Русских людей часто упрекают в чрезмерном пристрастии к алкоголю. Но справедливо ли это? Возможно, русский человек просто осмеливается открыто демонстрировать это пристрастие, в отличие от других? Или возможностей выпить у него больше? Ведь ещё русский народ славится щедростью и гостеприимством — выпить наливают в каждом доме и на любой вкус. Возможно, эта история поможет найти ответы на эти непростые философские вопросы.
На дворе стоял 1979 год, советские войска вошли в Афганистан. Далеко не всем странам это нравилось, посему недовольные начали мстить, как могли. Отношения Советского союза со странами НАТО были накалены до предела. В частности, досталось и советскому посольству в Бельгии. Дело было так.
Посольство занимает большую и очень красивую территорию в городе. Зелёный парк, в котором собрано более ста видов старых деревьев с толстыми стволами, укутанными мягким мхом. Чудесный пруд, в котором дружно уживаются горделивые лебеди и прыткие утки. В добавок находчивые русские люди развели в нём золотых рыбок. Но это уже отдельная история. Так вот - одним декабрьским вечером в канун Рождества недоброжелатели Советского Союза забросили на территорию посольства бомбу. Взорвалась она аккурат между забором и тем самым прекрасным прудом. Хорошо, что птицы все сидели уже в домиках. Никто не пострадал, кроме электрика Ивана, который в это время чинил телевизор в одной из дипломатических квартир. Он было решил, что поразивший слух взрыв — его рук дело. Отскочил в другой конец комнаты вместе с плоскогубцами, зажатыми крепко в стиснутых зубах и опрокинул сервант с хрустальными бокалами, которые посыпались на его бедную голову. На шум вбежала хозяйка квартиры и обнаружила Ивана, обсыпанного хрустальными осколками с ног до головы, с плоскогубцами в дрожащих зубах и выпученными глазами. Его несчастный вид был столь выразителен, что хозяйка не осмелилась ругать пострадавшего. Молча покинув комнату, она скоро вернулась с рюмочкой водки. «Настоящая, понимающая женщина — золото!» - подумал Иван, выпив залпом предложенное «успокоительное».
Так Иван отделался лёгким испугом, а вот служащим посольства надо было разбираться с этим неприятным инцидентом. Было решено сообщить о случившемся в полицию. На вызов прибыл королевский прокурор. Поскольку это был канун Рождества, прокурор предстал в парадной форме. Выглядел он очень презентабельно — строгий пожилой мужчина высокого роста с серебристой сединой на висках, худощавый, облачённый в тёмно-синюю форму, украшенную золотыми галунами, пуговицами, аксельбантами. Звеня украшениями, он торжественно с военной выправкой вошёл на территорию посольства. Его вежливо встретили представители посольства и проводили на место происшествия. Элегантно вытащив рулетку из синей штанины, прокурор приступил к замерам воронки, расстояния до забора и прочих показателей. Его окружили несколько посольских служащих, которые в деталях рассказывали о произошедшем: время взрыва, что зафиксировали камеры, что видел дежурный комендант и прочее. Пруд, около которого разворачивались эти несложные замеры, был покрыт легкой корочкой льда, припорошенной девственным снегом. Увлечённый работой, прокурор периодически начинал пятиться прямиком в сторону пруда. Служащие посольства его слегка придерживали, вежливо одёргивали. Особо прикасаться к сей важной персоне не полагалось, да и рука не поднималась к такому панибратству. Тут внимание посольских работников привлёк бедолага Иван, внезапно появившийся из тени старых дубов в распахнутом ватнике с взъерошенной причёской, потерянный, словно тень отца Гамлета. Он выполз из дома выяснить, что же случилось. Пока ему рассказывали, увлечённый прокурор с рулеткой шаг за шагом приближался к пруду.
Занятые подробным рассказом сотрудники посольства с ужасом увидели, как прокурор на их глазах шагнул прямиком в пруд, споткнулся и рухнул плашмя в водоём. Тонкий лёд треснул, и прокурор скрылся под ледяной водой. Они бросились его вытаскивать. Пруд был такой же старый, как и поросшие мхом деревья, потому заросший тиной и прочей водной зеленью. Всё это обилие цветения зацепилось за золотые аксельбанты прокурорского наряда. Вместо королевского служащего из пруда вытащили Водяного. Местная сова гулко ухала, полная луна освещала ярким холодным светом пруд и королевского прокурора, с ушей и золотых цепочек которого свисала тина. Свет падал на его ошарашенное лицо, покрытое ряской. Это зрелище повергло всех в ужас. А Иван и того потерял сознание, потому что его нежная психика электрика не была готова к такому количеству потрясений за один вечер.
Быстрее всех сориентировался завхоз, который привык к экстренным ситуациям. Он подхватил под руку прокурора и потащил его в служебное помещение дежурного коменданта. Остальным приказал срочно тащить коньяк и сухую одежду. Комендант поделился своей ватной телогрейкой и меховым треухом. С прокурора стащили нарядный костюм, оставив его в исподнем, влили в него несколько рюмок отличного армянского коньяка, чтобы тот прогрелся изнутри. Вместе с парадным костюмом исчез и прокурорский дух — перед служащими предстал уставший и замёрзший пожилой человек. Включили обогреватель и усадили бедолагу в тёплый угол. По телу прокурора разлилось приятное расслабляющее тепло. Через некоторое время его начало клонить ко сну, треуха сползла на лицо. Он заснул крепким сном младенца, которого только что в тёплой ванне искупала мама и, обтерев толстым полотенцем, укутала в уютный махровый халатик.
А вот служащим посольства было не до сна и расслабления. Подумать только, у них по долгу службы был королевский прокурор, которого «советские пытались утопить в пруду», а после беспощадно спаивали. И наверняка ещё пытали. Именно такие заголовки в утренней газете уже мерещились всем участвующим в этом неприятном инциденте. Ведь на тот момент Советский Союз был в весьма напряжённых отношениях со странами НАТО. Пришлось покаяться руководству и уточнить о дальнейших действиях. Предварительно сотрудник посольства для смелости тоже отхлебнул из бутылки пару глотков коньяка.
После непродолжительного совещания было решено вызвать районную полицию, которая подчинялась этому самому королевскому прокурору. Скоро прибыли двое бравых и суровых бельгийских ребят. Зайдя в помещение коменданта, они представились и стали глазами искать своего шефа. Но не обнаружили никого, кроме советских и дремлющего в углу около обогревателя какого-то забулдыги в треухе и телогрейке, наверняка тоже советского. И тут к их изумлению этот дремлющий тип от шума, который они производили, громко топая по всему помещению в поисках шефа, очнулся. Он осмотрелся, сдвинул назад треух и, неожиданно бодро вскочив, пошатываясь на слабых оголённый ногах, виднеющихся из-под длинной телогрейки, едва прикрывающей белые трусы, отрапортовал заплетающимся языком: «Королевский Прокурор!». Полицейские не поверили своим глазам и не признали шефа. Ничего не ответив, они обернулись на бравых советских с вопросом в глазах. «Да, тут такое дело...», - начал сотрудник посольства и поведал всю историю. В ответ тишина... Полицейские впервые увидели, что их суровый шеф — тоже человек, которому свойственны слабости. Но что он делает в тылу врага в столь расслабленном виде? «Вы угощайтесь», - после затянувшейся паузы услужливо предложил полицейским посольский сотрудник, протягивая две рюмки. Те задумались, но отказываться не стали.
Этот вечер накануне Рождества для двух полицейских и королевского прокурора был отмечен хорошим армянским коньяком с красной икрой в компании гостеприимных советских. О том, что предшествовало этому приятному завершению вечера все дружно забыли. В прессу данный инцидент в интересах обеих сторон не просочился. На следующий день в посольство вернули выстиранную телогрейку и надушенный треух, а в ответ получили высушенную и отглаженную парадную форму прокурора.
После этого инцидента, королевский прокурор иногда наносил неофициальные визиты своим советским друзьям в посольстве. Мужская дружба, скреплённая хорошим коньяком, способна сгладить любой, даже самый напряжённый, международный конфликт.