Придерживая подсвечник и знобко ворочая шеей, простывшей о прошлой неделе, когда вызвали патера в отдаленное лопарьское селение, где нужно было соборовать никак не умеющую родить женщину, отец Канут подслеповато вглядывался в ровные строчки, неспешно выползающие из - под неожиданно твердого пера :
- Отдайте всё , - написал уже коснеющей рукой Нобель, как сзади, от холодного мраморного камина раздался ехидный, чуть в нос голос, сопровождающийся странным хлопаньем, будто проказливый ребенок чуть пристукивает ладошками, то ли пытаясь отогреть озябшие ручонки, то ли просто передразнивая кого - то : - Распутным бабам с хахалями их.
Патер охнул и чуть было не выронил свечу, но наткнувшись на и сейчас ясный взор умирающего, собрался и приподнял подсвечник повыше, освещая таящегося в глубокой тени, словно кем - то нарочно созданной, хотя угол комнаты и широкий экран с идиллическим сюжетом, слабо прорисованным по потрескавшейся выделанной в Кордове коже, всегда был в тени, но сегодня казалось, что стала тень гуще, плотнее, осязаемей, Канут даже подумал, что ее, наверное, можно ухватить пальцами и скомкать, как лист не нужной бумаги. В углу на массивных ногах стоял пузатый демон, не высокий, но и не низкий, не широкий, не худощавый, какой - то обычный, если сравнивать его с живописными изображениями из фолианта братьев - доминиканцев, каким - то чудом не сожженного в лихую годину Реформации. Владетельного графа, заупрямившегося из неколебимой привычки идти против любого мнения, не подкрепленного многовековой генеалогией, а тем более, исходящего от каких - то лавочников, бюргеров и ничтожных купчишек, чуть было не вздернули, поддавшись столь редким родовым расстройствам психики, что легендарные берсерки представлялись чем - то вроде сказочных великанов и троллей, хотя Канут знал из летописей и хроник, хранившихся в той же библиотеке разоряемого монастыря, о реальном существовании бесстрашных воинов, изредка тешивших себя настойкой мухоморов, но умеющих впадать в ярость перед битвой и без одурманивающих средств. Но, видимо, долгие годы цивилизованного существования бок о бок с разными и по облику, и по мировоззрению, и по самому смыслу человеческого существования - патер коротко моргнул, неприятно поймав себя же на невольной тавтологии - представителями населенного мира привили ютам некоторую привычку холодных и ясных размышлений, не омрачаемых наносными эмоциональными выходками отдельных соплеменников, поэтому графа лишь выгнали босым в поле, что для него, впрочем, являлось куда более весомым оскорблением, нежели удавка или удар по лицу, что так старался произвести мельник Бьоргерссон ; он даже подскакивал, обегая коренастую фигуру графа по кругу, размахивался и потирал ладонь, но так и не решился ударить владетеля Баллантрэ, ожигаемый его гневными зрачками, в коих, казалось, кипела та самая ярость берсерков, о которой думал патер только что.
- Бегемот, - прохрипел Нобель, принужденно улыбаясь. - Пришел все - таки.
- Я ж обещал, - пожал могучими плечами демон, подходя к постели. Осмотрел патера с ног до головы и недовольно мотнул слоновьим хоботом : - Этому обязательно ?
- Пусть будет, - прошептал умирающий, прикасаясь к бивню демона пальцем. Удостоверившись, что Бегемот не плод лихорадочного воображения, весьма часто подводившего Нобеля в жизни, добавил : - Будет кому свидетельствовать о моих последних мгновениях на этой Земле.
- Они не последние, - засмеялся Бегемот, снова хлопнув ушами, - ты сам удивишься, умерев. Вычеркни, - приказал он, увидев свои слова записанными на пергамине, - ты же не Волошин или царь Пиотр.
Нобель густо замарал строчку о распутных бабах и изумленно открыл рот, услышав от Бегемота о симпатичной блондинке, что через много - много лет сыграет журналистку Аннику и заведет себе какой - то " Инстаграм ". Решив, что демон подсказывает направление предсмертного бреда, Нобель прикрыл глаза, уже пошедшие по векам синюшной изморозью, и забормотал, подстраиваясь под непонятные речи Бегемота :
- Красная волчица еще, а потом, кто бы сомневался, голые сиськи в совершенно не обоснованном эпизоде с постельной сценой, хотя в предыдущих пяти частях Малин обходилась без этой натужности привлечь и осенить ...
- Сисек много не бывает, - гукнул демон, смутив патера Канута. - Не ссы, - заржал он, ударив бедного священника хоботом по плечу, - все равно тебе никто не поверит, даже ты сам, - веселился демон, внимательно присматриваясь к бледнеющему лбу умирающего, неожиданно пошедшему крупными каплями пота, - завтра не поверишь своей памяти и решишь, что простуженная шея и легкая лихорадка наложились на мрачные впечатления от умирающего Нобеля в этом, - он пренебрежительно повел бивнем, - сумрачном чертоге.
Он зачем - то назвал лучший нумер провинциальной гостиницы, где и застала смерть Нобеля, чертогом, что не осталось без внимания. Хрустально - ясный голос, похожий на отдаленный перезвон колокольчиков бродячего буддистского монаха, встреченного патером в его скитаниях с армией Гоггенхаутцзена на берегах Днепра, выругал демона такими выражениями, что и привычный к солдатским шуткам и брани фельдмаршала патер вздрогнул, снова чуть не выронив свечу. К постели подошла невесть откуда взявшаяся женщина, красным платьем и обнаженной грудью напоминая об упомянутой Бегемотом блондинке. Взяла Нобеля за холодную уже руку и сказала в сторону :
- Вон.
Демон снова засмеялся, но в его смехе патер Канут уловил нотки невольного восхищения, а глаза прямо - таки лучились нескрываемым удовольствием, юрко обшаривая тело женщины. Бегемот подмигнул священнику и охватил его хоботом, снова хлопнул ушами и исчез вместе с вскрикнувшим патером. Смерть погладила Нобеля по голове и присела рядом, аккуратно подобрав подол платья. Покосилась на упавший пергамин и презрительно дунула, сметая его под кровать.