Часы на тонком запястье Натальи Васильевны показывали без пятнадцати десять. Это то самое время, когда пора выдвигаться в сторону специально оборудованной комнаты для переговоров. Пять минут на дорогу и десять на мысленную подготовку к совещанию. Сегодня предстоит подписание договора с австрийской международной компанией на проектирование и поставку оборудования для строительства целлюлозного завода.
Женщина прибыла в пустую переговорную, и это не случайность, потому что первое ее достоинство как профессионала — пунктуальность. После окончания института она устроилась работать в организацию ЗАО «ТРЕСТ ВНГС», где добилась успеха и работает по сей день.
Переговорная представляла собой прямоугольную комнату, три стены со звукоизоляцией и одна из витражных окон, выходящих на деловую часть города. Внутри — продолговатый прямоугольный стол, во главе которого расположилось шикарное кожаное кресло, а по бокам стола простенькие стулья. Наталья устроилась рядом с креслом.
Буквально через пять минут в комнату вошли несколько человек. Самый старый из них как раз уселся в кресло. Он потянулся к Наталье, взяв ее кисть в руку, поцеловал тыльную часть ладони, попутно щекоча кожу густыми усами. Это стандартное приветствие для любой женщины от генерального директора организации ЗАО «ТРЕСТ ВНГС».
Рядом с ней расположился первый зам генерального директора, тоже человек в возрасте, но без усов, такой же стройный, но с обвисшей кожей на лице и шее. Рядом с первым замом тут же уселся заместитель первого заместителя гендиректора фирмы и по совместительству его сын. Остальные замы и начальники отделов заняли места с одной стороны стола, потому что другая предназначалась для представителей австрийской международной компании, которые неприлично опаздывали на встречу.
— Вот, коллеги, посмотрите внимательно на эту девочку. Пришла к нам на стажировку после института, зеленая, неуверенная, — произнес генеральный директор, а после, выдержав секундную паузу, продолжил: — А вот сейчас опытный профессионал своего дела, перевела тысячи, как их там, для текста-то? — спросил он у нее, снова поцеловав ей руку.
— Мегабайт, Александр Сергеевич, — ответила она, улыбаясь.
— Мегабайт! Вот и я о том же. И уже, между прочим, акционер, — последнее слово директор подчеркнул особой интонацией, от которой первый зам и замдиректора недовольно отвернули лица в сторону.
— Вам бы одну десятую ее пахоты перенять, и тогда наша организация занимала бы первое место не только в России, но и на международном уровне, товарищи.
— Сергеич, может, не будем заводить одну и ту же шарманку перед каждым совещанием с иностранцами? Давайте обсудим дела, — перебил его первый заместитель.
— Григорий Анастасович, — выдержал паузу гендиректор, всматриваясь в глаза своего сына и заместителя. — Вы с вашим замом хорошо изучили тендерную документацию?
— Лично нам не хватает на это времени, а вот наши отделы, кстати, где они, — посмотрел на часы первый зам, ведь другие работники и начальники отделов уже были на месте, — должны были понять стоимость, риски, объемы и так далее.
— Так это вы должны знать как отче наш. А время с вашей должностью и окладом можно найти за те двадцать четыре часа, которые есть в одних сутках, — с усмешкой произнес генеральный директор.
— Ну, намек мы поняли.
— Ничего вы не поняли, — осадил гендиректор своего заместителя.
Александр Сергеевич хотел продолжить отчитывать своих замов за малый вклад в работу фирмы, но в дверь постучали и в кабинет зашли представители австрийской фирмы.
— Найс ту мить ю, — смешно и наигранно произнес гендиректор с диким акцентом.
Иностранцы засмеялись, и каждый с ним поздоровался, произнося слова приветствия на английском. Австрийцы расселись напротив Натальи и замов. По правде говоря, австрийцев в этой компании было мало, все они граждане Австрии, но родились в Бельгии, Франции, а их старший — в Италии.
— Вот ты мне скажи, Джанлука, а где твой переводчик? — ехидно спросил Александр Сергеевич у топ-менеджера иностранной фирмы.
— Here you tell me Gianluca, and where is your translator? — перевела на английский Наталья.
Джанлука посмеялся и ответил:
— There is no sense in it, Natalia does her job perfectly.
— В нем нет необходимости, Наталья справится сама, — перевела она английские слова на русский язык.
Александр Сергеевич выдержал паузу, пробежавшись глазами по лицам всех присутствующих, и начал.
— Тогда приступаем, коллеги.
— Мы долго обсуждали, торговались и спорили об условиях контракта. Так давайте его уже подпишем. Есть ли возражения у присутствующей стороны, как у поставщика основного оборудования для строительства завода?
Джанлука проглотил слюну и, протерев лысую голову платком, собирался ответить. Он составил сложное предложение и, прерываясь на продолжительную «а» между словами, произнес его. Наталья легко запомнила фразу, но не повторила ее дословно. Она выбрала ключевые слова и связала их между собой, пытаясь донести суть по-русски.
— Мы ознакомились с исходными требованиями и убрали дорогостоящее оборудование, которое неважно для производственного цикла, но важно для экологии региона.
После того как Наталья Васильевна закончила произносить перевод, то на мгновенье задумалась над словами иностранца. Несмотря на то, что она числится и работает как переводчик перовой категории, она обязана читать проектную документацию, чтобы понимать, о чем идет речь на переговорах между сторонами. Отсутствие фильтров не сразу, но будет сказываться на населении города и области. В долгосрочной перспективе это кожные заболевания, рак, расстройство гормональной системы.
— А Ростехнадзор? — поинтересовался Александр Сергеевич. — Возникнут проблемы.
Наталья, немного перестроив фразу, донесла вопрос генерального директора Дажанлуке по-английски. — Если мы построим завод без фильтров и пылеулавливателей, то Ростехнадзор не допустит его к эксплуатации.
Иностранец рассмеялся и ответил: — Это же Россия, договоритесь как-нибудь.
— Он говорит, что мы должны договориться с Ростехнадзором, — перевела Наталья.
Генеральный директор откинулся на спинку кресла и, сделав глубокий вдох и выдох, проникновенно изучал глаза иностранца. Джанлука, не выдержав напряжения, продолжил разговор.
— Слушайте, вы сами просили удешевить строительство. Я убрал фильтры из коммерческого предложения, после этого стоимость вас устроила.
Наталья в точности перевела речь и стала дожидаться ответа Александра Сергеевича.
— Прошли те времена, когда проблемы с властью можно было решать с помощью туго набитого конверта или чемодана. Цена нас устраивает, придумайте, как сделать, чтобы в эту стоимость плюс два процента сверху были запроектированы фильтры.
Наталья перевела фразу генерального директора.
— Это не проблема, мы заложим строительство фильтров, но работать они будут только по слаботочной схеме, предел потенциального значения, который будет еле-еле равен допускам, — сразу парировал Джанлука.
Наталья не стала переводить фразу Александру Сергеевичу и просто обратилась со встречным вопросом к иностранцу.
— А как это отразится на экологии города?
— Врать не буду, ничего хорошего. Но вам нужен завод, фильтры по цене — это одна треть стоимости всего комплекса, — ответил иностранец.
В этот момент женщина замолкла, все в комнате ожидали ее перевода. А она ломала себя изнутри, поскольку второй пункт ее профессионализма — это честность. Тот ли это момент, когда нужно перебороть свои принципы, сделать ставку на карьеру? Слишком мало времени, чтобы обдуманно принять правильное решение. Но сердце взяло верх над разумом и страхом.
— Он сможет разработать минимизированный контур фильтров, но стоимость увеличится на тридцать пять — сорок процентов вместо двух, — наконец-то слетела с уст информация для жаждущих.
Александр Сергеевич махнул руками пару раз и, протерев усы, обратился к своим коллегам.
— Ну что мы с ними должны хороводы водить. Давайте выберем другую фирму. Сколько можно. Наталья, переводить не надо.
Тут же русская речь прозвучала в комнате для совещаний как гром среди ясного неба. Они обсуждали, кого можно взять на замену. Сколько на это уйдет времени, сколько они на этом потеряют. И какова вероятность, что конкуренты со своим предложением просто обойдут их и по стоимости, и по скорости строительства. В это время иностранцы расслаблено сидели на стульях и молча, отчуждено наблюдали за спором и жестикуляцией русских представителей, ожидая их вердикт.
— Мы не можем позволить себе отказаться от проекта, «Велес-строй» у нас в печенке сидит на каждом тендере, — яростно кричал первый зам.
— Но заказчик согласовал только пять миллиардов рублей. По договору толеранс составляет десять процентов от суммы, — произнес молодой человек с густыми черными волосами.
— Что за чушь ты несешь? — дерзко прервал его сын генерального директора.
Александр Сергеевич тут же прекратил шумиху ударом ладони по столу, чем испугал женщину и привлек внимание недавно гутаривших клерков.
— Извините, Наталья Васильевна, — сказал генеральный директор, снова поцеловав ее руку.
— Кирилл, развивай свою мысль.
Парень встал со стула и, воспользовавшись тишиной, поклонился и решил представиться.
— Здравствуйте, коллеги, меня зовут Кирилл, я начальник сметно-договорного отдела, — он намеренно сделал паузу, чтобы дать Наталье Васильевне время для перевода.
— Мое предложение звучит просто, но его сложно выполнить на практике. Мы должны договориться с заказчиком, что фильтры, как и стоимость, находятся за пределом толеранса. Тогда у нас появятся деньги, минус десять процентов прибыли, для подписания договора и строительства объекта. Наталья, перевод не нужен, — подчеркнул Кирилл.
— Это неприемлемо, — влез в разговор первый зам.
И если бы слово не взял Александр Сергеевич, то в зале снова началось бы пустое обсуждение.
— Мы должны отработать все варианты, которые сможем предложить, товарищи. Слишком много времени и денег вложено в этот проект. В ближайшее время нам надо найти выход. — Старик встал, как и все присутствующие, и направился в сторону выхода — больше обсуждать этот вопрос он не желал.
Наталья Васильевна объявила иностранным гостям, что следующее совещание переносится на неопределенный срок, и тут же пошла догонять Александра Сергеевича. Внутри нее полыхал пожар, который она решила потушить рассказом о своем поступке доброму с виду старичку. Но ее вовремя остановил Кирилл, взяв за руку.
— Наташа, не надо этого делать.
— Что делать?
— Рассказывать ему. Я знаю английский.
Этим он смутил женщину, и она непонимающе смотрела ему в глаза.
— Любовь к родному городу — это сильное чувство, но нужно контролировать эмоции и сделать все правильно.
— Откуда ты знаешь про город?
Кирилл перебил Наталью: — Я читал твое резюме.
— Если знаешь английский, почему тратил мое время на совещания и переводы текстов?
— Это предмет другого разговора. Сейчас для меня важно, чтобы ты понимала, что будет новое совещание, на котором они в любом случае найдут выход. Сколько еще времени ты сможешь водить их за нос?
— А это уже неважно. Столько, сколько потребуется, — скрестила руки на груди женщина. Кирилл застал ее врасплох своим знанием английского и тем фактом, что кто-то еще знает, что она солгала.
— Допустим, ты убедишь Александра Сергеевича отменить строительство завода, но как ты уговоришь другие фирмы не строить его?
Тут девушка поняла, что попала в ловушку, и в сердцах допустила фатальную ошибку. В воображении мелькал листок с заявлением на увольнение, завод, который выбрасывает в атмосферу и реку яд, расстройство Александра Сергеевича из-за того, что его предали.
— Но я предлагаю сменить цель, — сказал Кирилл, возвращая Наталю в этот мир.
— Нам надо не отменить постройку завода, а добиться его строительства, но с фильтрами.
— И как нам это сделать?
— Давай обсудим это за ужином, у меня есть план. Где мы вместе, на пределе возможностей и слаженной работы, сможем добиться справедливого договора для нашей фирмы и города.
Женщина молчала.
— Заодно расскажу, почему ты переводила мне тексты и зачем я интересовался твоим резюме.