«Мы бедные, мы бедные,
Мы бедные пираты
Нас очень, очень,
Очень даже жаль.
Мы грабим и корветы, и фрегаты
А почему? А потому
Что не привили нам мораль.
Пирату не нужны науки,
И это ясно, почему,
У нас и ноги есть и руки,
А голова нам ни к чему! (Р.Сеф)
«Ангел Бога…явился мне в эту ночь и сказал: «Не бойся… Бог даровал тебе всех плывущих с тобою».
(Деян.27:23-25)
Благовестник Давид. 45 лет. Работал механиком на большом грузовом корабле. Однажды корабль, наловив рыбы в Атлантическом океане, направлялся в порт к берегам Западной Сахары для перегрузки улова на испанский рефрижератор.
На дворе начало двухтысячных. В морях и океанах вовсю разбойничают пираты. XXI век – и пираты!? Ничего себе! Только в 2008 году у берегов Сомали - в Индийском океане и Аденском заливе было захвачено более тридцати судов. Та же участь постигла и корабль нашего благовестника. В прибрежье Мавритании пираты, а попросту говоря, бандиты и грабители, ищущие легкой наживы, захватили траулер и пришвартовали его к берегу города Нуадибу. Городишко сей обессмертил себя самым большим в мире на сегодняшний день кладбищем кораблей.
Эй, полундра! Все наверх!
…
Что хотим – берем, не просим.
Спорить с нами, мало толку,
Нет преград морскому волку.
Знаем клады всех морей
В трюмах разных кораблей
(Б.Рысев)
Три огромных трюма, заполненные рыбой, были разграблены вчистую. Два зашарпанных бандитских катера стояли на страже, злобно пялившись дулами пулеметов на моряков. Пираты скрутили экипаж судна, всех обыскали, телефоны отняли. Кое-кто успел спрятать деньги. Чтобы судно «не сбежало», топливо из него слили, после чего катера с гранатомётами отогнали. К матросам приставили вооруженную охрану. Можно было обойтись и без неё – бежать всё равно некуда. С одной стороны- безбрежный океан, с другой - такая же безбрежная пустыня –ни конца, ни краю.
ЧТО-ТО ПОШЛО НЕ ТАК
Поначалу в экипаже корабля (47 человек) были уверены, что чехарда с захватом вот-вот разрешится. Каких нибудь пару-тройку дней, всех освободят и отправят домой. Но что-то пошло не так…Дни шли за днями, а вопрос с освобождением никак не решался. Будто никто и не собирался их спасать. Пошли месяцы. Второй. Третий. Четвертый. Пятый. Шестой. … Может, судно перестало интересовать его хозяев, и те решили - да ну его? Но как же люди? Ах, подумаешь… Да ну их тоже! Сгорел сарай, гори и хата!
Грозные тучи сгущались, а просвета не видать - зловещая напряжённость. Наступил момент, когда смерть, предвкушая свою скорую победу, скалясь, стала заглядывать в каждое лицо. «Мёртвые с косами стоять».
ОТ +65° ДО 0°
Тяжелый пустынный климат с резкими перепадами температур в течении суток, изматывал вконец. Почва прогревалась до +65°С, а за ночь могла остыть до 0°. Температура воздуха + 45°- +55°. Судно – это металл, теплопроводность которого, как известно, высока. На нем, словно, в горячей консервной банке, спрятаться от палящего зноя некуда. Заснуть удавалось только под утро, когда, поостыв, «бригантина» приходила в «себя». Осадки скудные. Мощные песчаные (пыльные) бури поднимают песок на 1000 метров в высоту, перемещая дюны. В горле постоянный ком мелкодисперсной пыли. Спасения от неё нет. Неба обычно не видать. Одежда стала быстро приходить в негодность. Но тут уж не до тряпок, быть бы живу.
РУШНИКОВАЯ ВОДА
При такой жаре вода как становая жила. Первооснова. Вокруг её - целый океан, а от жажды помереть здесь - раз чихнуть. В Мавритании нет питьевой воды, одни пески кругом. На судно завозили техническую воду. Непонятно из чего состояла эта дрянь: после кипячения в ней появлялись верхний и нижний слои серо – буро - коричневого цвета. Через трубочку вытягивали ту, что между ними. Из трех литров получался один неполный. Но и такой жидкости привозили мало. Моряки наловчились добывать воду из росы, на ночь вывешивая махровые полотенца за иллюминаторы. Наутро из рушника можно было выжать грамм 200 жидкости, пропитанной вездесущим песком. И все же воды катастрофически не хватало.
Из-за резкого контраста температур палуба перед рассветом была мокрой от росы, будто её из шланга полили. Вещи стирались крайне редко - от солёной морской воды они становились жёсткими, как у Доцента, Хмыря, и Косого из «Джентльменов удачи», когда те, побывав в бочке с жидким цементом, размягчали свою одёжу кирпичом.
ВОНЮЧИЕ КУРЫ
Из еды морякам привозили только мороженных кур, при оттаивании которых стоял неприятный запах. Вонючих куриц вымачивали в морской воде, потом ещё в марганцовке. На этом и держались. Когда решились попросить другой еды, то в ответ услышали: «Радуйтесь, что мы вас еще не прикончили». Судно стояло «мертвым грузом» и, похоже, раздражало новых «хозяев»: либо по цене никак не могут сговориться, либо им отказались платить вовсе.
Ремни давно уже потуже затянуты. Жизнь впроголодь. Голод – страшная штука. Брюхо не лукошко - под лавку не сунешь. Страшнее могут быть, разве что, люди. Когда они сходят «с катушек», а убежать от них некуда – хуже ничего нет.
КОГДА СНОСИТ КРЫШУ
Экипаж похож на оголённые провода: «Не трогай! Убьёт!» Заложники срывались друг на друге. К тому же, им не давал покоя извечный вопрос: кто виноват? С одного раза можно догадаться, на кого повесили всех «дохлых собак». Как известно, если виноватых нет, их назначают. И команда ожидаемо восстала на капитана, обвинив его во всех злоключениях. Разъяренные, будто проснувшиеся медведи зимой, еще недавно такие послушные и услужливые подчиненные, они готовы были разорвать своего мастера, как именуют капитана на флоте, в клочья. Вот он козел отпущения! Давнишняя история:
- Осанна Сыну Давидову! Благословен Грядущий во имя Господне! -радостно восклицала толпа, встречая Иисуса Христа на улицах Иерусалима.
И те же люди через несколько дней неистово вопили:
- Распни, распни Его!
Замкнутое пространство, голод и страх смерти с каждым днем всё больше накаляли обстановку. И развязка не заставила себя долго ждать. И в один прекрасный день… «Наше вам с кисточкой!» Первым на «мушку» попал капитан: его невозможно было узнать, он заговаривался. Что может быть в такой ситуации критичнее, чем капитан, сошедший с ума? Мороз по спине дерёт. Приплыли!
Через какое-то время еще у одного «крыша поехала». Смотреть больно – тоже не в себе. Давид увидел, как один из моряков, стоя на палубе, ни с того, ни с сего, вдруг издал душераздирающий, как из бездонных недр, крик. Всё тело и лицо его вытянулись в струну, а волосы на голове встали дыбом, будто сто тысяч вольт тряхануло его. Он упал и в конвульсиях стал биться о палубу. Казалось, он сейчас взорвётся и разлетится на маленькие кусочки в разные стороны.
Давид прыгнул на него, прижав к палубе, чтобы в агонии он не покалечился, и стал молиться. Силища его была такой, что Давид почувствовал: его как пушинку могло сдуть, разломить как щепку, и выбросить за борт. Он молился до тех пор, пока моряк не обмяк и не затих. Осторожно приподняв, отвёл его в каюту и уложил в постель. Через два часа зашёл проведать: на кровати сидел незнакомый ему человек – он смеялся и ничего не понимал».
Потом началась цепная реакция: пять человек один за другим стали неадекватными: глаза ошалелые, речь невразумительная. Это капут. Финал для всех…
Один из захворавших денно-нощно лежал на картонной бумаге на корме корабля и всё ждал свою жену, которая «только что ушла, обещая вернуться и принести колбасу и сало». У других тоже фортели и странности. Заболевший капитан наглухо заперся в своей каюте, ни с кем не общался, никому не открывал дверь и месяцами не издавал ни звука. Еду ему просовывали в отверстие в двери. Нужно было срочно спасать людей. Но как?
ГОСПОДИ, ГОСПОДИ, ГОСПОДИ!
" Перестань делать акцент на том, что другие сделали с тобой, и сосредоточься на том, что Иисус сделал для тебя." (Б. Кинло)
«Видя происходящее, рассказывает Давид, экипаж впал в уныние. Откровенно, я тоже.
- Господи, что будет с нами? Со мной? Бежать невозможно, да и некуда, а впереди - сумасшествие и неминуемая гибель. Некогда Израильский народ, выйдя из Египта под предводительством Моисея, пришел к водам Чермного моря, а вслед гнались вооруженные колесницы фараона. Вот оно, когда ни вперёд, ни назад…
Я вошел в свою каюту. Как обычно, взял в руки Библию, открыл, хотел читать, но мысли путались. Прижав Книгу к груди, я упал на пол. Не плакал - рыдал. Слова молитвы не шли. Взывал к Богу, произнося только: «Господи, Господи, Господи…». Не знаю, сколько времени прошло. Неожиданно я услышал в своем сердце Божий голос:
-Возьми на себя руководство экипажем.
Я вздрогнул. Что?!! Какое руководство? Команда накалена, как спираль в лампочке. Кем тут руководить? Выстроившимися в очередь за сумасшествием? Все измученные, голодные и обозленные. Что я могу сделать в такой ситуации?
-Господи, Ты знаешь, как они поступили с капитаном! И Ты мне такое предлагаешь? Они же порвут меня. Не буду! Не хочу!
«Возьми на себя руководство судном», - спокойно повторил тот же голос. Он был как знание и откровение в моём сердце. До меня отчётливо дошло: выбора у меня нет, и я внутренне согласился.
БЕДНЫЙ Я ЧЕЛОВЕК!
- Чтобы понять картину происходящего, стоит упомянуть один случай. Расскажу уж, как есть, грустно вздохнул Давид, такова горькая правда жизни: «Бедный я человек!»
Однажды я нашел в трюме три закатившиеся небольшие картофелины. Сколько было ликования! Любой выигрыш ничто по сравнению с этой находкой. «Для голодного ложка еды дороже дюжины золотых ложек» — это про меня.
Счастью не было границ. Правда, и забота появилась: как съесть их втайне от других. Разные думы роились в моей опьянённой от радости голове. Нехорошо, конечно, таиться от братвы, но тут же залетела в мой котелок и другая маза: кого ты этим накормишь? Зря продукт переведешь, ещё и раздразнишь. И кто знает, чем вообще это может закончиться? Бараньи мысли с подливом. Наконец, сказал себе: да съешь ты уже, и угомонись.
Глубокой ночью, когда все спали, спустился в трюм, включил микроволновку и положил в нее мои драгоценные картофелины. Счастливейшие минуты... Предвкушение ни с чем несравнимое. Очень переживал, что аромат печенной картошки разбудит народ. Но все обошлось, аромата - никакого. Пока ожидал, вспоминал свой уютный дом и накрытый стол с горячей бульбой со шкварками. Как мало человеку надо …
Вот, наконец, родная картошечка готова. Наступил торжественный момент. Я взял ее в руки - горячая, ух! Перекидываю с ладони на ладонь, дую на нее и кладу в тарелку. Правда, похожа она на скукоженную старушенцию – сморщенная очень. Ну, да ладно, все равно радуюсь. Беру нож и вилку. Почему-то вилка входит с трудом, разрезаю ножом и… Ужас! Она вся черная. Я за вторую – как уголь. И третья такая же. Вот это сюрприз…
Лежат эти шесть обугленных половинок и, точно, Мефистофель, безудержно хохочут мне в лицо, а я, как свалившийся в грязную лужу, растерянно таращу на них свои моргала. Во что превратился мой такой драгоценный еще несколько минут назад клад? Подобная развязка никак не входила в мою задумку. Ведь клубни, вроде бы, были нормальными, хотя, возможно, и закатились в трюм давно. И зачем только я их нашел? Пусть бы они и лежали там, а поднял бы их кто-нибудь другой...
Стало как-то не по себе. Сослуживцам не предложил. Хотя бы просто показал - благородно выглядело бы, что-ли. А то вот оно как вышло: прятался, целый план разработал, переживал из-за этих несчастных трёх картошин, ночь не спал, крадучись готовил – всё зря. Крах надежд!
Этот случай заставил меня глубоко задуматься над человеческим житием - бытием. «За жизнь свою отдаст человек все, что у него есть»
НОВЫЙ КОМАНДИР
Дальше дело было так: я предложил экипажу взять на себя командование. Согласились все. Прочитал им из книги Деяний Апостолов о Павле и чудесном спасении людей на тонущем корабле. Текст был весьма кстати. Ободрив наставлением, предложил желающим помолиться - откликнулись все. Оно понятно: когда тревога – сразу до Бога. К слову сказать, я обратил внимание, что те из моряков, кто проявлял живой интерес к Богу и молитве, в финале оказались более стойкого психического и физического здоровья, чем равнодушные к духовным вопросам.
Потом взялся за письма в различные международные организации с сигналом SOS и Help us! История нашего ковчега оказалась запутанной, в документах - хаос. На ком ответственность за судно? Кому оно принадлежит, в конце концов? У него были и хозяева, и перекупщики, и арендаторы. Союз их выглядел примерно так: «В заключенье был дан банкет: лягушка съела мушку, уж съел лягушку, еж съел ужа, лиса съела ежа; обед прошел в теплой дружеской обстановке» (Ф.Кривин). Все говорили только о деньгах. И никто о людях. Корень всех зол – сребролюбие. Деньги, деньги, а бедные матросы, оказавшиеся крайними, никому не были интересны, и, похоже, ничего страшного, что им нечего есть, и что они потихонечку сходят с ума.
Мне как капитану нужно было вникать во всё и распутывать узлы, за что я неоднократно получал угрозы в свой адрес. Но это другая история.
Я НОРМАЛЬНЫЙ ИЛИ УЖЕ «ТОГО»?
Однажды, подписывая очередное письмо, я поставил дату 18 марта, а оказалось, что на дворе уже 21 -е. Из моей памяти полностью выпали три дня жизни, они, словно, испарились. Я не помнил ни минуты из 72-х часов. Это же целых трое суток! Как могло такое случиться?
Я слышал от сведущих людей, что при затяжном стрессе изменения в головном мозге начинаются через 7-8 месяцев. Заканчивался седьмой месяц. Неужели пришла моя очередь? Что теперь будет с нашим освобождением? Кто согласится иметь дело с сумасшедшим капитаном (вторым по счёту) и отвечать на его письма?
У кого бы спросить: я нормальный, или уже того? Со стороны ведь наверняка виднее. Моряки не способны дать правильную оценку – одни неадекватны, другие, возможно, такие же, как и я сам. Тогда кто?
Я встал на колени: «Господи, скажи мне, что с моей головой? Я лишаюсь рассудка? Как узнать?» - Ответ был чётким, как вбитый гвоздь: «У тебя же есть Моё Слово!»
И меня осенило: я сейчас пойду к себе в каюту и открою Библию: если читаемое разумею, то голова моя в порядке. Так и сделал. И…Радость неописуемая! Радость безграничная! Радость! Я всё понимал! Моя сложная головоломка разрешилась так просто! «У Него премудрость и сила; Его совет и разум». И я признал себя вменяемым.
ПЕСЧАНЫЕ ЯМЫ
На судне мне приходилось лечить моряков, переживших инфаркты и инсульты, ставить им капельницы и делать уколы. Благо, лекарств у нас было достаточно. Я учился в морской академии, где был обязательный предмет по оказанию скорой медицинской помощи, и получил диплом второго уровня медицинского образования. Теперь пригодилось.
Однажды у двух матросов случился нервный срыв: они выхватили оружие у охранников, и завязалась драка. Я успел прибежать и позвать на помощь наших ребят. Всех разняли. Милостью Божией обошлось без стрельбы. Я отнял заряжённые пистолеты у моряков и вернул караульщикам, извиняясь и убеждая их, что случившееся – только недоразумение из-за эмоционального напряжения.
Тем не менее, меня под конвоем сопроводили в городскую тюрьму, по дороге предупредив, что назад не вернусь - посадят. Без суда и следствия лагерный начальник взял меня «под ручки» и повёл к песчаным камерам. Это такие ямы в шесть метров глубиной и пять шириной с открытым верхом - без крыши. Сажают в них по нескольку человек, и только на ночь. На утро в яму спускают лестницу, по ней приговорённый поднимается на верх. Днём он абсолютно свободен, но должен ходить в тюремной робе, работать и питаться, где придётся. Никто не контролирует. Вечером в назначенное время нужно вернуться в кутузку. Бежать резону нет - с трёх сторон великая Сахара, покрывающая 9 миллионов квадратных километров и занимающая 30 % всего африканского континента, а с четвёртой - океан.
Если осужденный опоздает вовремя спуститься в песчаную клетку, то наказание будет дневным – три дня. Больше суток в яме не выжить: при температуре воздуха +50°, в песке - +60°. Воду не дают. Убирают лестницу, оставляя человека один на один с адским пеклом.
Начальник водил меня по острогу, показывая, будто рекламируя и предлагая на выбор, огненную песчаную «печь». По какой-то причине, настроение его в тот день было приподнятым, и, кажется, он уже передумал сажать меня в горячий песок.
«В светлом взоре царя-жизнь, и благоволение его-как облако с поздним дождем». Он отпустил меня, сказав на прощание: «Скажи своим пацанам, капитан, что с жандармами шутки плохи. Если ещё раз на корабле повторится подобное, разговор будет коротким». На всякий случай я спросил его: «Если, не дай Бог, кто-то из наших попадёт в вашу тюрьму, где ему взять еду?» Он пожал плечами: «Пусть ищет банановые шкурки. И не вздумает что-то украсть на базаре – сразу отрубят правую руку (кисть). Если ещё раз сворует – левую ногу. А уже в третий - к нам на пожизненное дневное. Закон шариата». (Интересно, как судит этот закон своих сограждан-пиратов, захватывающих целые корабли с людьми, а после разделяющих воровскую добычу с законодательной властью?)
Господь спас меня, и приговор, вынесенный по дороге в песчаную тюрьму, был отменён. И ещё: до сего момента я думал, что хуже, чем наше положение на судне, ничего на свете нет. Я ошибался.
В воздухе - сильный мороз и хвоя.
Наденем ватное и меховое.
Чтоб маяться в наших сугробах с торбой --
лучше олень, чем верблюд двугорбый.
На севере если и верят в Бога,
то как в коменданта того острога,
где всем нам вроде бока намяло,
но только и слышно, что дали мало.
На юге, где в редкость осадок белый,
верят в Христа, так как сам он -- беглый:
родился в пустыне, песок-солома,
и умер тоже, слыхать, не дома.
Помянем нынче вином и хлебом
жизнь, прожитую под открытым небом,
чтоб в нем и потом избежать ареста
земли - поскольку там больше места.
(Иосиф Бродский)
ТЕЛЕФОН, НАГОТА С БОСОТОЙ И ЖЕНА
Дальше события стали развиваться стремительно. Бог вел меня, крепко взяв за руку. Первым делом я тайно выкупил свой телефон у одного из охранников. Благо, они оказались сговорчивыми. Устоять перед «зеленью» (валютой) мало кому удается, тем более такой «наготе и босоте», как в Мавритании. Многие люди здесь обитают в лачугах, сшитых из картонных коробок. Иногда к берегу прибивает палки или пальмы, их используют для строительства. За ночь картонный «домик» сыреет от росы - хоть выжимай, а днём под палящим солнцем вновь высыхает. Так и живут. Несёт от сих жилищ страшнейшим смрадом, даже за версту нутро от вони выворачивает.
Заполучив телефон, я позвонил своей жене. Верная спутница жизни решила взять кредит в банке, чтобы выкупить меня у пиратов. На сделку бандиты пошли бы с большой охотой, им было всё равно как нас продать – оптом, или в розницу. Общее количество людей на корабле оставалось бы почти прежним. Существенная ли разница - 47 или 46 человек? Мне с трудом удалось убедить супругу не делать этого. Как я оставлю товарищей, многие из которых больны? Смогу ли потом с этим жить?
Новоиспечённый капитан первым сбежал, как крыса с тонущего корабля? А ведь как вдохновенно он вещал тут о Павле и чудесном спасении всех! Про меня понятно, но что они скажут об Апостоле Павле? И я складно рассказывал своей любимой сказку про белого бычка, что я в полном порядке, и как хорошо тут у нас.
Однако она подняла всех на ноги, и Организацию Объединенных Наций тоже. Из ООН звонили мне несколько раз. Всё что-то расспрашивали и выясняли. Наконец, я понял, что решить нашу проблему они не могут, потому как существует порядок очерёдности: вначале этим должна заниматься страна, которой принадлежит корабль.
СИЛЬВЕСТР ОЛИВЬЕ
Звонили еще из ITF (Международный профсоюз моряков), но результат был тот же. Тогда я попросил их узнать адрес какой-нибудь церкви. Честно говоря, мало верилось, что среди стопроцентного мусульманского населения может быть христианская община. Каково же было мое удивление, когда через несколько дней мне позвонили из профсоюза моряков и сообщили координаты. Чудо! Велик Бог! Еще один знак от Него.
Щедро заплатив охраннику, и пообещав вернуться в нужный час, я пошел искать церковь. И нашел! Это было куполообразное, похожее на мечеть здание, со стальной рыбкой на самом верху (вместо полумесяца). Металлические решетки в окнах и две железные двери при входе свидетельствовали о недавнем погроме: накануне в Пасху группа молодых мусульман (200 человек) приходила громить дом Божий. Подоспевшие стражи разогнали молодчиков.
Эта церковь была единственной в мусульманской Мавритании. Одна на всю страну. Удивительно, что находилась она именно в том городе, где стояло наше судно. Какой она была конфессии - не знаю. Даже не интересовался. Мне казалось странным спрашивать священника о конфессии, когда посреди нас так реально присутствовал Христос.
Внутреннее убранство церкви и зал для богослужений были похожи на протестантские – ни икон, ни изображений, только кафедра и лавки. В кабинете священника на стене висел портрет Иоанна Павла II, возможно, церковь была католической. Всех прихожан 16 человек – высоких худощавых женщин, похожих на вязальные спицы. У них были такие одухотворенные лица, каких я больше не встречал. Поначалу я даже растерялся и подумал в замешательстве: куда я пришел просить? Им самим впору помогать.
Священник, выслушав меня внимательно, стал выгребать всё из своих карманов. От денег я отказался, сказал, что на корабле люди голодные, лучше, если дадут что-нибудь покушать. Тут все женщины, не сговариваясь, одновременно покинули собрание, и в скорости вернулись с рисом. Принесли они его кто в чем - и в подоле тоже (женщины там носят длинные платья и шальвары).
Набрался мешок. С ним я вернулся на корабль. Думаю, не надо описывать радость, охватившую весь экипаж. Так началось мое командование – с заряженных наганов, огненных ям и бесценного риса. Всё сопровождалось чудесами. «Вот, рука Господа не сократилась на то, чтобы спасать, и ухо Его не отяжелело для того, чтобы слышать». Несколько раз священник привозил к нам на корабль рис и предметы личной гигиены.
Спасибо Тебе, дорогая церковь - Невеста Христова! Ты- лучшее, что есть на этой земле! Ты заботилась о нас, выполняя небесное поручение: «Спасай взятых на смерть…»
К большому сожалению, через несколько лет эту церковь вместе со священником взорвали исламисты. Имя священника Сильвестр Оливье. Спасибо, Господи, за Твоего верного слугу. Течение свое он совершил, теперь готовится ему венец жизни. «Блаженны умирающие в Господе… они успокоятся от трудов своих, и дела их идут вслед за ними»
ЧЕЛОВЕК В БЕЛОМ БАЛАХОНЕ
Мы продержались на корабле девять месяцев. Среди нас не осталось ни одного, кто за это время хотя бы раз не заглянул в глаза старухе с клюкой, но, слава Богу, выжили все. К слову сказать, я сам там три раза умирал. «Вот, Он убивает меня, но я буду надеяться». Когда уже был решён вопрос с нашим освобождением, я вышел в город урегулировать некоторые нюансы отъезда. По пути мне встретился человек в белом балахоне с вышитыми на нём золотыми буквами вензелями, что свидетельствовало о его высоком статусе. Мы познакомились, пообщались, и дружественно распрощавшись, разошлись в противоположные стороны. Я направился к своему кораблю, но увидев толпу, идущую в моём направлении, от греха подальше решил свернуть в соседний переулок. Но там тоже была ватага молодых людей. Тогда я шмыгнул на соседнюю улицу и, мамочки, - уже целая орда! Я нырял из одного проулка в другой - кругом люди и люди. Все они шли к центральной части города, неся в руках камни, размахивая палками и выкрикивая лозунги. Это была демонстрация молодёжи в поддержку Палестины.
Больше бежать мне было некуда. Определив по моему лицу, что я иностранец, меня взяли в кольцо человек 200-300. С остервеневшими лицами они стали неистово скандировать: «Джю! Джю! Джю!»(Еврей!) и «Яки! Яки! Яки!» (Американец!). Один уже было замахнулся на меня палкой. В тот момент в моём сердце пронеслась последняя внутренняя молитва к Богу, в ней была обида: «Господи, наконец, пришла свобода, я готовился ехать домой. Ещё утром был безмерно счастлив, а теперь должен вот так глупо умереть? Зачем Ты сохранил меня, когда я шёл долиною плача и проходил муки ада? Я готов был отдать жизнь за Тебя, но умереть за то, что я еврей, или американец – такая бессмыслица!»
Вдруг наступила тишина, как будто мои уши закупорились, хотя все продолжали исступлённо орать и напирать на меня, размахивая палками. Рёв их я не слышал, он был где-то далеко-далеко. Ничто не волновало меня. Полное умиротворение. Я не защищался, и даже не пытался - стоял и спокойно смотрел на озверевший люд. Как будто, был в другом измерении.
Вдруг уши мои «прорезались», и я услышал пронзительный возглас: «Стоп! Стоп! Остановитесь!» Ко мне спешил тот человек в белом балахоне, что случайно встретился на дороге и ушёл в другую сторону. Откуда он взялся? Как с неба упал. Он назвал меня по имени и указал, куда я должен бежать со всех ног, а сам остался с разъярённой толпой.
Я мчался как ветер, и уже, подбежав к судну, упал и потерял сознание. Когда очнулся и поднялся на палубу, матросы и охранники с каким-то удивлением и даже трепетом заглядывали в моё в лицо, из чего я понял, что они видели что-то особенное. Возможно, это был отблеск того фантастического состояния, что я пережил, встретившись лицом к лицу со своей смертью. Человек в белом балахоне был из плоти и крови, но я точно знаю, что это был небесный Ангел - Божий посланник, спасший мне жизнь.
Два других раза я умирал на корабле, когда при резком движении горлом шла кровь, я падал и отключался. В моём воображении появлялись горы и долины с цветами и удивительными красками, каких в природе не существует. «Знаю человека во Христе, который… был восхищен в рай и слышал неизреченные слова, которых человеку нельзя пересказать».
КОНЕЦ ОДИССЕЕ
Да, много было бурь, да, много снов печальных,
обманных маяков и скрытых скал,
но ангел вещий, ангел странствий дальних,
их строго охранял.
И срок иной настал... Угомонились бури;
а корабли куда-то вновь спешат,
и с двух сторон выходят из лазури,
и вот - плывут назад!
(В. Набоков)
Наконец, наша одиссея закончилась: с захватчиками удалось договориться. Всех моряков отправили домой. Но, похоже, радовались мы рано. В аэропорту Симферополя, куда прилетел самолёт, наш багаж пришёлся не по нраву. Подозрения вызвали некоторые чемоданы с веревками, смешанными с песком и ветхой одеждой. Люди, пережив такое, взяли с собой всё, что имели – своё, пусть даже дряхлое, имущество (иллюзия защиты). Ну, и на всякий случай веревки. Откуда теперь знаешь, что может вдруг случиться?
Таможенники возмущенно допрашивали о багаже. К тому же, нас хотели еще оштрафовать за нарушение паспортно-визового режима, поскольку визы были просрочены больше чем на полгода. По-видимому, сотрудников аэропорта никто не предупредил об экипаже. Тогда я попросил прекратить допросы и побежал в кабинет начальницы. Влетев к ней, стал объяснять ситуацию, но она, вальяжно развалившись в кресле, заносчиво заявила:
- Да, откуда вы вообще такие взялись - лохматые и обросшие? Бомжи какие -то с песком, тряпьем и веревками!?
Она ничего не хотела слышать и возмущенно размахивала руками в разные стороны, как лопастями. Что мне было делать? Я схватил её руку и крепко прижав к столу, потребовал немедленно выпустить мою команду:
- Люди смертельно устали. Они на грани срыва и могут повести себя неадекватно. К тому же среди них есть больные. Неужели Вы не понимаете?
Её сразу отрезвило. Для нас открыли отдельный выход и выпустили уже без вопросов. Я вручил свой экипаж встречающим родственникам. Тяжелый груз свалился с моих плеч. Слава Богу! Все закончилось. «…Таким образом все спаслись на землю».
…
О Капитан! Мой капитан! Ликуют берега
…
До гавани довел он свой боевой фрегат,
Провез он через бурю свой драгоценный клад
…
(Уолт Уитмен)
Я ДОМА
Я приехал домой. Собрались родные и друзья, на сердце было очень хорошо. Все счастливы. Ночью я заснул сладким сном, но утром встать уже не смог. Так и пролежал две недели в кровати - только спал и ел. Незачем объяснять причину – не знаю. Видимо, внутренняя пружина должна была разжаться. Реабилитацию проходил долго, но, слава Богу, восстановился полностью. Одно знаю точно: Бог верен Своим обещаниям». «Будешь ли переходить через воды, Я с тобою, - через реки ли, они не потопят тебя; пойдешь ли через огонь, не обожжешься, и пламя не опалит тебя».
P.S.
Может быть, некоторые слышали историю с американским судном «Maersk Alabama», шедшим из Джибути в Момбасу, Кения. Восьмого апреля 2009-го пираты атаковали его. Команда не растерялась и, безоружная, вступила в бой. Сумели даже схватить и связать главаря пиратов. Получив жесткий отпор, остальные бандиты сбежали, но им удалось захватить и увезти с собой капитана корабля Ричарда Филипса.
В освобождении капитана участвовали военные корабли США, эсминец «Бейнбридж», снайперы спецназа ВМФ США. Пираты грозились убить капитана, и была долгая осада. С кормы «Бейнбриджа» спецназ уничтожил пиратов внезапной снайперской атакой. Капитан Филлипс был освобожден. Пойманный главарь Абдували Муса получил тридцать три года и девять месяцев тюрьмы за пиратство. Капитан Филлипс написал книгу и стал героем фильма, названного «Капитан Филлипс». Существует еще и игра Medal of Honor Warfighter по освобождению капитана Филлипса.
А кто знает о нашем благословенном брате – Божием муже, спасшем 46 человек?
Как говорится, два мира – две судьбы…
Бог знает. «Ибо очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чье сердце вполне предано Ему».