Посвящается
А. Г. Моисееву
Глава 1. Встреча на старом
кладбище
Июнь 1997 года был несколько чарующим, он был наполнен особыми нотками, особыми ароматами, кои говорили о недавней бурной весне. Этот июнь передал всему лету всю чувственную силу Матери Природы.
Василь Иваныч был непростым стариком, изредка даже дерзким, при том он обладал чертами характера и поведением, свойственными человеку из общества с высокими устоями и традициями. Всё это было видно по убранству в его скромном деревенском доме и на придомовом участке, порой он до открыто сомнительных и ошарашенных взглядов со стороны соседей наводил порядок и исключительную стерильность, как он сам это называл, от малейшего намёка на сорняки. Вот и в этот яркий летний день старец наполнил скрипучую тачку мелкой растительностью, залежавшимся под навесом хламом и направился за ворота на свалку у старого кладбища.
Он пригладил свою густую белёсую бородку, стал что-то тихонько напевать и всматриваться в силуэты неких людей у проржавевшего металлического ограждения кладбищенской территории. В свои восемьдесят шесть Василь обладал высоким ростом и достаточно крепким телосложением, а потому подошедший к нему мэр района был несколько робок и не решался о чём-то сказать. Старик шумно выдохнул и спросил:
- В чём дело, Сергееич?
- Кладбище будут убирать и переносить на другое место.
- Это куды?
- За Михайлово.
- Ёб…сь что ли?! У меня здесь мать с отцом лежат, сестра Аксинья, жена, старший сын, и я не в том возрасте, чтоб ездить к ним за сорок вёрст и как!
- Иваныч, извини, это уже решено!
Старик поставил руки на бока, грозно нахмурился и с вопросом кивнул в сторону наблюдающих за их беседой людей:
- Кто такие?!
- Строители. Они присматриваются к участку…
- Понятно мне! Никуда они не будут переносить кладбище, никому енто не надобно, гробы и памятники просто изничтожат где-нибудь и всё, или вообще продадут, что поцелее!.. И я знаю, почему так решили, сюда ж пара тройка стариков из нашей да из соседней деревни ходют!
- Иваныч, не шуми на меня, я боролся, как мог, но я маленький человек, надо мной посмеялись и отмахнулись!
- К кому пойти?!
- Не надо!
- Что значит не надо?! Говори, собака, к кому пойти?!
- Ну бл…, начинается!
- Продолжается, Сергееич, я отстоял наши покосы в девяносто третьем, я и кладбище отстою! Союз развалили, теперь решили жизни простых людей развалить! А вот хрен вам!
Старик Василь вытянул руку, показал фигу и горделиво плюнул под ноги. И к нему подошёл один из незваных гостей, он тоже был высок, от него у бывалого защитника мест родных челюсть отвисла, он будто смотрел на себя молодого. Мужчина был широк в плечах, его густые средне-русые чуть вьющиеся волосы с лёгкой проседью на висках создавали облик некой стати, и ясные карие глаза дополняли и подчёркивали сильные черты этого человека. Он протянул руку и мягко представился:
- Здравствуйте. Меня зовут Павел Дубин. Я глава строительной компании «Сибхолд».
Василь пару раз сухо кашлянул, достал из кармана мятую пачку папирос и немного судорожно затянул одну. Он намеренно не подал руки и сделал ещё более суровый вид. Гость шагнул ближе и сказал:
- Я слышал Ваше негодование, я отчасти с Вами согласен, но есть такое понятие, как рентабельность. Так вот…
- Тронешь могилы, я тебя собственноручно здесь закопаю, а сейчас просто иди в жо…!
- Послушайте, уважаемый, я могу предоставить Вам возможность лично проконтролировать перенос кладбища на другое место! К тому же все остальные жители дали своё согласие в письменном виде, даже те, которые продолжают ходить сюда и поминать своих давно усопших близких!
Василь бросил резкий взгляд на мэра и спросил:
- Чаво он несёт?! Это правда?!
- Да, Иваныч.
- Почему сразу не сказал о согласии?! Что дурака из меня делаешь?! Где я был?!
- Так ты же вскипятился и просто не дал объяснить! И ты был в лесу!
Гость продолжил:
- Моя компания внесла предложение в областное Правительство о том, чтобы запустить между Вашими поселениями рейсовый автобус, он будет ходить дважды в неделю туда и обратно.
В этот момент Василь Иваныч почувствовал себя виноватым, он затушил окурок о дно своей тачки, выбросил его и спокойно ответил:
- Ладно, согласный я проконтролировать перенос, только всё равно это как-то горько и неправильно… Не обмани, Павел Дубин.
- Не обману, не переживайте!.. Как Вас зовут?
- Василь Иваныч Коршунов.
- Рад знакомству, Василий Иванович!
Старик и мэр рассмеялись, гость немного смутился.
- Не Василий я, а Василь! С Беларуси я! Понял?!
- Понял… Извините.
- Не страшно!
- Вы покажете мне места захоронения Ваших родных?
- На кой тебе?
Павел шумно сглотнул, пожал плечами и тихо ответил:
- Я не знаю, просто хочется.
- Пошли…
Могилы близких Василя Иваныча находились недалеко от просёлочной дороги среди изросшихся пяти сосен, памятники были самыми простыми с поблекшими от времени пластмассовыми цветами и почти бесцветными фото. Павел был несколько неспокоен и сумрачен. Василь представил родных:
- Это мамка моя и отец, они были агрономами, они погибли в один день в семьдесят пятом на пожаре в гостях… Это Аксиньюшка, сестрица моя младшая, её в прошлом году не стало из-за пневмонии. Дружили мы крепко, она травницей была, а себя не спасла… Это жена моя Софья, упала с сеновала и повредилась сильно, долго лежала и стонала… Сын мой старший напился и утонул.
- У Вас есть ещё дети?
- Есть. Дочка в городе, у неё уж у самой внуки, шестеро мальцов!
- И всё?
- Всё!.. Хотя знаешь, кто не грешен, может, и у меня где-то есть на стороне, о коих я и не ведаю.
- А хотели бы Вы знать о них?
- Ты с какой целью интересуешься?
- Просто так... Я…
- Я старик, мне знать надобно о дождях да о ветрах, чтоб локти натереть, чтоб не ныли, остальное само меня найдёт, ежели захочет! Я приму, я добрый, хоть кажусь вредным!
Павел уныло кивнул. Василь Иваныч что-то заподозрил, но о том промолчал, и внешнее сходство с гостем лишило его покоя…
С наступлением ночи старику не спалось, он решил просмотреть свой затёртый в красной бархатной обложке фотоальбом. На пятом листе среди стопки фотографий военной поры было фото молодой пышногрудой барышни в тёмном платьице у памятника Пушкину. Он нахмурился и посмотрел на обратную сторону, пожелтевшая надпись гласила: «Моему доброму товарищу на долгую память от Маши Д. Октябрь 1954г.» И его словно молния поразила, Василь расширил глаза и фактически воскликнул:
- Машка Дубина!.. Моя главная любовь!.. А вдруг… Не, не может быть!.. Или может?.. Он про других детей спрашивал, так что вполне может быть!
Желание сна улетучилось окончательно. Он усердно размышлял на тему родства с Павлом и коротко вспомнил тот день, когда расстался с Машей…
Октябрь 1954 года… Он вышел из заводского цеха, засмолил папиросу и увидел её. Милая златовласая красотка улыбчиво поманила его рукой. Василь подошёл, слегка обнял за талию и заметил, что улыбка её отдаёт фальшью.
- Маша, что случилось?
- Нехорошо это, ты женат, со дня на день уедешь в свой город, а я…
- Маша, я поговорю с женой и приеду к тебе навсегда, я же обещал!
- Два года обещаешь!.. Хватит, Василь, мы расстаёмся! Я сама уезжаю по распределению!..
И не знали двое, что оказались ещё ближе…
Глава 2. Столетний самовар
Василь с трудом проснулся после почти бессонной ночи, потёр лоб, умылся и погладил старинный натёртый до блеска самовар. Сей предмет быта давно был не пригоден для чаепития, но был так любим, что постоянно радовал глаза своего старого хозяина, гордо красуясь аккуратными золочёными бочками по центру стола на белой с редкой вышивкой мелких красных цветов скатерти.
- Эх, чаёк из тебя был хорош! – горделиво подумал Василь.
На высокой калитке зазвонил колокол.
- Кого там черти принесли в восемь утра?!
Старик накинул телогрейку, сапоги и спешно дошёл до калитки. Открыв, он увидел Павла.
- Доброе утро, Василь Иванович!
- Доброе, доброе!.. Шо хотел?
- Обсудить план переноса кладбища.
- Фу ты, ну ты!.. Павел, кто ж так делает с утра да без крошки хлеба во рту?!
- Ой!
- Голоден?!
- Чуток.
- Проходи! Сейчас яйки с молочком бахнем и с колбаской!
- Угу.
Проходя по мощённой плоскими белыми камешками дорожке, мужчина искренне дивился роскошным цветам и кустарникам, он даже немного приоткрыл рот.
- Вы сами занимаетесь своим участком?
- А то!.. Это ж не сложно, это в радость!
- Очень красиво!
- Разувайся в доме, на веранде после ночного дождичка грязновато, куры заходили, натоптали.
- У Вас и живность есть?
- Только птички, коров уже лет пятнадцать не держу.
В доме Павел изумился ещё сильнее. Светлая просторная кухня с порога была как из сказок: добротная русская печь, крепкий круглый стол, вокруг сего стояли четыре стула с высокими резными спинками и два шкафа-буфета. Чуть дальше справа была вполне современная мойка, скромная электроплита, маленький холодильник, и с потолка свешивались различные сетки с сушёными растениями, с кореньями и с грибами, у окна на полу был вход в погреб. Дальше за кухней был короткий коридор, два широких просвета вели в уютные спальни, в одной старик спал сам, а другая была гостевой комнатой с новеньким телевизором. Павлу приглянулся самовар. Он погладил его, улыбнулся и спросил:
- Старинный, да?
- Ему сто лет в обед! Поломан, а выкинуть не могу, друг он мне с войны! Мне его подарили за спасение детей от фашистов!
- Починить не пытались?
- Павел, ты ж мужик вроде не глупый, должен знать про усталость металла, если даже я про енто знаю. И хватит мне выкать, зови меня Иваныч, все так зовут!
Мужчина усмехнулся и ответил:
- Хорошо, Иваныч, как скажешь.
- Вот и славно!.. Достань из холодилки солёные огурчики и колбаску, доска и ножи вон там, поруби, а я пока в курятник наведаюсь, потревожу пернатых дам…
После сытного завтрака с ароматным чёрным чаем Василь вытер стол, помыл посуду и ехидно сказал:
- Ну, давай, показывай свои планы!
- Да, конечно.
Павел достал из своего портфеля несколько папок, долго объяснял, демонстрировал схемы, чертежи, заметки и вдруг по прошествии полутора часов заметил, что у старика на глазах слёзы. Мужчина сам немного поник, взял его за руку и продолжил без делового напора:
- Иваныч, не переживай, пожалуйста, я обещаю, мы сделаем всё аккуратно, уважая память об усопших. Совсем старые могилы будем переносить с метрами земли.
Василь тяжело вздохнул, вытер слёзы и спросил:
- Чай ещё хочешь?
- С удовольствием! Он у тебя такой вкусный!
- Со смородиновыми листиками и с брусникой, меня сестра научила так пить, говорила, жить долго буду.
- Дай рецепт и самовар, я попробую его починить.
- Говорю ж тебе, не получится, бобик сдох окончательно и бесповоротно!
- А я всё-таки попробую! Можно?!
- Ладно, забирай!
Старик что-то проворчал себе под нос, завернул самовар в вафельное полотенце и положил в большой пакет.
- Ты это, ты верни его, даже если не починишь!
- Обижаешь, Иваныч, верну в целом рабочем виде! Вот увидишь!
- Ну-ну!..
Десять дней Василь не видел Павла и не находил себе места из-за любимого самовара. Он начал думать, что вдруг Павел вор и мошенник, и не такой он хороший, каковым показался на второй день знакомства. Грузные размышления привели его в глубину леса. Старый человек склонился к ручью, встал на колени, умылся, напился и прислушался к мелодиям сочных листьев, трав, к шёпоту еловой хвои, к звенящим голосам птиц. Он всё это любил, это успокаивало и придавало ему сил.
Вернувшись к родному дому, он увидел у ворот белую волгу Павла, тот откинул кресло и мирно сопел, на пассажирском сидении рядом был самовар, выглядел он очень хорошо. Василь радостно завопил:
- Ты его починил!
Павла от испуга чуть удар не хватил, он резко дёрнулся, открыл глаза и хрипло сказал:
- Починил… Здравствуй, Иваныч.
- Здравствуй, родной!.. Пошли в дом, покажешь, расскажешь!.. Погоди, ворота открою, машину во двор поставишь!
Павел кивнул и вяло улыбнулся…
В доме самовар снова занял своё законное место. Василь осторожно его осмотрел, дабы убедиться, что это именно тот, что нет подмены, после чего поцеловал милый пузатый предмет и с довольным видом уселся напротив странно обретённого товарища.
- Рассказывай, Павел, как удалось.
- У меня есть знакомый реставратор, и он с радостью взялся за твой самовар, потом вообще выпрашивал продать, мол, вещь редкая, стоящая.
- И чего? Чай то на самом деле можно из него пить?
- Можно, Иваныч, но не часто, он в любом случае теперь больше как сувенир.
- Так енто понятно!.. Павел, что я должен?
- Ничего, это просто дружеская услуга.
- Не пиз… мне, так не бывает, да и знакомы мы мало, чтоб друзьями назваться.
- Не веришь?
- Я маловерный по природе своей, живу долго, много знаю, много видел.
- Пройдёт время, Иваныч, и ты убедишься в моих добрых намерениях. Прояви терпение.
- Я старик, не в моём возрасте терпеть, это вредно.
- Завтра в десять часов утра я буду ждать тебя на кладбище, начнём подготовительные работы в присутствии областной комиссии.
- Нормально так от темы ушёл!.. Что я…
- Перестань, Иваныч! По поводу самовара вопрос закрыт раз и навсегда!.. Увидимся завтра, мне надо к мэру!
Павел немного рассердился и ушёл.
- Ой, ой, обиделся поди!.. Мы енто исправим, мы его завтра в обед чайком угостим чудным из тебя, мой хороший!
Василь снова поцеловал самовар, вышел из дома, потянулся и посмотрел на старую осину в конце огорода, среди ветвей кто-то копошился.
- Видать, аисты ко мне вернулись, и цыплаки подрастают!.. Хорошо! Прям птичье царство, и сам я тоже птица гордая!
- Ага, старый суетливый коршун!
Старец прищурился и посмотрел в сторону калитки. Во двор вошла пышная в облаке сигаретного дыма дама средних лет, в её мягких больших руках был подвязанный бидон.
- Здорово, Аннушка!
- Здравствуй, Иваныч!.. А чего это у тебя ворота открыты?
- Гость был.
- Гусь городской что ли?
- Он самый.
- Зачастил он к тебе.
- Да так, дело у нас общее по поводу переноса кладбища.
- Ясненько… На, это сегодняшнее.
Василь открыл бидон и сделал несколько жадных глотков. Он со слегка кошачьей улыбкой облизнулся, шлёпнул даму по заду и сказал:
- Молочко у твоих коровок, Аннушка, самое лучшее! Это потому что ты сама хорошая хозяйка!
- Ой, Иваныч, не смущай меня и вытри усы!
- Сколь за это?
- Десяток яиц…
Глава 3. Коршун
Василь встал с первыми криками петухов, умылся, быстро перекусил, вымел двор и решил сходить к осине, проведать аистов. Подходя по узкой тропке посреди картофельного поля к родному древу, он ожидал увидеть среди голых верхних ветвей большое гнездо, но там было другое жилище, и на него с расправленными тёмными крыльями смотрели хищные глаза коршуна. Старик удивлённо перекосился и спросил:
- Ты откуда здесь, братка?! Вы ж не селитесь рядом с людями!
Грозная птица протяжно крикнула и повернула голову на бок, она была готова броситься в атаку, сделай он ещё хотя бы шаг вперёд. Василь показал пернатому созданию кулак, накинув вторую руку на локтевой сгиб, и строго заявил:
- Вот только попробуй моих цыпок таскать, я тебя пристрелю, а так живи!
Он стал посмеиваться и пошёл обратно, и он понимал, угрожать этой птичке, что из скалы воду добывать.
- Может, Паша мне поможет и какой-нить вольер для курей поставит… Спрошу сегодня, деньги у меня есть, я ему заплачу…
День обещал быть жарким. Старец надел широкую панаму с вышитыми грибочками и направился на старое кладбище, там уже было много людей. Некие мужчины в строгих костюмах о чём-то шумно спорили со строителями, рядом стоящие дамы горделиво им поддакивали, как это обычно бывает в отсутствие понимания. Павел заметил Василя, помахал ему рукой и крикнул:
- Иваныч, иди сюда!
Он подошёл, сделал надменный вид и сам с трудом понимал болтовню деловых господ, то были какие-то сложные изъяснения и большие числа.
По прошествии пары часов глава «Сибхолда» пригласил старого друга в свою палатку.
- Иваныч, сегодня точно не приступим, областные чиновники решили выбрать другое место для переноса кладбища.
Василь присел на некий ящик, сурово нахмурился и спросил:
- Надеюсь, не за Писарево?! Это ж, бл…, вообще за пятьдесят вёрст!
- Нет, где-то здесь в четырёх километрах у какого-то змеиного прилеска.
- А, знаю я это место, там грибы хорошие растут!
Павел уныло подпёр свой подбородок кулаком и стал смотреть в глаза старика, он словно хотел о многом поговорить, но боялся. Василь всегда чувствовал чужое смятение, даже хорошо сокрытое, и он старался сам подвести к разговору, но не в этот раз. Он предполагал суть беседы о вероятном родстве и не хотел обидеть какими-то резкими или неподходящими словами…
- У меня в конце огорода коршун поселился.
- Ого!
- Нда!
- Большой?
- Такой крупненький!.. Боюсь я, что он моих цыплят начнёт таскать на кормёжку своим птенцам!.. Ты можешь мне какой-нибудь вольер поставить? Я заплачу, у меня деньги имеются!
- Без проблем!.. Сделаю, всё равно вся наша работа откладывается на неделю!
В палатку вошла слишком худая барышня. Она поправила аккуратные очки на тонком носике и сказала:
- Павел Викторович, Вас там зовут.
- Иду.
Василь осторожно и впервые коснулся его руки, улыбнулся и добавил:
- Ты этих сейчас проводишь, пошли ко мне на чай из самовара!
- Конечно!.. Ты иди, я тебя догоню!
- Угу…
Павел догнал его на своей машине уже у дома, Василь усмехнулся, глядя на то, как молодой мужчина нежно держал худую дамочку за руку.
- Иваныч, ты не против, если Катенька с нами чай попьёт?
- Я только за!..
Чудный самовар пыхтел на маленьком столе перед курятником, а его старый хозяин с сухой девой быстренько приготовили лёгкий салат и подрезали мясца с сыром. Когда трое приступили к трапезе, Василь удивился хорошему аппетиту помощницы Павла, она ела за двоих и почти не стеснялась.
- Кушай, дочка, кушай на здоровье!
- Очень вкусно на воздухе! Спасибо!
Павел погладил её по голове, мягко улыбнулся и сказал:
- Ты не подумай про неё дурного, Иваныч, она не сидит на диетах, она просто болела долго, потому и худая.
- А чем болела то, девонька?
- Меня в отпуске полгода назад ядовитая змея укусила, еле спасли. Больше я в жаркие страны ни ногой!
Василь хрипло рассмеялся и дополнил:
- Правильно, у нас в Сибири природа ничуть не хуже, никаких тебе опасных гадов! Рыбалка, походы, грибы, ягоды, тишь да благодать! Ты ко мне в следующий отпуск приезжай, отдохнёшь и окрепнешь!
- Я подумаю и благодарю за предложение!
Так неожиданно с другой стороны курятника послышись кошачий рёв, шум и прерывистые крики петухов. Трое побежали туда и увидели, как соседский жирный кот Стёпка сражался с коршуном. Усатому рыжему пушистику удалось отбить раненого цыплёнка у наглого хищника и прогнать его, пернатый злодей покружил несколько минут и улетел на осину. Василь погладил пищащего от боли малыша и отпустил под крыло рябой матери. Екатерина коснулась старца и робко спросила:
- Он выживет?
- Должен, вроде он не сильно ранен… Степан, друг ты мой мурлыкающий, приходи в любое время, я тебя всегда чем-нибудь угощу!
Кот сузил глаза, дважды моргнул, затем вальяжно улёгся, задрал лапу и принялся вылизывать своё хозяйство. Мужчины над ним стали посмеиваться, а дева смущённо отвернулась и ушла к столу. Василь хитро улыбнулся и спросил:
- Давай, говори, Паша, кто она тебе? Любовница-морковница?
- Катя моя дочь.
- Дочь?! Ей сколь?!
- Восемнадцать. Перед институтом она решила мне помогать в компании, хочет научиться деловому стилю общения.
- Есть у тебя ещё детки?
- Нет, только Катя.
- Она на тебя совсем не походит. В мать поди?
- Да.
- Жена тоже у тебя работает?
- Её с нами нет четыре года.
- Извини, Паша, я по…
- Она к другому ушла.
Василь расширил глаза и нервно перекосился, он побоялся дальше спрашивать о семье Павла, однако тот легко выдохнул и ответил:
- Так бывает, Иваныч, не печалимся!
- И молодец!
Соседский кот завершил своё бесхитростное занятие, потянулся и перепрыгнул через забор, он горделиво направился к себе домой.
- Я надеюсь, коршун сегодня снова не сунется, побоится. Пошли, Паша, чай ещё попьём.
- Пошли. Я завтра займусь вольером…
На следующее утро Павел привёз материалы для установки защитного ограждения с сеткой, чтобы защитить кур Василя. Вот только коршуну до его приезда удалось утащить раненого цыплёнка. Старик рассердился на хищную птицу, предоставил другу место работы и пришёл с вилами к осине. Грозная пернатая дама открыла окровавленный клюв, расправила крылья и устремила свой острый взгляд на сурового человека. Старый мужчина стукнул своим орудием по стволу и выругался:
- Что ты творишь, сволота безумная?! Я ж тебя прогоню, гнездо твоё снесу!.. Ишь, зараза какая!
Мама-коршун спрыгнула на ближайшую к старцу ветку, протяжно крикнула и подняла сгибы крыльев над своей головой. Василю стало немного страшно, он понимал, она запросто сможет выклюнуть ему глаз. Он чуть отступил и направил на неё остриё вил.
- Угрожать мне вздумала?! Не смей, заколю! Я тоже коршун и посильнее тебя буду!.. Что это у тебя в домике твоём?!
Старик ловко вытянул с нижнего края гнезда широкие белые трусы в красных горошинах. Он обомлел и даже открыл рот.
- Я то думаю, где ж мои труселя, а они оказывается у тебя, воришка! Мне их дочь подарила!.. Ууу, змея пернатая!
Василь снова показал коршуну кулак и стал уходить с трусами на вилах, но птичка догнала его и вернула тряпку себе. Старый человек обидчиво плюнул и ушёл…
Глава 4. Дверь тяжёлая,
скатерть с вышивкой
да крепкий чаёк…
Июнь 1997 года подошёл к концу. Большая часть старого кладбища была перенесена, и перед курятником на территории дома Василя был поставлен роскошный вольер с мелкой сеткой для защиты курей от коршуна. Хищная птица не оставляла попыток утащить кого-нибудь, она то и дело прыгала вокруг ограждения и искала слабые места, иной раз она просто гордо сидела наверху и надменно рассматривала курочек. Соседский кот Стёпка тоже был на чеку, он всячески пытался изловить злодейку, поэтому зачастую утро начиналось с его дикого рёва.
За тёплые мягкие дни Василь Иваныч ближе сдружился с Павлом, он привык к нему, он знал обо всех его делах. В свою очередь молодой мужчина не взял со старика денег за установку вольера, лишь согласился на чай и свежие яйца.
Утро… Это утро было особенным, Павел с дочерью остались на ночь у Василя, и в это утро всё должно было решиться в судьбе обоих мужчин… Старик встал первым, полил огород, накормил своих птичек и приготовил завтрак. Следом проснулась Екатерина, девушка ушла на поляну у реки за цветами для отца. Старый человек уселся на крылечке, засмолил папиросу и, чуть нахмурившись, затянул.
- Доброе утро!
- Доброе утро, Паша! С твоим днём тебя!
Павел светло улыбнулся, сел рядом и краем глаза посмотрел на восходящее яркое Солнце.
- Сорок два тебе сегодня?
- Да.
- Мама то жива?
- Нет… Она просто семь лет назад уснула и не проснулась.
- Замужем была?
- Была дважды, не сложилось.
- Она сама тебе рассказала про меня?
- Я долгие годы спрашивал у неё, кто мой отец, но она упорно молчала. Спустя год после её ухода мне рассказала тётка Инна.
- О, эта особа никогда меня не любила, всегда противилась нашим отношениям! Я бы всё-таки сошёлся с твоей матерью, если бы не Инночка со своими интригами!
Павел тихонько рассмеялся и дополнил:
- Подтверждаю полностью, тётя Инна назвала тебя распутным и нехорошим! Я же ей поверил отчасти, а не так давно решил тебя разыскать. Повезло тем, что моя компания выиграла тендер на застройку участка, откуда старое кладбище убираем, и я наконец смог тебя увидеть.
- Тётка Инна права?
- Не права, это моё мнение, его никто не изменит!
- Катюшка знает?
- Катенька знает всё, у меня от дочери секретов нет. Она полюбила тебя, привязалась, говорит, с тобой весело и тепло… Ты знаешь, я никогда ранее не слышал от неё таких слов о тепле! Тёплым может быть море, лето, а она о человеке!
Василь затушил папиросный окурок, вытер крупную слезу, крепко сжал руку обретённого сына и сказал:
- Сегодня к вечеру дочь моя приедет с мужем и с внуками, я ей тоже всё рассказал, она рада.
- Это будет лучшим подарком! Спасибо!
- Эх, Паша, знал бы я тогда, что Маша беременна, я б не позволил ей бросить меня, я б приехал всё же!.. Ээх!
- Чего горевать о былом? Что было, то было, будем жить настоящим ради будущего!
- Да!
Во двор вошла Екатерина, на её голове красовался чудный венец из мелких полевых цветов, и в тонких руках были прелестные колокольчики. Она обняла отца родного, расцеловала его и вручила милый букетик.
- Поговорили?
- Да, Катенька, поговорили.
- Что ж, папа, сегодня очень хороший день! Сегодня день свершения лучших надежд не только для тебя, но и для всех нас!
- Спасибо, девочка моя!
- Дети мои, идёмте завтракать!..
После плотного завтрака старик Василь вместе с сыном и с внучкой навестили коршуна. Было удивительно, но хищная птица была спокойна и молчалива, лишь слышались редкие пискливые крики её птенцов. Она смотрела на пришедших людей так, будто была рада их единению и счастью, она будто их за это благодарила. В сей момент старец ощутил что-то знакомое, словно сестра его Аксинья обняла его ласково, а лёгкий ветерок донёс давно забытые слова: «Василёчек мой, даруй сыну своему моё!» Так она, как ему когда-то казалось, говорила про его старшего сына, но именно сейчас он понял, речь шла о Павле. Василь снова всплакнул и сказал:
- Паша, залезь на крышу дома, там сундук стоит старый, в нём всё твоё.
Сын кивнул, чуть нахмурился и отправился на крышу дома. Средь редких запылённых вещей по центру стоял старинный дубовый сундук с масляными рисунками на тяжёлой крышке, изображающими дев с цветами, охотников с дичью и играющих деток малых. Внутри были различные баночки с какими-то жидкостями, холщовые мешочки и свёрток льняной. Павел развернул его и открыл рот от изумления, то была потрескавшаяся картина с коршуном, в сильных лапах был небольшой посох с блёклым бело-жёлтым камнем, сей и был завёрнут в холст. Он аккуратно рассмотрел его, снова завернул и закрыл сундук, а на вдохе с улыбкой сказал:
- Однажды старая цыганка нагадала мне силу от отца моего, покой и счастье, я не поверил ей, она же даже денег не просила… Пусть ей будет мир, потому как не солгала, я вошёл в дверь тяжёлую, я пил крепкий чай из самовара на скатерти с ручной вышивкой, я обрёл отца, пусть и годы спустя, но обрёл! Что мне ещё надо? Чтоб здоровы все были!
*** конец ***