Инга Вострикова не явилась. Куратор группы Василий Антонович Рогожников тоже был сбит с толку – студенткой она показала себя прилежной, старалась не пропускать занятия, первую сессию сдала на «отлично», да и эту начала перспективно, почти по всем зачетам получив «автоматы». Подруг у нее не было, но куратор уже успел опросить всех девушек, с которыми Инга так или иначе общалась – никто ничего не знал. В общежитии и у отчима она тоже не появлялась.
Адам, проклиная ее и себя на чем свет стоит, даже съездил на хутор, обнаружив адрес в Ингином паспорте, убил на это добрую половину дня. Но о Востриковых тут давно не слышали, дом выглядел заброшенным, на дверной ручке – густой слой грязи, в огороде – трава по пояс, не похоже, чтобы девчонка тут побывала. Да и куда она без документов. Импульсивная, конечно, барышня, но не до такой степени.
Еве, казалось, передалось его беспокойство – она расспрашивала о девочке, интересовалась, нет ли каких зацепок. Тесть с тещей наблюдали за происходящим с возрастающим недоумением – зять разыскивает какую-то девушку (уже уточнили несколько раз – нет, не родственница, просто знакомая), а дочь все это воспринимает как так и надо, вопросы задает, что-то советует. Но родители Евы решили, что в дела молодых вмешиваться не стоит – вроде, нормально живут, дочка на мужа не жалуется, ребенок счастливый, ухоженный, а обернувшуюся трагически неловкость матери они Адаму уже давно простили – не виноват ведь парень, что ему такая родительница досталась.
*Авель - второй сын Адама и Евы, убит собственным братом. Книга Бытие.
**Каин - согласно канонической Библии, первый сын Адама и Евы, убивший своего брата Авеля.