Произведение участвует в конкурсе "Морская история-3" Владимира Пастернака
Морской пейзаж. У моря, на песке, молодая мама читает книжку… Никакого в том «чуда морского». На дворе восемьдесят третий год: не разучились читать, и нет мобильников.
Чудно другое. Посреди моря, больше чем в километре от берега, стоит с удочкой рыбак. Как живой бакен! И лодки нигде не видать: в болотных сапогах – по морю!
Море Азовское. Будто огромное, больше во много раз, Щучье озеро, что за рекою Мокшей, напротив Темникова. Нет – в Щучьем у берега глубина. И посреди озера со дна бьют ключи.
К слову сказать, город Темников когда-то был приазовским. Да и весь край мордовский с ним. Пётр Первый так повелел – к Азовской губернии приписал: чтобы у губернатора для нужд флота всегда под рукою лес.
А здесь что? Край степной, безлесный. И берег – песчаная пустыня. И море – пустынное солёное озеро. Тихо точно так же: волны не набегают с шумом на берег. Даже медузы – морская примета – не докучают.
Чего же бояться?
И мальчик лет семи, пока мама занята делом, спускает на воду резинового гуся. И сам – за ним.
За спиною – Бердянская коса. От центра города, от турбазы, не меньше часа ходьбы.
Два пришельца из бывшей азовской Мордовии добрались пешком. Не привыкать! Пляж, что под боком, чересчур многолюден. А тут и море чище.
- Я плаваю, как топор, – признался саранский житель.
Темниковский житель был горд. Нет, он не мастер спорта, но всё-таки… Приятно ощущать себя в свободном полёте: летишь «над бездною морской». И чувствуешь превосходство над старшим другом – «хохлом омордвлённым», как сам он представился.
Его выручал высокий, под два метра, рост. Можно было, как тот рыбак, – попробовать.
Пришельцы не рисковали.
Не рисковал и малыш. Он не думал – он шёл за своим гусём. Шаг, другой, ещё…
И нырнул!
Наверно, только он успел испугаться. Хохол-великан своевременно подхватил его.
- Дима, я что сказала? – встрепенулась мамаша. – Сядь!
- На каждом шагу у них Дима, – сказал пловец тёзке спасённого.
Гусь между тем уплывал.
- Оставь его! – приказала мать, вновь углубляясь в чтение.
Спасённый смирился: ни протестов, ни просто горьких слёз. Не смирился «кацап омордвлённый». Гордость великоросса, обида, что не причастен к подвигу? Или что ещё?
В погоню!
Не просто было догнать и пригнать.
- Скажи спасибо, – велела счастливая маменька.
Дело шло к обеду. Вахту нести никто не собирался. Не помню, как мы добрались до нашей столовой. Скорее всего, автобусом: в Бердянске другого транспорта не было.
В любом случае мы успели: и туда, и обратно.
Туда – тем более.
Это был мой первый выезд к морю.