Саня после школы решил пойти на завод. Его приняли учеником токаря. Саня выяснил, что если выточишь деталь, то получишь столько-то. Просто и ясно. Сане это очень понравилось, и он начал точить. Точил всю смену без перекуров. Детали делал хорошие, старался. Их принимали, наряды закрывали. Саня спросил, можно ли остаться на вторую смену? Ему разрешили. Саня точил и вторую смену. Все приняли, наряды закрыли. Про третью смену Саня уже не спрашивал. Знал, что нельзя. Остался самовольно и точил всю ночь. На другой день приняли, закрыли. Просто Саня сильно хотел купить Яву, и он шел к своей цели напролом.
Через неделю Саня закрыл нарядов за месяц.
К концу месяца Саня сдал деталей на четыреста восемьдесят рублей. Ява стоила тысячу сто.
Наступил день получки. Когда Саня подошел к окошечку кассы , он уже отыскал заранее глазами свою фамилию в ведомости. Там стояла цифра 8, дальше был 0, дальше Саня не разглядел. «Неужели 800?!», — подумал Саня, — «что-то много получается…». Но когда подошла его очередь, он увидел в своей графе 80 рублей. Обычная ставка ученика. Земля поплыла у Сани под ногами. Он покраснел, разбушевался, предъявил наряды, доказывал. Ему сказали: "Не положено. Но мы тебе третий разряд присвоим и на доску почета повесим." Саня доску в гробу видал. Тогда отвели Саню к начальнику цеха Величко. Тот Саню пожалел и распорядился: «Отведите его к фрезерам, пусть расскажут мальцу, что и как».
Старые фрезера Сане объяснили: "Ты норму закрой, а дальше работай налево. Бери заказы. Точи. А металла у нас, хоть *опой ешь".
Саня присмотрелся и приметил, что все что-то точат, чего в нарядах нет: кто шаровые для Жигулей, кто кипятильники, кто еще чего. Саня решил точить гири и гантели. Их разбирали на базаре как горячие пирожки.
Поскольку Саня закрыл нарядов на полгода вперед, времени у него было вдоволь. К концу месяца начальство кинулось, и обнаружило нехватку металла, которая тянула на крупное хищение. Саню садить не стали, но с доски почета сняли.
А старый фрезеровщик сказал Сане: «Забирай мой новый Иж Планету 5. Как заработаешь, расплатишься».
Советскому Союзу оставалось жить несколько лет.