Ганс (Йоханнес) Фриснер — генерал-полковник вермахта, один из высших военных руководителей гитлеровской Германии. Более двух с половиной лет, — с мая 1942 года по декабрь 1944 года, — Фриснер воевал на Восточном фронте против Красной Армии. После войны Фриснер жил в ФРГ. В 1951 году был избран председателем «Комитета немецких солдат». По данным немецких интернет-источников был вынужден подать в отставку с этой должности за высказывания, противоречащие политике денацификации. В 1956 году он опубликовал свои мемуары «Преданные сражения». Фриснер вспоминал о сражениях немецкой армии в 1944 году на территории Румынии и Венгрии. Для автора было важно подчеркнуть, что эти страны-сателлиты "предали" Германию, перейдя на сторону Антигитлеровской коалиции. В 1966 году книга вышла в СССР в переводе на русский язык под названием «Проигранные сражения» (М.; Воениздат). Русское название книги немецкого генерала также в принципе соответствует содержанию, но не задевает самолюбие румын и венгров...
Фриснер был профессиональным военным, — он начал службу ещё в марте 1911 года, — но не обладал писательским талантом и не пользовался услугами литературных обработчиков. Многим читателям бОльшая часть его воспоминаний будет просто неинтересна... Зачем вообще нам нужны его мемуары?
Фриснер говорит о себе: «Я сам с весны 1942 года достаточно хорошо изучил командование и войска Красной Армии. Бои под Ржевом, Орлом, Брянском, Гомелем, Оршей, у озера Ильмень, под Нарвой, на Двине, в Румынии и Венгрии, в которых я участвовал в качестве командира дивизии, командира корпуса, командующего армией и группой армий, многому меня научили...» Он имел основания так говорить. Это был умный враг и у таких людей обязательно можно узнать интересную информацию. Конечно, к любым воспоминаниям нужно относиться с осторожностью: люди частенько перехваливают себя и "своих", стараются уязвить врагов...
Вполне естественно, что Фриснер расхваливал немецких солдат... Но и о советских солдатах он отзывался буквально с восторгом: «Советские войска были довольно неоднородны. Попадались и хорошие и неполноценные части и соединения. В остальном же у русских, как, впрочем, и у нас, войска являлись зеркалом своих командиров. Советский солдат сражался за свои политические идеи сознательно и, надо сказать, даже фанатично. Это было коренным отличием всей Красной Армии, и особенно относилось к молодым солдатам. Отнюдь не правы те, кто пишет, будто они выполняли свой долг только из страха перед подгоняющими их политическими комиссарами, которые в своем большинстве сами храбро сражались. Я собственными глазами видел, как молодые красноармейцы на поле боя, попав в безвыходное положение, подрывали себя ручными гранатами. Это были действительно презирающие смерть солдаты!
Не менее сильной стороной советских солдат было громадное упорство и крайняя непритязательность. Русский солдат спал там, где находился, независимо от того, была ли у него крыша над головой. Лишения любого рода не играли для него никакой роли. Поэтому, собственно, не было никакого смысла уничтожать населенные пункты при отступлении немецких войск. Самопожертвование советских солдат в бою не знало пределов. В так называемой малой войне, в особенности во время боев в лесах, русские проявляли исключительную изобретательность и находчивость. Они умели отлично маскироваться. Их "кукушки" (снайперы на деревьях) и партизаны вызывали в наших рядах большие потери. Их неказистое обмундирование оказывалось весьма целесообразным на поле боя. Большое искусство показывали русские и в просачивании через наши позиции перед началом своего крупного наступления...»
О советском командовании Фриснер отзывается более сдержанно, но также с уважением и с "пониманием": «В ходе войны я наблюдал, как советское командование становилось все более опытным. Некоторые военные публицисты доказывают, что Красная Армия якобы переняла немецкую тактику. С этим можно спорить, но безусловно, что советская сторона все-таки частично применяла наши принципы вождения войск. Совершенно справедливо, что высшее советское командование начиная со Сталинградской битвы часто превосходило все наши ожидания. Оно мастерски осуществляло быстрый маневр и переброску войск, перенос направления главного удара, проявляло умение в создании плацдармов и оборудовании на них исходных позиций для последующего перехода в наступление. Иногда русским недоставало необходимой инициативы для быстрого и широкого развития достигнутых успехов, тактических или оперативных, хотя с их неиссякаемыми людскими ресурсами и их обильной боевой техникой, в особенности артиллерией и танками, они вполне могли это делать. Они мало рисковали и часто не использовали представившихся возможностей. Русские далеко не всегда умели развить тактический прорыв в оперативный... Причиной такой скованности оперативного и тактического руководства, по-видимому, как и у нас, была сильная зависимость советских фронтовых военачальников от своего верховного командования...»
О советском вооружении Фриснер пишет с плохо скрываемой завистью: «Успехи Красной Армии объяснялись не в последнюю очередь хорошим оснащением войск тяжелым оружием: танками, тяжелой артиллерией и неизменно вызывавшими у нас страх "катюшами" — гвардейскими минометами, которые, между прочим, умело использовались. Русские весьма искусно и успешно применяли свою артиллерию. Их авиации мы боялись меньше.
Со временем советское командование стало лучше обеспечивать действия своей пехоты на поле боя благодаря массированию огня и использованию танков. Удивительно хорошо зарекомендовал себя советский танк Т-34, обладавший большой проходимостью и маневренностью. Многотипности в танках у русских не было, и это являлось большим преимуществом, так как давало возможность унифицировать снабжение танковых войск запасными частями и боеприпасами. У нас имелось на вооружении приблизительно 26 различных типов танков. Отсюда, естественно, возникали большие трудности. Танк Т-34 был безотказен повсюду, на любой местности. Русские танки могли действовать там, где по нашим нормам это считалось невозможным. Вооружение танка Т-34 также было исключительно эффективным. Для советской пехоты он был великолепным прокладчиком пути и весьма действенным средством поддержки...»
Важно не только то, о чём человек говорит, но и то, о чём он молчит. Фриснер хвалит русских солдат, но он хвалит и немцев: «Что касается качеств, проявленных немецкими солдатами в минувшей войне, то можно сказать, что главными среди них были исключительная дисциплинированность, беспрекословное повиновение, доверие друг к другу и особое солдатское товарищество...» Фриснер хвалит советское вооружение и... Для немецкого оружия у него добрых слов не нашлось. (Это при том, что Германия была высокоразвитой в техническом отношении страной...)
Фриснер с сожалением пишет о немецких «громадных потерях в людях и технике, вызванных непрерывными боями на всех фронтах». Но разве у русских было по-другому? Фриснер не даёт ответа на подобные вопросы. Он лишь констатирует: «Что бы там ни говорилось, немецкие войска уступали русским и в численности, и в боевой технике... Даже отборные войска, находящиеся под искусным командованием, будут всегда уступать противнику, если он обладает подавляющим превосходством в людях и технике, как это было в последней войне. Первоклассное оружие и прекрасно обученный личный состав также не помогут, если в решающий момент будут отсутствовать необходимые боеприпасы. И это, к сожалению, тоже наблюдалось у нас слишком часто. Артиллерийские и танковые боеприпасы, а также средства ближнего боя постоянно были "дефицитным товаром". Это особенно вредно сказывалось на обстановке, когда противник готовился к крупным наступательным операциям. Мы не могли надлежащим образом подавлять противника в момент сосредоточения и развертывания его войск, поскольку всюду не хватало боеприпасов».
(А сейчас некоторые русскоязычные деятели культуры и публицисты, никогда не воевавшие, "открывают истины" типа той, как русские солдаты в конце войны шли в атаку, "вооружённые" черенками для лопат. И ведь некоторые верят...)
Фриснер неоднократно говорит о подавляющем превосходстве Красной Армии в численности личного состава: «Русские просто-напросто "затопляли" людскими массами нашу артиллерию и танки. Даже самое лучшее автоматическое оружие не поможет самому лучшему бойцу, если он подвергнется нападению огромных людских масс. При определенных обстоятельствах он даже не сможет стрелять».
Здесь необходимы комментарии. О чём говорит Фриснер? Что значит "затопляли"? Может быть, "русские закидывали врагов трупами"? При желании, вырвав фразу из контекста, можно и так понять... Но как масса людей может помешать стрелять хорошему стрелку? (Ведь даже и плохой стрелок "в массу" не промахнётся...) Ответ прост: русские "людские массы" были должным образом вооружены. Именно при этом условии численный перевес может иметь решающее значение. Фриснер придавал пехоте огромное значение: «Со времен Сталинграда нам постоянно не хватало пехоты... Как показал опыт боев в Венгрии, даже серьезные успехи танковых войск ничего не значили, если они не могли быть закреплены пехотой. Полагать, что в наш век техники можно обойтись без пехоты, — заблуждение. Недостаток пехоты в последней войне лишил нас многих успехов. Само собой разумеется, что современная пехота должна быть моторизованной, вооруженной и оснащенной новейшим оружием и боевой техникой». [Здесь под "современной пехотой" подразумевается пехота послевоенного Бундесвера. Прим. А.Л.]
В первом издании «Проигранных сражений» советские редакторы резко возражали против утверждений Фриснера о соотношении сил на фронтах и даже обвиняли Фриснера в "явной фальсификации исторических фактов". Вполне возможно, что иногда Фриснер сильно завышал численность советских солдат. Но и советские историки могли лукавить "из теоретических соображений"...
К значительному численному перевесу стремились и русские, и немцы. Разница лишь в том, что "наши" смогли его достигнуть, а немцы не смогли, хотя очень старались.
Фриснер пишет: «Совершенно очевидно то, что нельзя сравнивать немецкие дивизии периода осени 1944 года с дивизиями начального периода войны ни в количественном, ни в качественном отношениях. Блестящие успехи первых лет войны полностью растворились в последующих неудачах и поражениях...
Пехотные дивизии, численность которых уменьшилась в среднем до полка, должны были тем не менее оборонять полосы той же ширины, что и раньше. Танковые дивизии превратились, по сути дела, в небольшие группы с весьма ограниченным числом танков. К 1944 году были "прочесаны" все штабы, комендатуры и войсковые тылы. Все, кто хоть сколько-нибудь был пригоден к службе в армии, были отправлены на фронт. Командование уже не останавливалось перед использованием на фронте уголовников и социально опасных элементов, сводимых в такие специальные соединения и части, как, например, бригада Дирлевангера.
Измотанный до крайности личный состав месяцами не выводился на отдых и не получал пополнений».
Меня здесь очень заинтересовала последняя фраза. Повторю её ещё раз: «Измотанный до крайности личный состав месяцами не выводился на отдых и не получал пополнений». Сказанное не вызывает сомнений: на момент выхода воспоминаний Фриснера многие немецкие фронтовики были ещё живы и было бы глупо пытаться их обмануть... Значит так оно и было. А в Красной Армии, — сужу не только по книгам, но и по устным рассказам, слышаным от наших ветеранов, — советские части на передовой менялись через каждые две недели боёв. "Уставшие" выводились в тыл для отдыха и пополнения личного состава. Естественно, это помогало избегать лишних потерь...
Фриснер не участвовал в разработке плана "Барбаросса" и в боях на Восточном фронте в первые месяцы Великой Отечественной войны. Но он пишет и о причинах нападения Германии на СССР 22 июня 1941 года. Здесь нет отражения личного опыта, "ничего личного". Он может лишь высказать коллективное послевоенное мнение высшего командования вермахта и прочих компетентных лиц, живших в ФРГ. Фриснер пишет: «Бойцы Восточного фронта оказались жертвами недобросовестности своего высшего руководства, неправильно оценившего противника... Мы явно недооценили Красную Армию в начале войны... Гитлер отбросил в сторону все доклады и все сомнения экспертов. Со свойственным ему высокомерием он объявил советских военных руководителей "неполноценными". "Молниеносные войны" в Польше и Франции роковым образом сдвинули все масштабы времени и представления о войне. ...Следует признать, что немецкая разведка, направленная на Восток, была совершенно недостаточной в части сбора данных о России и ее социальных, экономических и климатических условиях. Поэтому во многих боях немецкому солдату пришлось дорого заплатить за эту горькую науку...»
Суждение, конечно, не бесспорное, но лично я с ним согласен. В 1941 году руководители и Германии и Советского союза совершили очень похожие ошибки: Гитлер недооценил СССР, надеясь за 2-3 месяца, до наступления холодов, победить СССР; Сталин переоценил Гитлера, уверенный в том, что последний не может принять такого идиотского решения, начать нападение без подготовки к зимней компании...