Наверное, впервые со дня пребывания в чужом для меня мире, я почувствовал голод. То, что мир – чужой, ну или – иной, с иным Временем, я уже понял. Понял, что поезд завез меня куда-то не туда. Хотя… Может «не там» – была моя прошла жизнь? А может я помер вообще. Давно уже. Недаром Имя запамятовал. Сначала было донельзя жутко, я все судорожно пытался вспомнить его. Не получалось.
Потом осознал, что как бы это странным не звучало, я не столько забыл свое Имя, сколько потерял его, а вместе с ним – и себя. Мне все казалось, что где-то в порах моего тулупа завалялись притащенные в этот мир маски. На разные случаи жизни, которые я напяливал в том мире. Удобно, а порою и необходимо.
И вот теперь они вдруг оказались все не нужны. И что за я без масок? Или кто? Вот это-то и пробуждало Ужас. Он был реален. Даже осязаем. А я вот нет. Голем? Что-то вроде этого. Только с пока еще бьющимся сердцем. Вроде бы и в мир этот странный попал, для того чтобы найтись. Но нашел пока только трупы и каких-то странных людей.
Всем этим невеселым размышлениям я предавался, пожевывая протянутою незнакомцем лепешку – ячменную, кажется. Он тоже молчал, только вот флягу еще мне протянул с напитком, достаточно крепким, по вкусу напоминавшим смесь ячменя брусники.
После двух глотков тепло разлилось по телу и наступило какое-то умиротворение. Пожалуй, впервые с тех пор, как я оказался в чужом мире. Хотелось только одного: чтобы вот костер этот самый не затухал и ничего, вот совсем ничего, не происходило. Вообще. Спрашивать ни о чем и не думал, не удивляйтесь. Может просто потому, что боялся ответов.
Да и незнакомец не стремился к разговору. Молча подбрасывал хворост в огонь. Он сидел напротив в меня. Я, признаться, украдкой, все пытался разглядеть его лицо. Не выходило. Разглядел только бороду. Все. Даже возраст понять не мог. Он не смотрел на меня, больше под ноги глядел или на костер. Успокаивал, правда, пар у него изо рта и отбрасываемая в бликах ночного костра тень. Живой значит. Что уже неплохо. И мечом этим, франкским, зарубить меня не пытается. Молчит и ладно.
Сидели долго. Средь тишины, мороза, посеребренного луной снега и сплетающихся, словно в танце, бликов костра. О Времени, как уже догадался читатель, лучше и не спрашивать вовсе. Но в какой-то миг я понял, что что-то начинает меняться в овраге этом. Вдруг застонали верхушки сосен, казалось: вот-вот толстые сучья скинут наваленные на них сугробы. И еще чья-то невидимая рука словно пыталась скрыть равными клочьями туч луну. Налетевший, в мгновение ока, вихрь враз затушил костер.
Я испуганно взглянул на незнакомца. Пади еще в мертвяка превратится. Видел только его силуэт в свете луны. Он молча снял с себя меч и, поднимаясь, протянул мне.
– Зачем? – пробормотал я, понимая, что в шуме разыгрывавшейся вьюги он вряд ли меня услышит. Услышал.
– Постарайся вспомнить свое Имя.
После этого он развернулся и стал подниматься в сторону леса.
Наверное, я должен был схватить его за куртку, ломануться следом. Да просто со страху начать орать, кинуть ему меч обратно с истеричными воплями: «На хрен он мне нужен!»
Какая-то, безымянная, часть меня так и поступала. Только беззвучно. Как ни странно. Но Ужас, змеей обвившись вокруг сердца, не давал истерике и ее хозяину – Страху вырваться наружу. И оцепенения не было. Когда фигура незнакомцы исчезла, исчезла за тучами луна. Полностью.
Я посмотрел на небо, укрытое сплошными тучами и с трудом разглядел верхушки сосен. Точнее их тени. А потом почувствовал на себе взгляд. Мертвых глаз. Я все еще не помнил свое Имя и обнажил меч. На какой-то миг, нечто Иное вселилось в меня. То, что заставило Страх и Ужас отползти. Это Иное не было чужим.
Оно жило во мне. Сызмальства. Но ощутил я его в себе впервые. Ощутил вместе с запахом хвои, почему-то соленых волн, просмоленного дерева, криком на непонятном мне языке и даже на миг увидел парус. Самый настоящий. В полутьме я все же разглядел полосы на нем, но не различил цвета. И еще понял, что умею владеть мечем, который до сей ночи, настоящий, не держал в руках.
Я это был, забывший свое Имя, или некто Иной, вселившийся в мою плоть – вопрос, на который еще предстояло ответить, если не стану мертвяком.
В ту же секунду я наконец увидел во тьме силуэт нежити.
Июнь 2020 Чкаловский.