Казаки и калмыки Российской империи в период Семилетней войны 1756—1763 гг.
Затем на левом фланге русские нанесли контрудар и отбросили противника. Контратака русских последовала и с правого флага, и с фронта. Захваченные немцами батареи были отбиты. Таким образом, переход всей армии союзников в наступление закончился полным разгромом Фридриха. Он сам и остатки его воинства бежали в страшной панике с поля битвы. Король едва не попал в плен к казакам, которые на несколько минут замешкались, в связи с гибелью своего офицера от неприятельской пули. Конники ген. Тотлебена и 14 свежих эскадронов ген. Лаудона около 15 вёрст преследовали пруссаков. 20 казакам и 15 гусарам удалось загнать целый кирасирский эскадрон прусской кавалерии в болото и потопить его. Тотлебен особо выделил неустрашимость и храбрость бригадира Краснощёкова, полковников Попова, А.Г. Луковкина и А.С. Дячкина. Среди гусар отличились Зорич и князь Амилахвари. Фридрих II потерял более 13 тыс. чел., 5 тыс. пруссаков оказались в плену, а 243 кавалериста дезертировавших из прусской армии, записались в русскую. Берлин готовился к капитуляции, из него вывезли архивы, семью короля, а сам он помышлял, по слухам, о самоубийстве. Трофеями русских и австрийцев стали 178 орудий, 28 знамён. Русская армия также понесла значительные потери - 2600 чел. убитыми и 10 тыс. 800 чел. ранеными. У австрийцев убыль составила около 2 тыс. чел. Это было так много, что Салтыков по обыкновению, не решился по-настоящему преследовать разбитого и впавшего в панику прусского короля. 2 августа его армия стала переправляться обратно за Одер.
Казаки подобрали лишь 200 раненых, да взяли в плен 2 офицеров и 36 рядовых. В шутку главкомом было сказано, что ещё одна такая победа, и Фридриху II одному придётся идти с палочкой в Петербург сообщать о победе. 3 августа остатки немецкой армии находились у Фюршенвальда. В тот же день с Салтыкову – к шапочному разбору – подошёл австрийский корпус графа Гаддика. Пруссаки ещё несколько дней стояли в 2-х милях от переправившихся через Одер русских между Кюстрином и Лебусом, а 5 августа вечером стали двигаться по берлинской дороге под прикрытием своей кавалерии. Куда она пошла, Салтыков не рассмотрел «за великою пылью и темнотою» (13). Плоды победы на поле под дер. Кунерсдорф России так и не удалось собрать. Кровь была пролита зря. Императрица с раздражением писала новоиспечённому фельдмаршалу П.С. Салтыкову по поводу его рапортов о главном намерении – сберечь армию: «Хотя и должно заботиться о сбережении нашей армии, однако худая та бережливость, когда приходится вести войну несколько лет вместо того, чтобы окончить её в одну кампанию, одним ударом». После сражения выяснилось, что в русских рядах более 20 тыс., 15 тыс. имел Лаудон, и 12 тыс. в корпусе Гаддика. Указанных сил было вполне достаточно для похода на Берлин, но он тогда не состоялся. Австрийцы были явно недовольны. Что русские могут занять Берлин и практически выиграть войну. Как тогда делить добычу? Вообщем пока пытались согласовать свои действия Даун и Салтыков, Фридрих вызвал корпус Клейста из Померании.
18 августа под Берлином уже опять стояла прусская армия в 33 тыс. чел. с восполненной артиллерией. Вскоре выяснилось, что Салтыков страдает той же болезнью, что и его предшественники, – нерешительностью и медлительностью. Моральная ответственность за врученную ему армию, распри с австрийцами по поводу плана дальнейших действий, недоверие Конференции угнетали полководца, выбивали его их колеи. Он пал духом и его в январе 1760 г. временно подменяет тот же ген. В. Фермор. 8 февраля главнокомандующий отбыл в Санкт-Петербург и прибыл туда 19 февраля, был принят императрицей и вернулся в Мариенаердер к армии с новым планом кампании только 31 мая. В середине июня наша армия снова начала наступление к Одеру, и 24 го числа заняла Познань. Однако в последующем армия к решительным действиям так и не приступила. 22 августа, из опасения нового наступления неприятеля на Познань, Молдавскому гусарскому полку и казакам было приказано оборудовать, в целях обеспечения безопасности, пост от Познани к Кросену. 25 августа на рассвете генерал Тотлебен с 500 казаками и 5эскадронами гусар напал на прусские форпосты при Валдау, в результате чего 8 прусских белых гусар погибли, а 6 попали в плен. Армия поднялась по тревоге и даже открыла по казачьему отряду артогонь. Тотлебен отошёл расставил форпосты и с остальными казаками отправился на левый фланг прусской армии. Там полковник Войска Донского Попов готовился атаковать неприятельский разъезд. Граф Курт Генрих фон Тотлебен с ходу стал отрезать тому разъезду путь отступления.
Немцы стали отходить к болоту, куда и были вогнаны казаками. Попов взял в плен полковника графа Гордта, который как оказалось, с 30 гусарами выезжал на рекогносцировку. Пленены были также 1 гусарский поручик и 16 гусар, прочие 14 - побиты и в болоте утоплены. У казаков, двое получили лёгкие ранения. 27 августа фельдмаршал Салтыков заболел лихорадкой и снова сдал командование ген. Фермору, а вернулся к армии только 28 сентября 1760 г. Считалось, что русские отвлекают короля, чтобы ген. Даун ударил ему в тыл. Австрийцы продолжали настаивать, чтобы русские шли к ним на соединение. Но русская армия ограничивалась наблюдением за пруссаками. Единственный населённый пункт, который они заняли ближк к Глогау, был Фрауштадт, куда явились донские казаки А.Г. Луковкина. Казаки продолжали нередко прорываться в район расположения неприятеля с реквизиционными целями. Так 3 октября Тотлебен вступил в перестрелку у дер. Речицы, а Краснощёков сплавал с 100 казаками через Одер, ударил на прусский пост, захватил стадо овец и 50 лошадей. С другой стороны, в тылу русской армии бесчинствовали немецко-польские банды. Русские части отошли в окрестности г. Шрима и оставалась там до середины ноября. С 20-го октября начались морозы и военные действия застопорились. Кампания закончилась. С ноября 1759 г. до февраля 1760 г. Фридрих делал новые попытки примириться с Петербургом, но получил отказ. Он боялся продолжения войны и писал своему брату: «Я дрожу, когда вижу приближение кампании».
К этому времени в окружении Елизаветы росло недовольство как действиями армии, так и общей ситуацией, в которой оказалась Россия. Победа под Кунерсдорфом досталась русским не случайно. Она отражала возросшую мощь армии. Однако помимо славы, Россия не имела никаких материальных выгод. В империи уже ощущался крайний недостаток в деньгах. Опыт непрерывных походов и сражений говорил о том, что полководцы действуют не так решительно, как нужно. В итоге положение воюющих сторон после разных колебаний вернулось опять к прежнему… В Ведомости о численном составе действующей армии на 31 октября 1759 г. значилось 49 455 всех чинов, но, если прибавить больных, раненых и здоровых, но находящихся в обозе и в дальних отлучках, получалось 87 029. В гусарских полках числилось 2216 чел. и 2163 лошади. В Чугуевском полку - 514 людей и столько же лошадей. Донских казаков оказалось тревожно мало – 1620 при 1652 лошадях (14). Фельдмаршал Салтыков приказывал казаков держать кучно, а не рассылать по дивизиям. Он также затребовал у Конференции увеличить число донцов на 6 тыс., и при этом ни в какие командировки не употреблять. Для этих целей использовать 2 тыс. малороссийских казаков. Казаков стали усиливать и даже придавать им полковую артиллерию. Вначале это были трофейные прусские орудия, но в конце 1760 г. гусарским и казачьим полкам были выделены 8-фунтовые единороги. Продолжались стычки казачьих разъездов с пруссаками, а также с поляками и немцами, переодетыми казаками и действовавшими в тылу русской армии.
В рескрипте Петру Салтыкову 13 октября 1759 г. Конференция при высочайшем дворе, исполнявшая при императрице Елизавете роль Тайного, или Военного, совета отмечала: «Так как король прусский уже четыре раза нападал на русскую армию, то честь нашего оружия требовала бы напасть на него хоть однажды, а теперь – тем более, что наша армия превосходила прусскую и числом, и бодростью и толковали мы вам пространно, что всегда выгоднее нападать, чем подвергаться нападению». Нерасторопность союзных генералов и маршалов (а против Фридриха воевали Австрия, Франция, Россия, Швеция, многие германские государства) приводила к тому, что четвертую кампанию подряд Фридрих выходил сухим из воды. И хотя союзные армии превосходили прусскую армию в два раза, победами и не пахло. Фридрих, непрерывно маневрируя, нанося удары поочередно каждому союзнику, умело восполняя потери, уходил от общего поражения в войне. С 1760 г. он стал вообще неуязвим. Впрочем, как писал К. Валишевский, «по складу своего характера Фридрих был всегда склонен переходить от крайней самоуверенности к глубокому отчаянию». После поражения под Кунерсдорфом он по возможности избегал сражений и непрерывными маршами, ложными выпадами доводил до исступления австрийских и русских полководцев. Кампания 1760 г. началась с того, что Пруссия усилила свои войска в Померании. Казачья разведка побывала у стен Кольберга и установила, что город защищают всего три батальона пехоты. Но серьёзной экспедиции в отсутствии командующего никто организовывать не взялся. Ограничились более мелкими акциями.
Продолжение следует в части 8 http://proza.ru/2020/11/03/1831