(Отвлечение от темы).
Не знаю, как обстоит дело у мужчин, - они всё-таки разнопланетяне с нами, но у девушек полжизни уходит на приобретение комплексов, а ещё полжизни – на освобождение от них. Я стала понимать это, как и многое другое, только со временем. И произошедшая со мной в Баян-Ауле метаморфоза – подтверждение моих размышлений.
Когда девочка подрастает, она рано или поздно должна будет освободиться от кокона родительских забот, в который завернута с рождения, чтобы ступить в окружающий мир на своих ещё неокрепших ногах. Ей предстоит один-на-один встреча с Жизнью. И девочка будет отчаянно с восторгом первооткрывателя пробовать всё, что можно, и то, что нельзя, потому что только метод проб и ошибок помогает найти и не потерять себя в этом мире. Жизнь услужливо и щедро даст попробовать себя на вкус, на цвет, на ощупь и даже на прочность. Но Мать Природа строга: не даёт сладкого, пока не попробуешь горького. Иначе за всю жизнь во вкусах не разберешься.
Девочка невольно будет сравнивать себя со своими подругами и не всегда в свою пользу делать выводы прежде всего о том, что лежит на поверхности. Всегда рядом кто-то будет красивее, умнее, богаче, интереснее её, и никак не зависть, но неуверенность в себе обязательно загонят её в западню комплексов, выбраться из которой будет очень трудно.
Поэтому очень важно, чтобы на пути каждой девочки вовремя встретилась мудрая женщина с добрым сердцем, которая объяснит простые вещи. Ей может оказаться и собственная мама, если она не слишком занята более важными делами и не думает, что девочки растут сами по себе. Так вот, если девочке с ранних лет объяснить, что таких, как она, на свете больше нет; что она самая добрая, самая нежная, самая ласковая, самая трудолюбивая, самая умная, самая симпатичная, таких необыкновенно красивых глаз, рук, ног, осанки, походки нет больше ни у кого (и ведь всё это или хоть что-то из этого – истинная правда), - то девочка поверит и будет идти по жизни с гордо поднятой головой, сверкающими глазами и желанием только подтвердить и укрепить всё хорошее в себе.
Вы сами не однажды в жизни были свидетелями того, как ведут себя девушки, которым в детстве объяснили, что сейчас они пока - принцессы, а потом станут королевами. И пусть далеко не всегда у них внешность, как у Анджелины Джоли или у Джулии Робертс. От внешности действительно мало что зависит, но она - королева. А если к королевским манерам присоединятся доброе сердце, умелые руки и неглупая голова, то эта девушка всегда будет вне конкуренции. Такой королевой была среди нас уже упомянутая мной раньше Софи.
Так далеко я улетела в своих рассуждениях, вспоминая разномастную, но приблизительно одновозрастную компанию девушек, собравшихся вместе в одной группе в Баян-Ауле. Не забудьте, что это были семидесятые годы прошлого века, как говорится, «расцвет застоя», и идеалом девушки была «комсомолка, спортсменка, отличница и, наконец, красавица». Среди нас были и королевы, одного взгляда которых было достаточно, чтобы понять их статус. Были и хохотушки, возле которых всегда собирались маленькие веселые компании, греясь теплотой их сердец. Были задумчивые, словно погруженные в себя и в свои мечты скромницы, которые и взгляда не могли оторвать от земли, не говоря о том, чтобы взглянуть партнеру по танцам в глаза. Были искристые, как шампанское, неуемные плясуньи, вернее сказать, танцорки, менявшие за вечер несколько кавалеров, не задерживая свое внимание ни на одном из них надолго – они танцевали ради процесса, и это было действительно красиво. Были и те, кто предпочитал поскорее уединиться с уже избранным другом на горных склонах, согретых солнцем, нещадно палившим целый день.
Если вечером не было танцев, то костёр и песни под гитару собирали вокруг себя весь лагерь, который притихал, и над горами неслись стройные голоса, поющие что-то из Высоцкого, Окуджавы, Кукина, Клячкина, а ритм отбивали наши молодые сердца. В домиках после отбоя было место и анекдотам, и игре в покер, и жизненным историям из разряда «Да не может быть!», и пересказам рассказов Эдгара По, Амброза Бирса, чтением вслух любимых стихов и много ещё чему. Не зря сказал Антуан де Сент-Экзюпери, что самая большая роскошь, доступная любому нищему – роскошь человеческого общения. И мы купались в этой роскоши.
В непроглядной чернильной ночи стрекотали кузнечики, как игрушечные автоматы на игрушечной войне, временами хохотом взрывался то тот, то другой домик, - и наконец, лагерь затихал. Он устало ждал: когда же наконец группы уйдут в поход?