Против Покрышкина было сфабриковано дело, в котором его обвинили в трусости, отсутствии субординации и неподчинении приказам. Материалы были готовы для передачи в полевой суд. Кроме того, на Покрышкина было отозвано представление на присвоение звания Героя Советского Союза, и он по решению Исаева и Воронцова, без собрания коммунистов был исключён из партии и выведен за штат полка. Однако, прибывший с фронта командир дивизии, в её состав включили 16 ГИАП, знавший Покрышкина ещё с боёв в Молдавии, остановил процесс. После выяснения в политоделе и затем на партсобрании полка Александр Иванович был оправдан. Спустя несколько дней командующий ВА ген. Н.Ф. Науменко, лично побеседовав с Покрышкиным, приказал прекратить всякие дела и назначил его зам. комполка. Наш ас-герой, уже находясь в ГИАП отказался работать с непорядочным Исаевым и занял более скромную должность - командира эскадрильи. Вялотекущий процесс переучивания на новую авиатехнику, учитывая отсутствие достаточного количества самолётов, помещений для занятий, учебных агрегатов, а также капризы осенне-зимней погоды в Дагестане, должен был продолжаться до весны следующего года. Однако к концу 1942 г. в планах вышестоящего советского авиакомандования произошли изменения и программа переучивания на новую матчасть для некоторых авиаполков этого соединения, в том числе и 16-го ГИАП, командующим 4-й ВА была свернута. Командир 229-й ИАД получил шифротелеграмму № 6339/ш командующего 4-й ВА и на её основании издал приказ от 29 декабря 1942 г. № 0153 а, согласно которому 16-й ГИАП должен был до 31 декабря перебазироваться на аэродром «Аджи-Кабул» (г. Кази-Магомед, Азербайджан), в распоряжение командира 25-го запасного авиаполка (зап) п/п-ка Индюшкина (был сформирован в ноябре 1942 г.).
Там ГИАП должен был пополнится личным составом и переучиться на на новый американский истребитель «Аэрокобра» (англ. Bell P-39 Airacobra) фирмы «Белл», получаемый ВВС РККА, также, как и Р-40, по ленд-лизу через Иран. Однако, как свидетельствуют сохранившиеся документы авиадивизии, приказ на перебазирование Н.В. Исаев получил в штабе авиадивизии в пос. Избербаш (Дагестан) только 30 декабря 1942 г., причём лично в руки. P-39 «Аэрокобра» представлял собой цельнометаллический моноплан с низким расположением прямых закругленных крыльев относительно фюзеляжа, т.н. «свободнонесущий низкоплан». Истребитель имел убирающиеся трехопорные шасси с носовой стойкой. В этом было его отличие от советских машин, у которых была стойка хвостовая. Запас топлива размещался в крыльевых баках, имелся и доп. бак на 136 кг топлива. Самолёт обладал по тем временам очень хорошими техническими характеристиками: Максимальная скорость на высоте около 600 км/ч, на бреющем полете – до 528, высоту 6100 м «Аэрокобра» набирала за 8,5 минут, дальность полета с доп. баком – до 1720 км, потолок – 10 700 м. Это были весьма приличные показатели для истребителей той поры. Параметры различались в зависимости от модификации «Аэрокробры», которых было очень много: высотные, палубные для морской авиации, с усиленной бронезащитой, штурмовой вариант и т. п. Состав вооружения также менялся в зависимости от модификации и включал в себя пушки в носовой части фюзеляжа калибром 20 и 37-мм, два крупнокалиберных скорострельных пулемета 12,7 мм и 4 пулемёта нормального калибра – 7,62 (помещались в крыле) по тысяче выстрелов в минуту каждый. Сбивать самолеты врага теперь было чем. Компоновка машины являлась и вовсе необычной.
Двигатель устанавливался позади пилота. Из-за недостаточной высотности двигателя «Аллисон» V-1710 этот истребитель не получил широкого распространения в ВВС США, хотя и использовался ими, в частности на Тихом океане. Американские лётчики неохотно воевали на "Аэрокобре", так как она не прощала ошибок в пилотировании. Большинство из 9 584 построенных Р-39 были направлены в СССР, где они получили большую популярность, благодаря мощному вооружению и совершенному радиооборудованию. Все помыслы и усилия Покрышкина были направлены на то, чтобы как можно лучше подготовить лётчиков эскадрильи к грядущим боям. Взаимопонимание в коллективе, где были верные друзья - Вадим Фадеев, Аркадий Фёдоров, Николай Искрин придавало силы. Истребители жадно следили за сообщениями с фронта, обсуждали тактику немецких асов. С учётом того, что промышленность стала выпускать самолёты с бортовыми радиостанциями, включили в занятия отработку радиообмена. На фронте на это не будет времени. В учебных полётах уделяли повышенное внимание овладению пилотированием самолёта в усложнённых условиях. На Як-7 летали в ущельях между гор, осваивали бреющий полёт над Каспием. Жизнь продолжалась и на войне. Люди влюблялись, создавали семьи… В дни больших событий на фронтах - разгром танковой группировки под Орджоникидзе и успешное окружение соединений вермахта под Сталинградом у Покрышкина произошла встреча с девушкой и пришла настоящая любовь. Красивая медсестра из санбата впоследствии стала его женой. За Машей ухлестывали многие, но она была верна своему Саше. Тогда один из ухажёров решил завоевать неприступную девушку неожиданным приёмом: объявил ей, что Покрышкин… погиб.
Узнав о подлой проделке ловеласа, её воскресший любимый крепко, по-мужски поговорил с ним. И когда на Машу таращился какой-нибудь новенький летун, старшие товарищи тут же его одёргивали: «Ахтунг, в воздухе Покрышкин!..». За короткий срок лётчики изучили матчасть истребителя Р-39 и приступили к тренировочным полётам. Покрышкин раньше всех овладел «Аэрокоброй» и теперь добивался у подчинённых высокой координации движений рулями самолёта. А это была одна из гарантий от срыва в штопор. Вскоре эскадрилья закончила обучение и стала перегонять машины из Ирана для своего авиаполка. После длительного пребывания в тылу, 2 апреля 16-й ГИАП получил, наконец-то, приказ убыть снова на СКФ в состав 216-й САД 4-й ВА. Сначала с аэродрома «Аджи-Кабул» три эскадрильи, перелетели на промежуточный аэродром в Кутаиси, а затем 8 апреля на переполненный аэродром вблизи Краснодара. Пока не было боевых вылетов Покрышкин отпросился у комиссара Погребного съездить в город. Краснодар лежал в развалинах. Немцы, отступая, жгли и взрывали его. Вечером в общежитие лётчиков прибыл начальник разведки дивизии капитан Новицкий и несколько знакомых пилотов, которые уже в феврале-марте вели бои с вражеской авиацией над «Голубой линией». Чем же характеризовалась обстановка? Разгром армий вермахта в величайшей битве под Сталинградом, на Среднем Дону и стремительное продвижение Красной армии на Ростов создали угрозу окружения вражеской группировки на Сев. Кавказе, которая несла большие потери в боевой технике и личном составе. Войска 17-й немецкой и часть соединений 1-й танковой армий не успели прорваться на запад через Ростов и отошли на Таманский п-ов.
Стремясь удержать плацдарм, они организовали глубоко эшелонированную линию обороны, получившую название «Голубая Линия». Она протянулась от берега Азовского моря через реки, каналы и озера. Эти водные преграды укреплялись дотами и дзотами, осложняющими наступление советских войск. Обороне Таманского п-ова Гитлер придавал огромное значение. Сохраняя его, немецкое командование, с одной стороны, прикрывало Крым от выхода к нему Красной армии, а с другой - имело возможность возобновления отсюда нового наступления на Кавказ, после предполагаемой победы на Курском выступе. Одновременно затруднялись действия ЧФ. Не менее важен данный рубеж был с психологической и пропагандистской стороны. После Сталинграда потеря присутствия на Кавказе сильно ударила бы по боевому духу всей армии, а уровень сопротивления на оккупированных землях мог многократно возрасти.
ВОЗДУШНЫЕ БОИ НАД КУБАНЬЮ
Недостаток сухопутных войск, оказывающих в боях упорное сопротивление в низовьях Кубани, командование вермахта пыталось компенсировать за счёт усиления активности авиации. Исход битвы за Тамань во многом решался господством в небе. Противник перебросил сюда основные силы пополненного 4-го воздушного флота, насчитывавшего более 1,5 тыс. самолётов, что составляло более половины всей немецкой авиации, действовавшей на Восточном фронте. Были присланы наиболее боеспособные авиачасти, в том числе, 3-я истребительная эскадра «Удет», 54-я - «Зеленое сердце», 51 - «Мёльдерс» и имеющая лишь номер, но оттого не менее знаменитая JG-52, в которой служил самый результативный немецкий истребитель, «белокурый рыцарь Рейха» Эрих Хартман. Он воевал преимущественно на Восточном фронте и записал на свой счёт 352 победы. Число боевых вылетов - около 1400; воздушных атак - 800. Хартман утверждал, что 80 процентов сбитых им пилотов даже не подозревали об опасности, когда он, спикировав на цель с большой высоты, расстреливал её в упор.
На Кубани воевали и другие «воздушные тигры»: Дитрих Храбак, Гюнтер Ралль, Герхард Баркхорн, Вальтер Крупински, Йоханнес Визе, прозванный немцами «кубанским львом». Это были исключительно опасные противники. Они летали на новых истребителях Ме-109Г-2 и Ме-109Г-4, которые имели скорость полёта свыше 600 км/ час и были вооружены двумя и тремя пушками, кроме пулемётов, а также «Фокке-вульф-190» - лучшем истребителе того времени. Наших самолётов разных типов на данном участке фронта было порядка 600. Кроме того, сюда же были направлены лучшие мастера воздушного боя. Гвардейцы не боялись немецких асов воздушного боя и вполне успешно их сбивали. Усиление 4-й и 5-й воздушных армий (командующие – генералы Н.Ф. Науменко и С.К. Горюнов), а также ВВС ЧФ задерживалось. Медленно подсыхали грунтовые аэродромы. После Новицкого выступили пилоты 45-го и 298-го авиаполков и поделились боевым опытом, приобретённым в небе Кубани. Борис Глинка рассказал об одном бое его группы. Ранним утром в середине марта он повёл группу «Кобр» на прикрытие поля боя. При подходе к линии фронта встретили идущих на восток 12 немецких бомбардировщиков, истребителей прикрытия не было. Ударом сверху всей группой сразу же сбили 3 самолёта. Остальные, сбросив бомбы в поле, стали неорганизованно разворачиваться, пытаясь уйти на запад. Последовала новая атака со стороны «аэрокобр» и вновь вниз пошли горящие бомбёры. Группа в этом бою сбила 8 бомбардировщиков, не понеся потерь. Следующий выступающий - штурман 45-го гиап Михаил Петров отметил, что Борис Глинка скромно умолчал, что в том бою сам сбил 2 бомбёра, причём второй самолёт от его атаки в упор, разломился пополам.
Продолжение следует в части 15 http://proza.ru/2019/05/18/1698