Светик и Ромашка
Первое лето жизни, свободной от детского сада, представлялось семилетнему Светику многообещающим. Ни тебе ранних подъёмов, ни постоянной боязни опоздать в сад. Один дома! Пусть даже под присмотром соседки, но уже как взрослый! Можно сколько хочешь спать, гулять и играть во дворе с друзьями. Свобода от всяких там распорядков дня на целых три месяца. Жаль только, что родителям не дали отпуска, а то бы они ещё и съездили куда-нибудь вместе. Пока Вадька, Женька и Серёжка – лучшие друзья Светика – были рядом, все мечты сбывались. Но июнь пролетел незаметно, а к середине лета настроение у Светика испортилось - друзья разъехались. Вадик с родителями - на море, Женька - в летний лагерь, а Серёжка, на остаток лета - к бабушке в деревню. В деревне Светик не был никогда, как, впрочем, и на море, и в лагере. Да и бабушки у него не было.
У других ребят – по целых две, ещё и дедушки есть. А у Светика – только мама и папа. Ребята и в прошлые года куда-нибудь уезжали. А вернувшись – хвалились друг перед другом рассказами о своих приключениях.
Самыми интересными Светику казались истории об отдыхе в деревне. Со слов Серёжки он знал, что там можно не следить за опрятным внешним видом и безнаказанно заниматься чем угодно, например: лазить на чердак за разными старинными вещами, бегать босиком по улице, купаться в речке, пить парное молоко, приносить яйца из курятника, рвать ягоды с куста, а лук – из гряды. Всё это вызывало у мальчишки чувство зависти, потому что душная квартира, правильная еда, пыльный двор и полное отсутствие приключений совсем не радовали. Сидеть дома оказалось скучно, кататься во дворе на велике без ребят – неинтересно. Выходить за пределы двора запрещено, потому что «ещё маленький». «А как дома одному оставаться, так – уже большой? – возмущался себе под нос Светик. – Ещё имя у меня какое-то девчоночье! Новые знакомые смеются…»
На самом деле мальчика звали Святослав, и Славик, в сокращенной форме, подошло бы больше, но, глядя на светлые, как лён, кудряшки и крупные небесного цвета глаза, взрослые, не сговариваясь, прозвали его Светиком.
Страдая от скуки и одиночества, Светик сидел на скамейке под кустом акации и мечтал. Он мечтал о том, как хорошо было бы ему иметь бабушку, подолгу гостить у неё, болтать с ней о всякой всячине и угощаться домашними пирожками, особенно с малиной.
Погружённый в такие мысли, мальчишка сорвал с акации несколько стручков, выбрал из них самый толстый, аккуратно вскрыл его, высыпал на землю мелкие зеленые горошины, откусил один край пустого стручка и тут же опробовал готовую свистульку. Раздались резкие короткие звуки, похожие на протяжные слоги баааа - буууу- шкаааа. Светик свистел, дуя с каждым разом всё сильнее, отчего звуки становились громче.
— Ух ты, как звонко! Оглушить можно. – послышался прямо над ухом женский голос.
Невысокая старушка в смешной шляпке и с плетёной сумочкой - корзинкой в руках присела на край лавочки. Боясь, что заругают, Светик спрятал свою забаву в карман. А старушка улыбнулась, достала из странной сумочки пирожок и протянула ему:
— На, угощайся!
— Мне мама не разрешает у чужих брать – промямлил было Светик, сглотнув слюну. Но от пирожка так смачно пахло малиновой начинкой, что мальчонка не удержался и взял угощение. – Вкусно! Я люблю с малиной!
Перекусив, он разговорился и поведал неизвестной старушке о своих проблемах. А та слушала его и по-детски чиркала носком тапочки утоптанный участок земли перед лавочкой.
— Смотри, что у меня есть? – задорно сказала незнакомка, когда Светик умолк, и достала из сумочки-корзинки небольшое, почти плоское блюдце с нарисованным яблоком.
Она провела рукой по блюдцу, и яблоко покатилось, описывая круги.
— Ух ты! Как в сказке, – не сдержался Светик.
— Хочешь узнать, что сейчас делают твои друзья? Давай-ка, назови имя кого-нибудь из них!
— Вадик! – выпалил мальчонка, не сводя глаз с блюдца.
Яблочко три раза обрисовало круг, в центре которого, как на экране, появилась картинка: голубая водная гладь, играющая солнечными бликами, вдали, у горизонта, белый корабль, легкие волны, берег, полный отдыхающих, и загорелый мальчишка с целой пригоршней ракушек в руках.
— Это, он, он! – не удержался Светик, — Вот счастливчик! Как здорово: мы за ним наблюдаем, а он нас не видит… Это круче телевизора. Только…
Светик вздохнул и добавил:
— Он там, а я здесь. Вот бы и мне к морю...
— Можно, только тсс..., – старушка прижала палец к губам, – Никому! И сначала, нам надо познакомиться. Мальчишка понимающе мотнул головой и сбивчиво произнес:
— Светик, то есть Славик, ну, в общем, Святослав!
— Ромашка! – сказала старушка и улыбнулась, – Меня в детстве Машкой-ромашкой дразнили, за белые косички и веснушки. Мне нравилось, зови так же.
Ромашка убрала блюдце в сумочку, взяла Светика за руку и скомандовала: «Давай, свисти слово «море»!»
— Как свисти? Во что?
— В свою волшебную свистульку, только глаза закрой!
Светик вспомнил о свистульке из стручка акации, убранной в карман, достал её и изо всех сил дунул, словно пытался сказать "моо - рее".
В нос пахнуло запахом набережной, слух уловил шум волны, и мальчишка открыл глаза. Чудеса! Они с Ромашкой стояли на пустынном берегу. Впереди открывался тот же вид, что и на блюдце, только без людей.
— Вот это да! А где отдыхающие? – спросил Светик.
— Здесь! Только они нас не видят, как и мы их. Ну что? Бежим купаться?
Как только мальчонка разделся до трусов, Ромашка с легкостью подростка потащила его к воде. Она шлепнулась в море прямо в платье и шляпке, которая белым блином поплыла по волнам, открыв солнцу две тонкие седые косички, соединенные вместе на затылке.
— Лови её! – смеясь, кричала Ромашка, – Светик, шляпку мою лови!
Вода в море была настолько чиста и прозрачна, что ближе к берегу Светик рассмотрел стайку мелких рыбёшек, вьющуюся возле серого камня. Их тени на песчаном дне и серебристые спинки вызвали желание порыбачить. Мальчонка запустил пойманную шляпку сачком в воду, чем только распугал мальков, дважды повторил свою попытку и, вернувшись к Ромашке, водрузил «мокрый блин» на голову хозяйки. Шляпка смешно обвисла, закрыла лицо, уши старушки и под дружный хохот была отправлена на берег - сушиться.
Они ещё долго плескались вдвоём, потом выжимали Ромашке платье, потом бродили по берегу в поисках ракушек и наконец оба уселись на прибрежном камне, где до этого рядом с сумкой-корзинкой сохла шляпка-блин.
— Есть хочется, – как бы между прочим сказал Светик.
— Пирожок подойдёт? – Ромашка потянулась к сумочке,
достала угощение и большой круглый будильник со звоночком на макушке, который в её руках неистово зазвенел. Стрелки показывали пять часов.
— Пора возвращаться, доешь и свисти слово «домой».
Закончив перекус, они взялись за руки, и Светик дунул в свистульку что есть мочи...
Открыв глаза, он обнаружил себя стоявшим в одиночестве возле лавочки со свистулькой в губах. Оглянулся – никого. Позвал: «Ромашка, Ромашка» – тихо. Если бы не ракушки в кармане, Светик подумал бы, что всё это ему приснилось или от жары привиделось. Но вот же они – и морем пахнут…
— Даже не попрощалась, – обиженно процедил мальчишка и, зажав в кулачке волшебную свистульку, припустился домой.
До прихода родителей Светик успел спрятать свои сокровища в ящик письменного стола, приспособив для этого жестяную баночку из-под чая, переоделся в чистое и погрузился в свои мысли. Ему очень хотелось рассказать о приключении маме и папе, но Ромашка просила молчать. Хотелось позвонить Вадику и похвастаться, но кто поверит? Всё, что с ним сегодня случилось, так похоже на сказку: и появление этой странной старушки, и содержимое её сумочки, и их совместное перемещение к морю и обратно, и её исчезновение... Столько впечатлений, а поговорить-то толком и не успели. Эх! Скорее бы утро! А чем заняться утром, Светик для себя уже решил.
Посланник небес
А новый день начался с разочарований. Во-первых, утро было таким скучно-серым и ветренным, что поначалу мама была против прогулок Светика во дворе, но тот слёзно выпросил разрешения и даже согласился надеть бело-голубой спортивный костюм, который очень не любил из-за цвета - слишком маркий. Во-вторых, вчерашняя свистулька высохла и развалилась на две скрюченные половинки. Окажется ли новая такой же волшебной – неизвестно, а Светику очень не хотелось терять тайную подружку. Поэтому, едва мамин силуэт скрылся за углом соседнего дома, мальчишка спешно собрался и выбежал на улицу.
Он сидел на той же самой скамейке с новыми свистульками в руках, выбирал похожую на вчерашнюю по звуку, свистел, свистел, а Ромашка не появлялась. Светик перепробовал все, сделал еще несколько штук и готов был уже расплакаться от обиды, как вдруг вспомнил - вчера, пока свистел, он мечтал о бабушке. Мальчишка выбрал из кучи свистулек самую звонкую, выдул со всех сил слово "бааа-бууу-шкаа" и услышал из-за куста знакомый голос: «Туточки я». Радостным он сорвался с места, подбежал к старушке, обнял и зашептал:
— Ромашка! Ну ты куда вчера пропала? Мне столько хотелось про тебя узнать…
— Ишь ты, какой шустрый! А я, может, первым встречным свои тайны не выдаю – кокетливо засмеялась та и показала заветное блюдце – Давай-ка лучше ещё кого-нибудь посмотрим, а разговоры потом.
— Ну, хоть, скажи, откуда у тебя эта волшебная штука? – не унимался Светик.
Ромашка с ответом не церемонилась, она вообще поведением больше походила на озорную девчонку, чем на старушку, и это забавляло Светика:
—У тебя вон свистулька волшебная. Я же не спрашиваю, где взял? А много будешь знать – скоро состаришься!
Поправив шляпку и воротничок платья, старушка, с блюдцем в руках, аккуратно присела на скамейку, дала знак Светику сесть рядом и скомандовала:
—Заказывай!
—Женьку смотрим! – выпалил тот, предвкушая новое приключение.
Ромашка провела рукой по блюдцу, яблочко вновь покатилось по кругу, совершая оборот за оборотом, и взору Светика предстала новая живая картинка. На этот раз он увидел много детей с повязками на лбу и торчащими из-под них бумажными перьями. В центре группы – Женька. Лицо и грудь его - в чёрно-красных полосах. На шее – непонятно из чего сделанные бусы. Сам – в юбке из листьев папоротника. Женька смешно прыгал, сотрясал длинной палкой и улюлюкал! А все остальные вторили ему.
—Индейцы! - с завистью сказал Светик, - Они играют в индейцев! Вот здорово! Я тоже так хочу! Вот бы и мне в лагерь…
Ромашка улыбнулась, взяла мальчишку за руку и сказала: «Ну, давай свисти!»
Ужас охватил Светика, едва тот открыл глаза. От неожиданности он даже вскрикнул и уткнулся носом в платье своей спутницы. В упор, немигающим взглядом на него уставилось совершенно жуткое лицо. Лоб незнакомца и кожа вокруг глаз были густо раскрашенные в черный цвет. Большие губы с опущенными вниз уголками, нос с кольцом в перемычке, макушка обритой налысо головы, увенчанная хвостом из косичек, перьев и длинных острых игл – усилили страх. Не предполагая, кто бы это мог быть, мальчонка сделал шаг назад и спрятался за подол женского платья. А Ромашка стояла, в задумчивости прищурив глаза, и улыбалась.
—Ты что высвистывал? - процедила она сквозь зубы.
— Слово «Ин-дей-цы»!
—А надо было «летний лагерь». Вот мы и попали к настоящим Ирокезам.
Старушка оглядела окружение и добавила:
— Не бойся, я про них читала, они нас не обидят. Выпутаемся!
Поведение Ромашки немного успокоило Светика. Страх отступил, и мальчонка огляделся. Оказалось - жуткий человек был не один. Их с Ромашкой окружила целая группа сильно загорелых мужчин, чьи тела и лица были разрисованы черными и красными полосками. Из одежды на незнакомцах красовались лишь набедренная повязка, похожая на фартук и высокие сапоги с бахромой. В ушах — серьги, на шее —красочный чехол с ножом. Светик вспомнил про индейский наряд Женьки и окончательно успокоил себя мыслью: «Здесь круче, здесь всё настоящее…»
Индейцы ещё какое-то время переговаривались между собой и поочередно указывали руками то на небо, то на мальчишку.
Потом тот, который так напугал Светика вначале, взял его на руки и понёс. Остальные отправились следом, направляя за собой Ромашку.
Нещадно палило солнце. Спортивный костюм Светика прикрывал мокрую от пота тёплую футболку, но снимать его мальчишка не собирался – там, в кармане, лежала заветная свистулька, которую никак нельзя было ни потерять, ни высушить. Иначе – беда.
Как оказалось, их группа двигалась в сторону поселения. И первое, что увидел Светик – был огромный котёл, из которого валил густой пар.
«А вдруг сварят и съедят?», – подумал мальчишка, вспомнив разные фильмы про захваченных индейцами в плен путешественников. Мурашки пробежали по его мокрой спине, от волнения затряслись коленки, рука потянулась к карману – нащупать свистульку. В страхе он глазами поискал Ромашку. Та шла, с интересом осматриваясь вокруг, и раздаривала добродушные улыбки. Старушка была совершенно спокойна, отчего и минутный страх Светика моментально испарился. Мальчишка понял – рядом с Ромашкой ему бояться нечего, и продолжил рассматривать место, куда их привели. Жилища индейцев напоминали бараки и были сделаны из длинных веток и больших кусков древесной коры. Жители поселения – совсем нестрашные, только сильно загорелые, а их старики – почти шоколадные. По сравнению с ними Светик выглядел белее снега. Бледности ему добавлял и бело-голубой спортивный костюм, и одуванчикового вида голова в льняных кудряшках волос.
Завидев необычных гостей, жители побросали свои дела и объединились в шумную процессию, которая завершила путь возле самого красивого «барака». Навстречу толпе вышел человек в головном уборе с большим количеством крупных перьев и свисающими справа и слева от лица тонкими меховыми «хвостами». В отличии от других, он был одет в свободные одежды, украшенные бахромой и вышивкой. На груди – висели ожерелье из заостренных и слегка изогнутых предметов и крупный круглый медальон. «Вождь!» – догадался Светик. Мужчина в уборе из перьев сделал знак рукой, и толпа остановилась. Другим знаком он дал слово человеку, который нёс Светика. Тот поставил мальчика на землю, показал на небо, на мальчика, на его одежду, на голубые, широко раскрытые глаза и наконец на милую, улыбающуюся старушку в смешной шляпке и прокричал: «Скэн»! «Скэн, Скэн!» – поддержали остальные.
Вождь опять сделал знак рукой, и все замолчали.
— Они назвали тебя Скэн – божество неба, подыграем им!? – прошептала Ромашка.
Вождь повернулся к ней и подал знак приблизиться.
Старушка, поправив шляпку, смело шагнула вперёд.
— Уважаемый вождь славного племени Ирокезов, – начала она громким голосом, – Этот ребёнок – посланник небес, он приветствует тебя и преподносит свой ценный дар!
Ромашка, что-то нашёптывая, полезла в свою сумку-корзинку, достала оттуда нитку крупных бирюзовых бусин и вручила вождю. Светик недоумевал – как вождь понимает Ромашку, у них же свой, индейский язык? Но тот сам подошёл к мальчику, поднёс к его лицу подаренные бусы, перевёл взгляд с глаз на бирюзу и обратно, улыбнулся, воздел руки к небу и прокричал: «Скэн». Потом вырвал из своего украшения два крупных полосатых пера и воткнул их в кудрявую шевелюру Светика.
За праздничным обедом наконец-то Светик и Ромашка оказались рядом. Можно было взяться за руки и просвистеть слово «домой», но мальчишке очень хотелось побывать на представлении, устроенном в его честь (когда ещё такое случится), и он сумел на некоторое время уговорить свою спутницу задержаться. Благо, будильник пока не звенел…
Перед жилищем вождя в кольце из жителей поселения по кругу, под звуки трубок, свистков и погремушек двигались танцоры. То они прыгали, то сильно топали, то тряслись, вызывая незабываемые ощущения у белокурого «посланника небес». «Погремушками» их музыкальные инструменты назвала Ромашка. Светик рассмотрел каждую… Сделанные из черепаховых панцирей, небольших тыкв и даже копыт, они издавали разный, по-особому гремящий музыкальный ритм. Увлечённый представлением, Светик дожёвывал варёную кукурузу, когда в сумочке-корзинке зазвенел будильник. Вождь дал знак рукой, и все затихли.
— Небеса нам дали знак возвращаться, мы не вправе противостоять этому! – торжественно произнесла Ромашка и шёпотом добавила схватившему ее за руку Светику, – свисти «домой», не медли!
Как и накануне, Светик оказался один на тропинке возле любимой скамейки. Оставаясь под впечатлением от случившегося, он неспешно направился к подъезду. И лишь в прихожей, перед зеркалом заметил торчащие в волосах два крупных полосатых пера и то, как за этот день загорело его лицо. «Посланник небес» спрятал подальше своё новое сокровище и пошёл умываться. Как ни странно, загар сошёл с рук и лица, словно грязь. «Ну и правильно, – подумал Светик, – Как я маме с папой объясню, где загорел в пасмурную погоду?»
Ах, если бы они знали, что творилось в душе семилетнего мальчишки! Как тяжело молчать, когда ну очень хочется похвастаться, а нельзя - слово дал! Обсуждать сегодняшнее путешествие можно только с Ромашкой, но, увы, её опять не было рядом.
— Завтра надо её обо всём расспросить, но пока блюдечко не достанет. А то я как яблочко увижу, про всё забываю, – решил Светик и приготовился встречать родителей.
Выходной
Задумчивый вид сына родители расценили по-своему: «Обижается, мало внимания уделяем, ребёнок целыми днями один». Их утренний сюрприз в виде давно обещанного семейного похода в Зоопарк, поначалу не вызвал у Светика особой радости. Ещё неделю назад мальчишка бы хлопал в ладоши и прыгал от счастья, а сейчас почему-то расстроился…
Конечно, Светик воспринял это предложение с неохотой, ведь оно рушило все его сегодняшние планы. Вспоминая приключения последних двух дней, он с нетерпением ждал их продолжения и очень не хотел прерывать эту сказочную игру. Новое знакомство обещало массу интересного. А зоопарк никуда не уйдет.
Зоопарк был полон посетителей! Возле клеток с его обитателями толпились и дети, и взрослые. Виды разнообразных животных: медведей, тигров, козлов, верблюдов, обезьян – отвлекли мысли Светика от встречи с Ромашкой. Разгуливая между вольерами с птицами, он засмотрелся на орла, размах крыльев которого был так велик, что можно обнять сразу трёх человек.
— А знаешь, сынок, индейцы называют перья этой птицы «куп» и украшают ими свои головные уборы, – сказал папа, — Чем больше воин одержал побед – тем больше орлиных перьев «купов» на его голове. Для индейцев — это очень ценная вещь. Купы даже использовали как пожертвования Богам.
Светик вспомнил о своих сокровищах, и от их важности захватило дух.
— А у меня…, – начал было он, но осёкся, – Вот бы померить такой убор...
На территории зоопарка делались фото в костюмах индейцев, и у Светика появилось такое же: он в костюме индейца сидит на коне, рядом индейские мама и папа.
Июльский полдень не скупился на жару. Ни мороженое, ни газировка не спасали. И Светик напросился в павильон к рыбам – там прохладнее. За стеклами больших аквариумов их плавало много разновидностей, но мальчишка искал лишь те, что видел в море.
— А в море были серебристые, – шептал он, – и вода чистая-чистая.
— Тебе снилось море? – родители переглянулись, – Хочешь, мы купим аквариум? Будешь за рыбками ухаживать?
Одобрительный кивок сына определил решение, и, когда уставшая, но довольная семья возвращалась домой, Светик уже нёс впереди себя банку с маленькими серебристыми рыбками.
Проходя вдоль аллеи из акаций, мама остановилась.
— Послушайте, – сказала она, – Как лопаются стручки. При такой жаре скоро все высохнут. У тех кустов, что на солнце, уже сильно трещат. И действительно – возле куста слышался отчетливый треск. Вместо стручков висели скрюченные половинки коричневатого цвета. Светик расстроился – это значит, что у него мало времени, и скоро встречам с Ромашкой придёт конец. Как жалко. Только успели подружиться, столько хочется ещё испытать! Они же ещё в деревне не были, Серёжку в волшебном блюдце не видели... И вообще, с ней так интересно. Мальчишка засуетился:
— Пойдёмте скорее домой, рыбкам жарко!
Дома он полчаса выспрашивал у родителей: как сохранить стручки от растрескивания?
— Дались тебе эти стручки, – удивлялась мама, – солить их, что ли? Ну, попробуй в пакетик положить и в холодильник.
Светик подстраховался – он собрал половину полиэтиленового пакета зелёных стручков, положил их среди помидор с луком и, усталый от дневного похода в Зоопарк, пораньше лёг спать. О свистульках больше волноваться не стоило – стручков хватит надолго. Скорее бы уже новый день!
Журавли - не гуси
Солнце едва показалось над горизонтом, а Светик уже не спал. Он лежал на кровати и обдумывал сон, увиденный этой ночью. Снилось ему море, ракушки, большие чайки, а на волнах - шляпка-блин. Блин стал подниматься над водой вместе с головой индейца, того, самого страшного, что встретил их первым. Индеец направился к Светику с грозным видом. В каждой руке у него было по огромному ножу с наколотыми на остриё серебристыми рыбками. «Скэн»! – раздался знакомый голос, и картинка сменилась. На прибрежном камне, в головном уборе вождя, Светик увидел Ромашку. Индеец сел перед ней на колени, вытянул вперёд руки с ножами и всем телом припал к прибрежному песку. Ромашка сняла с «колючего» хвоста на его макушке шляпку-блин и протянула взамен пирожок с малиной...
Поднялся ветер, и волны стали выбрасывать на берег вместо водорослей стручки акации и мокрые полосатые перья - купы.
— Чушь какая-то, – рассуждал Светик – Всё смешалось! Это потому, что много неизвестного.
Он едва дождался ухода родителей, наскоро позавтракал и выбежал из подъезда. На сей раз вызвать Ромашку получилось с первого раза. Старушка явилась всё в той же смешной шляпке и с сумкой-корзинкой в руках. Оба они дружно посмеялись над сном, представляя грозного индейца в шляпке, вспомнили прошлые приключения, и Светик спросил:
— А почему на море нас никто не видел, а индейцы, наоборот, увидели?
— Да потому, что в первый раз ты загадал только море, а во второй – самих индейцев.
— А как ты это делаешь? Ну, чтобы мы перемещались... – не преминул спросить Светик.
— Да это не я делаю, а ты своей волшебной свистулькой – старушка, хитро улыбнулась, и потянулась в сумочку за блюдцем...
В середине очерченного яблочком круга появилось лицо Серёжи. Чумазый и взъерошенный, он бежал по улице, размахивая хворостиной, а впереди с гоготаньем и шипением неслась стая гусей.
Мальчишка остановился, достал из-за пазухи бело- розовое яблоко, потёр его об футболку и смачно откусил целую треть! Потом, не дожевав, что-то крикнул в сторону птиц, погрозил им хворостиной и развернулся обратно.
— Каков герой! – смеясь, сказала Ромашка, – Ну что, махнём в деревню? Свисти.
Они, по обычаю, взялись за руки, закрыли глаза и.. ощутили прохладу, сырость и запах плесени. Место, где оказались мальчик со старушкой, было довольно узким, тёмным и напоминало квадратную трубу, уходящую вверх. Под ногами что-то чавкало. Почерневшие бревенчатые стены, книзу мокрые и осклизлые, а кверху кое-где поросшие грибами и паутиной, казалось, вот-вот сойдутся и задавят своих пленников. Лишь ярко-голубой квадрат небес в открытом проёме вселял надежду.
— «Наша крыша – небо голубое», – пропела Ромашка, – А мы, похоже, на дне колодца и, благо, не очень глубокого. Надо как-то выбираться.
— Но в колодцах же обычно вода?
— А это старый, почти высохший, хорошо ещё, что не обвалился...
Сидеть в темноте и мокроте было жутко и неприятно. Светик вспомнил о свистульке – вот решение: просвистит сейчас «наверх», и окажутся они там... А где там? Да всё равно, лишь бы не на дне колодца. Он похлопал себя по карманам и.…, о, ужас, – свистульки не оказалось... Если она упала в чвакающую массу под ногами, то вряд ли теперь найдется... Как быть? Слёзы подступили к глазам мальчика...
— Хорошо, что рядом Ромашка – с ней не так страшно, - рассуждал он, наблюдая за спутницей. А та осмотрела чёрные брёвна, поковыряла их пальцем и стала рыться в сумке-корзинке, приговаривая: «Дай мне то, что надо». В тусклом свете блеснули два одинаковых металлических предмета - ножи с широкими, острыми лезвиями (как в том сне) ...
— Есть! - сказала старушка и скрестила находку у себя на груди, страшно при этом оскалившись.
Сердце у Светика ушло в пятки – может, она никакая не добрая, а злая и хитрая ведьма.... Ведь ничего о себе так и не рассказала... Оторопев, мальчишка прошептал:
— Ты как пиратка!
Ромашка будто прочла мысли Светика, рассмеялась:
— Да будет тебе пугаться! Ножи помогут нам выбраться! Смотри.
Она воткнула одно оружие между брёвен на всю глубину лезвия и крепко взялась левой рукой за его рукоять. Потом проделала то же самое с другим, но уже для правой руки.
— В детстве я где-то читала, что так можно подняться. Надо только хорошо упереться ногами в брёвна, а ножи использовать как зацепки. Давай попробуем.
— Я боюсь... – простонал Светик и зажался в угол колодца.
— А ты, когда нас сюда отправлял, о чём думал? - хотела пожурить Ромашка, но, услышав в ответ: «о птицах», лишь ухмыльнулась.
— Смотри, как я это делаю, - воткнув ещё раз ножи на вышину вытянутой руки. Она подтянулась, упёрлась ногой в ослизлый выступ бревна и соскользнула.
— Мне это сложно, давай, тебя подсажу. Там брёвна суше. Не трусь! Будешь потом ребятам хвалиться, как из колодца вылезал...
Последние слова Ромашки сыграли свою роль. Подсаженный выше Светик ухватился за рукоятки ножей, подтянулся и упёрся ногами в выступы брёвен. Получилось!
— Вытаскивай поочередно по одному ножу и втыкай выше, а я внизу тебя буду страховать.
Оказалось – втыкать ножи не такое простое дело, и детским рукам удавалось с трудом. Но Светик загорелся желанием вылезти самому и спасти Ромашку. Теперь его было не остановить. Вот он уже дотянулся до верхнего венца и перевалился через него.
Мальчишка лежал в траве, зажмурив от яркого солнца глаза. С непривычки тряслись руки. Невероятное чувство свободы и счастья распирало грудь. Светик положил руку на нагрудный карман рубашки и нащупал свистульку. Ура! Здесь! Цела! Надо проверить её на свист, не сломалась ли. Он зажал свою драгоценность губами и звонко свистнул: "Бааа-бууу-шкааа!"
— Туточки я! – раздалось над ухом.
— Как ты выбралась?
— Ты меня сам вызвал! – улыбнулась в ответ Ромашка, – Давай посмотрим, куда на этот раз нас занесло.
С поверхности колодец представлял из себя небольшой квадратный бревенчатый сруб тёмно-серого цвета. Рядом стояли две здоровые вертикальные жердины, а одна, самая длинная, - закреплена между ними. С верхнего конца длинной жерди свисала более тонкая и короткая, с болтающейся на конце старой деревянной бадьей. К другому, нижнему её концу был прикреплён здоровый камень.
— Это устройство называется «журавель»! – Ромашка рассмеялась, – Ты о каких птицах думал? Сережка-то твой гусей гонял!
Пристыженный незнанием птиц, Светик наклонился к колодцу и крикнул вглубь:
— Буду знать, бабуся – журавли не гуси.
— Уси-уси-уси! – эхом раздалось в ответ.
Мальчишке понравилась забава:
— Я это запомню.
— Помни, помни, помни – вторило ему эхо.
Светик отковырял ножом от верхнего бревна большую щепку и убрал её в карман.
— Ты это зачем? – поинтересовалась Ромашка.
— На память...
— На память вот, возьми, – она протянула раскрытую ладонь, на которой лежал брелок в виде раздавленной и разделённой пополам старой монеты с отверстием, через который был продет тонкий шелковый шнурок, – там нашла, случайно на голову свалилось. Видать, когда обронили, застряло где-то на стенах, а ты зацепил, пока лез.
Они шли по пыльной тропинке мимо деревянных домов, палисадников с флоксами и желтыми садовыми ромашками, покосившихся лавочек и заборов, из-за которых выглядывали увешанные яблоками или сливами деревья. Светик никогда не видел так много фруктов, которые можно просто сорвать и съесть.
— Нас не заругают, если мы по яблоку сорвём? – смущаясь, спросил он Ромашку.
— Да тут такого добра девать некуда, – бодро ответила та и потянулась за краснобоким плодом.
Едва яблоко оказалось в руках мальчишки, как из сумки -корзинки раздался звон будильника.
Уже стоя возле скамейки во дворе своего дома, Светик потёр яблоко об одежду и смачно откусил от него почти треть. «Завтра обязательно в деревню, только бы ни на что не отвлекаться». – решил он для себя и направлялся к подъезду, а перед глазами так и стояли согнувшиеся под тяжестью плодов ветви, крупные розовобокие яблоки, синие сливы.
— Ой, какой чумазый! Мать не видит, – раздался голос соседки. Сидящие с ней на лавочке бабульки вторили:
— А что ты хочешь? Ребенок без присмотра, брошенный! Ох уж эти молодые…
Последние слова оборвал хлопок подъездной двери. Шум лифта, звон ключей, запах дома, и вот уже странный брелок со щепкой от колодца пополнили коллекцию сокровищ.
Всё дело в корзинке
О том, что прогулка в деревню отменяется, стало понятно, едва Светик открыл глаза – серое небо, монотонный стук капель по оконному стеклу... Дождь! Ладно бы ещё ливень был – отхлестал бы всё вокруг, напоил бы лужи до пузырей, и хватит. А тут сыплет и сыплет. Зарядил теперь на весь день. Дома – скукота! Телевизор надоел, и на улице делать нечего.
От безделья Светик проверил свои сокровища: ракушки, перья - купы, серую древесную щепку, странный брелок; и принялся мечтать о том, как похвалится этим перед ребятами. Теперь он будет не только слушать других и завидовать, а сам расскажет друзьям о своих приключениях.
Лишь бы Ромашка позволила!
— Да! Она совсем не обычная, эта старушка... И сумка-корзинка у неё не простая... Чего там только нет: даже блюдце волшебное и будильник старомодный, и вообще... Ну ладно, пирожки с собой носит, чтобы не проголодаться. А бусы зачем? Но как она могла знать, что мы к индейцам попадём? Хотя..., старушки любят украшения. Но почему бусы именно голубые? А может, это её любимые, и она из-за меня с ними рассталась. А ножи? А фраза «дай мне то, что надо». Как это, дай? Сумка, и дай? – размышлял под монотонный шум дождя мальчишка, – Нет! Всё не так просто. Она же сказала мне «тсс» в первый день – значит, всё, что её касается – секрет! И про неё никому говорить нельзя. Даже маме. Вот бы эту секретную старушку вызвать сюда, в квартиру!?
Светик вспомнил про стручки в холодильнике и принялся делать свистульку. Лишь с пятого раза получилось то, что надо. Такая же звонкая. "Бааа-бууу-шкааа" – просвистел он, и в дверь позвонили. Ромашка стояла на пороге, опираясь на крючок-ручку длинного зонта. Вид старушки был секретнее некуда: тёмные очки, темно-синий плащ и всё та же шляпка.
— Вызывали? – спросила она, улыбаясь, и, не дожидаясь приглашения, прошла в квартиру. Ромашка оглядела комнаты, проверила кухонные шкафчики, заглянула в холодильник, под крышки кастрюль, в сковородку и, присев у кухонного стола, сказала:
— Скучно живёте! А знаешь, что? Давай-ка мы с тобой устроим пир! Идёт?
Радости Светика не было предела. Мальчишка мотнул головой в знак согласия и замер, ожидая чудо.
На кухонном столе воцарилась сумка-корзинка, а из неё Ромашка поочерёдно стала доставать глиняные горшочки разной высоты, покрытые цветными тряпочками, завязанные по горлышку резинкой, и даже тканевый мешочек с мукой.
— Это ещё не всё. Оп-па - сказала Ромашка, прикрыв и открыв снова крышку своей сумки, – Вот и моя Рябушка.
Ярко красный куриный гребешок выглянул наружу. Живая курица!
Как она вместе с остальным добром поместилась в сумке -корзинке? Светик об этом не задумался. Он лишь спросил разрешения погладить птицу и самому открыть горшочки. А в них – масло, мёд, творог и молоко, тёплое молоко!
— Парное! Давай чашку - налью! – улыбнулась Ромашка, доставая из-под сидящей в корзинке курицы два яйца. Светик выпил молоко, оставил над верхней губой усики из легкой пузырчатой пеночки и, не отрываясь, уставился на руки старушки. Как ловко и умело они колдовали с продуктами!
— Ой! А как же ты столько всего донесла? И ещё курица...- только теперь сообразил мальчонка.
— Да это не я, а корзинка желаний, – Ромашка мотнула головой в сторону своей загадочной сумочки, – Я её у Василисы на время беру, тебя порадовать. Правда, без спроса...
С видом заговорщицы гостья прижала палец к губам и продолжила:
— Ох, и достанется мне, если она узнает...
— А эта Василиса Прекрасная, она кто? – не удержался спросить Светик, вспомнив героиню сказок.
— Сестра моя, старшая. Только Она давно уже Премудрая, а не Прекрасная, и к тому же очень строгая. Всегда меня журит. Когда, говорит, ты, Ромашка, повзрослеешь. А я что? Мне бы корзинку вовремя вернуть, пока пропажу не заметили, вот и всё.
— А можно..., – Светик замялся, – я про тебя друзьям расскажу?
— Ох! Не люблю я бахвалистых мальчишек, – старушка подмигнула и в шутку погрозила пальцем, – А как же наш секрет?
За разговором пролетело время. Горшочки опустели, курица поделилась ещё парой яиц, и вскоре на кухонном столе красовался большой ароматный пирог с творогом! Радостный Светик сглотнул слюну:
— Мы столько не съедим!
— Ешь, сколько влезет! – смеялась Ромашка, протягивая ему смачный кусок.
Пирог оказался настолько вкусным, что мальчишка не удержался и от второго куска, и от третьего. Нежнейший творог, покрытый тонкой желтой корочкой, и сладкое, сдобное тесто – такого мама ему никогда не пекла. Ах,
как же здорово иметь бабушку!
— Она у меня теперь есть - моя бабушка. Самая лучшая и самая волшебная – рассуждал Светик, пока мыл руки в ванной комнате. Оттуда он услышал знакомый звонок будильника и, забыв о полотенце, вбежал на кухню, но...
Ни Ромашки, ни корзинки с курицей, ни пирога там уже не было. Не было даже следов их пребывания, если не считать лёгкий аромат сдобы.
Вечером мама вошла в комнату с одеждой сына в руках.
— Ты где мог так увалтузится? Вчера пришёл чумазый, мне соседи тебя обрисовали, а сегодня весь в муке? – она оглядела руки сына, заметила синяк, занозу и пару царапин. – Я же запретила выходить за пределы двора!
— Вчера мне было скучно, я в подвал лазил – соврал Светик и опустил глаза (врать он был не приучен). – А сегодня, сегодня я это… муку нечаянно просыпал. Но ведь на кухне чисто!
— Что очень удивительно. – сказала мама, заметив стыдливый румянец на щеках своего ребёнка. – Поэтому до первого августа будешь сидеть с соседкой, Зоей Павловной, она любезно согласилась позаниматься с тобой перед школой. И никаких «не хочу».
Ура! Приехали.
В первые подконтрольные дни Светик очень переживал, что не может встретиться с Ромашкой. Он успел привязаться к новой подружке-старушке и никак не хотел отказываться от их совместных приключений, но... С мамой не поспоришь, поэтому пришлось ему целыми днями до прихода родителей, проводить время с соседкой. Постепенно мысли о Ромашке сменились мечтами о скором возвращении друзей. В этот раз Светику было, чем перед ними похвалиться. Ах, с каким нетерпением он ждал этой встречи... И наконец-то наступил – август! Зоя Павловна уехала в отпуск, нудные занятия с ней закончились, и Светик снова свободен. Как быстро пролетело время! Казалось бы, ещё вчера он скучал на лавочке возле кустов акации и мастерил свои свистульки. А не сегодня-завтра уже должны вернуться Вадик, и Женька с Серёгой. Ура! Ожидая приезда товарищей, мальчишка пересмотрел ещё раз свои сокровища, помечтал о том, как удивит ими ребят, и вышел на балкон. Едва завидев во дворе машину Вадикиных родителей, Светик в считанные минуты оказался у выхода из подъезда и чуть не сбил друга. Загорелый, с отросшим ёжиком волос, Вадька уже подкатил свой чемодан на колёсиках к дверям, когда из них выскочил Светик.
— Вадька! Вадька приехал! А у меня аквариум, рыбки и ракушки из моря!
— Из моря? Да ладно! Вот у меня – точно из моря! А ты там был?
Светику очень хотелось сказать:
— А вот и не знаешь! Был! Был!
Но, вспомнив об обещании, данном Ромашке, он смолчал. Смолчал он и на следующий день, когда в гостях у Вадика выслушивал рассказы о классном отдыхе на море.
Желание поделиться росло с каждым днём. Светик рассуждал:
— Это про Ромашку мне рассказывать нельзя, а ведь перья-Купы, ракушки и другие вещи показывать можно.
Вернувшийся накануне Женька с восторгом рассказывал весь вечер о лагере. Шутка ли, три недели там был - столько всего интересного происходило: новые друзья, игра Зарница, вечер у костра и главное - день Нептуна, на котором весь их отряд изображал индейцев. Индейцев?! Светик вспомнил бумажные перья, Женькину юбку из папоротника и тот страх, который испытал сам при виде настоящих ирокезов. Эх, знал бы кто, каких усилий стоило такое молчание?! Но слово надо держать!
Всё изменило возвращение Серёжки... В этот день, не зная, чем удивить друзей, Светик вынес на улицу брелок, тот, что Ромашка нашла в колодце, подвесил его за шнурок на пальце и размахивал, описывая круги.
— Ну-ка, покажи! – попросил Серёжка, с недоумением рассматривая вещицу, – Это же мой! Как он у тебя оказался?
— Подарили..., – пробубнил растерянно Светик, – Почему твой? Чем докажешь?
— Это мне бабушка свой талисман отдала. Они с дедом, когда молодыми были, монетку под трамваем раздавили и разделили на две половинки, чтобы на шее носить, друг о друге помнить, пока дед в армии будет. Бабушка её столько лет хранила, а я потерял... Там ещё можно рассмотреть буквы К, О и П от слова "копеек". Это большая монетка "пятак" называлась. Ну кто мог тебе такое подарить?
Доводы Сережки были очень убедительны, и всё трое: Вадик, Женька и сам Серёжка уставились на Светика в ожидании ответа. Не готовый к такому обороту событий, мальчишка сказал правду:
— Это Ромашка в колодце нашла и мне подарила, на память.
— Какая Ромашка? Ты что несёшь? - набросились друзья, - Какой у нас во дворе колодец? Канализационный, что ли?
— Журавель! Мы с ней в деревне были, в колодце...
Вадик и Женька продолжали «нажимать» на друга, требуя объяснений, лишь задумчивый Серёжка сидел, открыв рот, и молчал. Под таким натиском Светик сдался и поведал о всех своих приключениях.
— Ну ты загнул! Бабушка Ромашка, блюдце - телевизор, волшебные свистульки, настоящие индейцы! Чем докажешь?
Светик рванул домой за своим добром. В этот момент он совсем не думал ни о Ромашке, ни о своём обещании молчать. Ему не поверили, над ним смеются!
— Ну и чего? – продолжили Вадик и Женька, покрутив в руках те самые сокровища, – Ракушки – так у тебя же теперь аквариум есть, значит, оттуда и вытащил. Перья – ты в зоопарк ходил, попросил, наверное, у тех, кто в клетках убирает, чтобы тебе на память дали. А это что вообще за гнилая щепка? Может, и не от колодца вовсе! Врёшь ты всё! От таких обвинений Светик расплакался. Он снова помчался в квартиру, чтобы найти целый стручок, сделать свистульку и вызвать Ромашку, как доказательство, но... заветного пакета в холодильнике не оказалось,
— Мама! Где мои стручки? – спросил мальчишка дрожащим голосом.
— Выкинула, ещё вчера. Дались они тебе! Вялые, подгнившие! Только место в холодильнике занимают.
Слёзы хлынули потоком. Теперь всё! Ни Ромашки, ни друзей! Одни - его высмеяли, а другую – он сам предал, и она никогда, никогда больше к нему не явится. Более сильного разочарования Светик ещё не испытывал. На улицу идти - совсем не хотелось. Мальчишка сидел в своей комнате перед разложенными сокровищами и никого не хотел видеть. Даже маму. Обидно, горько и стыдно!
— Гнилая щепка! Да, она даже пахнет тем самым колодцем, - шептал мальчишка, вытирая слезы, когда услышал из комнаты мамин голос:
— Проходи, он у себя.
В дверях появился Серёжка.
— А знаешь, Светик, я тебе верю! – сказал друг, – Я понял, о каком колодце ты говорил, вспомнил – это старый журавель, на краю деревни. Там ещё эхо! В тот колодец мы с ребятами на спор, по очереди, в деревянной бадье спускались, пока дед Максим нас крапивой не отхлестал. Наверное, брелок незаметно из кармана выпал. Ты расскажи мне о ней, о своей Ромашке.
Светик вытер слёзы и, шмыгая носом, начал свою историю... А у приоткрытой двери замерла мама.
Секреты хранить тоже надо уметь!
— Вот это да! – Серёжка разглядывал большие полосатые перья-купы, – Их сам вождь индейцев в руках держал! Здорово! Слышь, очень страшные, эти ирокезы? А копья у них были? Вот бы и мне так же, перемещаться куда-нибудь! Я бы столько всего загадал бы. Жаль, стручков больше нет.
А щепка действительно колодцем пахнет, плесенью и ещё грибами. Слышь, а классно вы с ножами придумали! Я бы ни за что не догадался. Сидел бы там, на дне колодца, и орал бы до хрипоты. А то блюдце у Ромашки совсем плоское? А ты не заметил, может, она что-то включала, чтобы яблоко начало круги обрисовывать? А меня, говоришь, с гусями видел? А в какой день? Точно! Бабуля просила их, окаянных, к пруду отогнать. Было такое, было! Вот здорово!
Вопросам и ответам не было конца. Теперь Серёжка с завистью смотрел на друга. Он верил, верил каждому его слову.
Дверь в комнату приоткрыла мама.
— Смотри, что я нашла, – сказала она, протягивая сыну три плотных, зелёных стручка акации. – Среди огурцов завалялись. Наверное, пакет дырявый был. Беги на улицу, вызывай свою Ромашку. Да, не забудь извиниться перед старушкой и попрощаться с ней до следующего лета!
Светик замер, открыв рот – откуда мама знает..., но буквально через минуту недоумение сменилось радостью, и оба друга пулей вылетели из подъезда. Они уселись на ту самую лавочку подле куста акации, и Светик принялся за изготовление свистулек. Теплый ветерок окончательно высушил слёзы, но волнение не ушло, и руки не слушались. Назойливая муха взялась атаковать его прямо в лицо. Отмахиваясь, мальчонка выронил стручок, и Сережка сразу же соскочил с лавочки, чтобы найти потерю. Только одна из трёх свистулек издала нужный звук. "Баа-бууу-шкаа", –просвистел Светик и огляделся по сторонам. Никого. Повторил ещё и ещё раз. Старушка не появилась. Вытирая кулаком новые струйки слёз, он шептал:
— Не придёт! Обиделась, не придёт.
— А ты очень-очень сильно захоти, – подбадривал друг.
Собравшись духом, Светик в очередной раз просвистел "бааа-бууу-шкаа" и ... знакомая шляпка выглянула из-за куста акации.
— Это она? Вон та бабушка с корзинкой? – спросил Серёжка, указывая в нужную сторону.
— Ромашка! – Светик бросился навстречу подружке и уткнулся носом в подол её платья, – Прости меня, Ромашка, я бахвалился, я проболтался! А они! Они не поверили мне! Ни слову не поверили!
— Ну, один-то тебе верит – иначе бы он меня не увидел! – сказала в ответ Ромашка. – А секреты хранить тоже надо уметь! Теперь ты это понимаешь?
Она улыбнулась, запустила ладонь в белокурые волосы Светика и ласково потеребила их, – Это, никак, и есть тот Сергей, что гусей гонял? Узнал свою пропажу?
— А откуда вы..., – ещё не договорил Сережа, а Ромашка уже уселась на лавочке между мальчишками и достала волшебное блюдце.
— Вот! – сказала она, коснувшись пальцами нарисованного яблочка, – Всё как на ладони.
Яблочко описало круг, и в середине блюдца появилась картинка: знакомый Светику колодец, рядом – несколько ребят, среди них – Серёжка. Ребята по очереди заглядывают в колодец. Очередь Серёжки. Он что-то кричит вглубь и наклоняется ниже... Брелок выпадает из нагрудного кармана, летит вниз и цепляется за грибы, растущие на подгнивших бревнах колодца... Дальше картинка сменилась, и вот уже Светик протягивает брелок Сереже, Вадик и Женя крутят его в руках, рассматривая со всех сторон...
Тут Ромашка поднялась и убрала блюдце в свою сумку-корзинку.
— А что у вас там ещё есть? – спросил Сережа, проводив взглядом загадочный прибор.
— Только то, что мне сейчас нужно, – старушка открыла перед носами ребят свою корзинку, а там – пустота.
— Ух ты! Прямо как в сказке! – не скрыл удивления Серёжка – Здорово иметь такие вещицы!
— Да, а ещё здорово, когда тебе верят! – добавила Ромашка и достала из той же сумки-корзинки два пирожка с малиной.
Ребята дружно принялись за угощение. Они едва успели проглотить последние кусочки, как раздался печально знакомый Светику звон будильника, и мальчишка с грустью спросил:
— Что уже пора? Так скоро? Как же мы теперь встретимся, ведь стручков больше нет?
— Но акация-то каждый год цветёт! – послышался бодрящий ответ, и вслед за настойчивым звоном образ улыбчивой старушки в смешной шляпке растворился в августовском воздухе...