Бяда
Борька налил в плошку вчерашних щей, открыжил ломоть магазинского хлеба и вытер ложку о скатерть. Было на душе спокойно и вежливо. Смеркалось и где то на грани слуха возилась в углу мясная муха. Хороший день, подумал было Борька, как в сенях загрохотало, сначала вроде как на пьянку, но потом вроде как на пожар. Сквозь грохот и мат в избу горящим танком ввалился Дед.
Бяда, взвыл он дурниной. Бяда Боря! Собирайся, время не ждет. Мать где? Какие огурцы, какая теплица, Бяда!!!
Борька заметался рядом с дедом, хватаясь то за ружье, то за ведро, то пытаясь выглянуть на безмятежную деревенскую улицу, силясь найти в зародыше этот источник паники и неудобств. Но резкий как понос дед, постоянно сбивал траекторию порыва. Деда колбасило в разные стороны, он хватал сухим ртом воздух, вытирал тыльной стороной ладони посиневшие губы и изредко выдыхал. Бяда, Борь...Бяда..
Борька умудрился таки налить в кружку воды, сунул в трясущися руки Деда и крикнул, Пей дурья голова, пей и говори. Ну?
Дед залпом опрокинул в себя кружку воды, сел, опустил плечи и уже как то затравлено и осторожно выдохнул.
В Городе Бяда, Борька. Городские, что не перемерли от инфекции, с глузду поехали и .....Дед как то ввалился сам в себя и добил.
Страна Боря на волоске. Погубят страну городские если не подмогнем. Мне Батя фронтовик не простит, ежели мы и эту страну проебем.
Дед как то совсем осунулся, взгляд его заметался по полкам. Борька вздохнул, распахнул шторку, налил деду не воды.
Дед хлопнул как таракана, мигнул два раза и снова затлел.
Они Борька не хотят за Конституцию голосовать. Им туда понапихали чего только не пожелаешь. А они по квартерам заперлись и не пойдут голосовать. И тогда нас Амеркианец вот так...Дед с упоением показал ногтем об стол грядущую перспективу всего народа.
Борька загрустил. Борьке совершенно не хотелось никаких Американцев над собой. Борька был свободолюбив и независим. Борька даже не женился по этому поводу. И из-за каких то городских, менять привычки Борька не собирался.
Делать то чего, угрюмо спросил он Деда.
Подмогнуть им надо, Борис, уверенно и веско сказал Дед. Собирай мать, зови сестру Матрену. Девок своих зови, друзей приятелей. Собирай в клубе. Я пока побежал до зоотехника нашего, без врача не сработает план.
Наутро из Деревни Нижняя зародинка, выехал странный автобус. В нем сидели бабы в кокошниках, хмурые мужички с гармошками, зоотехник в защитном костюме, очках и маске, участковый Семенов в слегка пожеваной форме и владелец разборной палатки, недоверчивый Алибабаев. Где то не доезжая километров тридцати до города, автобус вклинился в колонну разношерстных транспортных средств, которые объединяло ровно такое же странное собрание пассажиров. В городе колонна рассеялась по дворам и город ожил новыми, непривычными пасторалями. Давно забытой музыкой, весельем и ощущением чего то давно утраченного, но вновь зачем-то обретенного.
Дед бегал от двора к двору и шептал. Ничо, ничо. Не Бяда...Подмогнем городским. Врешь, не возьмешь.