ГЛАВА 102.
На заднем дворе больницы я увидел ожидавших меня мужчин. По всей видимости, они так и стояли здесь, потому что сын егеря сказал мне:
– Дочка Авдотьи Никитичны приходила.
– Настя? – на всякий случай решил уточнить я.
– Да, она. Хотела подняться к матери, но потом увидела вспышку в окнах кабинета, и передумала. Сказала, что опаздывает на съемку. Просила и нас не задерживаться. Может быть, пойдем уже? А то, и правда, откажутся от эпизода! – сказал юноша, с надеждой ожидая моего согласия.
Я не планировал идти с ними куда–либо. Мне хотелось уединиться, и в одиночестве поразмыслить о происходящем со мной. Однако мысль о том, что я смогу поговорить с Настей на съемочной площадке, заставила меня переменить намерения. Я молча кивнул мужчинам в знак согласия, и пошел первым.
Поселковый дом культуры «киношники» превратили в железнодорожный вокзал провинциального немецкого городка, со стоящим на путях воинским эшелоном. Причем довольно оригинально: абсолютно все декорации были сделаны из полотен зеленого цвета. Необходимые картинки (с помощью ИИ) собирались нарисовать потом.
Помреж принялся вводить меня в роль следующими словами:
– Тут для вас, нет ничего трудного! Стоите здесь (он заставил меня занять позицию возле «вагона»), и с надеждой смотрите вдаль «перрона». – Помреж махнул рукой в направлении ярко освещенных (и сплошь зеленых) баннеров справа от нас.
– С надеждой на что? На окончание войны? Мне сухой паек в дорогу должны привезти? – даже и думая иронизировать, спросил я.
– А разве вам сценарий не дали? – удивился помреж, и почесал сизый нос.
– Дали, – сказал я, вспомнив о положенных в карман мятых листочках, – но я, не успел прочитать.
– Товарищ, вам не стыдно? Так Голливуд, мы никогда не догоним! – с недовольством воскликнул собеседник.
– Но это, сценарий, еще не поздно! Я мигом ознакомлюсь! – извиняющимся голосом сказал я, и полез искать по карманам.
– Не надо! Я сам расскажу, будет быстрее! – остановил меня жестом помреж, и принялся, краснея и бледнея от раздражения, говорить, – значит, таким образом! Гросс женится в России потому, что девушка, которую он очень любил, выходит замуж за их общего друга, остающегося по «брони» в Германии. Но с Александром ее связывают детские клятвы. И она решает приехать на вокзал, чтобы проводить Гросса туда, откуда не возвращаются: на ужасный восточный фронт. Заодно, и сообщить ему новость о себе. Александр с трепетом ожидал свою «не названную» невесту, и наверняка догадывался, что от нее услышит. Но его любовь к ней так сильна, что он может вытерпеть любую муку, лишь бы увидеть ее еще раз. Так вот, вам, Вячеслав, и вашей партнерше, надо представить зрителям эту сцену.
– А партнерша кто? – спросил я, впрочем, зная ответ наперед.
– Она играла деревенскую красавицу, на которой женился Гросс. Вы уже снимались с ней в предыдущем эпизоде. – Глядя на меня с высоко поднятыми бровями, ответил помреж.
– Какое-то нарушение последовательности событий, вы не находите? Сначала я «женюсь» в России, и только потом мне отказывает «невеста» в Германии!
– В кино такое, сплошь и рядом. Снимаем то, что позволяет место и время.
– А не будет выглядеть странно, что везде одна и та же актриса? Разве зрители этого не заметят?
– Так в этом же вся «соль» снимаемой серии. – Еще сильнее удивившись моему неведению, воскликнул собеседник. – Александр, страдающий от тягот войны, так тосковал по мирной жизни и родному дому, что, увидев в России точную копию любимой девушки, тут же женился на ней (я вспомнил, что эту историю уже рассказывал мне лейтенант). Предпочел нашу красавицу, их испорченной фашисткой фройлен. Русская «Ника» одержала верх! И в прямом, и переносном смысле! – закончил свою речь помреж, и ни с того ни с сего, «взял под козырек».