Не говори: «Я знал всё наперёд...»
Как обычно в последние годы, взяв отпуск, он поехал в приморский пансионат, где отдыхал 2-3 сентябрьские недели. Сперва он ездил туда один. Потом уговорил школьных друзей, и теперь они тоже брали отпуск в это время, чтобы отдохнуть в «бархатный сезон», в более спокойной от буйной молодежи обстановке, а заодно и отметить его день рождения.
Для него и его друзей уже держали свободными комнаты в деревянном коттедже на краю пансионата, поближе к небольшому лесочку, где на поляне перед домиком ставился теннисный стол, за которым каждый вечер собирались компании — ели-вспоминали-рассказывали анекдоты-разыгрывали друг друга (в этом друзья мастаки!)-немного выпивали (возраст, всё же)-пели, — в общем, отдыхали так, что потом этими воспоминаниями обменивались до следующего года.
А завоевал всеобщую симпатию как персонала, так и отдыхающих, он не только тем, что был известным в городе и районе хорошим хирургом, но и тем, что этими же тонкими, но сильными пальцами (на которых первые дни отдыха еще угадывались следы йода, впитавшегося при обработке рук при операциях), он умел извлекать из старого пианино, стоящего в большом зале столовой, всем знакомые мелодии, что, в сочетании с приятным, хотя и несильным голосом, в котором чувствовался и небольшой грузинский акцент, производило на женщин чрезвычайно волнующее (не «волнительное» — тогда еще не было этого непонятно откуда взявшегося липучего выражения) впечатление.
Создавалось впечатление, что пианино оберегали от налетов отдыхающей в летние месяцы молодежи, желающей «побарабанить» на нем, а может быть, даже и настраивали к его приезду.
Время уже приближалось к полуночи, когда его позвали к женщине, которой стало «плохо с животом» .
Зайдя в тускло освещенную комнату (по привычке в голове пронеслось — «палату»), он автоматически отметил, что больная лежала на правом боку, поджав ноги, а когда, услышав, что пришел врач, повернулась и легла на спину, то застонала и непроизвольно согнула правую ногу. «Похоже на аппендицит», — подумал он.
Зачастую первое предположение бывает верным, но, естественно, надо и расспросить, и обследовать пациента.
Подходя к кровати, он узнал в больной недавно приехавшую женщину, на которую обратил внимание в столовой. Сидела она через пару столов, боком к нему, и ему почему-то было приятно смотреть на ее все еще свежее лицо со слегка вздернутым носом.
Оказалось, что она неплохо плавает и играет в волейбол.
Перенеся инфаркт миокарда, который свалил его после одной из сложных операций, он, и так не любивший заплывать далеко в море, ограничивался купанием там, где твердо чувствовал дно, а в волейбол играл редко и мало, так как, войдя в азарт, легче лёгкого получить ушиб, или вообще выбить палец. Рисковать же своим главным врачебным «инструментом» он не имел права. Поэтому он только следил со стороны, невольно любуясь довольно плотной и стройной фигурой незнакомки, которая была, вероятно, лет на 10-15 моложе него.
Через десять минут он знал о ней все, что было необходимо для дифференциальной диагностики, вплоть до состояния регул.
Прощупав живот и утвердившись в правильности первоначального предположения, он решил, что женщину надо оперировать не откладывая, но, если вызывать «скорую» из города, то на всё уйдет не меньше 3-х часов. Придется, не теряя времени, ехать на пансионатской машине самим, предупредив по телефону дежурного в больнице, чтобы подготовили операционную..
Операция прошла хорошо. Он понаблюдал за ней первый день, заодно утряс кой-какие возникшие административные вопросы, а к вечеру вернулся в пансионат. И послеоперационный период прошел без осложнений. К больной приехала сестра, которая и забрала ее на поезде домой. Перед выпиской он приехал и сам удалил швы. Помог и с билетами — в приморских городах с ними всегда нелегко.
Так и бывает — врач никогда не знает, как повернутся события через мгновение: только что ты ничего не знал о человеке, или даже не решался к нему подойти, а уже через несколько минут ты просто обязан знать о нем всё необходимое, часто даже — сокровенное.
И при этом женщина должна перестать быть для тебя Женщиной, а стать Пациенткой, а это уже совсем другая песня.
Вот и всё.
Через год, во время обеда, он увидел в дверном проеме столовой пансионата освещенный сзади солнцем знакомый силуэт.
Он сам не понял — как всё произошло.
Она, улыбаясь, приблизилась к его столу.
Он встал... Они молча обнялись и поцеловались.
Она села за его стол, и официантка, переглянувшись с диетсестрой, перенесла с соседнего стола ее прибор и десерт...
Всё было просто и естественно.
Никто из посторонних не обратил на них никакого внимания.
Потом он с профессиональным удовлетворением отметил, что если бы не знал, что именно в этом месте собственной рукой сделал разрез, то никогда бы ничего не заметил.
А через пару дней приехали и тбилисские друзья.
И не было никаких вопросов.
И все прекрасно уместились и за одним столом, и в выделенных им комнатах.
***** ***** *****
Это стихотворение никак не относится к рассказу.
Больно строка, ставшая его названием, мне самому понравилась,
и я развил ее в стихотворной форме.
Не говори: «Я знал всё наперед!..»,
хоть утверждают — знает мозг про всё заранее.
Нежданно вдруг куда-то позовет
призывно голос, неизвестный ранее.
Прочтешь ли книгу, что в тебе оставит след,
иль человека встретишь на пути, —
и не удержит никакой запрет,
из дома ты уже готов уйти…
Когда же, наконец, с очей твоих
очарованья пелена спадет,
быть может, вспомнишь о словах сиих чудных:
— Дитя моё! Я знал всё наперед…
21.06.2020 г.