«Позволительно, думаю я, пред лицом наших бедствий не разделять стремлений разнузданного патриотизма, который привел страну на край бездны, который думает выпутаться, упорствуя в своих иллюзиях, не желая признавать отчаянного положения, им же созданного». П.Я.Чаадаев
«Из десяти политических решений, которые должен принять человек, на каком бы месте он ни находился, девять будут ему всегда предписаны обстоятельствами. И чем выше его пост, тем ограниченнее его свобода выбора». Лион Фейхтвангер
Вопрос становления советской власти, точнее диктатуры ВКП (б), и взаимоотношения её с народом глубокий и сложный. Но очень важно, по моему мнению, хотя бы минимально попытаться определить роль власти и её деятельность во время событий, связанных с защитой Ленинграда и со смертями ленинградцев от голода и холода.
Я бы не хотел бросать камни в руководящие кадры Ленинграда. Они, как и военное командование Ленинградского фронта, были только элементами сложившегося тоталитарного механизма, вращающего колёса станков, тракторов и танков.
В эту машину под постоянной угрозой принуждений и репрессий было вовлечено оказавшееся на рабском положении и всё населении СССР вместе с представителями власти, руководителями предприятий, командирами Красной Армии и просто тружениками, студентами, школьниками.
Положение в обществе накануне войны было неоднозначным. Сталин, осознавая неизбежность войны, из всех сил старался укрепить страну и Красную Армию всеми способами и средствами. Одним из них было его «ноу-хау» - «чистки», которые очень негативно сказались на творческой инициативе, вовлечении в эту работу умнейших и активнейших граждан.
«Руководители предприятий сменялись один за другим… Иные руководители предприятий, поэтому сторонились всего нового, дабы не подвергнуться риску быть обвиненным во вредительстве...». – из книги Некрича А.М. «22 июня 1941 года». (одно из многочисленных определений главных ущербов того времени), из статьи А.Кресина. С другой стороны народ информировали о невиданных успехах в экономике и жизни страны, убеждали в непобедимости СССР и в стабильных дружеских отношениях с Германией.
Последнюю публикацию из ленинградского цикла о начале блокады я решил начать с нескольких фактов и заключений из воспоминаний, исследований и дневников.
“Крупные неудачи нашей власти – результат ослабления ее культуры: средний уровень коммунистов – и морально, и интеллектуально – ниже среднего уровня беспартийных… Он сильно понизился в последние годы – арестованы, сосланы, казнены лучшие люди партии, делавшие революцию, лучшие люди страны… Это оказалось очень ярко уже в первых столкновениях – в Финляндской войне и сейчас сказывается катастрофически”. - Из дневника В. Вернадского.
«Население СССР, далекое от северо-западных границ страны, было убеждено, что страна превосходит Германию в военно-техническом отношении, что Красная Армия сможет разбить неприятеля. Довоенная пропаганда способствовала распространению «шапкозакидательских настроений». «Врага будем бить на его территории», — уверял своих читателей журнал «Большевик». - Н.Ломагин.
Из дневника О. Берггольц:
«Сталину не жаль нас, не жаль людей, вожди вообще никогда не думают о людях».
«Запрещено слово дистрофия…. Смерть бушует в городе. Трупы лежат штабелями. В то же время Жданов присылает сюда (в Москву, А.Т.) телеграмму с требованием — прекратить посылку индивидуальных подарков организациям в Ленинград. Это, мол, «вызывает нехорошие политические последствия». По официальным данным умерло около двух миллионов».
«А для слова — правдивого слова о Ленинграде — еще, видимо, не пришло время. Придет ли оно вообще?...».
Из дневника шестнадцатилетней Лены Мухиной. «Она считает оставшиеся деньги и ходит на «черный рынок» что-то продавать. Более того, нужно было исправно платить квартплату. Если у тебя долги по квартплате, то тебя могут не выпустить в эвакуацию».
Вот ещё несколько выдержек из дневников простых малоизвестных горожан.
«Люди ходят как тени, одни опухшие от голода, другие, ожиревшие от воровства…»
«И вдруг навстречу… появляется толсторылый с лоснящимися от самодовольства и упитанности лицом, с плутоватыми наглыми глазами гражданин…»
«Как омерзительны эти сытые, пышно-белые «талонщицы», вырезающие в столовых и магазинах карточные талоны…»
«Вообще всех завмагов, продавцов, работников столовых мы ненавидели. …Надо их обыскивать… и раскулачивать и уничтожать…»
В городе были специальные магазины, столовые и рестораны для очень узкого круга лиц, «… был запас продуктов, который существовал до войны и находился в специальных холодильниках: копчености, колбаса, сыр, замороженное мясо, а также шоколад, сахар, кофе, чай и другие продтовары длительного хранения... Было небольшое подсобное хозяйство, где были и коровы, и свиньи, где производилось молоко, а куры несли яйца… К тому же продукты доставляли самолетами», - из сообщения прессе Н.Ломагина.
В интернете есть рассказ В.Спировой, работавшей в блокаду в Елисеевском секретном спецраспределителе, где были фрукты, колбасы, кофе и многие другие продукты. В документах Продовольственной комиссии его называли «Гастроном», иногда «Гастроном №1». «У нас была другая жизнь. Яблоки, груши, сливы, виноград. Все свежайшее. И так — всю войну. Напротив меня был мясной отдел. Несколько сортов колбасы, окорока, сардельки. Рядом кондитерский — конфеты, шоколад. Чуть подальше, в другом конце зала — алкогольные товары: вина, водка, коньяки».
Есть в интернете и рассказ сына врача Жданова, судя по всему от матери, как праздновали в Смольном. Есть и рассказ среднего партийного работника о том, как он, отдыхая в партийном профилактории, прекрасно питался. Есть и другие публикации, сильно похожие на фейки - народ позлить.
Так ли это - установить трудно.
Репортёры в погоне за сенсацией публикуют непроверенную информацию или придумывают сенсационные истории и рассказывают про них в эфире. Например, о 500 – 600 тысяч тайно кремированных на кирпичном заводе. А кто-то делает это не ради хайпа, а специально в политических целях. Нынешнее недовольство властью проецируется на то время, и можно судить об источниках подогрева.
Задним числом, конечно, легко обсуждать блокадные ситуации и осуждать.
Понятно, что были три способа спасения ленинградцев, оказавшихся в блокаде.
1. Прорыв блокадного кольца.
2. Эвакуация.
3. Обеспечение питанием и топливом.
Прорвать блокадное кольцо до 18 января 1943 года Красной Армии оказалось не по силам. Первые попытки не удались осенью 1941 года с востока. Потом постоянные безрезультативные удары в 1942 году.
Немцы возвели неприступные линии укреплений полукольца у Ленинграда «Чтобы выбить с занимаемых позиций оккупантов Красная армия начала штурм укреплений. Денно и нощно не прекращающийся свирепый натиск был ужасающим по своей озлобленности. В результате мы положили здесь в бесконечных, чудовищно - кровавых наступлениях почти 2 миллиона советских душ. Добавьте сюда ещё 1 миллион погибших в самом городе Ленинграде.
Кстати, впоследствии Нюрнбергский трибунал снимет с нацистов обвинение в блокаде многострадального города. До сих пор считается, что кремлёвские диктаторы имели массу возможностей накормить оставшийся народ, либо вывезти его из "полукольца". Если это не было сделано, то всецело лишь по вине самого руководства обороняющейся стороны. Такой вот вердикт международного суда». А.Щербаков-Ижевский, Проза.ру.
Товарищ Сталин считал отступление преступлением. Только наступать! И в Полевом уставе, принятом перед войной, об обороне как виде военных действий ничего не говорилось. До 22 июня главной стратегической задачей Красной Армии было быстро ворваться в Европу. Никто и не заикался о развития событий не по сталинскому сценарию.
Ни о какой возможной блокаде не могло быть и мысли. Любые инициативы на местах пресекались.
Сталин регулировал всё сам. Так, он выговорил Жданову, своему доверенному товарищу, даже за самостоятельное решение создать Совет обороны. Менял военачальников, и вначале даже оружие распределял между частями. И людей из блокированного Ленинграда не выпускал. И провоз продуктов голодающему городу не организовывал. И вообще ситуацию с Ленинградом замалчивал народу и союзникам. Такая создалась обстановка. Таков был его характер. Такова была его политика. Всё внимание и все ресурсы, и, конечно, питание и транспорт, были сосредоточены на Москве. Не до блокированных жителей было.
А в блокаде оказались, кроме Ленинграда, Кронштадт с остатками Балтфлота после таллиннского перехода, часть Карельского перешейка от старой границы, ораниенбаумский плацдарм с 8-й армией, Ленинградский фронт - до шестисот тысяч военных (пополам армия и флот, по данным Н.Савченко), узкая полоска пригородов километров в двадцать шириной, на востоке вдоль берега Невы, и шестидесятикилометровый участок берега Ладоги. И миллиона под три гражданских: ленинградцев и прочих.
А кому были нужны эти миллионы в той ситуации, которая сложилась осенью 1941 с Москвой. И чем было их кормить? Значительные хлебные территории были уже отрезаны. И никаких запасов продуктов для обеспечения Ленинграда на случай подхода немцев к городу не было. О таком раскладе даже не задумывались. И уж в начале войны тем более было не до людей.
И где взять столько транспорта для доставки продуктов? Сколько всего только у границы немцы расколошматили и захватили!
Виктор Суворов, которого, как правило, ругают сталинисты и близкие к ним, основываясь на советских источниках, привел в своих книгах данные: сколько было сосредоточено на границе перед началом войны материальных запасов: техники, оружия, снарядов и прочих боеприпасов, горючего, обмундирования, обуви, шанцевого инструмента и всего прочего. Остались у немцев большинство пороховых заводов и заводов по производству боеприпасов, очень много всего. Артиллерия крупных калибров, почти все самые последние танки Т-34 и КВ и пр.
Сомнений нет, что, готовясь к мощным наступательным действиям, надеясь опередить в этом немцев, Сталин сосредоточил у границы и огромные продовольственные запасы. Красная Армия даже к началу второй мировой войны была самой мощной в мире. А в сорок первом году её потенциал увеличился в разы.
Ленинград и пригороды наиболее шустрые провидцы стали покидать самостоятельно с началом войны.
Госэвакуация, причём платная для детей, началась практически при приближении немцев к городу. В первую очередь вывозили детей, специалистов, знаменитостей, семьи руководителей и военнослужащих. Но детей сначала повезли в область, в сторону наступающих немцев! И потом под бомбёжками их возвращали!
«Академик Дмитрий Лихачев вспоминал, что впоследствии многие несчастные родители, потерявшие своих детей, требовали судить тех, кто сразу же после начала войны организовал поспешную и неправильную, по их мнению, эвакуацию... в их числе и «отцов города». Но и организаторы эвакуации, и родители были уверены, что война закончится скорой победой, что дети быстро вернутся. Поэтому и набор вещей, которые те брали, был небольшим. За взятое с собой зимнее пальто могли грозить обвинения в паникерстве. Мол, неужели кто-то может подумать, что разлука затянется до зимы? Он что, не верит в скорую победу Красной армии?»
Начали вывозить оборудование с оборонных заводов. Но в основном успели его только демонтировать. Так на Кировском, где до войны работало 30 тысяч, успели эвакуировать только один полностью оборудованный цех - 525 станков и 2500 рабочих. И до весны больше ничего отправить на восток не смогли.
Эвакуация продолжалась совсем недолго. Железную дорогу и параллельную ей автомобильную трассу немцы перерезали с взятием Мги в конце августа. Высококвалифицированных рабочих и ИТР, которые так нужны были в Сибири и на Урале, вместе с семьями перебросили по воздуху.
Авиацией отправляли и грузы, но транспортных самолётов для этого было очень мало.
Оставался водный путь по Ладоге. Но Ладога была не подготовлена к перевозкам больших партий грузов и людей и была волнлива, как море. И Ладожская флотилия была очень плохо оснащена, и её немногие суда слабые подвергались авиаударам.
«Дорогу жизни» начали использовать к концу ноября, когда лёд уже позволял двигаться конному транспорту и даже грузовикам.
Судя по воспоминаниям, эвакуация населения по Ладоге была запрещена. Движение было только в военных целях. И до 22 января 1942 тысячи людей, стремясь покинуть город, тащились по льду озера пешком, и многие из них умерли, не дойдя до противоположного берега. «В самое тяжелое время «дорога жизни» использовалась только на 5%», - Б.М.Михайлов, блокадник, ветеран войны. А декабрь и январь в Ленинграде были самыми смертоносными. О положении простых людей рассказано в публикации «Ленинград. Осень-зима 1941. Город и народ».
Эвакуировали тогда в основном на самолетах, кого, кроме важных спецов – точно не известно.
С середины ноября до конца декабря вывезли только 35 тысяч.
В приложении имеется официальная справка по эвакуации*.
17 января 1942 года на заседании ГКО было решено для руководства и координации с Москвой вопросов эвакуации населения и оборудования направить в Ленинград А.Н. Косыгина, члена ЦК ВКП(б), уже имеющего большой опыт эвакуации оборудования.
Он успешно продолжил начатые работы по прокладке новых железнодорожных путей к Ладоге, строительству складов, причалов, судов ладожской флотилии, обеспечению города углем, горючим, электричеством – были проложены трубопроводы и подводные электрокабели.
Подвоз всего необходимого, в том числе, продовольствия и боеприпасов, увеличился и ускорился.
В докладной записке Сталину от 25.06.42 Косыгин подвёл итог своей работы.
«Сообщаю Вам итоги эвакуации населения из г. Ленинграда с 25 января по 11 апреля 1942 г. За этот период эвакуировано из г. Ленинграда 539.400 чел. из них: рабочих, служащих, членов их семей и членов семей военнослужащих – 347.564 чел., учащихся ремесленных училищ 28.454, молодых специалистов, студентов, научных работников и профессорско-преподавательского состава с семьями, а также учащихся спецшкол – 42.319, спецконтингента (немцы, финны, политически неблагонадежные, заключенные) – 40.464, детей (безродных) – 12.639, колхозников с Карельского перешейка – 226 974, раненых военнослужащих и инвалидов отечественной войны – 40.986… Из г. Ленинграда в этот же период времени производилась эвакуация ценных материалов, металлов и оборудования, предназначенных, главным образом, для танковой и авиационной промышленности. За это время вывезено из г. Ленинграда 15.152 тонны».
На 11 апреля 1942 года в Ленинграде оставалось около полутора миллиона человек, - из косыгинской докладной. Скорее всего, вместе с военными.
Из воспоминаний Анатолия Болдырева, помощника Косыгина по Ленинграду: «Улучшение работы «Дороги жизни» позволило с февраля 1942 г. восстановить нормы выдачи хлеба служащим, иждивенцам и детям, существовавшие до 12 сентября 1941 г. С этого же времени продовольственные карточки отоваривались полностью по всем видам продуктов». Хотя это неправдоподобно.
Говоря о Косыгине, молодом очень талантливом администраторе, как не вспомнить невосполнимые потери опытных энергичных преданных ВКП (б) и родине работников, потерянных во время репрессий. Сколько бы они могли сделать! Ведь ленинградцы, новые руководители, сами не справились.
Централизованный контроль над продовольственными запасами, которыми располагали многочисленные организации, сначала отсутствовал, и свободную продажу продуктов питания не ограничивали. Так, в течение нескольких дней после того, как кольцо блокады сомкнулось, еще можно было питаться в «коммерческих» ресторанах, на которые не распространялось общее нормирование; они расходовали до 12% всех жиров и до 10% всего мяса, потребляемых городом. Еще некоторое время после 8 сентября в магазинах можно было купить без карточек некоторые виды консервов и др.
Сохранность провианта в городе обеспечивалась плохо. Пример - пожары Бадаевских складов. Говорят, Жданова предупреждали о необходимости их перемещения.
Запасы кончались. Подвоз для гражданских был очень ограничен. И по дороге с Большой земли до конечных покупателей продукты разворовывались. Пока к контролю и охране не подключилось местное НКВД. Даже рыбы не было. Рыбаков забрали в армию, а баркасы реквизировали. Потом пытались вернуть – да уже некого и нечего.
Официальные суточные нормы хлеба-суррогата в самое тяжёлое время упали до 125 г для служащих иждивенцев и детей и 200 г для рабочих и ИТР. И уже начиналась необратимая дистрофия. Не стало и топлива. И два главных врага, голод и холод, косили население. Подробнее об этом в публикации «Ленинград. Осень-зима 1941. Город и народ», http://proza.ru/2020/02/25/642.
А продовольствие сначала даже вывозили. Жданов в первые дни войны не стал задерживать эшелоны с хлебом, приготовленные для Германии, – отправил в Москву, ссылаясь на отсутствие хранилищ. Но может, действительно в Ленинграде не было свободных элеваторов? И тогда это решение выглядит наиболее верным?
До войны Ленинград, как и другие крупные города страны, снабжался с колёс. Стратегические запасы продовольствия в городе и области были. Но М.Солонин предполагает, что их не только вывозили, но и уничтожали. Ведь было решение Сталина. В речи по радио 3 июля 1941 года он прямо сказал:
«…Не оставлять противнику ни килограмма хлеба, ни литра горючего. Колхозники должны угонять весь скот, хлеб сдавать под сохранность государственным органам для вывозки его в тыловые районы. Все ценное имущество, в том числе цветные металлы, хлеб и горючее, которое не может быть вывезено, должно безусловно уничтожаться».
А отопление и электричество?
Осенью 1941 и зимой 1942 руководство города просто не справлялось с проблемами обеспечения жизнедеятельности.
«Находящиеся в черте города электростанции были тепловыми и испытывали сильнейший дефицит топлива, единственным источником которого были маломощные торфоразработки на правом берегу Невы, на неоккупированной территории» (Артём Кресин, блокадник, см. страницу с публикациями о Ленинграде на Проза.ру).
На торф переходили, потому что уголь кончался. Отправляли людей на заготовку торфа и дров с безобразной организацией дела. Посылали в октябре девчонок в туфельках, без тёплой одежды и инструментов валить деревья в незанятой зоне. И жить им было негде, и с кормёжкой никак.
Понятно, что результаты были удручающие.
Заморозили системы отопления и водоснабжения – трубы полопались.
И масса других непредвиденных, страшных и жестоких промашек.
Всё это никак не характеризует власть, как мудрую, дальновидную, заботливую.
Но только осуждать руководство Ленинграда даже при огромном количестве его просчётов и явной слабости – всё же несправедливо.
От руководителей того времени требовались очень многое: строгая дисциплина, неукоснительное выполнение постановлений, решений и задач партии и правительства, комитета обороны, - и огромнейшая самоотдача. А тут фронт и блокада. Сталин сам денно и нощно работал и жёстко и неукоснительно под угрозой кары вплоть до расстрела требовал этого от других.
Да ещё под постоянным надзором политработников, сотрудников НКВД и стукачей. Но жесткие массовые методы и приемы репрессий в отношении ленинградских спекулянтов, зарвавшихся торговцев и аморальных руководителей, как в 37-м и 38-м не применяли. Да конечно, не из-за того, что людей погублено и пролито крови было и так предостаточно. Политика того уже не требовала.
А сколько необходимого было-таки сделано – вкратце не напишешь. Пришлось работать. И отходить от основополагающих принципов ленинского социализма - создания бесклассового общества - пришлось заботиться о человеке, повернуться лицом к нему, другого варианта не было.
Управленцы Ленинграда, как и страны, не были подготовлены к такому развитию событий, не предполагали, не планировали и не готовили никаких вариантов по выходу из такой теоретически возможной ситуации. Сталин говорил, что война будет на территории врага. Так вслух думала и вся страна.
К тому же возникли огромные военные и социальные сложности из-за угрозы потери столицы.
Конечно, заметны были растерянность и беспомощность вождя и начальников в начале войны.
Что начальники ели лучше других и пользовалось благами жизни - так такое было и в других местах, и в быту и на фронте, и в других странах, это вообще реальность жизни.
Ленин вначале пытался сделать заработную плату начальства на уровне вознаграждения рабочих, но жизнь от теоретических установок марксистов отличалась сильно.
Но уж никак нельзя охаивать руководство Ленинградом в период блокады после катастрофической зимы 1941 - 1942.
Обеспечивали работу военных и пищевых предприятий. Возобновили учёбу в школах, организовали огороды, улучшили питание. Открыли бани. Навели порядок с продовольственными карточками. Организовали захоронение умерших, уборку города и другое …
«Комсомол организовал бытовые отряды по оказанию помощи людям, находившимся в крайне бедственном положении... В большой мере благодаря усилиям комсомольских отрядов с января по май 1942 г. было открыто 85 новых детских домов, приютивших 30 тыс. детей».
Вместе с Косыгиным и Москвой в короткий срок осуществили эвакуацию почти полумиллиона гражданского населения, в основном через дорогу жизни.
Несколько позже героическими усилиями народа обеспечили доставку угля, горючего - через трубопроводы, проложенные по дну Ладожского озера, и электроснабжение по подводным кабелям от Волховской ГЭС.
Много чего ещё делали ленинградцы - и в промышленности, и в науке, и в быту, и на фронте. Администрация и командиры без энтузиазма, инициативы и самоотверженности народа одними постановлениями и приказами ничего бы не добились. Это был, прежде всего, подвиг народный. Это его героизмом и стойкостью и преданностью своей родной земле и блокаду превозмогли, и войну выиграли! А сколько было по воспоминаниям очевидца, тогдашнего ребенка, – Артёма Кресина, оставшихся безымянными людей, спасавших детей, отдававших им свои души и последние силы!
Но почувствовавшие, особенно в послевоенное время, свою силу и возможности ленинградские блокадные руководители, завоевывающие авторитет в других регионах, и смелая инициативность народа очень обеспокоили Сталина.* Как бы трон не закачался?
Это подрывало формы и методы его властвования, принципы концепции построения социализма, и принижало его участие в ленинградских победах над голодом, холодом и немцами.
Но об этом подробнее в следующей публикации.
Приложения
* Из исторической справки Санкт-Петербургского проекта «Блокада Ленинграда. Эвакуация»:
«7 июля 1941 г. политбюро ЦК ВКП(б) утвердило план вывоза из Ленинграда совместно с предприятиями 500 тыс. членов семей рабочих и служащих. 10 августа Ленгорисполкому было предложено организовать дополнительно эвакуацию 400 тыс. человек, а 13–14 августа — еще 700 тыс. Осуществить эти масштабные планы не удалось: 27 августа железнодорожное сообщение Ленинграда со страной было прервано. Всего, по данным Городской эвакуационной комиссии, до начала сухопутной блокады из города выехали 488703 ленинградца и 147500 жителей Прибалтики и Ленинградской области.
Осенью и зимой 1941 г. масштабы эвакуации резко снизились — водным и воздушным транспортом на Большую землю было перевезено 104711 человек, в том числе 36783 ленинградца.
22 января 1942 г. началась массовая эвакуация по льду Ладожского озера — Дороге жизни. Выехать должны были не менее 500 тыс. блокадников. Темпы эвакуации непрерывно возрастали. Если в январе 1942 г. через Ладогу было перевезено немногим более 11 тыс. человек, то в феврале — около 117,5 тыс., а в марте — около 222 тыс. человек. Всего же до 15 апреля эвакуировались 554186 человек.
Возобновилась эвакуация с 27 мая 1942 г. Теперь от станции Борисова Грива ленинградцы автомашинами доставлялись до мыса Осиновец или пристани Каботажная, пересаживались на водный транспорт и после высадки в Кобоно-Каредежском порту перевозились поездами в Вологду, Ярославль, Иваново, откуда следовали в пункты назначения. В основном эвакуация закончилась в августе, всего за этот период было вывезено свыше 432 тыс. человек (включая военнослужащих).
В дальнейшем эвакуация носила выборочный характер — уезжали детские дома, больные, раненые».
* «Сталин не был глупым человеком. Он прекрасно понимал, что уничтожение им опытного командного состава армии еще не скомпенсировано, что показала финская война. Он понимал, что уничтожение работников промышленности, снизило темпы индустриализации. Он знал, что раскулачивание и принудительная коллективизация не по душе тому народу, которому предстояло идти в бой. Но самый главный его просчет - он решил, что он один сможет разрешить создавшуюся обстановку, и не доверял своим помощникам. Вокруг него была создана атмосфера страха, преклонения и славословия. Никто не смел ему возразить…». - Артём Кресин, блокадник, Проза.ру