С тех пор, как звериная дума избрала правителем страны Лесовии медведя, звери не перестают удивляться появлению новых законов. Что ни день, то новый закон! Ладно бы на благо зверью, а то ведь всё во вред.
Оно и понятно: у кого власть и деньги, тот и музыку заказывает. Когда представители звериного населения проголосовали за будущего правителя страны единогласно, стало понятно, какую музыку придётся всем слушать. А что выбрали единогласно, ничего в том удивительного нет: кому же захочется быть съеденным верными прислужниками хозяина. Волки и шакалы своего не упустят, и церемониться не будут.
Очередной новый закон о налоге на роскошь многих зверей привёл в замешательство. Особенно недоумевала ондатра. Она выползла на берег лесной реки, где много лет обитала её семья, и стала смотреть на воду.
Пробегавший мимо заяц Прошка, увидев незнакомого зверька, остановился в замешательстве.
— Ты кто? — спросил он, подойдя поближе.
— Я — ондатра Дарья, — ответила зверушка.
— Почему я тебя никогда не видел? — удивился заяц.
— Потому, что я живу в реке, — ответила ондатра. — Видишь мой домик на середине реки?
— А что ты тогда делаешь на берегу? — поинтересовался заяц Прошка.
— Когда с берега смотришь на своё отражение в воде, то лучше думается, — пояснила ондатра Дарья.
— А о чём ты таком важном думаешь, что пришлось даже из дома уйти? — спросил заяц. Прошка по натуре был любопытным зверьком, поэтому часто попадал в неприятные ситуации. Но это его не останавливало.
Желание знать всё и обо всём было сильнее.
— Приказали заплатить налог на роскошь, — ответила ондатра и так тяжело вздохнула, что заяц задрожал то ли от чужой боли, то ли от предстоящего страха, когда и ему прикажут заплатить налог на роскошь.
"Мех обычный, не шиншилла, чтобы восторгаться. Да и домик ветхий, на виллу не похож. С чего бы налог на роскошь платить, если роскоши нет и в помине?" — подумал про себя заяц, осмотрев ондатру со всех сторон, и тоже вздохнул, но не так тяжело, как ондатра.
— А ты чего вздыхаешь? — удивилась та. — Тоже попал под налогообложение?
— Не знаю. Квитанцию пока не получил, — ответил заяц Прошка и правой передней лапой попробовал было перекреститься. Но не получилось, может быть, от того, что не от души было.
— Так они квитанции не выписывают, — пояснила ондатра. — Просто забирают всё, что им понравится, и говорят, что это налог на роскошь.
— И кто же эти они? — поинтересовался заяц.
— Они — это волк Стёпка с подручным кабаном Борькой и лиса Алиса, — ответила Дарья.
— То, что Стёпка с Борькой, которые известны в стране Лесовии, как прихватизаторы, занялись обдираловкой зверушек, никого не удивляет. А вот Алиска-то каким боком к ним пристроилась? — удивился Прошка.
— Так она у них главная и есть. Что скажет, то Стёпка с Борькой и делают, — проговорила ондатра, направляясь к воде, чтобы освежиться. Заяц пошел следом. Ему хотелось выговориться. А может быть, выплеснуть обиду на лису, которой он ничего плохого не сделал.
— Эта лиса повсюду слухи распускает о том, что я покушался на её девичью честь, — ответил заяц и глубоко вздохнул. — А у неё чести-то этой, отродясь, не было. Так что, если бы кто и захотел покуситься, то попал бы впросак. Самое печальное, что находятся те, кто верят лисьим небылицам больше, чем заячьей правде.
— А у нас всегда так, — поддержала нового приятеля ондатра Дарья. — У кого хвост длинный и пушистый и лапа мохнатая, тот и прав. А у нас ни хвоста шикарного, ни лапы приличной. Поэтому и страдать будем ни за что, ни про что. — Так что мне теперь пропадать? — спросил Прошка и так тяжело вздохнул, что закашлялся. — У меня ведь нет таких покровителей, которые от всех неприятностей могут отмазать. Да и за границей Лесовии меня никто не ждёт, да и не примут туда без капитала-то. Одним словом, надо готовиться к худшему.
— То ли дело раньше было, — с сожалением вздохнула ондатра Дарья. — Что было, то сплыло, — ответил заяц. — Голосовать за власть надо было умом, а не нижними полушариями мозга. Теперь самим придётся расхлёбывать и ошибки исправлять.
Ондатра взглянула на зайца и отодвинулась подальше. «За такие речи Борька и Стёпка вмиг шкуру сдерут. Да ну его этого зайца!» — подумала она и нырнула в воду.