Как же Люся любила эти неспешные завтраки по утрам. Когда не нужно бежать на работу. Когда солнце ещё только легко касается своими лучами промытого утреннего мира, такого же неспешного и просыпающегося как она сама. Когда так вкусно естся даже самая простая, незамысловатая пища и легко думается о самых обыденных, но кажущихся необременительными и, порой даже увлекательными, вещах. Даже таких рутинных и малозначительных, как поход на рынок или, скажем, уборка в доме. Время, когда легко строятся планы и мечтаются мечты, а кажущиеся вчера неразрешимыми проблемы, зачастую выглядят смешными задачками для первоклашек.
А проблемы у Люси, как и у каждого взрослого человека, как водится, конечно же, были. И основная из них, совсем не детская, как думалось ей, возникла в аккурат неделю назад, в ту бессонную ночь с субботы на воскресенье, когда от Люси ушёл муж.
Так что сегодня была её первая безмужняя суббота и Люся, накрыв стол к завтраку, сварив себе пару яиц "в мешочек" и отрезав сыру, собиралась одиноко погрустить за кофе…но, что-то пошло не так. То ли солнце слишком радостно просвечивало через, вымытое Люсей в процессе отвлечения себя от горя окно, то ли птицы щебетали чересчур задорно, но погоревать у Люси совершенно не получалось.
Ну да ладно, решила она, на то вечер будет. Вечером Люсе обычно горевалось щедро и от души. Тоскливые одинокие вечера, к которым она никак не могла привыкнуть и приспособиться, изводили её, надо сказать, не на шутку.
Люсин муж - Анатолий был человеком неплохим, хорошим даже, если не придираться. Но, Люся, по неопытности, придиралась. Он у неё поздний был. До него у Люси мужчины, всё больше, временные случались. Месяц – два, ну три, максимум… и адью. Вот опыта набраться и не успевала.
То "когда на работу устроишься?" вопрошала, то закодироваться предлагала. Вот и ушёл он к Ритке – соседке снизу. А что? Логично. Во-первых, недалеко уходить, а во-вторых, он, как оказалось, пока Люся на сменах была, и раньше к ней хаживал. Так, что ещё неизвестно, как там у них с Риткой считалось. То ли это он сейчас от Люси к Ритке ушёл, то ли это он раньше от Ритки к Люсе уходил, когда Люся со смены возвращалась. Да теперь и неважно это, наверное.
К слову сказать, возвращения Люси Анатолий всегда ждал. Она, по сложившейся у них традиции, идя с работы домой, всегда покупала ему что-нибудь вкусненькое. То пивка разливного с рыбкой, как он любит, то мяска на биточки, чтоб вечерком пожарить да поужинать с бутылочкой сухого красненького. Это он любил. Да и Люся была не против. Всё лучше, чем одной куковать.
А одиночества Люся боялась. Не выносила она его совершенно, что бы там подругам не говорила, самодостаточностью своей мнимой, в промежутках между мужиками, бравируя. Так что, когда Анатолий, уже и после Люсиного ухода на смену, в одиночестве сидя, выпивать продолжал, она его даже понимала. Он-то, видать, думала, тоже одиночество это проклятое плохо переносил. Скучал очень, пока она на смене была. Так вот Люся себя и успокаивала. Объяснения, себе понятные, его алкоголизму придумывая. Так и жила. Ну как жила? Временами, конечно. Как на качелях.
Да вот докачалась так, что свалилась. И теперь, лежала Люся по ночам одна-одинёшенька, плакала в подушку и отчаянно вспоминала те лучшие моменты, когда качели взмывали вверх, и радость переполняла её, и жизнь казалась лёгкой и прекрасной, как это летнее утро.
А о падениях, тоскливо-безысходных и довольно для неё мучительных, не думала. Потому, что это у неё свойство было такое. Всё хорошее в Люсиной памяти словно растягивалось во времени, а плохое сокращалось, иногда и, вовсе сходя на нет, и почти совсем забываясь. Так, что Анатолий, в ночных воспоминаниях Люси, был очень даже хорошим мужем, любящим и внимательным. И ей с ним было хорошо. А без него плохо. Но про это Люсе, конечно, думалось больше ночью.
А вот сегодня поутру, наверное, какому-то, особенно - летнему, светлому и обнадёживающему, Люсе вдруг вся эта её семейная жизнь по-другому показалась. А может это просто время пришло.
Да только вот, взяла Люся из вазочки яблоко, давно в ней лежащее, откусить собралась, повернула … а позади гниль и плесень обнаружились. И выяснилось, что под шкуркой гладкой, ею видимой, ничего съедобного-то для Люси уже и нет. Прогнило всё.
И поняла вдруг Люся, что это не просто яблоко. Это яблоко – про её, Люсину, с Анатолием жизнь. Посмотрела она на него… да и в мусорное ведро, не раздумывая, отправила. Да и над чем тут думать-то? Не съедобное оно.
И пошла на базар за свежим. Как раз "белый налив" только-только появился. А после, не откладывая в долгий ящик, пошла в студию театральную, недавно открывшуюся, и на курсы актёрского мастерства записалась. Раскрыть Люсины креативные резервы и убрать зажимы, обещающие.
А через месяц к ней Анатолий заявился. Слегка подшофе, с цветами. Вернуться хотел. Приводил всяческие доводы в пользу их с Люсей совместной жизни, по типу того, что она уже баба не молодая и не особо привлекательная, и потому, по его мнению, ей мужиками разбрасываться не стоит.
Да вот только Люся себе к тому времени уже кота завела и теперь ему вкусненькое по дороге домой покупала, рыбку несла. Так, что ей уже и не так одиноко было, в компании с котом этим, которому пиво, кстати, тащить не было надобности. Что плюс.
И вообще, Люся сейчас роль репетировала для спектакля, а у неё героиня, как раз, разводная была. Так что ей в роль вживаться надо было, а Анатолий этот ей только мешал разговорами своими. Потому она дверь перед носом у него и захлопнула. Даже, мнение его авторитетное не дослушав, невежливо.
Так, что пока у Люси одни только плюсы от перемен этих получались. А как там дальше выйдет, поживём-увидим, как говорится.
Главное ей не забыть, что планы лучше по утрам, на свежую голову строить, да яблоки гнилые вовремя выкидывать.
Наталия Побоженская