Непослушных детей в Верхнем квартале Гуджарати привычно пугали чернеющим зевом подвала плодоовощной базы номер N6.
Мамы и бабушки, играя в страх, рассказывали, что за плохое поведение их заберет к себе навсегда «кудиани» - злой дух, уверенно и сытно живший под землей в развалах зелени, помидоров, баклажанов и картофелин.
Проходя мимо базы родители даже показывали его, неярко освещенного истукана, детям через приемное окно с зеленым металлическим желобом, по которому работники Пело и Шико под руководством бригадира Джибути при разгрузке отправляли вниз на хранение темно-ворсистые ящики с овощами и фруктами.
«Кудиани» - он же Зепэто - заведующий базой был основательно оплывшим от шеи к поясу грузным мужчиной на коротких объемных ногах, который никогда в жизни физически не работал. Даже до первого пота.
Когда он, зевая во весь огромный рот, случайно встречался взглядом с детьми, те сразу смирели и твердо обещали впредь до самой старости вести себя только хорошо.
Ещё при Зепэто, как дети, смирели складские амбарные весы. Он, как никто, умел их заговаривать.
Штатный день завбазы проводил в центре склада, сидя наездником на добротном стуле со спинкой, которая поддерживала две его не по - мужски налитые груди. Так сидели летние жокеи на ипподроме, где Зепэто, рыча, иногда подпольно поигрывал в узком кругу своих дружбанов-толстосумов.
Лошадей Зепэто не любил!
Жокеев за завидный вес ненавидел!
Еще он ненавидел свои носки за невозможность легко надеть их. Они валялись и пахли как отравленные черные мыши по углам его дома. К естественному недовольству его обширной жены.
Периодически он беспричинно и зычно оповещал базу:
- Я - есть Зепэто!
От кого-то, видимо, ждал в ответ клятвы верности своему имени.
Изредка, чтобы размяться, Зепэто тяжело имитировал движение всадника, достающего на скаку саблю из ножен, характерное для того периода человечества, когда войны еще были технически молоды. Говорил, что «ловко» делать это его вдохновляет мышечная память, доставшаяся от вояки-деда. Когда и за кого последний сражался - завбазой не уточнял.
Пело, Шико и Джибути, когда не работали, беседовали, сидя, по обыкновению, на улице, на корточках, упершись спинами в стену, а локтями в колени, от чего их оголенные по локоть руки со свисающими как налитые силой жизненных соков гроздья кистями, зрительно ошибочно воспринимались анатомической аномалией.
Они почему-то любили, удало на словах, чтобы слышал Зепэто , как не раз виденное, обсуждать хищный блеск стали лезвия клинка в ночной беззвучной поножовщине.Не дураковалянием же им заниматься.
На некоторых из поставляемых ящиках с плодоовощами, в условленном месте, ядовитым огрызком слюненного карандаша жирно была обозначена буква «З».
С нее начиналось имя заведующего базой. Она же служила маркировочным Знаком качества продукта, специально отобранного - уметь надо - для склада Зепэто.
В этих ящиках пушилась зелень, алели, хоть быков дразни, помидоры, породисто блестели баклажаны.
За ними приезжали на машинах посыльные уважаемых людей.
Обычно безразличные, Пело и Шико широко и согласно им улыбались. Джибути курил и излучал веру в подопечных.
Не маркированные ящики «с дребеденью» забирали магазины, столовые и Городское Общество слабовидящих и слепых.
Однажды младший научный сотрудник Института Дружбы Народов Очия Агу, наблюдая за погрузкой пары ящиков в свои красные «Жигули», зачем-то шутя сообщил Джибути, что «по имени» тот полный тезка главному городу одного из новых восточноафриканских государств – Djibouti*.
В Институте любая кандидатская начиналась с важнейшего предложения: «гуджаратско - (указать народ) дружба уходит корнями в глубь веков», искусственно развитого на сотни страниц и один по поводу ее защиты двухдневный банкет, в ходе которого интеллигенция слабо противостояла, как алкоголю, так и влечению мужчины к женщине, несмотря на научные степени его и её, а иногда и на обоюдное семейное положение.
Джибути о новом государстве ничего не слышал.
Возникла и держалась до самого обеда неловкая напряженность…
У денег в многоязычном Гуджарати было в избытке разных названии.
Для Зепэто они – пули.
Для Пело и Шико – пайря.
Но в любом случае, Зепэто считал их сначала «начерно». В уме. В свою пользу.
Затем пересчитывал их «набело». По – справедливости. На уважительно поднесенном работниками столе.
Результат для всех сторон, без разлада, как правило, оказывался «арифметически» сносным.
Тем не менее, до его оглашения Пело и Шико поглядывали друг на друга как опытные бойцовые петухи с кровавой арены где-нибудь в колумбийском закварталье Боготы.Джибути курил и излучал уверенность арбитра.
За этим же столом Зепэто, угощая своих, каждый день (и не один раз) плотно кушал: Во имя хлеба и вина и сытного сыра! Ныне и присно! А будь его - человеческая - воля и во веки веков!
Главные свои мысли: чаще о деньгах, реже о людях - Зепэто любил сообщать также за этим же столом, самоотверженно, отчаянно жуя и глотая с сыром-хлебом значительные куски слов.
-Очи… чвария! Н-хой!
Работники согласно кивали головами: они понимали, что Очия Агу был справедливо признан Зепэто «ублюдком» и бескомпромиссно послан в место, для обозначения которого хватает трех букв. Не рай.
В конце каждой недели после распределения дополнительных доходов от реализации продукции, имя Зепэто традиционно вызывало у чуть подвыпивших обалдуев Пело и Шико под руководством молчащего бригадира Джибути непреодолимое желание выразить «дающему» коллективную благодарность в чудном хороводе басовито паясничающих мужчин, славящих хозяина:
Зе-пэ-то, Зе-пэ-то,
Зе-пэ-то, Да, Зе-пэ-то!
Зе-пэ-то, Зе-пэ-то,
Зе-пэ-то, Да, Зе-пэ-то!
Несмотря на соседство базы с музыкальной школой, Пело и Шико, конечно, ничего не знали, о структуре хороводной песни, которую, как известно, характеризует «система повторении». Но бессознательно они использовали ее впечатляюще виртуозно и близко, если бы не полночь, к бесконечности.
База, овощи, фрукты и улица каждый вечер в пятницу особо жаждали тишины.
До понедельника. Когда Зепэто как будто «родится» вновь.
Займет, оседлав как жокей скакуна, свое долгое, на пять дней, место на стуле.
И к вечеру наступающей пятницы, в который раз, вновь состарится.
---
*Джибути – государство в Восточной Африке, провозгласившее независимость от Франции в 1977 году. Может, сейчас «втихаря» сожалеет об этом…