С утра грянуло. Торговка на рынке под окнами долго, с февраля еще, рыдала ежедневно, шо клубники не будет. Засуха, нет снега, не бывает - не растет.
Группка коммерческих товарищей из числа имеет специфическое направление бизнеса. Они высылают товарку с наиболее располагающим лицом и она на велосипеде пилит по селам, высматривая добычу. Заметив ничейный, как ей думается, сад, она дает зеленый свисток в телефон и громко галдящая группка коммерсантов рассаживается по жигулям и чешут в экспедицию за добычей.
Трофеи есть всегда. У нас тут регулярно вдруг всплывают в диком количестве то оливки, то миникиви или спаржа, то ром Яша в гипсе светит обоими подглазными фонарями.
Тетка с засухой в этот раз была самой непобитой и ее отрядили разведчицей на доверии.
Вернувшись, она рассказала страшное. Клубники не будет, бо дожди. Залило нафиг и селяне в огород уже на лодках ездют.
Трагический греческий хор, набирающий обороты и децибелы, прервался в самом интересном месте. Окрестные реднеки приехали торговать у Яши жигули.
Поначалу ничего не предвещало. Угрюмые сельские болгары четко выразили свою позицию в отношении ушлых одесситов, особенно цыган. Яша на голубом глазу заявил, что он молдаванин, пригнал свою копейку из Кишинева и только поэтому там стоит движок от мерседеса.
В процессе культурных торгов обе распаляющиеся стороны обещали землю есть, клялись многочисленной родней и судорожно целовали крестики. На нервах Яша начал путаться в показаниях, движок его пепелаца был то мерседесовским, то бээмвэшным, а сам он от молдаванина начал мигрировать в средиземноморскую сторону.
Когда он начал орать, что у них, у греков, своих накалывать не принято, стоявший в стороне греческий хор подводных клубниководов дружно зааплодировал.
Ударив, наконец, по рукам, обе стороны сделки, не сговариваясь, решили обмыть приобретение цыганского коня и заодно поправить нервы.
Когда закончился самогон, который ударная группа экспроариаторов таки надыбала в местах затопления клубники, на траве остались бездыханные тела не справившихся с атакой бойцов со стороны покупателя. А веселый Яша предложил поехать и отметить. На его жигулях. В последний раз.
За руль села его почти трезвая жена, а набившийся следом кагал оживленно галдящих баб потребовал рулить в село, где клубника утопла, но всплыл абсолютно ничейный погреб с самогоном. Причем его там выросло столько, что за первую ходку даже треть не утащилась.
При реконструкции событий вечера картинка вырисовалась следующая.
Приехав и отметив, все дружно ломанулись купаться в местную речку. Пофиг та температура, когда внутри плюс сорок.
Зашли они по пояс и кто-то наступил на рака. Когда пострадавшую отпоили и успокоили самогоном, на рака наступил уже Яша. Ну, как наступил. Он упал в воду и мгновенно всплыл. Бледный и абсолютно трезввй, стоя по пояс, он молча отдирал что-то под водой от своей бикинизоны. Тут- то и выяснилось, что раков дофига.
Коммерсант всегда коммерсант. Увидев реальную альтернативу подводной клубнике, враз протрезвевшая компашка бросилась в воду и начала, сосредоточенно сопя, ловить под водой руками раков, раскладывая добычу по кстати захваченным кулькам с закуской. Огорожи из сетей в азарте никто не заметил.
А на берегу их встречала торжественная комиссия владельцев рачьей фермы во главе с хозяином ничейного самогонного погреба.
Утром, хмуро глядя вдаль тем глазом, который хоть немного открывался, Яша дождался побудки павших вчера в палисаднике покупателей. И с ходу начал бычить глаз. Где это они вчера ветровое разбили и крыло оторвали? Он думал - приличные ж люди. А они вона шо. Еще и напились. В отличие от. Бо он вообще не пьет - им, туркам, Будда не разрешает.
Постепенно мигрируя обратно, уже бессараб Яша предложил опохмелиться. Учитывая его энергичность, смышленость и любознательность вкупе с коммерческой жилкой, весь двор, затаив дыхание, ждет второго акта Марлезонского балета.