ЧАСТЬ ДЕВЯНОСТО ТРЕТЬЯ (1848-1850)
Глава 93.10. ЖАНДАРМЫ-ЗАЩИТНИКИ…
Основной задачей III Отделения была борьба с крамолой: в николаевскую эпоху борьба эта была чрезвычайно облегчена, и III Отделение, при всех дефектах своей организации, относительно справлялось с работой.
Во всяком случае, в это время у жандармов не было крупных политических провалов, и даже в грозный для всей Европы 1848 год Дубельт в письме к находившемуся за границей В.А. Жуковскому мог с удовлетворением констатировать "У нас все тихо, благополучно, и мы должны благодарить Господа Бога, что он вручил нас такой благодетельной державной деснице".
Этот общественный застой имел вполне ясные для нас общественные причины.
Характеризуя выше социальную политику николаевского правительства и самого Николая Первого поскольку он был немалой спицей в государственной повозке, мы отмечали свойственную этому времени двойственность.
Двойственность эта, конечно, вытекала не из каких-нибудь личных качеств императора, а из двойственности, противоречивости основных линий развития николаевской России. Совмещение охранительства и демагогии обусловливалось переходным характером эпохи: "Промышленный капитализм уже был налицо и боролся за власть с торговым, но последний пока был настолько силен, что не шел ни на одну явную уступку, стараясь закупить своего соперника тайными поблажками" {Покровский М.Н. Русская история в самом сжатом очерке. М., 1922, с. 98}. Эта борьба промышленного и торгового капитала и взаимное их друг к другу приспособление и определяют расстановку классовых сил эпохи.
Если в предшествующий период русское сельское хозяйство интенсивно работало на внешний рынок и помещичье хозяйство начинало поддаваться новым промышленно-капиталистическим формам, то, начиная с 20-х годов картина резко меняется.
Мировой хлебный рынок очень сильно снизил хлебные цены, и это обстоятельство, вплоть до 50-х годов XIX в., держало русское помещичье хозяйство в плену крепостных отношений. Отсутствие денег в корне пресекало всякие размышления о замене крепостного труда вольным; таким образом, низкие хлебные цены были лучшим оплотом крепостного права, нежели всяческие "крепостнические вожделения" людей, власть имеющих {Покровский М.Н. Русская история с древнейших времен, т. IV, с 16}.
И дворянство во всей своей массе остается верным престолу, охраняющему устои крепостного права. Если иногда помещику приходится потесниться для промышленника, а иногда поделиться доходом с чиновником, то эти мелкие неприятности могли подвигнуть только на две-три недовольные фразы, конечно, шепотом.
Никакой оппозиции правительству, даже пассивной, дворянство не показывает, тем более что находится от него и в прямой материальной зависимости. Когда в 1839 году французский путешественник маркиз де Кюстин, наблюдая нравы российского дворянства, удивился всеобщему раболепию перед престолом, ему объяснили, что большая часть дворянских имений заложена в государственном банке и Николай I является не только первым дворянином своего государства, но и первым кредитором своего дворянства.
Это - не случайное объяснение, придуманное для любопытствующего иностранца, а официальная точка зрения. III Отделение всерьез полагало, что толчком, побудившим декабристов на террор против царской фамилии, было желание освободиться от своего кредитора.
"Самые тщательные наблюдения за всеми либералами, - читаем мы в официальном докладе шефа жандармов, - за тем, что они говорят и пишут, привели надзор к убеждению, что одна из главных побудительных причин, породивших отвратительные планы людей "14-го", были ложные утверждение, что занимавшее деньги дворянство является должником не государства, а царствующей фамилии. Дьявольского рассуждение, что, отделавшись от кредитора, отделываются от долгов, заполняло главных заговорщиков, и мысль эта их пережила...".
Если отступавшее крепостное хозяйство должно было держаться за свою главную опору - самодержавие; то развивавшаяся промышленность находила в том же правительстве довольно надежного агента.
Внешняя политика, таможенные тарифы - все это было направлено на поддержание отечественной индустрии. Русская буржуазия, не бывшая особенно революционной в предшествующую эпоху, тем не менее, склонна была выступать против правительства в период своего бурного роста. Капиталисты, конечно, не возражали бы против некоторых буржуазных реформ, но вовсе не склонны были отстаивать их с оружием в руках и удовлетворялись теми компромиссами, которые предлагало им правительство.
Оставались угнетенные классы: крестьяне и рабочие. И на них III Отделение обратило пристальное внимание.
"Исследуя все стороны народной жизни, отделение обращало особенное внимание, на те вопросы, которые имели преобладающее значение... Между этими вопросами в течение многих лет первенствующее место занимало положение крепостного населения. Третье отделение обстоятельно изучало его бытовые условия, внимательно следило за всеми ненормальными проявлениями крепостных отношений и пришло к убеждению в необходимости, даже неизбежности отмены крепостного состояния".
Читатель, не должен удивляться этому, странному на первый взгляд, положению: в качестве защитников крестьянского освобождения выступают не вольнодумцы, не декабристы или петрашевцы, а николаевские жандармы, и врагов крепостничества не разжалуют в рядовые, не ссылают в Сибирь, а награждают чинами, орденами и властью.
Не ошибка ли? Не приписали ли себе жандармы задним числом (цитированный выше юбилейный обзор относится к 1876 году) участие в реформе, за одни помыслы о которой в начале николаевского царствования ссылали и гоняли сквозь строй?
Нет, все верно. Жандармы действительно пришли к выводу о необходимости реформы, но пришли своим собственным путем. Характеризуя состояние крепостного крестьянства, III Отделение писало уже в самом начале своей деятельности: "Среди этого класса встречается гораздо больше рассуждающих голосов, чем это можно было предположить с первого взгляда. Приходя в соприкосновение с казенными крестьянами и, живя с согласия своих господ в городах, крепостные невольно учатся ценить те преимущества, коими пользуются свободные сословия".
По словам шефа жандармов, крестьяне ждут, не дождутся воли и готовы к новому бунту. В народных толках поминают имя одного из малоизвестных продолжателей Пугачева, атамана Метелкина, и готовятся к его "возвращению": "Пугачев попугал господ, а Метелкин пометет их".
Предполагать поэтому снижения волны крестьянских волнений не приходится, а "так как из этого сословия мы вербуем своих солдат, оно, пожалуй, заслуживает особого внимания со стороны правительства".
И в дальнейших своих трудах III Отделение не забывало упомянуть, что в массу недовольных входит "все крепостное сословие, которое считает себя угнетенным и жаждет изменения своего положения". А в "нравственно-политическом отчете" за 1839 год Отделение напоминало, что "весь дух народа направлен к одной цели - к освобождению", что "крепостное состояние есть пороховой погреб под государством".