Ты меня спрашиваешь, что я вообще там делаю. Столько времени. Да Господи, каб я сам знал.
Милостыню не подаю, стараюсь не держаться в метро за поручни. Спорю с таксистами, отвечающими мне на корейском. Пью в барах беззвездочных, роскошных отелей с барменами, которые явно принимают меня за кого то другого (думаю виноват молочного цвета костюм, моя кислая мина и преследователь). Ах да, нарвался на; ; ; сталкера. Меня эскортом провожали до отельного сервис-такси. Этот псих следит за моими подписчиками, поджимает меня у дверей, срывается на места моего присутствия, заваливает письмами, угрозами, просьбами; и прочей дичью.
Что ещё.
Гоняю на спортивных тачках по ночному Сеулу к речке, там завариваю рамен и смотрю на огни города. Ношусь на границу с Северной, распевая Ленинрад во всю глотку.
Иногда классно ебусь. Иногда не очень классно. (Но тебе об этом знать точно не нужно, ты и так думаешь что я не святой и тихо бесишься от ревности).
Нелегально зарабатываю в казино диллером. Потом сбегаю с деньгами. Потому что чайные плантации на закате прекрасны, воздух и запах над ними дивен, но работать с провинциалами для меня мука. Эти картофельно- рисовые дебилы гордяться отсутствием знания английского, своей дремучестью, носят подделки и я вообще не понимаю, как они ведут бизнес. Давно таких недотеп не видел. Списать бы на то, что они потомки троллей, пиратов и лесных разбойников, но все это так уныло и бесчисленно у них, что не охота искать оправдание идиотизму.
Пытаюсь выбить себе местный id, но ты бы знал, как меня не любят миграционные офицеры (и очень любят сотрудники разных консульств). Мне отказывают, шлют, шлют, вешают некислые штрафы и не хотят понять что вернуться мне - смерть.
*****, тебе все это вообще нельзя знать. Я предупреждал, что русские сумасшедшие и занимаются в Азии странными делами, но так не хочу тебя расстраивать, не представляешь. Хочется быть хорошим. Не лежать на заднем сиденье заляпанного полевой грязью внедорожника, глядя сквозь стекло крыши, потому что высовываться нельзя, район нелегалов - русские бухают, казахи ругаются, грязь и вонь, проститутки прокуренные и полиция. И так если захотят меня пробить по камерам - в тюрьме я буду сидеть долго. Ох как я близок к тюрьме, живу так жадно, словно перед казнью.; Жру этот дивнющий воздух, эту красивущую, изобильную жизнь безумно богатых азиатов, давлюсь почти что потому что не надышишься перед смертью, не напьешься перед утеплением. Мне же каждый час как последний, каждый поцелуй как больше никогда, каждое сообщение с неизвестно смогу ли ответить. Я никогда прежде не жил так яростно, так полно и вкусно. Но у меня земля под ногами горит, я ощущаю как истончается все вокруг, как ненадежно и шатко, как прозрачен канат, натянутый над бездной. И не свалился я только потому что мужественно не смотрю вниз. Кричу иногда, рыдаю, смотрю на красоту заката над рекой в которой отражаются огни небоскрёбов и проезжающий поезд и на мирные пары, пьющие американо со льдом. Смотрю, а у самого душа разрывается от того, что это может быть последний закат. И горы синеют на фоне миндального оттенка неба. Нет, конечно, я конечно хочу в Японию, одеть кимоно, задремать в стрекозий полдень в твоём доме, проснуться от того, что ты целуешь мои колени. Но я же знаю, что у меня нет будущего. Я никто, ускользающий образ, плетущий истории из своей жизни, которая взаймы. Которой почти не осталось, которая так же прекрасна как и лжива и чудовищна.; Но при других обстоятельствах мы бы и не встретились, понимаешь. Я из таких трущоб вылез, ты такое только в фильмах видел и не представляешь, что такое российская жопа. Спрашиваешь, почему бы мне не пересидеть пока вирус, где нибудь во Владике, а я даже не знаю, как сформулировать то, что я там на улицу не смогу выйти. И не факт, что смогу вылететь. У нас же там пахнет полным закрытием, я это перевести не смогу, свое отвращение к политическому строю, к мерзости скотоморфирования, просера великолепных и неповторимых жизней, которые я проживаю здесь, просыпаясь в постели американского консула и читая татуировку над его сердцем, пока он спит, надеясь что это заклинание позволит мне ещё остаться здесь.