В школе волшебства началось обучение во втором полугодии, после зимних каникул. Новый год ребята встретили чудесно. Их было пять пар, из них осталась только одна дружеская – Дженнифер и Алвен. В момент, когда отступал старый год и врывался новый, Илта сама потянулась и поцеловала Тита. Дженнифер не могла предать Алекса, поэтому держала Алвена на расстоянии. Дженн попросила дать ей время, чтобы разобраться в чувствах, и Алвен терпеливо ждал.
На уроке по истории магии учительница Инара сообщила, что в классе будет новенькая девушка по имени Руфина. Девушка окончила школу волшебства два года назад, но она училась плохо, с трудом получила аттестат. Руфина забывала заклинания, путала ингредиенты в зельях, составляла неверные прорицания.
Родители Руфины обратились к директору, боясь, что их дочь натворит бед. Он, подумав, предложил им снова отправить Руфину в школу, на переаттестацию. Руфина должна прослушать часть дисциплин повторно и пересдать экзамены по основным предметам.
Через неделю ученики встретились с Руфиной. Она приехала вечером, разместилась в свободной комнате, пришла на ужин. Демонстративно села вдалеке от всех. «Пересаживайся к нам», – позвала ее Дженнифер. – «Познакомимся». «Нет смысла», – покачала головой новенькая. – «Я сделаю все, чтобы в скором времени меня здесь не было».
Руфина направила волшебную палочку на их стол, намереваясь поднять его вверх и опрокинуть, но ошиблась в заклинании. Перепутала слова – вместо «вверх» произнесла в заклинании «вправо», в результате стол полетел в Руфину. К счастью, у Тита палочка была в руках, он быстро сказал заклинание и остановил стол. «Я здесь все равно не останусь», – заявила Руфина и ушла в свою комнату.
С того дня ребята регулярно ходили к куратору Инаре, чтобы рассказать о плохом поведении Руфины. Они понимали, что Руфина специально пакостит, провоцирует их, вынуждает жаловаться. Но терпеть выходки Руфины никто из ребят не собирался. Если ее цель – быть отчисленной из ненавистной школы, то они ей помогут. Инара передавала слова ребят директору. Но он был непреклонен – пусть Руфина учится, хотел сдержать обещание помощи, данное родителям девушки.
Главной темой обсуждений учеников стали проделки Руфины. Она портила вещи ребят, когда их не было. Они стали запирать комнаты на магические замки. Руфина приходила в столовую до них, добавляла насекомых в еду. Они попросили не ставить тарелки раньше, чем каждый сядет за стол. Руфина на пути к классу расставляла ловушки – ребята могли споткнуться о невидимые камни, скользить по ледяному полу, сильный ветер в коридоре мешал им идти. Инара, выслушивая претензии ребят, про себя радовалась – хоть какие-то заклинания Руфина запомнила правильно.
Вечером первого февраля ребята собрались в зале с камином. Они смотрели фильм на стене, транслируемый через магический проектор. Казалось, что актеры играют перед ними, как в театре. А фоны – и природы, и помещений реальны, будто можно дотронуться рукой до дерева или сесть рядом с главным героем.
В комнату тихо прошла Руфина, раздумывая, на кого из ребят вылить снежное зелье. Зелье превращалось в снег и накрывало сугробом того, на кого попадет. Дженнифер интуитивно почувствовала опасность и обернулась. Выбор был сделан – Руфина плеснула в лицо Дженн белую жидкость из колбы. Ничего магического не произошло – Дженн стояла с мокрым лицом, часть зелья попало на кофту. Ребята обступили Руфину.
– Что ты хотела сделать? – спросил Тит.
– Обсыпать снегом, – скривилась Руфина. – Но не получилось.
– Скорее всего, ты забыла чурновник для активации зелья, – вздохнула Дженн. – Я пойду, переоденусь. Вы досматривайте без меня.
Ребята пропустили Дженнифер. Они решили серьезно поговорить с Руфиной. Но она проскочила, следуя за Дженн, и, обогнув ее, убежала. В своей комнате Дженн вытерла лицо и сняла кофту, расстегнула с нее брошь в виде снежинки и положила на стол. Брошь блестела от капель зелья. «Я снова могу говорить!» – раздался женский голос. Дженнифер посмотрела по сторонам, выглянула за дверь – никого.
«Благодаря ошибке глупой девчонки мне вернулся дар речи. К счастью, она забыла положить чурновник. А вот все остальное положила верно, и в нужных пропорциях – белые цветы агератума, аквилегии, ибериса, клеомы и морозника. Она даже не подозревала, что приготовила совсем другое зелье – вернувшее мне голос. Зелье подходит исключительно мне, и ни в одной книги оно не описано. Рецепт зелья знала только я, но по иронии судьбы рассказать о нем не могла, потому что была немой. Вероятность приготовления зелья и попадания на меня – один на дециллион. То есть практически у меня не было шанса снова заговорить».
Голос вещал, не переставая, как радио. Дженнифер посмотрела на источник голоса – явно один из предметов на столе. Девушка взяла стул и села напротив стола. «Ты меня не бойся», – обратился к ней голос. – «Я твоя любимая снежинка. Я расскажу тебе правду о…» Брошь замолчала, потому что в комнату зашла Илта. «Все нормально?» – спросила Илта, посмотрев на испуганное лицо Дженн. – «Вот Руфина учудила сегодня». «Я в порядке. Давай ложиться», – попросила Дженнифер. Девушка положила брошь в косметичку и закрыла на молнию.
Дженн не могла уснуть. Она вспомнила, как нашла брошь-снежинку. Это было одиннадцать лет назад, в день, когда она решила, что ее имя – Дженнифер. Утром у мамы неожиданно разболелись голова, учащенно забилось сердце. Ей было так плохо, что не могла встать с кровати. Она попросила принести таблетки, сказала их названия. На кухне Дженн достала аптечку, перебирала блистеры и пузырьки, искала нужные. Почему-то она обратила внимание на срок годности коробочки, лежавшей в самом низу. Лекарство было просрочено на десять лет. Из любопытства девочка открыла коробочку и достала оттуда брошь.
«Мне вдруг стало лучше, как будто и не было ничего», – на кухню пришла мама. Женщина застыла, увидев, как ее дочь держит на ладони брошь и смотрит на нее. «Мам, почему ты не хранила ее в шкатулке, с другими драгоценностями?» – спросила Дженн. Она закрепила брошь на школьной блузке, не спросив разрешения, уверенная, что это ее вещь. «Не знаю, как она попала в коробку с лекарствами», – соврала женщина, разволновавшись. – «Я не помню, откуда эта брошь у нас». Дженнифер поняла, что мама обманывает ее, но расспрашивать не стала. С того дня девушка носила брошь почти каждый день. Крепила снежинку даже к пижаме – так ей спокойнее засыпалось.
Дженнифер встала и достала брошь из косметички. Девушка пошла в комнату с камином, села в глубокое кресло. Положила брошь на подлокотник и смотрела на нее. Снежинка заговорила. Дженн ни разу не прервала сказку, оказавшуюся ее историей.
«Жила-была и, надеюсь, живет сейчас добрая волшебница Бланка. У нее светлая кожа, голубые глаза и белые волосы. Бланка окончила школу волшебства, работала в книжной лавке. Зимой она отправилась на отдых в горную деревушку, где познакомилась с местным парнем. Альпин – так его звали, и, хочу в это верить, сейчас зовут, влюбился в Бланку с первого взгляда. Бланка влюбилась в него, не глядя. Когда Альпин впервые подошел – волшебница сидела к нему спиной. Бланка почувствовала, что за ней стоит ее избранный, которого она любит всем сердцем.
Первого февраля, когда они прогуливались, на ладонь Бланки упала снежинка, ее осторожно накрыл рукой Альпин. Они признались друг другу в любви. От силы их любви появилась я – брошь-оберег, приносящая счастье. Я была единственным украшением на свадебном платье Бланки. Через два года у Бланки и Альпина родилась девочка Дженнифер.
Бланка прикрепила меня к одеялу малышки, чтобы я защищала дитя и пела ей колыбельные. К сожалению, зло иногда побеждает, отнимая самое дорогое. Через три недели в дом проникла ведьма, она временно парализовала Бланку и Альпина. Ведьма украла малютку, завернутую в одеяло, не заметив меня. У ведьмы был коварный план – она похищала младенцев и переносила их в реальный мир, где они лишались волшебства. Так она поступила и с Дженнифер.
Найденную девочку отвезли в больницу. Уже через месяц она была в новом доме – ее удочерила семейная пара, у которой не могло быть своих детей. Приемная мама нашла меня приколотой к одеялу, которое ей передали из больницы, спрятала в коробку из-под таблеток. Приемные родители решили скрыть от дочери, что она не родная. Поэтому женщина убрала вещь, связанную с прошлым девочки. Моя магическая сила осталась, но, попав в реальный мир, я перестала говорить. Как думала – навсегда.
Я много лет лежала в коробочке, думала, как сделать, чтобы мы были вместе. Я знала, что должна помогать тебе, охранять, петь колыбельные, так я обещала Бланке. Собрав все свои магические силы, я подстроила ситуацию так, чтобы твоя приемная мама разболелась. Я рассчитывала, что она попросит тебя дать ей таблетки. Мой план сработал, и ты нашла меня, сразу поняла, что я твоя вещь. В день нашего воссоединения я создала волшебные условия, чтобы ты узнала свое настоящее имя. С тех пор мы почти не расставались, в редких случаях ты забывала прикреплять меня к одежде. В эти дни с тобой происходили неприятности, потому что я не могла защитить тебя.
Ты думала, что в твоей жизни чудеса случались благодаря закону притяжения, так и было. Но ты не знала, что плюсом была моя магическая сила. Поэтому к тебе было привлечено множество счастливых событий, знакомств, и все загаданное – сбывалось. Все время, что я была с тобой в реальном мире, я посылала магические сигналы в волшебный мир. И тебе я мысленно внушала, что ты потерянная волшебница, вот поэтому ты начала так думать. Общими усилиями мы притянули то, что тебя позвали в школу волшебства.
Думаю, директор школы до сих пор теряется в догадках, кто ты. Наверняка он предполагает, что ты связана с миром волшебства, иначе бы не ты не поступила в школу. Утром ты пойдешь к нему, Дженнифер, и расскажешь о себе. Он поможет найти твоих родителей. Бланка и Альпин верят в то, что увидят дочь, обнимут крепко, рыдая, и больше никому не позволят забрать ее.
Вытри слезы, Дженнифер, белая волшебница. Я спою тебе колыбельную. Пусть тебе приснятся сказочные сны, пусть о самом добром будут они…»
Дженнифер проснулась рано – за окном еще не рассвело. У нее затекла шея, выспаться сидя на кресле не удалось. Девушка посмотрела на брошь-снежинку, которая лежала на подлокотнике. «Доброе утро!» – тихо сказала ей брошь. Дженн поняла, что пока хочет сохранить историю о своем происхождении в тайне. «Прости меня», – попросила Дженнифер. Она наколдовала звуконепроницаемую коробку, положила туда брошь и плотно закрыла. Дженн спрятала коробку в шкафу, под своей одеждой.
На уроках Дженнифер не могла сосредоточиться. Дженн думала о том, что если найдут ее настоящих родителей, то она останется в волшебном мире навсегда. Здесь ее дом, ее корни, ее предназначение – быть белой волшебницей. Родители-волшебники не отпустят ее в реальный мир. Связь с прошлым будет оборвана. Она не будет жить, как прежде – общаться с родителями, которых считает своими, не выйдет замуж за любимого Алекса, не встретится с подругами в торговом центре, не устроится на работу по специальности. Если Дженнифер раскроет, кто она – у нее не будет выбора.
В тот день Руфина снова решила пошутить. Дженнифер и Илта подходили к своей комнате. Руфина шла навстречу и кинула небольшой мяч в руки Илте, сказав: «Лови!» Илта автоматически поймала. Из мяча высунулись шилья, которые искололи ладони и пальцы девушки. Вскрикнув, Илта уронила мяч. «Я не так хотела», – Руфина отступала назад. – «Он должен был увеличиться». «Хорошо, что не взорвался», – Дженн повысила голос. Руфина убежала, а Дженн и Илта зашли в комнату.
– Сейчас, скажу заклинание, останавливающее кровь и убирающее раны, – Дженн взмахнула палочкой над ладонями Илты и остановилась. Кровь у Илты была черная.
– Я из черного рода, – Илта опустила голову. – Я никому не говорила, потому что чернородные – темные волшебники. Но некоторые из них не хотят совершать злые поступки, как мои родители. Именно поэтому они отказались от волшебства.
– Ох, Илта, тебе же больно, – Дженнифер произнесла заклинание, очистив ладони Илты от повреждений.
– Я увлеклась эмо-культурой, потому что она помогла мне выразить точившее меня чувство злости. Благодаря глубоким личным переживаниям я поощряла злость, которая всегда во мне, по моей сути. Только эту злость я обратила к себе, ненавидела себя, – продолжая говорить, Илта плакала. – Мои родители обратились к директору школы, и он пообещал помочь. Меня приняли, потому что здесь, среди добрых волшебников, я могу измениться. Я чувствую, как медленно побеждаю зло в себе. Каждый раз, когда целуюсь с Титом или смеюсь над шутками ребят – моя доброта увеличивается на черточку, как на ростомере. В истории магии были примеры, когда злые волшебники очищали себя светлыми поступками и становились добрыми.
Дженнифер обняла Илту, сказав, что у нее получится. Дженн ничем не выдала того, что в ней проснулся страх. Она вспомнила, как ее похитила чернородная Меланта и хотела убить. Дженнифер дождалась, когда Илта уйдет на свидание с Титом. Достала из коробки брошь, закрыв дверь на магический замок, чтобы никто не помешал их разговору.
– Снежинка, я белородная? – спросила Дженн, но брошь молчала. – Не обижайся, я растерялась.
– Могла бы попросить меня никому о тебе не рассказывать. Дать тебе время подумать, а не запирать, как в подземелье, – рассержено сказала брошь. – Да, ты белородная. Когда ведьма перенесла тебя в реальный мир, то твои волшебные отличительные признаки исчезли. Поэтому кровь у тебя красная, а не белая, как при рождении. Так, что ты решила?
– Я… – Дженнифер снова положила брошь в коробку, потом под одежду.
Девушка вышла в коридор и направилась к Инаре. Больше нельзя оставаться здесь. Илта может не справиться, не совладать со злом, наполнявшем ее. Она может примкнуть к своим – чернородным. Когда выясниться, что Дженнифер белородная, они с Илтой станут врагами. Однажды Илта может найти Дженн, чтобы убить ее.
О чем Дженнифер думает, как можно сомневаться? В волшебном мире столько опасностей, ее магия может оказаться слабее магии врагов. Настоящие родители ее не вырастили, и она может не полюбить их так сильно, как приемных. Там, в реальном мире вся ее привычная жизнь, которую нужно продолжить. Поэтому Дженн решила – скажет Инаре, что ей надо срочно домой, по уважительной причине, вроде как на несколько дней. Но она определилась – никогда не вернется в волшебный мир.
Дженнифер проходила мимо класса, где у них проходили практические занятия по применению заклинаний. Оттуда вышел Алвен, взял ее за руку и завел в комнату, закрыв дверь. «Алвен, я сейчас занята», – сказала Дженн. Она старалась не думать об Алвене, когда принмала решение. Он был контраргументом, чтобы остаться в волшебном мире. Их поцелуй подтвердил это. Алвен поцеловал Дженнифер.
– Я не мог больше ждать, – Алвен оправдывался, держа ее за руки. – Что случилось, Дженнифер? Почему ты встревожена целый день? Где твоя брошь, ты же никогда ее не снимала?
– Я чуть было не совершила глупость, которая могла стоить того, что мы бы никогда не увиделись, – сказала Дженн. После поцелуя Дженнифер осознала, что ее чувства к Алвену сильны. Она не хочет, чтобы они расстались.
Алвен выслушал историю Дженнифер, о том, что она похищенная белая волшебница. Также Дженн сказала, что настоящих родителей она может не принять и не полюбить – неизвестно, что они за волшебники. Алвен пообещал, что поможет ей, разработает план. Парень взял с нее слово, что она останется в школе, и не будет принимать спонтанных решений.
На следующий день Алвен встретился с Дженн после уроков, на улице. Они расчистили снег с лавочки и сели. Алвен достал из папки фотографии мужчины, женщины и девушки – портреты, и еще одно фото, где они были вместе. Дженнифер была похожа на женщину с фотографии.
– Я не спал всю ночь. В справочнике волшебников нашел фотографии твоих родителей, зная их имена. Это точно они, так как в их автобиографиях указан факт того, что у них была похищена дочь трех недель от роду. Девушка – твоя младшая сестра Нив. Ей восемнадцать, она окончила школу в прошлом году, и помогает вашей маме по работе. Твоя семья сейчас живет в Японии, – рассказал Алвен.
– Нашей маме, – повторила Дженн. Она как завороженная смотрела на фото женщины и водила по нему пальцами.
– Я придумал, Дженнифер, – Алвен выдохнул. – Сложно, но осуществимо. Я знаю заклинание по обмену телами. Я поменяю тебя и твою сестру. У тебя День Рождения скоро, одиннадцатого февраля.
– На самом деле первого. Одиннадцатого – так меня записали в больнице, когда нашли в реальном мире, – поправила Дженн, внимательно слушая.
– Для всех в школе одиннадцатого, – продолжал Алвен. – Скажем, что мы решили его провести вместе, отпросимся на весь день, по легенде на свидание. Ранним утром мы придем ко мне домой. Я поменяю тебя с сестрой, для этого мне достаточно ее фотографии. Когда она попадет в твое тело – я ее сразу усыплю на все время, пока не произойдет обратный обмен. Так твоя сестра ничего не узнает. Ты же окажешься в ее теле, и сможешь пообщаться со своими родителями.
– Да, я узнаю, какие они, и смогу принять окончательное решение, – Дженн с радостью согласилась.
Дженнифер встала перед зеркалом и рассматривала свою сестру в зеркале. Она была не похожа на Дженн, только ямочками на щечках, когда улыбалась. Дженн непроизвольно потянулась к мочке уха и подергала ее, видимо, у сестры такая привычка.
– Нив, радость моя, ты проснулась? – в комнату зашла Бланка. – Сегодня в Японии праздник – день основания государства. Надень кимоно, пожалуйста. Позавтракаем в традиционных нарядах. Разрешаю переодеться, когда пойдешь гулять с Юки.
– Юки – это моя подруга? – уточнила Дженн.
– Молодой человек, который ухаживает за тобой два года, – улыбнулась Бланка, подумав, что дочь пошутила. – Боюсь, что скоро ты выйдешь за него замуж, и уедешь из этого дома. К счастью, все свое детство и юность ты прожила с нами. В отличие от…
Неожиданно Бланка села на кровать и разрыдалась. В комнату пришел Альпин. Он сел рядом с Бланкой и обнял ее. «Ты снова плачешь?» – вздохнул Альпин, его глаза увлажнились. – «Ты каждый день плачешь из-за Дженнифер». «Мы найдем ее», – несколько раз повторила Бланка, как молитву. Дженн стояла перед ними потрясенная. Они же не знали, что это она – их Дженнифер в теле Нив, поэтому не могли разыграть эту сцену, чтобы разжалобить ее. Дженн только сейчас поняла, насколько велико их горе – потерять своего ребенка. Они держатся только за искреннюю веру, что однажды она вернется.
Дженнифер не сдержала чувств сестры. Она села между родителями, они обняли ее крепко и расцеловали в щеки с двух сторон. «Наша доченька», – нежно сказала Бланка. – «Ты дорога нам, мы любим тебя. Но наша семья не семья без Дженнифер». «Нив слышит это часто», – Альпин боялся, что Нив однажды обидится, что ее одной недостаточно. «Ты права, мама, Дженнифер здесь не хватает», – признала Дженн и заплакала.
Пять часов, отведенные Дженнифер в теле сестры, прошли непросто. Дженн не знала, что делать на чайной церемонии. Растерялась, когда мама попросила принести тябако и тясэн. Потом Бланка и Альпин завели разговор о прошлых событиях, а Дженн не могла его поддержать. «Ты помнишь, как…» – спрашивали мама или папа и задавали вопрос о каком-нибудь случае. Дженн пожимала плечами, она старалась молчать. «Так куда вы собираетесь с Юки на следующей неделе?» – папа знал, но ждал ответа от Нив. «В Токио?» – Дженн вспомнила столицу Японии, ткнув пальцем в небо, явно ошиблась. Родители что-то заподозрили и смотрели на нее с недоверием.
– Назови свои любимые: имя, цвет, животное, цветок, группа, – задала анкетные вопросы Бланка. Она была обеспокоена, предположив, что Нив заколдовали.
– Мамуся, я пойду в свою комнату, у меня разболелась голова, – Дженн поднялась и направилась к двери.
– Эта дверь во двор, – сказал Альпин, переглянувшись с Бланкой.
– Ты никогда не называла меня мамуся, – Бланка встала и подошла к застывшей посреди комнаты Дженн. – Как будет по-японски мама, папа, семья? Ты же идеально знаешь японский язык.
Родители достали палочки. Если они сейчас ее обездвижат, наложив заклятие, то неизвестно, сможет ли Дженнифер вернуться в свое тело. Она не думала, что ситуация дойдет до такого и не уточняла у Алвена подобные моменты. «Мне надо в больницу, я потеряла память. Я почти все забыла из своей жизни, проснувшись сегодня утром. Помню только, что вы мои родители и все. Я не стала вас пугать, надеясь, что все вспомню. Но нет, поэтому говорю только сейчас», – тараторила Дженн, пытаясь тянуть время.
Под предводительством родителей Дженн пришла в комнату сестры.
– Достань свою палочку, – грозно сказал Альпин.
– Я не помню, где она лежит, – Дженн растерянно смотрела по сторонам.
Бланка отодвинула книги на столе, палочка Нив лежала за ними.
– Возьми свою палочку и скажи: ргулциус, – Бланка говорила строго.
– А,простое заклинание на приятный запах, – выпалила Дженн и замолчала.
– Значите, ты не все забыла, – Альпин нацелил свою палочку на Дженн. – Если ты действительно Нив, то палочка тебе послушает. Если нет – мы выясним, что за самозванка здесь находится.
Дженнифер взмахнула палочкой, произнесла заклинание, запах не появился. К счастью, в этот момент истекли пять часов – она перенеслась в свое тело. Дженн открыла глаза и резко села на кровати. Алвен был рядом и спросил, как прошло. Девушка рассказала ему в подробностях, как все испортила.
– Твои родители в любом случае поняли бы, что это была не Нив. Ведь она сейчас наверняка рассказала им, что спала до обеда, а не плакала с ними, пила чай и говорила, что потеряла память, – Алвен был встревожен. – Не знаю, правильно ли мы поступили. Твои родители могут испугаться, думая, что Нив кто-то хотел навредить.
– Я свяжусь с ними, и объясню, что это была я, – Дженнифер приняла решение. – Я видела, как они страдают без меня. Они должны знать, что я жива и здорова.
– Тебе надо поговорить с директором. Он мудрый волшебник и подскажет, как поговорить с твоими родителями. Договориться, чтобы они могли отпускать тебя периодически в гости к твоим приемным родителям, – Алвен, как и брошь, советовал ей пойти к директору.
– А ведь это выход, – просияла Дженнифер. – Почему я подумала, что Бланка и Альпин закроют меня в своем доме и не дадут свободы. Они поймут, что мне надо навещать первых маму и папу.
Дженнифер повернулась к Алвену и поцеловала его. В свой придуманный День Рождения Дженн загадала желание, задувая свечи на торте. Она пожелала побывать вместе с Алвеном в Японии в конце марта, чтобы посмотреть, как цветет сакура.