Сразу скажу, все написанное, это не критика.
Пелевин определил критический удел в пересказе текста с добавлением запаха подмышек. Может быть.
Итак – Есенин от Захара.
Впечатление?
Тяжелое.
Мало того, что книга большая (1000 страниц) и это, само собой, не «Остров Сокровищ», так еще и содержание режущее душу, в которой Есенин давно широко и вольготно расположился.
Да, многого я просто не знал.
Прилепин оправдывает Есенина за всё.
И это понятно. Есенина Прилепин считает поэтом левым. И сам Захар левый. Значит Есенин – свой.
Взять тему дружбы. По-Прилепину, Есенин друзей не предавал.
Да. Да. Конечно.
После шести лет, можно сказать, совместной жизни, когда и кровать (буквально) делили на двоих, он выбросил того, кого определял самым близким ему человеком – Мариенгофа.
В газете «Правда» Есенин разместил письмо: «Мы, создатели имажинизма, доводим до общего сведения, что группа «имажинистов» в доселе известном составе объявляется нами распущенной. Сергей Есенин. Иван Грузинов».
И всё. И нет Мариенгофа.
Есенин разрушил этим письмом, кроме всего прочего, единственный на то время источник существования своего друга
Прилепин считает это нормой – «Литература – дело суровое».
На жизненном пути Есенину встретились три женщины, брак с которыми мог сделать ему рекламу. А реклама нужна было для славы. К ней поэт был охоч.
Про двух женщин знают все.
Айседора Дункан и Софья Толстая – внучка Толстого.
Ситуация с маркетинговой стратегией Есенина будет понятней, если включить в этот список дочь Шаляпина.
Есенин: «Слушай, Толя, а ведь как бы здорово получилось: Есенин и Шаляпина... А?.. Жениться, что ли?».
И женился бы. Но объект уехала.
И все равно, Сережа – хороший.
Да, в некоторых сложных случаях, когда объяснить содеянное поэтом не удается, у Прилепина в ход идет формула: «Это – Есенин. И точка».
Но, конечно, не это главное.
Если итожить, то, что прочитал (а Прилепин дал факты щедро, местами с избытком) то, вывод такой.
Предо мной открылась трагедия, когда гигантский, безразмерный Дар, раздавил человека.
Каким Есенин был человеком – читайте книгу. Вы будете впечатлены.
От книги осталось ощущение гигантской, галактической несопоставимости Таланта и места его проживания.
Не вместился Дар.
Не снёс, не вынес его поэт.
Вообще-то это большая, постоянная и всемирная проблема: отношение таланта и личности.
Тяжелый, изнуряющий труд – нести свой талант. Такая глыба, как Толстой и тот устал. Сбросил своё гениальное, отвернулся: «Люди любят меня за те пустяки — „Война и мир“ и т.д., которые им почему-то кажутся очень важными». «Это все равно, что к Эдисону кто-нибудь пришел бы и сказал: „Я очень уважаю вас за то, что вы хорошо танцуете мазурку“».
У Стефана Цвейга есть «Шахматная новелла». Она именно про это, когда талант многократно больше человека.
Надо сказать, что Захар Прилепин не прошел мимо этой коллизии: «… златовласый юноша двадцати двух лет взял на себя груз неподъемный». Сказать-то Прилепин это сказал в самом конце своего разбора судьбы Есенина. Но понял ли он, что в этом и есть корень проблем чистого (так у З.П.) юноши постепенно, но с ускорением скатывающегося к невыносимому мраку, к петле?
Пытался ли сам Есенин подрасти?
Да. Рос над собой, так, как он себе это представлял: штиблеты, бабочка, фрак, цилиндр. Иногда складывается такое впечатление, что жизнь вокруг Есенина шла отдельно, стихи – отдельно. Осень 1922 года. В стране людей косит голодная смерть, а на столе у крестьянского поэта дыни, колбаса, карамель, яблоки хлеб и водка, вино… Чем занят? В бескозырке на маскарад ходит.
Был ли у Есенина шанс на спасение Дара?
Наверное, нет.
Что только ни делал и ни совершал Сергей Александрович: воровал, мошенничал, организовал притон, бил по мордасам всех, включая женщин, милиционеров и представителей МИДа, крушил мебель, грязно ругался, называл евреев жидами…
И что?
Ничего особенного.
Да, возбуждались дела. Но они все тихо сдувались. Коллекционировал он подписки о невыезде. Власти предержащие и за власть держащиеся делали всё, чтобы выручить поэта. Их можно понять. Они думали, что спасают Дар. А на самом деле потакали.
Что в итоге?
Книга сильная. Если хватит терпения, ее надо осилить. Польза будет
Несомненно.