Его глаза с поволокой вводят в смущение. Улыбка, быстрые и мелкие движения головы, подергивание. Не закончив одной мысли, он переходит к другой, потом опять возвращается к предыдущей, словно пытается оседлать лошадь.
Июнь. Кружится тополиный пух на солнце. Ветер шелестит листьями старого дуба. Вдали кто-то стрижёт газон. Деревья разговаривают между собой. Я подглядываю за ними сквозь маленькую щёлку приоткрытого окна. Он подходит и открывает окно настежь. Городской шум врывается в тишину офиса. Его кудри колышет ветер. Он откидывается на спинку кресла, скрещивает ноги и кладёт их на стол. Смотрит. Начинаю говорить невпопад — отвечает. Разговорились.
Показывает свои стихи в интернете. Они полны пессимизма, хотя в жизни он затейник и душа компании.
Бьют колокола Елоховского собора, словно куранты. Светит солнце. Бариста готовит мне латте. Люди ждут на светофоре. Я вспоминаю строки из стихотворения:
«Грустные мысли
Опавшие листья
Чей-то разбитый стакан
На полдороги
Забытые числа
Кем-то завёрнутый кран…»
Загорается зелёный свет, ноги шлепают по белым полоскам, уходят вглубь старинной улицы. Лето, тепло. Многие в масках и футболках. Дует прохладный ветерок. Я счастлива!
Каждое утро он приносит кофе начальнице, потом делает ей массаж шеи. Любитель женского внимания, он одаривает нас комплиментами. На 8 марта вручает каждой букет, целует в щеку.
— Ах, Александр! — говорит начальница.
— Эй, Александр, не приставай к ней, — говорит начальник.
— Пиши, Александр, — говорю я.