Одна старая пословица гласит: "Попал в беду - потерял друзей".
То, что это не так я испытал на себе, когда молодым учителем работал в нижнеавстрийском городке Allentsteig, в "интернате для трудных детей".
Что за дикое название! И кто его только придумал?..
Поверьте, ни разу, я повторяю, ни разу! я не встретил от этих детей, ни грамма грубости или неблагодарности.
И теперь, по прошествии многих лет, я вспоминаю моих ребят, только с хорошей стороны...
Стояло лето 1955 года.
Месяц назад истёк срок пребывания советских войск в Австрии, но русские всё ещё находились в стране.
Особенно сильно это ощущалось у нас, в Аллентштайге.
Ещё бы! Ведь около шестидесяти тысяч солдат стояло здесь, на Truppenuebungsplatz,
самом большом в Европе учебном полигоне. Его построили по приказу нашего безумного земляка Адольфа Гитлера в 1938 году, когда Альпийская республика потеряла свою независимость.
Восемь тысяч жителей сорока восьми деревень были выселены в другие места. На освободившихся двадцати тысячах гектаров плодородной земли, заливных лугов, многочисленных озёр и первозданных лесов, поселились новые жильцы - солдаты немецкого Вермахта.
В короткое время были построены огромные бараки, появились пушки и танки...
За несколько лет учебной стрельбы все 48 деревень превратились в руины, а некоторые были вообще стёрты с лица земли...
После окончания войны на полигоне появились новые хозяева - русские. Со своими танками и орудиями. Пальба продолжилась...
So geht das Leben!
Но, вернёмся в лето 55-го.
Закончился учебный год, начались каникулы.
Дети, у которых были родители, разъехались, а я, и ещё двенадцать подростков остались в интернате.
Основную часть дня ребята гоняли мяч и купались в озере, а вечером, после ужина, играли в шахматы и читали, собираясь в комнате для гостей...
Вот и тогда сидели мы в комнате и коротали время, как вдруг один из парней отложил книгу и предложил нам завтра прогуляться в бывшую деревушку Grosspoppen, за яблоками.
Все одобрительно загудели и посмотрели в мою сторону. Я немного подумал, не опасно ли это будет, но потом согласился. Завтра воскресенье, а по этим дням не стреляют. Да и идти было не далеко - всего два километра.
- Хорошо, - согласился я, - пойдём!
Утром мы отправились в поход.
Дорога вначале шла по берегу озера, потом свернула направо и утонула в буйстве некошеной травы...
Мы уже прошли почти половину пути; некоторые отстали, а некоторые ушли метров на сто вперёд, как я заметил, что к нам приближаются два русских солдата на велосипедах. Они ехали по параллельной дорожке, увидели нас, и свернули.
Через минуту чужаки уже стояли перед нами.
Это были маленькие узкоглазые крепыши в неухоженной униформе и в глубоко надвинутых на глаза пилотках.
- Du schenes Urra, wie spet? - спросил один из них на ломаном немецком и показал на мою руку.
- Силы небесные, - подумал я. - Ему понравились мои часы.
Многие месяцы я экономил из моей скудной зарплаты, чтобы купить их.
- Urra nix gut! - бодро ответил я и хотел было идти дальше, но тут монгол схватил меня за руку и стал медленно, глядя мне в глаза, расстёгивать ремешок.
Меня ещё никто никогда не грабил и я просто не знал, как вести себя в таких ситуациях. На всякий случай я позвал на помощь святого Георга, объяснил ему своё положение и, о чудо! бандит отпустил меня.
Вкруг нас, плотным кольцом, сжав кулаки, стояли мои воспитанники. Они мрачно смотрели на негодяев...
Но эти двое оказались неглупыми парнями! Они поняли, что против моих пятнадцатилетних футболистов у них нет никаких шансов.
Мой обидчик сделал шаг назад и дружелюбно пропел: "Urra wirklich nix gut! Lassen uns weiter gehen".
- Пропустите их, - попросил я моих защитников и ребята расступились, давая дорогу
поникшим разбойникам. Те, как бы нехотя, залезли на свои машины, и, что-то громко насвистывая, вскоре исчезли из вида.
А мы пошли дальше гордо посматривая друг на друга: учитель и двенадцать мальчишек, вместе тринадцать хороших друзей!