10. Родительский день.
К счастью или совсем наоборот Егор Степанович к своим сорока годам с хвостиком детей не имел… ни разу. Нет, со здоровьем у него было всё «тип-топ». Вот-вот, с этого бока к нему на хромой кобыле подъехать было никак. И потом, просто пока он не встретил в своей жизни мать своих будущих детей. Это и многое другое влияло на рождаемость в стране. Можно сказать и так, что эта самая рождаемость хромала на обе ноги. Получается, что Егор Степанович всё это время жил в обнимку со статусом – ничей. Кто-то даже из депутатов в Думе предложил ввести ощутимые штрафы за ничейность, чтобы хоть как-то подправить демографию в стране. Наверное, и ввели бы, но тут вмешалась мать-статистика и обнародованные цифры сделали своё «грязное дело» - всё осталось по прежнему. Вот, а государственная казна «закатала губки», лишившись тем самым приличного финансового потока в свои «закрома». Собственно, народ ни под каким предлогом так просто в эту самую казну не хотел отдавать свои денежки и уж, тем более, за бездетность. Раз нет закона, получите господа чиновники «кукиш» и все дела.
Ну это всё Егор Степанович старался обходить стороной, поскольку знал, что в этой теме сам чёрт ногу сломит, а он и подавно. В виду того, что боль он переносил с трудом всегда, сколько себя помнил и ещё ни разу ничего себе не ломал, то к этой теме не приближался вообще. Знаете ли, такой живчик с пустыми карманами, что не мешало ему один раз в неделю проведывать свою родительницу.
И когда Егор Степанович в очередной раз наведался к матушке. Та без предисловия заявила, что у неё к нему серьёзный разговор. Сколько их было до этого, Егор Степанович уже и со счёта сбился.
На этот раз матушка была настроена воинственно. Он ещё подумал, что опять у какой-то её давнишней знакомой дочурка засиделась в девках и надо выручать. Ну почему образ «спасательного круга» уже в который раз она норовила приладить к его сегодняшнему статусу? Откуда такое доверие?
И вот наметившийся разговор сорвался с места в галоп.
- Ну, докладывай? – голос матери не предвещал скорой развязки. Надо было запасаться Егору Степановичу терпением.
- О чём? – Он устроился за кухонным столом. На этот раз на нём был только чай и никаких даже печенюшек.
- Как живёшь?
- Хорошо. – А что он мог сказать, если действительно всё пока у него шло в масть.
- Да? И как тебе удаётся матери врать в глаза и не краснеть, Егор? Вылитый отец.
- Я его не помню, - парировал Егор Степанович.
- Зато у меня он до сих пор стоит перед глазами, когда я узнала, что у него на стороне имеется другая семья. А ты в кого?
- Что-то я запутался: то вылитый, то совсем наоборот.
- Я всё правильно излагаю: похож, когда не краснеешь и наоборот, когда до сих пор витаешь в облаках и не думаешь о потомстве. Мне пора уже быть бабушкой, а с этого бока ни одного намёка на этот статус.
- Знаешь, что?
- Что?
- Сколько можно? Ты сам выбрала себе такую жизнь.
- Я? Егор, как тебе не стыдно… Я мать… Я беспокоюсь…
- Однажды ты уж побеспокоилась.
- Да, осечки случаются… Это жизнь.
- Это никакая и не жизнь, а каторга чистой воды, когда надо создавать семью только потому, что семья - это апофеоз счастья. Это же твои слова… А я поверил. А что в результате?
- Что?
- Ничего. И теперь ты опять хочешь меня втянуть в очередную авантюру. Да?
- На этот раз всё будет по-другому. Ты послушай…
- Ещё одна претендентка на мои жалкие метры.
- Какой же ты… Она ангел… Таких уже нет на этой планете.
- И как только тебе удаётся таких находить?
- Зачем ты так, Егор? У Веры Семёновны… Ты должен её помнить… Добрейшей души человек… У неё такая дочка, что…
- О господи! Когда же ты войдёшь в свои берега, мам?
- Не надо так со мной. Теперь будет так: или как я скажу, или…
- Вот только без трупов давай… Этот сюжет подзатянулся. Я уже вырос, а ты всё пытаешься просунуть свою голову в несуществующую петлю. Надоело…
- Егор, я тебя к своим холодным ногам не допущу.
- А кто тебя будет спрашивать?
- Ты… ты…
- Ладно, выкладывай параметры… Я слушаю.
Мать перевела дыхание и продолжила, сложив ладони на груди:
- Так ведь она ангел…
- Рост и вес и без всяких приукрашиваний.
- Ты опять за своё?
- Мне с ней жить, а тут какая-то тема про кота в мешке намечается. Уже проходили. И потом, а если она своим весом меня во сне придушит?
- Как это возможно, Егор? Она же… почти девочка…
- Что означает это – «почти девочка»? – Егор Степанович насторожился.
- Ну был у неё махонький такой роман… Это мне Вера Семёновна по секрету сболтнула.
- И?
- По молодости она связалась с одним… Ну не важно…
- Как это не важно? И потом, как понимать вот это: по молодости? Сколько же лет твоему ангелу с подпорченной биографией?
- Егор…
- Выкладывай всё, что знаешь, а иначе…
- Хорошо… Ну, связалась она с одним… Собственно, скоротечный роман…
- Который по счёту?
- Егор, всё знать - вредно для здоровья.
- Ничего переживу.
- Ну, один старичок на неё запал.
- Времена… Куда катимся?
- А что не так? – мать вскинула брови. – Девочка доверилась своему наставнику и тот её…
- Раскупорил…
- Фи, Егор…
- А потом она заскучала на его простынях и стала подобна укушенной особи пчелой в одно интересное место.
- Я тебя не узнаю, Егор.
- Я сам себя не узнаю. В который раз ты пытаешься под меня просунуть очередную свою протеже и я как дурак сижу и слушаю весь этот бред. Тебе самой не надоело всё это, мам?
- Ты это серьёзно?
- Да.
- И даже знакомиться не будешь?
- Не буду.
- Я так старалась, чтобы наконец-то в твой дом вошло счастье.
- Тут на днях вычитал следующее, что любовь, даже самая славная, ещё не гарантия счастливой жизни. Вот, а тут и никакого намёка на эту самую любовь… Случка, да и только…
- Я тоже грамоте обучена и кое-что почитываю временами. Так вот: всякая женщина рассчитывает свои возможности, знает, что ей отпустила и чего не отпустила природа.
- Судя по тому, как твой этот ангел лёг под старика, природа её обделила конкретно всем и сразу.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Лечиться ей надо, а не о замужестве мечтать.
- Значит, нет. Так, Егор?
- Догадливая ты у меня.
- И даже краем глаза не взглянешь?
- В точку попала.
- Опять по девочкам будешь волочиться?
- Ни за что, моя дорогая! У меня несколько другие планы.
- Бабник… неисправимый.
- А вот тут ты не угадала. Я другой…
- Гей?
- Типун тебе на язык.
- А кто же ты?
- Просто ничей… Свободный и ничей…
- Не понимаю. Ох, Егор, пожалеешь, да поздно будет.
- Будем живы - не помрём!
Вот и поговорили и как-то весь родительский день сам собой отошёл в сторону. Каждый остался при своих козырях.