Часть 1. Я "ДБ". Я "ДБ".
Из шахты родимой на поле войны –
На грозные мчатся высоты
Крылатые Глинки Бориса сыны,
Отважные наши пилоты
Из "Слово Великому Сталину от украинского народа"
14.12.1944 года
"Чем больше врага – тем легче бить его"
Дмитрий Глинка
В Красной Армии воевало много семей: отцы и дети, братья и сестры и даже деды со своими внуками. Многие стали всемирно известными, такие как брат и сестра Герои Советского Союза Зоя и Александр Космодемьянские или два знаменитых брата лётчика Герой Советского Союза Борис и дважды Герой Советского Союза Дмитрий Глинки.
Дмитрий стал седьмым по результативности советским асом-истребителем, а его старший брат Борис тоже стал лётчиком, насбивавшим немцев достаточно для присвоения звания Героя Советского Союза.
Братья родились в селе Александров Дар, впоследствии слившимся с Кривым Рогом. Старший родился в сентябре 1914 года через две недели после начала Первой мировой войны. Младший - 10 декабря 1917 года. Семье пришлось пережить и немецкую оккупацию в 1918 году, и разгул анархистского движения под руководством Нестора Махно во время Гражданской войны, и массовый голод в СССР, свирепствовавший в 1932-33 годах на Украине, Белоруссии, Северном Кавказе, в Поволжье, Южном Урале, Западной Сибири, Казахстане и других регионах огромной страны.
Борис окончил семь классов Криворожской школы в 1928 году, и сразу же пошёл в забой, где работал его отец, профессиональный шахтер. Юноша в 1934 году окончил горный техникум, после чего работал в шахте сменным мастером. Однако повальное увлечение авиацией привело его вначале в аэроклуб, а затем в школу лётчиков ГВФ в Херсоне, которую он окончил в 1936 году, после чего остался работать в ней инструктором.
Дмитрий шёл по его стопам. В 13 лет он уже вкалывал на шахте имени МОПРа рядом с отцом и братом. Борис только-только успел окончить Криворожский аэроклуб, как там появился Дмитрий, ещё через три года ставший выпускником Качинского лётного училища.
В самый канун 1940 года Борис был призван в Рабоче-крестьянскую Красную армию и направлен в Одесскую военную авиационную школу пилотов, где, проучившись один год, был оставлен служить лётчиком-инструктором.
Характеры у братьев были различными. Живой, очень подвижный, весельчак Борис и молчаливый, неторопливый, казалось бы, никуда не спешащий, но всё всегда успевающий, Дмитрий. Так же по-разному сложилась и их служба во время войны. Борис надолго застрял в училище. Он был превосходным инструктором, и, несмотря на его многочисленные рапорты с просьбой отпустить на фронт, начальство не желало с ним расставаться. Дмитрий попал в действующую армию уже в июне 1941 года. Инструкторскую школу он не прошёл, но компенсировал это, сотнями тренировочных вылетов на истребителе И-16. Наконец, в декабре состоялся долгожданный перелёт на фронт, в Крым в 45-ый истребительный авиаполк. Пришлось спешно осваивать новую технику, ведь полк летал на самолётах ЯК-1.
Первый успех был достигнут 9 апреля 1942 года. В бою над Арабатской стрелкой Дмитрий меткой очередью сбил немецкий бомбардировщик Ju-88. Случайностью эту победу назвать не мог никто. Всем было ясно, что в небе появился новый суперлётчик, и он решительно взялся за дело. 9 мая 1942 года Дмитрий сбил сразу три Ju-87 и по праву занял свое место среди советских асов, доведя число побед до 6. В том памятном бою он и сам был сбит и, потеряв сознание, спустился на парашюте. В себя пришёл только через двое суток уже в госпитале. Врачи рассказывали, что всё это время он воевал: руки шевелились, как будто он управлял самолетом, временами слышался его глухой голос, отдававший приказы атаковать. Контузия оказалась весьма серьёзной, и дело дошло до вынесения врачебного заключения: отстранить молодого лётчика от полётов… навсегда. Нормальный человек смирился бы с этим решением, но этот одержимый поступил по-своему, проведя около двух месяцев в госпиталях и не добившись отмены запрета летать, сбежал назад в часть.
Он успел вовремя, полк получил пополнение, и Дмитрий смог выбрать себе ведомого. Ему приглянулся худенький небольшого роста молодой человек. Это был бывший учитель химии и биологии Иван Бабак. С выбором Дмитрий угадал. 1 ноября 1943 года гвардии младшему лейтенанту Ивану Ильичу Бабаку было присвоено звание Героя Советского Союза. Он довоевал практически до конца войны, записав на свой боевой счет 35 сбитых лично и 5 в группе самолётов противника. В феврале 1945 года гвардии капитан Иван Бабак был назначен командиром авиаполка. Судьба оказалась неблагосклонной к герою. 16 марта 1945 года во время выполнения боевого задания его самолёт попал под огонь зениток, и лётчик угодил в плен, откуда его освободили лишь после Победы. К счастью он избежал участи многих вернувшихся из плена и ему вновь доверили командование полком. После демобилизации Бабак вернулся в школу, где работал учителем, а затем и директором школы.
После возвращения Дмитрия Глинки в полк, он буквально на следующий день 13 июля 1942 года сбил двухмоторный немецкий бомбардировщик Xe-111. Экипаж этого одного из лучших на тот момент бомбардировщиков в мире состоял из пяти человек. Стреляя во все стороны и не давая возможности приблизиться к себе, он представлял достаточно сложную цель. Поэтому одержанная Дмитрием победа была весьма весомой.
Дмитрий был одним из "стариков", на его примере многие постигали сложнейшую науку побеждать, и он щедро делился своим опытом, своими знаниями со всеми. Он выбрал для себя самый простой позывной, всего две буквы "ДБ", и все в полку знали, что, если в воздухе звучит: "Я – ДБ, Я – ДБ", значит рядом Дмитрий Глинка, скоро будет очередная победа.
Полк вёл тяжёлые изматывающие бои, и в середине сентября, потеряв 30 самолётов и 12 лётчиков, но занеся на свой боевой счет 95 воздушных побед, весомую долю в которых составил Дмитрий Глинка, сбивший 11 фашистов, был отправлен на переформирование и пополнение. В этой передышке нуждались все лётчики полка, но больше всего Дмитрий. Накопилась усталость от множества боевых вылетов и проведенных боёв. К тому же ощущались последствия недолеченной контузии.
На фронте полк появился в марте 1943 года, когда шла жесточайшая битва в небе над Кубанью. Сбив к концу месяца по два Ме-109 и Ju-88, Дмитрий Глинка довёл свой боевой счет до 15 побед. 24 апреля 1943 года лейтенант Глинка Дмитрий Борисович был удостоен звания Героя Советского Союза. Прошло ровно четыре месяца, и на его груди засияла вторая Золотая Звезда. 24 августа 1943 года Дмитрий, добавив к своему послужному списку 14 сбитых самолетов противника и проведя 62 боевых вылета, был удостоен звания дважды Героя Советского Союза.
А что же происходило в это же время с его старшим братом, с Борисом Глинкой. Сколько не просился он на фронт, руководство училища отпускать прекрасного инструктора никоим образом не желало. Помогла случайность, или как принято говорить помогло провидение. Но об этом чуть ниже.
Часть 2. В небе ДБ и ББ
В сентябре 1942 года полк, в котором служил Дмитрий Глинка, был отведен в тыл, на Каспий. Разместили его на учебной авиационной базе неподалеку от Баку. Требовалось срочно пополнить сильно поредевший в боях лётный состав, дать возможность пилотам освоить новую технику, да и для того, чтобы слетаться переформированным эскадрильям тоже требовалось время. Но самое главное, надо было отдохнуть до предела измотанным людям. Ведь в те дни, когда погода позволяла полеты, лётчики проводили в небе почти весь световой день. На землю они опускались только для дозаправки, пополнения боекомплекта, да выполнения мелкого ремонта. 5 или 6 боевых вылетов были не пределом. Известен случай, когда Дмитрий 9 раз поднимался в воздух. Он был неимоверно силён и вынослив, но всё когда-нибудь заканчивается. С трудом добравшись до кровати, он рухнул на неё и проспал 18 часов без перерыва. Врачи установили у него сильнейшее переутомление и даже порекомендовали отстранить его от полётов на недельку. Но Дмитрий изменил бы самому себе, если бы уступил врачам. Отоспавшись, он снова отправился в небо.
Наконец наступило время, когда можно было после теоретических занятий или тренировочных полётов спокойно погулять по улицам столицы Советского Азербайджана в далеком тылу. Во время одной из прогулок по набережной Дмитрий заметил знакомую фигуру в лётной кожанке. Сам себе не доверяя, он тихонько окликнул:
- Боря, это ты?
- Димка, ты как сюда попал?
- На переобучение. А ты, чем здесь занимаешься?
- Учу таких, как ты, - и Борис с завистью кивнул на грудь младшего брата, украшенную двумя орденами Красного Знамени и медалью.
- Давай с нами.
- Не отпускают.
Братья пошли в гостиницу и проговорили всю ночь, а утром пришли к командиру полка Ибрагиму Дзусову. Он-то и помог разрешить, казалось бы, неприступную проблему. Бориса отпустили на фронт.
Когда впоследствии Дзусова спрашивали, как такое удалось, он смеялся:
- Да начальник училища кавказцем оказался, а, чтобы два кавказца да не договорились, такого не бывает. Вернее, бывает, конечно, но это же непримиримая вражда на всю оставшуюся жизнь. А жить долго и счастливо хотят все.
В то время начиналась знаменитая битва над Кубанью. Немцы сконцентрировали там более 1000 самолётов, тогда как у Красной Армии в этом районе находилось около 170 самолётов. Начало стягивать к Кубани авиационные части и советское руководство. В их числе оказался и полк, в котором служили братья. Теперь наши лётчики сидели за штурвалами "Аэрокобр", полученных по ленд-лизу из США.
Сенсацией закончился первый бой в небе Кубани. То, что Дмитрий сбил два Ju-88, не удивило никого, а вот два фашиста Ме-109 и Ju-88, сбитые Борисом, поразили всех. Первый боевой вылет, первая встреча с грозным противником, и такой успех, немыслимо. Случилось это 10 марта 1943 года.
Борис стремительно догонял брата. Одержав первую победу на год позже Дмитрия, звание Героя Советского Союза он получил ровно через месяц после Дмитрия. 24 мая 1943 года (опять заветное число 24!!!) он был удостоен этого высокого звания, сбив за первые два месяца боев 10 самолетов противника.
Битва за Кавказ, частью которой были кубанские воздушные сражения, продолжалась. Теперь следовало разорвать пресловутую "Голубую линию", с таким названием она вошла в историю, (в Третьем Рейхе она называлась "Готенкопф", в буквальном переводе "Голова Гота"), мощнейшее оборонительное укрепление, протянувшееся между Азовским и Чёрным морями с глубиной обороны 20-25 км, а на главном направлении даже 60 км. До шести оборонительных полос, отсечные позиции, три рубежа в глубине, доты, дзоты, пулемётные площадки, орудийные окопы, паутина ходов сообщений, и всё это прикрыто минными полями и проволочными заграждениями (от 3 до 6 рядов). Особо надо отметить, что, если на севере наступлению советских войск мешала масса болот, плавен, лиманов, то на юге располагались труднопроходимые горы, поросшие лесом.
И надо всем этим в течение трёх месяцев шли непрерывные воздушные бои. В некоторые дни проходило до 50 боёв, в которых с каждой стороны участвовало до сотни самолётов. Эдакая непрерывная воздушная чехарда, сопровождаемая надсадным рёвом моторов, и гарью выхлопных газов. Задачи нашей бомбардировочной авиации были ясны. Если наземные войска противника закопались в землю, и стронуть их с места у пехоты с танками никак не получается, то надо помочь им сделать это с неба. Наносить непрерывные удары по передовой противника, утюжить её, не давать фашистам головы поднять. Но ведь и у немецких бомбардировщиков и штурмовиков были аналогичные цели. Поэтому на первый план вышли истребители. Именно они должны были и сопровождать бомбардировщики, и осуществлять перехват вражеских самолётов и прикрывать наземные войска.
В боях над Кубанью отличились оба брата: Дмитрий стал там самым результативным лётчиком, сбив за несколько недель 18 вражеских самолетов. Ненамного отстал от него Борис, записавший на личный счет 14 побед. Много было боёв, но один запомнился всем.
Это случилось 15 апреля 1943 года. Напряженный бой, в котором наши истребители должны были не допустить немецких "бомбёров" до передовой, заканчивался просто замечательно. Спикировав сверху и промчавшись через плотный строй "юнкерсов", Дмитрий короткой очередью сбил ведущего в звене "мессеров", сопровождавших около 60 Ju-88. Перед ним стояла другая задача – боем связать нижнюю группу сопровождения. С верхней должна была завязать бой ещё одна наша пара, ну а остальным летчикам эскадрильи следовало разогнать "юнкерсов", вынудив освободиться от бомбового груза, не долетев до наших позиций.
Пять мессеров, разозлённых дерзким русским, погнались за ним. Дмитрий круто стремился вверх, утягивая за собой немецкие истребители. Виртуозно владея машиной, Дмитрий ловко уходил от снарядов немецких авиационных пушек, внимательно следя за самолётами противника. Затащив немцев на максимальную высоту, Дмитрий резко изменил направление полета и оказался в хвосте у слегка отставшего немца. Ещё одна меткая очередь и немец, кувыркаясь, устремился к земле. Через несколько секунд в очередной атаке Дмитрий Глинка сбил еще один "мессер", но сам увернуться от очередей, разозлившихся не на шутку врагов не успел, был подожжён и упал на землю на глазах у товарищей. В часть вернулись все, кроме Дмитрия Глинки. Все решили, что он погиб. Лётчики полка поклялись отомстить за смерть своего товарища. В тот день они дрались наиболее ожесточенно. 20 немецких самолетов не вернулись на свои аэродромы. Особенно отличился Борис. ББ, также, как и младший брат, сбил три фашистских самолета: один Ju-88 и два Ме-109.
Что же произошло с Дмитрием? Товарищи видели, как его горящий самолет врезался в горный отрог, но было это далеко, и вот успел он выпрыгнуть с парашютом или нет, никто не заметил. Оставалась призрачная надежда, что успел.
Через несколько дней, когда Борис был на вылете, на аэродроме появился высокий, хорошо сложенный молодой человек в изодранной одежде.
- ДБ вернулся, - раздались радостные крики однополчан.
Практически в эту же минуту произвел посадку самолёт Бориса. Встреча братьев была такой, что сбежались все, кто был на аэродроме.
Оказалось, что Дмитрий успел вывалиться из горящего самолета и дернуть за кольцо парашюта. Потерявшего сознание летчика подобрали внимательно наблюдавшие за боем местные жители. Аккуратно положив Дмитрия на шёлковое полотнище, спасшее ему жизнь, горцы понесли его в ближайший госпиталь. Там лётчик пришёл в себя и, несмотря на запреты врачей, через пару дней сбежал в часть.
И снова в воздухе звучало:
- Я – ДБ. Атакую.
А в ответ:
- Я – ББ. Вас понял
Часть 3. "Кубанская этажерка"
24 апреля 1943 года Гвардии капитан Дмитрий Борисович Глинка был удостоен звания Герой Советского Союза. Прошло ровно три месяца и 24 июля ему присвоили звание дважды Герой Советского Союза. Что же надо было совершить за эти три такие короткие месяцы, чтобы пришел такой ощутимый результат?
Оказывается, ничего такого сверхъестественного делать не пришлось. Надо было просто-напросто честно и весьма истово воевать. Воевать не абы как, а по науке, самой им же разработанной. Дмитрий обладал недюжинной силой и неимоверной выносливостью. Чрезвычайно азартный, он, если бы не надо было заправлять самолет горючим и пополнять боекомплект, так и носился бы в поднебесье, находя и атакуя всё новые и новые воздушные цели. Его "Аэрокобру" с бортовым номером "21" знал весь фронт, на котором он воевал, в эфире постоянно звучало: "Я- ДБ, атакую, прикрой". Он летал в разведку и бомбил вражеские аэродромы, расстреливал скопления войск и техники противника, прикрывал наши части от бомбардировщиков врага и в свою очередь сопровождал наши бомбардировщики, стараясь не подпустить к ним фашистские истребители. В общем-то он делал то, что был обязан делать по своему воинскому долгу, но делал это от всей души и изо всех своих сил, одновременно выжимая из техники значительно больше, чем предполагали её создатели. Много лет спустя один из его ведомых, легендарный советский ас, участник трех войн (Великой Отечественной, войны в Египте и войны в Эфиопии) генерал-полковник авиации Герой Советского Союза Григорий Устинович Дольников в своей книге мемуаров "Летит стальная эскадрилья" вспоминал:
"… Высокого роста, волевой взгляд из-под коротких бровей придавал лицу строгое, даже суровое выражение, и мы, молодые, откровенно побаивались этого взгляда. Мастер воздушного боя, Дмитрий очень метко стрелял с коротких дистанций, пилотировал с большими перегрузками, чаще всего, не предупреждая о своем маневре по радио".
А вот что вспоминал о нём другой бывший ведомый, тоже впоследствии ставший Героем Советского Союза командир "покрышкинского" полка Иван Ильич Бабак:
"Он умел исключительно эффективно использовать складывающуюся обстановку в любой схватке с врагом, хорошо организовывал взаимодействие внутри группы… отличался исключительным искусством ведения боёв на вертикалях".
Вот об этом искусстве воевать на вертикалях и хочется немного поговорить. Наших лётчиков в училищах, которые они заканчивали и до войны и когда она уже вовсю шла, учили летать и учили хорошо, но вот как вести воздушный бой им объясняли настолько классически, что использовать эти знания на практике многие не успевали, их сбивали раньше. Немцы разработали специальную тактику войны и её преподавали в своих лётных школах. Нашим же, тем, кому удавалось выжить в нескольких первых боях, приходилось постигать её на практике.
Немецкие истребители, как правило, забирались повыше в небо, и, выбрав внизу подходящую цель, камнем падали на неё, сбивали и опять взбирались наверх.
После одного такого боя Дмитрий Глинка предложил разбить наших летчиков на несколько эшелонов. Одни внизу сопровождают бомбардировщики или штурмовики, другие, те, которые повыше, связывают фашистские истребители, ну а третьи ещё с более высокой позиции атакуют врага. Командир полка, выслушав предложение молодого лётчика, его одобрил. Так, возникла знаменитая "Кубанская этажерка". Помимо явного превосходства, проявляющегося в бою, этот прием давал возможность запутать врага, поскольку он не знал, сколько самолетов ему противостоит.
Вот краткое описание одного из боев, проведённых Дмитрием Глинкой в небе Кубани. Наша шестёрка, возглавляемая Глинкой, атаковала 60 "юнкерсов", прикрываемых 8 "мессерами", находящимися повыше своих бомбардировщиков. Две группы советских самолётов одновременно ударили по фашистам. Пара Глинки врезалась в строй "юнкерсов", и, крутясь среди них, открыла сокрушающий огонь на поражение. У противника возникла паника, беспорядочно сбросив бомбы, немцы поспешили назад. Глинка со своим ведомым сумел сбить три бомбардировщика противника. Одновременно советская четвёрка в упорном бою с фашистским прикрытием тоже смогла нанести им поражение, при этом два "мессера" были сбиты, а остальные отступили.
Вот как описал этот бой в своей книге "Цель жизни" прославленный авиаконструктор Александр Сергеевич Яковлев: "Трудно даже мысленно представить себе картину этого боя! Ведь 68 вражеских самолетов направили более 150 стволов своих огневых точек против наших истребителей. Надо было обладать безумной храбростью (…), чтобы ринуться в бой и завоевать победу".
Немцы в ответ начали перед прилётом своих бомбардировщиков большими силами истребителей проводить зачистку неба, пытаясь убрать с него к началу бомбежки советские истребители. Однако патрулирование, эшелонированное по высоте, позволило с успехом решить и эту задачу. В случае же, если немецких истребителей был явный переизбыток, всегда имелась возможность вызвать по радио дежурную группу на помощь.
Особой строкой надо отметить "свободную охоту", которую иногда стали разрешать нашим асам. Именно в такие моменты Дмитрий Глинка мог проявить свои лучшие качества, необходимые для истинного воздушного бойца: фантастическую реакцию, полное сродство с самолетом, непостижимое чувство дистанции и потрясающую снайперскую точность.
Вот как он сам оценивал, какими качествами должен обладать настоящий ас: "Слабый лётчик вертится в машине, как флюгер, напряженно следит за приборами, за горизонтом. Нет у него легкости в полете, нет той слитности, когда ты и машина – одно целое. А этого нужно добиваться".
Дмитрий оказался прекрасным учителем, но наилучшим способом воспитания он полагал личный пример. И он без устали сбивал вражеские самолёты, уничтожал танки, автомашины, батареи противника. Не жаловал он и пехоту, безжалостно уничтожая её за те секунды, когда стремительно проносился над передовой, поливая всё вокруг огнём и свинцом.
Для Дмитрия кубанские бои стали самыми-самыми. Одержав 20 побед, он превратился в самого результативного аса той компании.
Старший брат старался не отставать от Дмитрия, а иногда даже превосходил его. Это была прекрасная пара, достойная друг друга. Именно благодаря таким асам как братья Глинки и многим их товарищам по оружию в небе Кубани советские лётчики впервые добились превосходства в воздухе.
Всё чаще в наушниках немецких пилотов звучали слова: "В воздухе Глинка", и немцам было безразлично, какой это брат, они знали, что пощады ни от одного не дождёшься.
Часть 4. Жизнь после Победы
Братья Глинки, Борис и Дмитрий воевали в одном полку и почти одновременно стали Героями Советского Союза. Они были настоящими асами, не дающими пощады врагу, и всегда стремились к победе. Настоящие кудесники в боях на вертикали, равных которым надо было еще поискать, они выработали неповторимый почерк, по которому их можно было безошибочно отличить в карусели небесного боя.
В бой оба брата вылетали при первой возможности и нельзя сказать, что они были какими-то заговорёнными от вражеского огня. Иногда и им хорошенько доставалось, да и в госпиталях им полежать приходилось, но каждый раз, не успев долечиться, они возвращались в небо и снова в наушниках звучало: "Я – ДБ, атакую" или "Я – ББ, вступил в бой".
Во фронтовой прессе регулярно появлялись статьи о совершенных ими подвигах, да и центральные газеты не обделяли отважных братьев своим вниманием. Некоторые из их боёв были освещены в прессе военными корреспондентами в то далёкое время. Вот один из них. Дело происходило в упорных боях на "Миус-фронте".
Для непосвящённых разъясню: "Миус-фронт" – под таким названием в историю Великой Отечественной войны вошёл немецкий укрепрайон на территории Донбасса на западном берегу реки Миус, созданный ещё в декабре 1941 года. Наиболее ожесточённые бои шли за высоту, получившую название "Саур-Могила". В результате Донбасской наступательной операции после прорыва немецкого рубежа обороны в районе поселка Куйбышево с "Миус-фронтом" было окончательно покончено. Общие потери нашей армии на "Миус-фронте" составили более 800 тысяч человек. Впоследствии на "Саур-Могиле" был сооружен мемориальный комплекс в память о подвиге советских солдат, погибших, как при штурме этой высоты, так и во всей операции целиком.
Битва в воздухе над "Миус-фронтом" считается одной из ключевых в 1943 году. В один из дней восьмёрка советских истребителей, возглавляемая Дмитрием Глинкой, прикрывала от бомбардировки свою передовую. Два самолета были направлены через линию фронта. Они были обязаны предупредить о появлении фашистских бомбардировщиков. Вот как рассказывал корреспонденту об этом бое Дмитрий Глинка:
"Патрулируем. С нашей радиостанции наведения, величая меня инициалами имени и отчества, сообщают: "ДБ", ни черта не видно – пыль и дым. Смотри сам." Но я не беспокоился. Ведь за линией фронта пара наших истребителей. Свою работу ребята знают, предупредят, если что. Буквально через минуту последовал доклад ведущего пары: "ДБ", идёт большая группа бомбардировщиков". Я повёл свою группу на сближение с противником. Бомбардировщиков мы атаковали задолго до подхода их к цели, километрах в 20 от линии фронта. Сбили 5 вражеских машин. У нас потерь не было…"
И ещё одно описание воздушного боя с использованием публикации во фронтовой газете. Наземная служба оповещения сообщила, что вражеские самолёты приближаются к линии фронта. В небо тут же поднялись наши истребители, возглавляемые Дмитрием Глинкой. Группу разделили на две части. Одна поднялась вверх, другая, в которой находился командир, летела навстречу фашистским бомбардировщикам. Вот его рассказ:
"Слышу наземную радиостанцию: "Истребители противника на высоте 3000 метров". В другое время я пошёл бы вверх. Но сейчас этого делать не нужно. Я только передал верхней группе полученное сообщение. И вот она уже ведёт бой с вражескими истребителями. Через 2 минуты появились бомбардировщики, которых я ждал. Мы тоже вступаем в бой. Один за другим самолеты противника, окутанные дымом, падают на землю. Строй вражеских машин нарушен, ни один бомбардировщик не достиг цели…"
Мужество и мастерство проявлял в воздухе и старший брат, Борис Глинка. В июне 1944 года он был назначен командиром 16-го Гвардейского авиационного истребительного полка, сменив на этом посту Речкалова. Однако, менее чем через месяц, 16 июля 1944 года, когда Борис Глинка вылетел на очередное боевое задание, он был сбит. Не сумел подстраховать его молодой ведомый, которого Борис взял к себе в пару на стажировку. Увлекшись боем, он подпустил немецкий истребитель на минимальное расстояние и тот буквально расстрелял самолёт Глинки. Борису удалось выбраться из падающего самолета, но при этом он сильно ударился о стабилизатор, серьёзно сломав ногу и ключицу. Длительное лечение в госпитале не смогло помочь ему вернуться на фронт. Война для него закончилась. К тому времени Борис сбил 30 самолетов лично и 1 в группе.
После выздоровления Борис Глинка из армии не ушёл. В 1952 году он окончил Военно-Воздушную академию и стал служить преподавателем в Борисоглебском военном авиационном училище, а после создания Центра подготовки космонавтов был переведён туда, где и служил почти до самой смерти. Многочисленные ранения, полученные во время войны, не остались без последствий, и после тяжёлой болезни Герой Советского Союза гвардии полковник Глинка Борис Борисович скончался 11 мая 1967 года. Было ему тогда всего лишь 52 года. Похоронили одного из лучших советских асов на Гребенском кладбище в Звездном городке Московской области.
Ранения преследовали и Дмитрия, причем некоторые были получены не в бою, а по трагическому стечению обстоятельств.
Шел июль 1944 года. Летать в полку было уже не на чем. Вот и откомандировали пять лётчиков во главе с Дмитрием Глинкой в тыл за новыми самолётами. Лететь надо было на транспортном Ли-2. Когда Глинка с товарищами прибыли на аэродром, в Ли-2 все места уже были заняты. Пришлось лётчикам расположиться в самом хвосте машины, где на полу лежали самолетные чехлы. Это спасло им жизнь. В полёте самолёт вошёл в низкую облачность, зацепился за вершину Кременецкой горы и разбился. В живых осталась только пятёрка лётчиков-истребителей, да и то, все они получили травмы разной степени тяжести. Сильней всего пострадал Дмитрий. После нескольких дней, что он находился без сознания, в госпитале ему пришлось провести пару месяцев.
После выздоровления Дмитрий Глинка продолжал успешно воевать. Свою последнюю 50-ю победу он одержал неподалеку от Дрездена 30 апреля 1945 года, сбив Ме-109. После победы его оставили в армии. Вначале он был заместителем командира 45-го истребительного авиационного полка, но в 1946 году был отправлен командованием учиться. После окончания в 1951 году Военно-Воздушной академии командовал 315-м и 530-м ИАП в 54 воздушной армии. В январе 1954 года его назначили заместителем командира по летной подготовке 149-й, а в 1958 году – 119-й истребительной авиационной дивизии, дислоцированных в Одесской области.
15 января 1960 года Верховный Совет СССР принял Закон об очередном (третьем по счету) сокращении Вооруженных сил на 1 миллион 200 тысяч человек. Согласно этому Закону дивизия, в которой служил Дмитрий Глинка была сокращена и 42-х летний дважды Герой Советского Союза вынуждено ушёл в запас. Жить без неба он не мог. В то время большое внимание в стране уделялось развитию гражданской авиации, именно туда он и ушёл. Вот какие слова произнёс героический лётчик в одном из своих интервью в то время:
"В июльское утро 1945 года я был в рядах тех, кто бросал к подножью Мавзолея Владимира Ильича Ленина вражеские знамёна. Я мог бы уйти на пенсию, собирать грибы, охотиться, слушать любимую музыку, отдаться чтению книг. Но жить без неба, жить без штурвала – не могу". Умер Дмитрий Борисович 1 марта 1979 года. Похоронен на мемориальном Кунцевском кладбище столицы.
Давно уже нет среди живых Дмитрия Глинки, но в небо регулярно поднимается пассажирский самолет Сухой Суперджет 100 с бортовым номером RA-89046 и гордым именем "Дмитрий Глинка" и, наверное, это лучшая память о великом истребителе.