Основная формула «западной» толерантности — это предписанная терпимость по отношению к тем, кто НЕ ТАКОЙ как Я (Мы). Хотя скорее она определяется отрицательно: как порицание и преследование подобной нетерпимости.
К нам, бывшим советским, а теперь снова русским людям эта формула совершенно неприменима. Мы как раз полностью толерантны к тем, кто не такой; и даже относимся к ним с симпатией и интересом.
Наша нетерпимость совершенно другого рода. Мы не выносим нарочитый индивидуализм, асоциальность, анархию, эксплуатацию преимуществ индивидуации: воспринимаем всё перечисленное как бескультурие и безнравственность.
Иными словами, я вовсе не против того, что ты торгуешь, а я работаю. Я лишь хочу, чтобы торговля была честной. Я не завидую твоему богатству, но не готов принять в качестве источника такового «прихватизацию» общественного достояния. Мне всё равно, как и что ты ешь, но мне претит твоя привычка бросать упаковку тут же под ноги. Меня не смущает твоя привычка много и долго говорить по телефону, но нельзя громко говорить в автобусе, будто вокруг никого нет! Ничего не имею против свободного предпринимательства, но конкурентные преимущества такового не могут достигаться путём нарушения закона, ущемления прав других людей и коррупции власти. Я не против автомобиля как технического средства, но встраивание автомобиля в Я-образ, связывание его с личностью, превращение в игрушку, нахожу развратным. Я не порицаю твоё увлечение музыкой, но считаю, что ты не должен насильно вкладывать её в мои уши….
Ну, и так далее, в том же духе.
Надеюсь, я достаточно ясно очертил образ моей нетерпимости. Она совсем не похожа на западную. Как говорится, «да будь ты хоть негром преклонных годов», но не харкай мне под ноги!!
Иными словами, моя нетерпимость есть утверждение приоритета нравственной цивилизационной культурной общности перед особостью, индивидуальностью, которая должна оставаться частным делом, не эпатирующим публику. Тогда как «западная» толерантность есть позволение любой особости – индивидууму или группе – совершенно не считаться с исторически сложившейся общностью, внутри которой эти особости возникают как духовные турбулентности.
Наверное, их не нужно силой подавлять, но нельзя дозволять им господствовать.
Главная ложь западной «толерантности» – придание субкультурам мегаполиса, стихийно возникающим вокруг всякого нового лакомства, статуса культуры.
Но культуру созидает История, а не рынок развлечений!