ИСПОВЕДЬ. Книга 2, часть 2. Любить? Или… Ненавидеть? / Виталий Иванов. – СПб.: Серебряная Нить, 2019. – 174 с.
http://russolit.ru/books/download/item/3961/
Листалка. Читать:
http://pubhtml5.com/eail/yjws/
__________________________________________
Осень 1981 г. После сборов. ЦКТИ
Ко мне на военные сборы, в Ромашки Лена приезжала несколько раз. Это были хорошие встречи. О них достаточно полно рассказано в переписке.
Приезжал также Серега Воронцов. И потом, в следующие года несколько раз ездили с ним в Ромашки за ягодами-грибами.
А после окончания сборов, помнится, встретились мы... втроем с Панкратовым. Я угощал в чебуречной. Лена с Андреем весьма удивлялись, как это мне удалось из армии вернуться еще и с деньгами. А я там выиграл приличную суму в последний месяц, рублей сто. Её мы благополучно и пропили за несколько дней.
Всё вернулось на круги своя.
Но! Было все-таки одно «но»! Я начал работать в НПО «ЦКТИ», Центральном котлотурбинном институте, имени И.И. Ползунова. Это была серьезная организация, более 3000 сотрудников. Научных сотрудников! Порядочно кандидатов и докторов наук. Был свой опытный завод. Не сразу, но достаточно быстро мне сделали на нем прекрасный по тем временам аппарат. Самогонный, из нержавейки. Лет через пять.
Опережая события лет на 10, скажу. На нем же мне сделали по моему собственному проекту прекрасные, самые красивые в Выборгском районе ворота. Когда я купил дачу на заработанные в ЦКТИ деньги.
Да.
Приняли меня в отдел паровых турбин, лабораторию паровых турбин, где я, собственно, и писал диплом. Дипломную исследовательскую работу. Это был самый большой в институте отдел – более 200 человек. И самая большая лаборатория, более 50-ти человек.
Возглавлял отдел молодой доктор наук Сафонов Леонид Петрович, который курировал мой диплом. Было ему лет 40. А лабораторию – тоже молодой кандидат наук Юрий Алексеевич Марченко, немногим за 30.
Для начала, я попросил повысить несколько мне оклад в сравнении с другими сокурсниками, их было трое, тоже принятыми в ЦКТИ. Мотивируя тем, что я старше и опытнее. К тому же у меня оптимальная подготовка. Математика, физика, общие предметы с физ-меха ЛПИ, а специальность лучшей группы и факультета ВТУЗа. К тому же в дипломе у меня были почти одни лишь пятерки. В особенности по специальности, полученные во ВТУЗЕ, уникальная исследовательская работа. И я на 4 года старше товарищей. Семьянин, имею детей. То есть дочь. За 4 года перерыва в учебе получил несколько рабочих специальностей. Про академку, карты и псих. диспансер, естественно, умолчал.
Это было убедительно. Марченко подсуетился, что было не просто в те годы.
И мне положили сразу 145 рублей оклад, в отличие от менее опытных товарищей, получавших обычные 110 рублей.
Иногда у меня убеждать получалось.
Конечно, нам нужны были деньги!
Кстати, Боря Довлатов тоже на какое-то время устроился в ЦКТИ. Кинооператором. Правда, на другую площадку – у Политеха. Но долго не продержался.
А меня распределили, как потом выяснилось, очень удачно, в группу Володи Шкляра. Он был на год или два старше меня. А главное, занимался вычислительной техникой. Писал программы, работал на ЭВМ. Тогда это дело только лишь начиналось.
Дал мне учебник фортрана и предложил изучать. Я читал месяца два, других дел никаких не было.
В группе нашей были еще Радомира Ивановна, женщина лет сорока пяти, умная, в общении лёгкая. И Ивашкин Кирилл тоже молодой специалист, после института работавший года два. С ним мы сразу сошлись. Не дурак выпить, но в то же время фанат зимой горных лыж, летом походов в горы по достаточно серьезным маршрутам. У него оказалась прекрасная библиотека фантастики, чуть ли не всё лучшее, изданное в Союзе. Я ей в полной мере воспользовался. И не только фантастики. Так же музыки. Он был весел, бесшабашен и смел. В то же время, всё-таки в рамках приличий. Не как у сотрудников Русского музея, с которыми, к несчастью, познакомилась Лена. А позже пришлось и мне.
Кира свёл меня со своею компанией, друзьями в ЦКТИ, среди которых первым был Володя Шевченко, работавший тоже в нашей лаборатории, отвечавший за стенды. Уникальные, кстати, огромные, на которых испытывались натуральные ступени лопаток и целые блоки турбин.
И с друзьями, работавшими в других организациях. Все ребята умные, интересные. Выпивавшие, да. Но в те времена пили практически все. Не помалу.
После предварительного изучения фортрана, Володя Шкляр предложил мне в качестве тренировки написать программу расчета биоритмов. Не простая, кстати, задачка! Но я с нею справился. Машина посчитала биоритмы у всех. И Володя организовал мне доступ к большой вычислительной машине ЕС. Персональных компьютеров тогда еще не было.
Прослышав о моих успехах в программировании, завлаб Юрий Алексеевич Марченко предложил мне помочь разобраться с подготовкой программ для станка с ЧПУ (числовым программным управлением).
Как раз незадолго до этого в ЦКБМ поступил станок для изготовления шаблонов лопаток. Лопатки для паровых турбин, как известно, обычно закрученные, с сильно криволинейными профилями. Их изготовление достаточно сложное, а контролируется плоскими шаблонами, контурами, каждый из которых располагается на определённой высоте. Лопатки бывают длинной до метра. Потом мы стали проектировать и более длинные, до 1,5 метров. Но об этом я расскажу позже. Может быть.
Шаблоны маленькие, а станок был большой, шириной и высотой несколько метров. Со сложной вычислительной и исполнительной техникой. Для изготовления шаблона надо было вставить в него бумажную ленту с дырочками. В дырочках зашифровывались команды станку – траектория режущего инструмента, скорость подачи и прочее.
Команды были известны, в смысле названия их. Но применительно к конкретному шаблону конкретной лопатки, надо было их записать, сначала в тетрадку, а потом и на ленту. Весь этот процесс не был разработан. Автоматизирован. Не то, что детально, никак.
Таких станков в Ленинград пришло 8 штук. На крупнейшие заводы, где изготавливались лопатки – Кировский, Металлический, Невский, Завод Турбинных Лопаток и какие-то еще, не помню уже. Но, как мне сказали, нигде станки эти не работали. Часть была сломана по дороге, с остальными не знали что делать. Специалистов не было. И только у нас в ЦКТИ нашелся рабочий энтузиаст, пытающийся сам сочинять программы и главное, поддерживать станок в работающем состоянии. По крайней мере, когда включали его, лампочки мигали и он жужжал.
И вот молодым специалистом тему усилили.
И я стал разбираться.
Скажу коротко. За несколько месяцев составил алгоритмы и написал программы, которые позволяли после внесения в ЭВМ данных контура профиля – точками или дугами и прямыми (2 способа задания) получать на выходе из ЭВМ ленту с готовой программой для станка с ЧПУ. (!)
Всё работало! Станок стал изготавливать профиля. Для любых абсолютно лопаток, с любым профилем, самым сложным. Практически без участия человека. Надо только было ввести сечения лопатки.
Специалисты понимают, что контур профиля и траектория инструмента связаны, но это разные вещи. Надо было вычислять эвольвентную кривую и прочее.
Над этим, автоматизированным написанием программ для СЧПУ, между прочим, бились тогда целые институты. Безрезультатно.
Это был первый успех! И мне даже заплатили премию небольшую, 10 или 20 рублей, не помню уже. Предложили доложить на НТС (Научно-техническом совещании), т.е. сделать доклад. И оформить потом создание программы отчетом. Что я и делал. Это был мой первый отчет! Страниц на 150.
Всё было хорошо. Но, к сожалению, вскоре, заболел пожилой рабочий, станок без него загрустил и сломался. Нужных деталей чинить было не найти. Никто, наверно, и не искал. Сделать ничего не смогли.
Рабочего этого я больше не видел.
Так закончилась первая моя научная работа. Программа моя, конечно, никуда не пошла. В профильных институтах по программированию для станков с ЧПУ было своих специалистов достаточно. Видимо. И никому ничего не было нужно.
И так, я видел по своему именно опыту, было везде. Всегда ли? Не знаю.
Впрочем, некоторые части моих наработок пригодились потом при создании САПР «Лопатка», Системы Автоматизированного Проектирования лопаток. За которую я получил приличные деньги.
Правда, и она вскоре оказалась не нужной…