Но главное, что меня удивило в собрании, так это множество стариков и старух из города, где я жил до Леса Духов, – некоторые дружили с моими родителями, а некоторые просто соседствовали по улице, – я разглядывал их с превеликим изумлением, потому что не знал, да и знать, конечно, не мог, как они сумели сюда проникнуть: наверно, были очень проникновенные.
Даниэл Олорунфеми Фагунва, Воле Бабатунде Шойинка. Лес тысячи духов.
Муми-тролль долго прислушивался, навострив уши, потом зажёг ночник и бесшумно подкрался к комоду, чтобы прочитать весеннее письмо Снусмумрика. Оно лежало на своем обычном месте, под трамвайчиком из пенки, той самой, из которой делают трубки. Письмо это как две капли воды было похоже на все остальные весенние письма Снусмумрика. Он оставлял их Муми-троллю каждый год, отправляясь в октябре на юг.
Наверху большими круглыми буквами было написано: «Привет!». Само же письмо было кратким: «Спи спокойно и не горюй. В первый же тёплый весенний день я вернусь к тебе. Жди меня, будем вместе строить запруду.
Снусмумрик».
Туве Янссон. Волшебная зима.
Добрый день, мои уважаемые читатели и просто поклонники. Я снова с вами, как и обещал ранее. От раз обещанного добровольно никогда не отрекаюсь. Пишу и буду писать всю жизнь, как заповедал творить всем, неравнодушным к Творчеству с большой буквы.
Как я писал не раз, любое настоящее творчество – взаимодействие Этого и Того света, оно собственно и есть разум! Видеть не только «как есть, и всё», как могут программные алгоритмы любой природы, но и то, как может быть иначе, и на основании этого принимать решения.
Вообще-то, Тот Свет - не загробный мир, а нечто иное. Это - в терминологии великого мученика за правду Филиппа-Джордано Бруно - мир Возможности, очень немногие и не самые совершенные плоды которого становятся Действительностью. Как говорил главный герой сериала «Лексс» Кай, последний из Бруннен-Джи, Тот Свет – это Зона Мечты. Великий и недооценённый Фрэнк Баум создал на основании образов явно Оттуда свою Страну Оз, при внимательном рассмотрении обладающую всеми чертами Того Света. Говард Лавкрафт попросту украл у Баума в рассказе «Белый корабль» идею страны Сона-Нил, с которой уже вор и антисоветский агитатор Толкин содрал этот свой Валинор, а закрытие Озмой страны Оз от внешнего мира в книге «Изумрудный город Страны Оз» стало у Толкина закрытие Валинора! Не говоря о том, что поганец Дисней, активно наравне с Генри Фордом сотрудничавший с Гитлером, скопировал с образа страны Оз... свой Диснейленд! Строго после смерти Баума, если что, чтоб тот не смог предъявить законные обвинения в воровстве.
Собственно, все мечты, идеи – образы Оттуда, из Возможности. Но вынужден в целях «потусторонней НВП» предупредить: не все образы эти хороши, многие из них «съедают», вызывая безумие и смерть. И ко всем ним придётся, хочет кто того или нет, выработать иммунитет.
А Творить надо без оглядки на «время», актуальность, события. У Творчества нет времени и событий, оно вне и выше этого. Возможность во всех деталях вечна, как и Действительность в целом! Только детали последней меняются и исчезают. И так постоянно, за редким исключением.
Разумеется, все регулярные попытки «склонить» к текущим злободневным моментам то, что вы творите, сделает вас не писателем, а журналистом. Который неизбежно – все журналисты такой путь проходят, без исключения, - станет писать всё более штампованные и поэтому лишённые мысли, не интересные и со справедливым отвращением предаваемые забвению «заказухи».
Цикл «Цветущей Луны», который я завершил на «обычной» ноте, продолжу с учётом написанного выше, но добавляя «Того Света» всё больше и больше. Этим я сделаю одно: покажу, как с ним надо взаимодействовать, чтобы не сгинуть в нём безумцем. А прочее – см. предыдущие книги, основная мораль и вся остальная житейская шелуха будет аналогичной.
Заодно и покажу, какой пример я жду от тех, кому в эпилоге «Цветов на Солнце» передал эстафету творчества в этом цикле, вернее, прямой.
Часть 1.
Это суровое испытание заставило нас осознать, что человеческая жизнь бесценна. И каждый день мы убеждались: жизнь надо беречь. Основа гражданского общества — это правосудие. И я верю, что мы вершим правосудие.
Марк Хоффман, серия фильмов «Пила».
Ты можешь упасть сто раз, но ты должен встать сто один раз.
Кулак Полярной звезды.
Им не потребовались ни философские диспуты, ни практические опыты, они знали, какими хотят стать, и стали. И, не растратив себя на бессмысленные метания, добились очень и очень многого.
А потому Яргу интересовали вещи сугубо прикладные: не общая теория, на что способен свободный дух, а сможет ли он, лично он, остаться в живых? Жить Ярга хотел. Но жить так, как считал нужным, а потому рисковал, раз за разом бросаясь на штурм проклятых ворот. Свобода! Еще одна великая ценность и великая истина. Жить — значит быть свободным, и узник не жалел себя.
Панов В. Ю. День дракона.
Глава 1.
Ночь была прекрасна, когда тёплая галька тихо хрустела под нашими с Кариночкой голыми ножками, а пенные волны знай себе шумели свою неумолкающую песню. Ветерок по-доброму и с прищуром вечности ласкал нас обеих, ведь одеждой в это августовское новолуние мы себя на черноморском пляже не утруждали. Как и всегда, на отпуске мы гуляем у моря и наслаждаемся жизнью, как хотим, и так будет всю жизнь! Да, я уже спрятала и всегда прячу от моего солнышка все ноутбуки, телефоны, планшеты. Никакой работы, милая моя античная красавица, ты вся-вся моя и только моя!
Наши девочки не знали поначалу, как мы отдыхаем с моей супругой, но мы рассказали, и они стали следовать нашему примеру. Они потом восторженно делились с нами новыми впечатлениями, говорили, что ночью на пляже они сливались в единое целое так, как никогда. И пропал весь страх, стеснение, что для меня и Кариночки немаловажно.
Да, с тех пор, как ты избавилась от груза прошлого, ты при своих сорока двух годах и «серебряной нити» в тропической тьме кудрявой гривы выглядишь на десять лет моложе, чем при нашей первой встрече в том синем автобусе под дождём! Ты смотришься всегда и везде просто сногсшибательно, даже я завидую, будучи ростом немного меньше тебя и не столь фигуристой, как ты, моя львица нежная! И смуглой мне не быть, светлая, как бумага, плохо загорающая худая «жердь», никакие катины и маринкины ужины-пиры не помогли располнеть ни на килограмм. Остроносая, глазастая, грудь маленькая, но уродиной себя не считаю. И Кариночка моя самая родненькая красавицей всегда называет, так что волноваться мне нечего. Пускай волнуются слабаки, главное - уверенность в себе и поддержание себя в должном тонусе.
Вот и сейчас, идя с тобой за ручку, я счастлива. Нет, у нас при таких прогулках всегда на плечах пляжные в цветочек сумки, в которых у нас есть зеленые в ярко-алый и синий цветочек сари, синие сандалии и водичка с влажными салфетками и едой, покрывалом для «пикников» в кавычках и без. Таким образом, в «цивилизации» мы обе не особо выделяемся из толпы.
- Машенька, солнышко моё самое нежное, иди ко мне, радость моя! – прошептала она чарующим контральто, обняв меня за тонкую талию и стеля покрывало прямо на гальку…
Час спустя мы довольнее того паровозика лежали и отдыхали, чёрные кудри моей львицы играли с моими грудками, а она тихо задремала на левой чашечке, обняв меня за талию. Теперь я за мою супругу спокойна, наши девочки больше не вызывают ревности, как раньше. Да и они друг друга к нам раньше ревновали ещё больше, но мы спокойно всё разрулили, Катя мне помогала больше всех, несмотря на «сюрприз» от наших северных принцесс. Они обе с Ниночкой и Леночкой по инициативе милой Сарочки помогли мне отучиться самой и отучить Кариночку от её «зверского» трудоголизма, за что я им обеим благодарна по гроб жизни. Кате тоже, в чём ей призналась, ведя её за ручку к её Валькирии, чуть ниже мой супруги ростом, но не менее пышной белокурой зеленоглазке Мариночке. Благодаря всему этому мы беззаботно проводим вместе большую часть суток, не только в супружеской постельке.
То, что Кыйаарочка и Сарочка в нас влюбились, было «ушатом холодной воды», сюрпризом, но приятным. Как и то, что они с Катюшей и Мариночкой вовсе не ругались на эту тему, а по их же инициативе нам раскрылись. Нам нравились и нравятся обе принцессы, мы много лет с ними дружим, но теперь мы к ним куда ближе, чем к подругам, хотя к Катюше и Мариночке мы намного ближе, чем к ним.
Их охрана и забота, взаимная, нам очень помогают, и мы делаем им в ответ праздники жизни как можно чаще. Даже я признаю близость с ними, хотя частенько ревную Кариночку мою милую и прекрасную к каждому камню и фонарному столбу. Да, и катюшина с маринкиной охрана и забота по отношению к нам обеим нам крайне приятна.
Но сейчас Кариночка только со мной, а я только с ней, мы все решили вместе, что надо почаще быть только вдвоём, чтобы не было ревности и «перегрузки» друг другом. Мы сняли у сестры Картиночки, Мадины, квартирку, благо она позволяет нам жить там летом и осенью. В прочее же время она сдаёт жильё ребятам с морвокзала, проверенным морякам. Сама она теперь приезжает из США с супругой, - Барбарой Фримэн, смолянисто-чёрной спортсменкой и умницей, - лишь на недельки две-три и всегда нам «передаёт вахту» наилучшим образом.
С Барбарой и ней самой мы по инициативе Кариночки-умнички регулярно переписываемся и поздравляем со всеми праздниками, никакого шпиона и сборщика компромата в лице Интернета и СМС, фото на телефоны, только письма с кучей открыток и парфюма, и для фото - полароиды! Система – враг, она не должна знать о нас вообще ничего. Да!
Задремала под рокот волн и я, гладя одуряюще пахнущую еловой смолой с мускусом гриву моей нежной амазонки, но часом позже она разбудила меня самым нежным образом. Как же она «ест» меня, так никому не под силу, я просто изгибалась всем телом и кричала, не переставала сжимать бёдрами её нежное, покрытое невесомым пушком личико. Она покрывала мое тело поцелуями, дразня и сзади, и дальше. Да, как она берёт меня в полную силу, лаская долго и гладенькое из-за сделанной сдуру эпиляции лоно, и промытую перед страстью попочку, слов нет!
«Прилетев» пять раз, я без малейшего сопротивления уложила её на сильную спинку. Она захотела предложить мне на дессерт одновременные ласки, но после моих долгих поцелуев осталась на спинке, и я безо всякого сдерживания чувств целовала её шею, ушки, личико, носик с горбинкой, глазки, шумно вдыхала аромат её волос, а затем ласкала полные чашечки, почти чёрные ягодки на их смуглых вершинах.
- Хочу смотреть и любоваться, Картиночка моя родная! - прошептала я ей на ушко. - Хочу слушать тебя!
- Моя радость, я твоя! Только ты, только ты меня уносишь в рай! - ответила она. - Моя радость!
Моя царица нежно направляла мою голову, и я никогда не было против этого. Прошлась тепло «дорожкой» из поцелуев по её бархатному от пушка животику, залюбовалась чёрным треугольником с небольшой полосочкой вверх до пупочка и целовала изнутри её нежные бёдра. Лишь потом, после еле-еле сдерживаемого желания, я взяла её во всю силу. Обожаю любоваться, как под моими руками вздымается её смуглая колышущаяся грудь, ходит ходуном мягкий животик и бёдра, ощущать и пробовать её конвульсивно сокращающееся вкусное, сочное и жаркое лоно с попочкой, как её тело античной амазонки просит ещё и ещё. Да, да, ни Катюша, ни Мариночка со мной к общему пониманию и моему спокойствию не так чувственны, как ты, и тебе с ними и на треть не так хорошо, как со мной! И стоны твои для меня – самая сладкая песня во всём земном, подлунном мире. Я за малым от возбуждения не опустила ручку к себе и не стала помогать собственному гладенькому лону «искрить», но сдержалась. Тем более, от этого меня отучила именно ты, как и я тебя, нежное солнышко моё.
Когда ты пришла к «пике», бурно напоив меня самым вкусным и не забыв помочь мне разика два, мы покушали, выпили за нас и нашу совместную жизнь и съели в один присест все наши припасы. Ещё бы, четыре утра на носу, скоро домой к Мадинке. Отсыпаться после бурной ночи.
Благо, причина отдыхать больше обычного у нас есть весомая: мы двумя часами ранее знатно развлеклись дракой. Обожаю такое, Кариночка приучила. Идём себе, идём, а нам дорогу нетвёрдой походкой переходят три немытых «джигита», пьяных «в дрезину», вдрободан.
- О, какие сочные сучки, сладкие, покувыркаемся этой ночью! Ребята, сколько им дадим за три часа?! – пробулькал один, плохо имитируя кавказский акцент. Второй ростом пониже, потный и в одеколоне, пробурчал что-то про расточительность, но он к нашему неудивлению оказался бабой с подбитым глазом. К слову, «главарь» был с щетиной и расцарапанным лицом. Да уж, как вас троих мама родила?
- Много, жопой не расплатишься, хотя она, судя по твоей походке, итак уже порвана! – ответила я этому сброду голосом невинной девственницы. Едва не сблевала прямо на них от вони, благо они бы от этого не стали пахнуть лучше, - Вы хоть раз в год-два моетесь, блевотина обезьяны?
- В общем, так, дети немытого осла и сифилисной уборщицы говна, чтоб на счёт три вас тут не было! - пропела моя Кариночка в томном предвкушении, добавив многое про родословную их всех троих. - Раз! Два!
- Чё ты там вякнула, доска драная? – пробулькал с пьяной отрыжкой «главарь», - Щас р-разложим тебя с твоей шлюхой, будешь обслуживать нас всех со своей подстилкой, и кента нашего тоже, может, рыло целое почти будет!
- Вряд ли, надо проучить, сучки больно залупаются! Слышь, сучара. Рассчитаешься за базар, сука тощая, и ты, шлюха жирная! – добавила уже женщина, если её можно было так назвать, а третий, молчавший до сих пор, достал нож. Самый трезвый, но немытый наравне с теми двумя выхарканными из дырки пьяной проститутки недоделками. - И ты, чернявая сука, следом!
- Это ты рассчитываться будешь сейчас, впрочем, на коленях с этими двумя и так за завтраки рассчитываешься каждый день, ха-ха! – ответила я. Так, всё, смертники уже - они все, баба особенно, подумала я.
- ЗАВАЛИ ХЛЕБАЛО, ДОСКА ПОЗОРНАЯ! – проорал более-менее разборчиво до того молчаливый «кент» с ножом и кинулся на нас.
Короче, Кариночка на счёт три мигом сломала «кенту» руку, вывернув в хлам его плечевой сустав, а упавшая плетью рука выронила неплохой нож. Его она ножкой откинула метра на три, и «главарь» айда за ним, неудачно. Упал с моей подсечки сразу. Я за «подстилку» и «доску» с прочими словами сломала «главарю» нос и пару рёбер. Ну, а позор всего женского рода моими стараниями как-то приложился о гальку пляжа затылком со всей силы и во весь рост. Да, упала неудачно дама, что скажешь!
Их стоны в духе «Земля круглая, ещё увидимся!» нас позабавили. Пинками их гнать прочь с пляжа не стали, сами пускай между собой разбираются. Никто из них в жизни никогда не сознается, что их, «крутых джигитов», отделали под орех две голые красавицы.
Мы напевали всякое и прошли ещё пару километров мимо Уч-Дере, полюбовались водами мелкой речушки около хорошо нам известного Дагомыса и тихо перешли её вброд. Холодненькая водичка, но ничего. На каменистом берегу мы и отметили победу – уже 564-ю по счёту, мы ведём всем битвам точный счёт, - купанием и бурной страстью. А около выхода из ЖД тоннеля около Мамайки сделали всё описанное выше про пляж и покрывало с истреблением запасов провианта. И мытьё всего и вся перед тем самым, ясное дело.
Публики на берегу за весь наш маршрут было совсем мало, с нами даже пытались без зла, с добром познакомиться. Мы без крика и шума вежливо отшили компанию из пары барышень и троих парней, а потом решили как-то игриво разнообразить наш досуг, салюты бы попалить, что ли, завтра? А то у нас обеих волосы после парка Ривьеры на глазах у молодёжи с отнятыми у всех сотовыми - они с радостью последовали нашему примеру, как всегда в таких случаях, - прошлый раз в чём попало были, от перьев до хвои и сухой листвы. Теперь я хорошо понимаю, как могут быть даже у опрятных мужиков бороды в э-э-э супе, борще и прочем жире.
Да, Алёнке с её тетрадочкой так не отдохнуть на море, как нам, им и в родном городе норм. Они и на родных берегах такое и не только такое каждую неделю устраивают! Но они – не мы, а мы – не они, хоть мы одна семья теперь. И мы с ними ни разу не ссорились, не было нежелания кого-то из них обнимать, слушать и видеть. И не только видеть, скажу честно, они нам нравятся во всех смыслах, мы им тоже, и иногда мы даём волю своим желаниям с ними, а они – с нами. Та же история с нашими ангелами и принцессами, как все мы по умолчанию зовём пару Катюши и Мариночки, а также пару Кыйаарочки и Сарочки До того, что нам даёт пара родных ангелов и пара ненамного менее родных нам принцесс это в плане страсти не доходит, но все это понимают, и никто не злится. Мы уважаем их чувства и их самих, и это взаимно. Они действительно хорошие люди, правда.
Но все они, даже Катюша с Мариночкой, не заменят мне тебя, Кариночка моя родная, я никому не отдам тебя всю и сама вся принадлежу лишь тебе!
Кстати, Мадине с её любовью к картинам и прозе повесили в подарок на стенку спальни картину Бориса Вальехо про космическую сирену и девушку. Вот она, класс же:
Вообще сестричка моей супруги живёт вместе с Барбарой счастливо в браке в Майами, а невезучий до крайности в женщинах образованный сочинский микробиолог Андрей Кованов счастлив с Лорой Палмер из тех же США, живёт в Нью–Йорке с ней.
Японка с культовым именем Кайако и ирландка Рэйчел, соседи, насмотревшись на них и узнав о нас, стали парой и стали сводить людей, как мы. Их первая пара–англичанин–спортсмен Джозеф Исмаил и хрупкая каталонка Орианна из Франции, оба живут в Гонгконге, переехав из Парижа,– самая прочная пара из известных нам иностранных.
Нас не забывают никто из них, всех, упомянутых нами, – общаемся по почте и регулярно, сеть не уважаем, взаимные посылки с подарками, открытки и пожелания счастья, приглашения несколько раз в год в гости – не отказываемся. Чтят нас они все и ставят в пример, ещё немного, и культ наших добрых и доступных всем идей родится, уже семьи вроде наших творить начинают, надеюсь, и дальше так делать будут!
Кристина Кай, кстати, тоже была среди наших друзей, - я уже знала, как убеждать народ, и просто типа случайно познакомилась с ней. Дама она оказалась хорошая, хоть и видно, что темперамент через край, так что я стала её приятельницей и предложила закрыть её ИП по торговле винами, а нам поставлять виноград, благо виноградники у неё – стараниями и советами Зарины и Олеси, конечно же, почему я не удивлена! – ого–го. Она и её муж стала вскоре заниматься ещё и документальным кино, где не было показано спаривание, только чистая природа с пояснениями, обучающее видео без экологической пропаганды мерзкой.
Тут помогла Айгуль по инициативе своей чудо–дочки Снежаны, её связи в полиции и кинобизнесе с лицеями. Подарки Кыйаары и Сары меня поразили и поражают до сих пор, мы стали все это копировать и делать, и наша семейная империя и правда росла, а Катя вообще умница, совладелица ресторана, выросла как руководитель, Мариночке впору гордиться ей, что она и делает!
Всем находить применение на наших условиях – наш принцип, чтобы от нас не хотели уйти, ибо наши условия лучше, и отдача будет во сто крат. Участь той империи ацтеков с голым устрашением как принципом управления показательна: недоимперия рухнула, едва–едва разжались челюсти страха. Нет–нет, не наш это метод, к тебе должны хотеть прийти и помочь, выполнить твою просьбу, а не делать чисто из–под палки с неизбежным саботажем и бунтами с риском кровавой смуты и дробления на стороны. А дом, разделившийся в себе, не устоит. Так–то!
Нередко мы все, чаще моя любимая пара, но и я не отдалялась от этого занятия, спасали и выручали из беды очень многих, так что верными телохранителями из бывших бандитов и информаторами из всех слоёв общества обросли и мы тоже. Мэр вообще - наша Василиночка, если что!
Эх, а ночь прошла замечательно, так мы с любимой пошли всем довольные отдыхать.
Глава 2.
Пятница оказалась лучше, чем любой будний день, и не только по причине завтрашнего двойного, положенного всем выходного. Я спокойно гуляла около пруда, наслаждаясь тихим закатом и отсутствием толпы, а сидевшая на лавочках редкая молодёжь не пила пиво, а мирно целовалась. Я ждала этого, как и того, что этот пруд и улицы вокруг него больше не смердели кислым спиртным с выделениями и не оглашались утробным рыком.
Вскоре из-за недавно посаженного дерева вышла милая прямоволосая шатенка, одетая в красное с вышивкой платье и сандалиях на каблуке того же цвета.
- Лисса, милая, еле дождалась тебя! - обняла её я. Она сразу поцеловала меня в носик, чуть не сделала сливу и взъерошила рыжие кудри, которые я так тщательно убрала в подобие двух длинных кос.
- Работа утопила, Кир, ты же знаешь, мороженое дети-черти раскупили сразу, но наш холодильник еле жив по такой жаре, ещё и пиво спрашивали, блин. Написано же, мороженое, и всё тут, что им непонятно?
- Всё хорошо, мы вместе, у меня газеты и журналы лишь школьники берут и учителя, и ещё пенсионеры, говорят интересно, но без тебя всё не то.
Да, наши профессии помогали нам с интересом слушать народ и узнавать о нём очень много, благо народ самый что ни на есть разный. Этим и справляемся со скукой, ну, до нашей прекрасной встречи с Кирой справлялись.
Эта страсть и помогла познакомиться, мы легко разговорились, когда я купила у Киры фруктового льда. Потом она стала приходить и покупать журналы - и не жёлтую прессу, а познавательное. Оказывается, она любит такое, как и я, перечитавшая на работе их все! Это мне по вкусу в людях, мы стали часто болтать и гулять вместе, потом попала к ней в гости. Дальше она ко мне, я предложила ей у меня - поздно было дело - переночевать.
Не раз мы гуляли по городу, любуясь им, поздним вечером и даже ночью, в летние месяцы без проблем расстилая одеяла и проводя ночь на открытом воздухе.
- Лисс, нас не закусают до костей? - спрашивала я свою подругу, когда она в одном купальнике после бурного купания в речке вытиралась и ложилась на своё покрывало спать.
- Кир, уж тебе про кости говорить не стоит! - смеялась та, доставая мазь - только мятную от гнуса и прочих насекомых, натирая меня, а я её. Просыпались мы, как ни странно, без укусов, а завтрак был в таких случаях в виде фруктов и сока, а после него мы пешочком доходили до лискиного дома около речки в камышах и кушали нормально, а именно курочкой гриль на двоих.
Когда я и она сидели на лавочке, мы нередко обсуждали всё услышанное за день и пили сок, этим летом я стала класть её голову к себе на колени, она разувалась и лежала на лавочке без всякого стеснения, играя со своими деревянными бусами и моими кисточками на рубашке- люблю стиль кантри, что поделаешь!
Я к своему приятному удивлению понимала, что больше мне, кроме неё, никто и не нужен. Личная жизнь у меня была эпизодической, для гормонов и здоровья, у неё тоже, но серьёзных отношений не было а наша дружба была постоянной. Это нам обеим нравилось, и ночевали друг у друга мы уже постоянно.
- Мы, как семья влюблённых супругов, уже соседи смотрят косо! - смеялась она, лёжа на моей груди, греясь в зиму под общим толстым пледом в азиатских узорах, когда мы отметили Новый год и погуляли до утра самого.
- Ну и плевать, пускай хлестать свою рыготню перестанут, будут кого-то как-то осуждать. - отвечала я, ероша ей прямые красивые волосы. - Озабоченные, у самих отношений нет, то и грешат на других. И заливаются.
- Пеняют на зеркало хочешь сказать? Согласна на все сто, Кир.
- Давай не будем о них, будем о хорошем, а то эта новогодняя бурда и прочее оливье из ящика достали хуже горькой редьки! А музыка эта уже надоела смертельно. - Давай сделаю массаж я умею немного!
- А давай, Лисёнок!
- Я лисёнок, блин? Сейчас патлы повырываю, зараза!
- А я из тебя воротник сделаю, твои проще сплести, это мои волосы проволока!
- Да я тебя сейчас...
Короче, массаж замечательно, я даже ручку ей целовала, а от массажа плечиков реально задремала
- Спасибо, моя радость, так приятно!
- Спи, мой тигрёнок, и не снимай полотенце. - усмехнулась она, укрыв меня огромным полотенцем, явно массажным, благо массаж был горячим, а застужать спинку после него категорически нельзя. Но на тигрёнка я не обиделась, наоборот, захотела обнять подругу. Но сделала это потом.
Массаж шейки и плечиков повторился вечером первого января, и мне стало приятно куда больше, чем я ожидала, желание чего-то большего стало появляться чаще и чаще, но его же я не раз видела в глазах Лисёнка! Я испугалась поначалу, но потому сама стала делать ей массаж, она меня научила, как.
И, когда я массировала её всю, мне всё больше хотелось поцеловать её в нежные губы и перевести массаж в ласку, что едва не сделала, но не решалась. Мало ли, как она об этом подумает, ещё выкинет за порог. Этого я боялась, и она, как оказалось, разделяла со мной эти мысли и опасения с чувствами. Полностью, от и до. Каждая боялась сделать этот шаг, но мы не отстранились друг от друга никогда, решили мы независимо друг от друга.
Но решилась весной именно она. Она села со мной на диван, нервничала и мелко дрожала. Когда я взяла её за руку, она заледенела и стала плакать.
- Лисса, милая, я понимаю тебя и знаю, что ты чувствуешь, потому что я тоже... Я люблю тебя, Лисса, Лисёнок мой, моя девочка, моя радость и счастье. Я люблю тебя уже давно и хочу быть с тобой всегда, мне больше никто не нужен и не будет нужен, слышишь? - слёзы лились в три ручья, я боялась, но лучше сказать раз и жалеть об этом чем жалеть о своей трусости.
- Кира, Кира, Кира, Кира, - она повторяла моё имя, сжав меня до хруста в рёбрах. И впилась мне в губы неумело и с силой, едва не укусив от бури эмоций, я ответила тем же. Чувствуя, что признание взаимно, мы не сдерживались ни в чём, одежда слетела с нас словно сама, а моя блузка вовсе лишилась пуговиц.
Я посмотрела пару фильмов на эту тему тайком, потому честно скопировала те приёмы, оставляя на теле моей девочки засосы и лаская со всей нежностью. Она отвечала тем же, явно те же фильмы видела.
- Моя, моя ты моя, Лисса, слышишь, моя, никому не отдам тебя, слышишь, люблю и принадлежу тебе одной!- хрипела я, голос словно стал звериным, волосы мгновенно стали гривой. Она кричала прямо на диване, вся в поту, обнажённая и прекрасная, только моя, и для меня это было блаженной, неземной музыкой. Сжимала бёдра при самых жарких ощущениях, держа ими мою голову и направляя её точёной ручкой, говорила, как ей хорошо, просила добавки, ещё и ещё.
- Люблю тебя, теперь раз и навсегда твоя твоя половинка, ты моё сердце и счастье, ни дня без тебя не смогу жить, я люблю тебя и только тебя! - приговаривала она, глядя через распах крепких бёдер мне в синие глаза, мутные от страсти, как и её собственные рысьи.
Ночь прошла замечательно, нам не было больше стыдно, и заснули мы вместе без задних ног. Мы знали, что теперь мы вместе, и больше скрывать друг от друга нам нечего.
Теперь все те места, где мы спали на природе и жгли костёр, чтобы пожарить что-то вкусное типа взятой на ночную прогулку рыбки и кусочков мяска с квасом, стали и местами для страсти. Многие, видя нас,- очевидно, что мы не невидимки,- брали с нас пример, но наши места мы не отдавали в наше любимое время. Пускай ищут свои, на готовое лишь по договорённости.
К слову о готовом. В соседнем с нашим районом города появились целые негласные бульвары с беседками, столиками, сетями маленьких кафе для молодёжи и участками закрывающих всё зарослей. Очевидно, что молодёжь и не только очень облюбовала эти места, словно для того и было сделано. У каждого такого бульвара была бронзовая табличка, что бульвары и посадки имени некой Карины Клычевой. Абазинка, как мы поняли по фамилии, нам бы так объединиться с кем-то и тоже облагородить и сам город, и жизнь!
Такого количества счастливых пар вне этих пяти кварталов мы никогда не видели. Долго не решались, но вскоре сами как-то раз зашли в участок с зарослями, а именно со скамеечками, широкими и назначенными явно не только для сидения, прекрасно подобранными кустами шиповника с можжевельником внутри и небольших дубов по четырём сторонам такой вот своеобразной живой изгороди из ароматных кустов.
Назначение таких мест подтвердилось ещё и тем, что там было что-то типа почтового ящика с красным флажком, видным лишь при подъёме его вверх, а слово «занято» говорило всем, что в данный момент живая изгородь прячет влюблённых. Сами же мы с Лисёнком насладились вовсю и потом пользовались таким подарком для любящих сердец не раз и не два. Сама Карина стала нашим негласным кумиром.
- Увидеть бы её и поблагодарить, важная особа явно. И с личной жизнью явно тоже порядок, Кир,- отвечала мне Лисса, когда мы оделись и вышли под ручку из такой ячейки в июньский погожий денёк.
- И делает такой подарок всем без какой-то корысти, явно раньше жизнь была грустная, а стала благодаря кому-то весёлой, и она хочет, чтоб никогда больше никто не был одинок. Наверное, она любящая вдова или любовью неразделённой страдала годами, и её до сих пор этот шрам в душе мучает. И слёзы.
- Корысть-то тут явно есть, жажда морального удовлетворения и перспектива собрать вокруг себя армию благодарных и получать от них помощь, когда надо. Лисёнок мой, корыстны все, но сама по себе корыстность не порок, как и жажда власти. Порок тут только то, что это делается во вред другим, как полковник для продвижения своей персоны подставляет других и обкрадывает солдат, издевается над ними. А, если набиваешь карманы и продвигаешь себя, но при этом делаешь добро другим, набивай и продвигайся дальше, никто плохого слова не скажет! И вообще, когда это станет выгодно, бескорыстными станут все, вот так.
- Мы-то с тобой счастливы, может, наш пляж сделать таким местом? Ха-ха! - ответила мне, взяв за ручку любимая.
Встреча с данной благотворительницей и не только с ней одной случилась при неожиданных для нас обстоятельствах. Во-первых, на пляже с июня пропали бутылки и их осколки. Зато появились большие, зафиксированные каменной опорой вёдра с надписью: Уборка идёт в полдень, так что осколки бутылок в песке могут сильно поранить кучу народа и вас самих, если не убрать их заранее. Можно было идти босиком по пляжу без риска во что-то встрять или напороться на прутья или стекло, класс! Во-вторых, стало больше довольных морд, а это нам по душе.
Когда мы в прекрасный закатный вечер потанцевали у костра в наших любимых красно-серых сари с тёмными деревянными браслетами на ножках и ручках, а потом собрались домой и решили его затушить, то услышали красивый низкий женский голос: «Пожалуйста, не тушите, можно нам тоже побыть у огня, а его потушим уже мы?».
Мы обернулись, не закончив наш поцелуй. Обомлели, увидев двух красавиц с царственной осанкой. Но изумило то, что одеждой, кроме больших наплечных пляжных сумок, они себя не утруждали, и не стеснялись вовсе. Одна из них, высокая и смуглая, глаза, как чёрные колодцы, нос с горбинкой. Вся с лёгким пушком на теле и при формах, полная грудь чуть колыхалась и вздымалась очень красиво, а чёрные лоснящиеся кудри, перехваченные у лба златотканой красной лентой с узорами, были роскошной гривой рассыпаны по плечам. В целом, это та лёгкая полнота, которая лишь красит и делает красоту томной.
Вторая ростом с меня, чуть помоложе спутницы, белотелая, прямоволосая и с большими глазами цвета распущенных волос, то есть, очень тёмными, но не чёрными. Худая и жилистая, фигура по типу спицы, и тоже голенькая, тело гладкое везде, видна хорошая эпиляция всех зон на теле. Груди маленькие и плотные, пальцы длинные и изящные. Обе девушки были босиком, как и мы, причём, худенькая улыбнулась и встала правой ножкой на большой тёплый от нашего костра плоский камень совершенно естественным жестом.
- Не против, девушки, вас так комары не съедят, красавицы? - скрывать, что мы пожирали их глазами, а они нас, было глупо и лицемерно. И то, что худенькая леди была налита страстью, было очевидно. Да, и её смуглая спутница тоже, хотя она-то была некоторым образом закрыта чёрным ровным треугольником с небольшой полосочкой до аккуратного пупка.
- Нет, милые, у нас есть средства, а ходим мы вечером по природе, как хотим. И делаем, что хотим. Нам приятно, что вы - пара и не стесняетесь этого. Мы с Марией точно такие же в этом отношении, так что вам нечего волноваться. Всегда будем вам рады при любой встрече.
- Вы - Карина? - поняла я, как озарение нашло, честное слово. Как и то, чем заниматься будут эти красавицы по нашему уходу,- Ваши бульвары и беседки с кафе - нечто, нам с Лисёнком очень по вкусу. Спасибо, миленькие.
Карина кивнула. Девушки легко улыбнулись и полноценно представились, мы тоже. Подкупает в них и поныне, и тогда, полное отсутствие своих косметики с лаком на ногтях, естественная красота лучше любой другой.
- Нам приятно, что вам понравилось. И ещё приятнее, что вы-такая нежная пара. - ответила тонким тихим голосом Мария, убрав ножку с камня и красиво проведя руками по телу, - Мы вас увидели пару раз, когда гуляли, а потом узнали, что пляж в городе из помойки и рыгаловки стал местом для влюблённых, решили узнать, что и как. Мы не сомневаемся, что это ваших рук дело, и поддерживаем всецело. И поэтому помогли, мусора на пляже больше нет, вам нравится? Любовь не должна мешаться с мусором и ютиться в подворотнях или гостиницах с камерами. Предлагаем стать друзьями и союзниками в этом деле. Вы не против?!
- Я не против, и спасибо, что помогаете. Мы уважаем вас и понимаем, что боль, разлука и одиночество должны уйти раз и навсегда.
- Да, Карина, Мария, мы понимаем, что вас подвигло на это, и нас это лишь притягивает. Сами были одни и теряли родных, как и вы. Да-да, я вижу, что мы с вами- товарищи по несчастью, а хочу, чтобы были и по счастью тоже! - ответила решительно, насколько смогла, я.
Говорить с ними надо прямо, это было очевидно. Карина с любимой чуть погрустнела на миг и склонила пышную гриву, отчего мне стало даже не по себе, но она как-то жутковато улыбнулась, страстно взяла нас за руки и сказала: «Вы и правда нас понимаете, потому теперь мы не сможем быть порознь, как раньше. Я не дам нам разойтись. Кто тронет вас, будет иметь дело с нами обеими!». Глаза её горели, как у дикого зверя, при этом. Не знай мы, что она добра и чтит любовь, мы бы испугались, в гневе от неё лучше бежать подальше. Эта женщина получает желаемое всегда, что было видно и по этим эмоциям, и по манере держаться в целом. Ну, а в дружбе с ней и её любимой нет более страшного для врагов союзника.
- Всецело согласна, одним нельзя, мы - пара, но пока нас никто не обижал. Видимо, боятся из-за зависти. Согласна быть с вами в дружбе, с удовольствием, а ты, Лисёнок мой ласковый?
Та оказалась совсем не против, хоть и краснела. В итоге Карина извинилась за эмоции, и мы вчетвером мирно потушили костёр. Они проводили нас до дома, а сами пошли дальше. Одетыми, разумеется. Со смехом и весельем мы вместе пошли с пляжа - первоначальные планы и их, и наши изменились, но мы и они равно не были огорчены этим. Скорее, наоборот, таких знакомств у нас не было никогда.
Их зелёные сари с узорами с виде алых листьев клёна были в пляжных сумках, зелёные же сандалии - тоже. Обменявшись номерами, мы договорились иногда гулять вместе и обсуждать в беседках вместе то, что ещё сделать в городе для расширения земли счастья, как они это без задней мысли называли.
Встреча была волнительная, и мы были как бы встряхнутыми. Но ночь прошла ярче большинства предыдущих, когда мы у меня дома включили тихую музыку и после летали в небе от наслаждения. Вскоре мы попробовали погулять по пляжу, как они. В итоге ни разу не дошли до конца пляжа, страсть просто поглощала нас, мы ели друг друга. Так что при очередной прогулке с девочками мы сказали спасибо и за это тоже.
- Всегда пожалуйста, милые. Если хотите, приходите к нам в ресторан, и кафешки наши посещайте. Будете гостями.
- С удовольствием, Карина. Мари, и вы проходите около нас, журналы и мороженки берите - ответили мы обе.
Все рассмеялись в ответ на это.
- А хотите в нашем ресторане поработать или кафе-мороженом, девочки? И нашей типографии, где мы выпускаем познавалку, а то Вокруг света скатились в тур. рекламу?
Мы без раздумий согласились и не жалеем об этом ни разу. В гости нас не звали, мы тоже пока стеснялись слегка, ничего страшного. Пройдёт. И это правда прошло, пару раз в месяц приглашали их на часика два, а гуляли раз-два в неделю, и с их любимыми, Екатериной и Мариной, тоже, они очень милые девушки. Их вчетвером мы тоже часто приглашали и приглашаем, накрывая роскошный стол, как делаем и друг для друга под любым предлогом, благо теперь заработок позволил сделать обе наши квартиры дворцом, а Лисса и вовсе свою стала сдавать, а жили мы у меня.
Замечательно.
Глава 3.
Раннее утро неумолкаемым дождём встретило конец сна и начало бодрствования. Я просыпаюсь долго и тяжела на подъём, но теперь пробуждения стали приятными, не то что раньше. Я знала, что кому–то нужна, и это всегда наполняет силами. Тем более, что сегодня был памятный день, и испортить его я не дам никому. Потянувшись и всхолмив чашечки небольшой груди, я пошла купаться, и всё такое. Сделав себе нехитрый завтрак из омлета и острых бутербродов с жирными сливками вместо кофе, – всегда готовлю себе сама и только сама, привычка от бесовского прошлого, когда могли подсыпать что угодно, и докажи потом! – я стала готовиться к вечеру.
Что ж, влажная уборка двухэтажного дома и вытереть всю пылюку - не шутка, 2 часа без малого, готовка на 3 дня заняла не меньшее время. Сегодня мне не нужно ехать на производство: Клавдия Витальевна справится, благо имеющийся на неё материал не даст ей тянуть на себя одеяло слишком сильно, а на меня материалов нет ни у кого. Уж я–то постаралась, общих знакомых среди моих ассистентов нет, и их личные интересы между собой не пересекаются, чтобы сговориться на что–то своё было трудно. Потому–то я делаю работу по дому и в плане готовки сама, чтоб обо мне и моих привычках, лично жизни и гостях знало поменьше народу.
Когда я закончила, то сразу покушала и привела себя в порядок. Написала простое, как я люблю, СМС: «Жду тебя, моя радость, с удовольствием жду твой сюрприз, а с ещё большим нетерпением тебя». В ответ было милое: «Кто кого больше, солнышко!».
Я улыбнулась и приготовила горячую мятную ванну с ароматическими палочками в спальне и по всему дому. Денёк таким образом пролетел незаметно, я надела свой лучший наряд и стала ждать своё солнышко. Понимаю, работает банкиром, хоть и банк захудалый. Если у меня всё получится, помогу, благо неблагодарной скотиной я уже побывала, хватит. Достаточно того, что меня в родном городе прокляли и не раз пытались организовать команду по поиску и приданию моему лица стиля мама в морге не узнает. Есть, за что, благо, я покуролесила порядком. Нет, всё, хватит однозначно, как говорил этот, как его, Жирный. Он мне нравился по юности, но теперь мне 37, я стерва со стажем и таким жизненным опытом, с седьмого километра позавидуют, хочу отношений.
Непросто было к этому прийти, я считала раньше эти вещи слабостью, а семью средством шиковать, а всех беднее себя подстилками, во всех смыслах. Да–да, ваша покорная слуга бывшая бандитка, слово на букву Б и Ш, мажорка, сука и тварь, каких убить мало. Поверьте, я не преувеличиваю. Сколько разрушенных семей, сожжённых ларьков, покалеченных людей, а уж гулянки возраст, пол, семейное положение меня вообще не волновало. Хочу, и всё тут, хоть святой или святая, всё равно будет в моей постели. Потому что я так сказала, и попробует не дать желаемое, ад на земле увидит, как 15 дурочек и дурачков, посмевших мне отказать. Я их затравила, один вскрылся с девушкой за компанию, за их семьи взяться мне не хватило не совести, что это такое вообще?
Когда начались события 1990–х, с города подле Кавказа пришлось спешно ретироваться. Даже мне, потеряла половину ребят и всех девчонок, купив себе таким вот образом жизнь и возможность перепрятать остатки полученным неправедным способом средств. Они в сырой земле, а я в относительном шоколаде, и ребята тоже.
Но в жизни у меня была приятельница, и её судьба меня очень тронула, не ясно, почему. Она потеряла всю семью в ДТП, сама еле не вскрылась, передумала в последний момент. Она вообще грустная мадам, нынче вдова. Она тоже покинула наш родной с ней город, как она теперь живёт, с кем, не знаю. Точнее, не знала до последнего момента.
Я решила её отыскать и нашла в городе, который куда спокойнее моего, но беспокойству моему пришёл конец. Она снова стала, хоть и с грустным сердцем, но веселее в общем плане, и рядом с ней была девушка, девочка–дюймовочка по фигуре и поведению. Мелкая, общалась с моей приятельницей, как мама с дочкой, и мама реально о ней заботилась, как о своём ребёнке. Единственная разница была в том, что пару раз видела их целующимися за изгородью, окружавшей фонтан и словно специально для таких целей предназначенной. И таких уголков были десятки, с удивлением заметила я.
И на пляжах, и везде.
Что ж, о вкусах не спорят, решила я по итогу, и переехала на ПМЖ в соседний город поменьше, где и обретаюсь поныне. Соседний, чтоб навещать подругу иногда. Когда я за кем–то слежу, меня трудно заметить, и гримироваться я умею актёрское образование не пропьёшь. Она меня не заметила, когда я в 4 разных обличьях шла мимо или прямо недалеко. А там и снова общаться начнём, если что. Но в соседнем городе мне открылась золотая жила в лице разорённого рыбного завода. Естественно, я тут как тут, заработать тут можно изрядно.
Я предложила с ребятами, которые для легализации своего присутствия работали в охране, услуги охраны этого ЗАО, а нанятые мной парни и девчонки привели завод в рабочее состояние. Смысл прост: торговать выгоднее в это время, чем заниматься старыми делами. Тем более, что я позаботилась, чтобы все знали, кому обязаны работой, и «тётя Августина Мержаковна» известна как благодетельница почти половине города. А то, что она, то есть, я, регулярно ходит в специальный бар, где запрещено спрашивать имена друг друга, чтобы развлечься, так маленькие слабости никому не ставлю в порок. Мальчики и девочки всех возрастов, женатые и замужние, холостые и разведённые, девственные и не очень, всех перепробовала, на кого глаз падал.
В том числе, и несколько сразу. Жить, так на всю катушку! Не стоит угадывать с трёх раз, кто этот бар вообще воплотил в жизнь, благо это первоклассный источник компромата на многих. И я им пользовалась, чтобы мне помогали во многом. В частности, начальник полиции и его свита мои, так что я в полной безопасности с их стороны.
Я сделала этот маленький городишко относительно безопасным, парки и цветники сменили разбитые наркоманские трущобы и оплавленный асфальт за несколько лет. Благо мэр не был против моих инициатив, особенно, после предоставленных мной материалов по поводу его предпочтений и хищений. Но в итоге он пытался мне осложнить жизнь, по итогу его стараний новым мэром стал после разоблачения коррумпированных чиновников и показательной порки – и вовсе человек из моей свиты.
Когда я гуляла по улице вечером, намереваясь сходить в тот барчик «Чунга–чанга» – так я его назвала на основании любимой ранее песни Сектора Газа, то увидела нечто, крайне меня разозлившее. Несколько смердящих пивом и дешёвыми сигаретами гопников решили позабавиться с какой–то одинокой барышней, и явно недобровольно с её стороны. Посмотрев, я увидела на её лбу и руках раны ей разбили бутылку о голову!
Тут я вышла из себя я для чего город под себя подгребла и сделала конфеткой? Короче говоря, их было трое, я одна, типовой расклад: все трое лежали с переломами на грязном – так сказала же привести сквер в порядок, кто–то по орехи получит завтра! – асфальте и пьяно стонали. Девушка была в шоке и при моей попытке подойти едва не дала дёру. Я прижала её к груди, пока она не перестала вырываться.
– И часто тебя так? спросила я, сочувствуя. Та неразборчиво пробормотала что–то.
– Ну всё, всё, пошли отсюда. я отвела её к себе домой в двух кварталах отсюда. Дом у меня относительно скромный, один большой этаж и один маленький.
В свете домашних бра я увидела мою новую знакомую более ясно: русая, кудрявая, чуть выше и светлее меня, красивый лоб и лицо в ссадинах, рана от пивной бутылки, разбитой прямо о голову. Во, быдло! Ладно, разборки, в которых я принимала до недавних пор самое живое участие, а тут толпой на одну… В криминальном мире, между прочим, за такое сразу в «курятник» отправляют!
Несвойственное мне сочувствие проснулось по простейшей причине: сама разочек была жертвой подобного. С тех пор и начала куролесить, кстати. Милая Кристина – так звали это нежное создание – оказалась сотрудницей разорившегося банкира, а гопники выбивали из неё долги.
Всё понятно, подумала я, и мне в голову пришла идея. Если ты кого–то спасла, то сделать спасённого своим просто. Я решила помочь в корыстных целях, а именно открыть новый банк и с его помощью иметь ещё один рычаг воздействия на некоторых граждан. Когда девочка пришла в себя,– я аккуратно промыла ей раны и под обезболиванием зашила рану на лбу, шрам на всю жизнь будет хоть и небольшой,– я с ней разговорилась. Официально–то я ихтиолог, так и представилась ей.
Сколько раз она меня благодарила, аж краснеть хотелось.
В общем, договорились встретиться снова, просто погулять и пообщаться. Ещё бы, девочка друзьями не избалована, любой дружелюбный человек ей в радость. Тем лучше, влиять можно сколько угодно. Банк после такой дружбы я помогла ей открыть, проценты ниже сбербанковских, кредиты длинные и дешёвые, хоть и условия возврата жёсткие. Кристина делала по моей указке всё, что мне было надо в этом плане.
Но я обнаружила, что она по–прежнему общается по душам лишь со мной, друзей как не было, так и нет. Про личную жизнь полный гроб. Стало её жалко, и не только жалко. Влюбилась! У меня, конечно, опыт с обоими полами, и всё прекрасно по–своему, но с этой милой девочкой мне захотелось всерьёз и надолго.
Соблазнить её было легко: массажи моими руками, вместе париться в бане и обниматься подолгу, чтобы она спала со мной на одном диване. Она вскоре сама стала ко мне ластиться и раскрылась полностью. Я боялась лишь одного: чтобы, узнав, кто я и кем была, не оттолкнула меня, даже бар забросила почти что, хотя иногда оттуда до закрытия не уходила. В девочке я пробовала – успешно – воспитывать уверенность, когда она таки запала на меня, чтобы посыл «делай, что хочешь, и ни о чём не жалей» подразумевал лететь ко мне в объятия.
Она сама стала тереть мне спинку, делать массаж, а я типа ничего не замечала, хотя при взгляде на неё по элементарным приметам было видно, как она охвачена страстью ко мне.
В один вечер после моего массажа, от которого она едва не начала ко мне приставать при моём незаметном содействии, она решила и призналась мне во всём. Волновалась, маленькая моя, боялась, что я пошлю подальше. Но я не послала и слилась с ней в одно целое сразу после бурных поцелуев и очень многих сказанных друг другу очень приятных слов. Я взяла инициативу на себя, опыт не пропьёшь, но к утру мы были обессиленными полностью и никуда не выходили из дому. Из постели не вылезали почти, кроме как для душа и туалетов разных с перекусами.
Кристинка пыталась мне отвечать взаимностью, я научила её, как всё сделать лучше, и она оказалась талантливой ученицей. Мы не вылазили из постели, таким образом, днями, лишь иногда посещая работу и гуляя по улице, нередко прижимая друг друга прямо в парке.
К слову, я научила её драться, всё–таки рассказала о своём прошлом, к своему ликованию не получив за своё прошлое от ворот поворот. Поэтому, когда я прижимала Кристинку прямо в парке, не заботясь, увидит кто или нет, я сознательно позвала гопников тех. Они подошли, и моя девочка показала им уже сама, что может в бою против такого быдла. В итоге главаря она долго била по всем местам, старалась на славу. В итоге слились с ней в одно целое прямо в трёх метрах от поверженной гопоты, пускай будут повержены во прах, как говорится.
У неё даже склонность появилась, которая мне понравилась: гулять тёмными вечерами со мной и сознательно нарываться на всякое отребье, после чего размазывать его по стенке. И сразу после этого приставать ко мне во всех смыслах. Благо после вояжа мы спим, как убитые, обнимая друг друга. Зная, кто я такая, она больше не боялась меня, как в первые дни нашего знакомства, когда чувствовала ауру насилия и не знала причины её наличия. Я лично приучила её не бояться силы и отвечать силой на силу, она даже мне много чего по ряду вопросов советовала дельного. Я не хотела быть главной в отношениях, это мне надоело ещё год назад и Кристиночку учила быть главной наравне со мной.
Стеснительная, но ничего, станет смелой и бойкой. Я добьюсь этого. Добилась, по итогу она узнала про «Чунга–чанга» и по своей инициативе пошла туда со мной, потому как тело требовала не только женской, но и мужской ласки, гормонов. Я не возражала, так что и я, и Кристиночка расслабились и расслаблялись каждый четверг или пятницу так, – на всю катушку.
Я не ревновала, потому как для здоровья надо, но никакого по отдельности, всё вместе.
И вот теперь я ждала Кристиночку, она обещала мне подарок. Когда раздался мелодичный звонок, я открыла ей сама. Объятия были бурными, за малым не начали прямо в прихожей. До душевой еле дотерпели, там после часа отдыха и сели на скамеечку, переводя дух.
– Что за подарок, не считая тебя, ты мне приготовила, солнышко?
– Поставки рыбы с нашего производства расширятся, милая моя! Как ты хотела!
– Кто, из соседнего города?
– Ага, точно! У них там ресторан крутой открылся и куча кафешек, рыбы хотят много нашей.
– А кто начальство?
– Такая мадам неприступная, но с секретом. Карина, кажется, Клычева. То ли адыгейка, то ли абазинка. Ресторан держит в ежовых рукавицах, хоть и народ доволен работой.
– Да ты моя умничка, а как тебе удалось?
– Просматривала рестораны и кафешки, рынки–то полные, поставки в регион ведь налажены, там нет смысла смотреть. Хоть владельцы разные, но видна одна рука, наша Карина строит в городе свою империю! Я договорилась о переговорах на правах зама, на следующей неделе, в эту надо отдыхать, итак еле справились с саботажем позавчера.
– Посмотрим на эту мисс Наполеон! улыбнулась я. Инициатива любимой мне нравится, а замом я сделала её специально, чтобы всегда была рядом. То, какие у нас отношения, знают немногие, благо сами не без греха.
– Я ещё подарок принесла, солнышко моё ласковое! ответила на это Кристинка и достала из валявшейся на диване сумочки цепочку из золота с непонятным кулоном.
– Рубин или янтарь? усмехнулась я.
– Не угадаешь! Красный редкий обсидиан, камень крови.
– Спасибо, моя радость! – я хотела обсидиановые украшения, но к золоту они плохо идут. Обычно, но не в этот раз. Кулон был заказным, в ювелирке такого не купишь. Как Кристине удалось уговорить неуступчивую Марфу, было ясно после пары вопросов. Мы обе видели эту высокую худенькую девочку в баре, развлекалась с блондинкой–сокурсницей. Так они ещё и живут вместе!
Как интересно, подумала я, можно сдружиться будет. Именно сдружиться, без пошлого подтекста, хотя… Ладно, пока просто сдружимся, бе-бе-бе! Отблагодарив Кристиночку до состояния лёгкого обморока, я накормила её до уровня сытой анаконды и сама ела с не меньшим аппетитом, после чего мы уснули прямо на диване, как были.
Переговоры назначили на пятницу, в моём офисе, скромном, но добротном. Приехала Карина не одна: с совладелицей Екатериной и их подругами, Мариной и Марией. Девушки сногсшибательные, я оценила всех четверых. Марина блондинка натуральная и кудрявая, молочно–белая кожа, вся ухоженная донельзя, глаза большие и ярко–зелёные, фигура – я и Кристина от зависти удавиться захотели.
Одета с иголочки, деловое платье чёрное, украшения из серебра с изумрудами явно под цвет глаз. Мария – тощая, как спица и невысокая, одета аналогично Марине, но украшения – из антрацита и серебра в тон почти чёрным волосам и огромным глазам, лицо узкое с острыми чертами. Карина затмевала собой всех остальных вместе взятых: смуглая, высокая, чёрные волосы и глаза с блеском, фигура ничем не хуже маринкиной, но ростом выше. Кавказский нос с горбинкой и густые брови не портили, а лишь украшали это чудо во плоти, а её уверенность в себе и сплочённость всех четверых даже в манере ходить показывала, что она за своих горой.
Екатерина же очень напоминала Марию, но не такая худая и чуть более загорелая, глаза меньше в пропорции, тёмно–синие. И стеснительность проявлена немного. Все четыре красавицы – в туфлях на толстых каблуках, невысоких и матово-чёрных. Подруги остались в комнате для гостей, где их накормили и обслужили, как не всяких гостей из нашего городка, а Карина и Екатерина провели переговоры с нами.
Было видно, что Карина – заводила, хотя Екатерину откровенно пытается поднять в плане уверенности в себе до своего уровня. Словно взяла под крыло. Когда мы обо всём договорились, я заметила по тихому жесту любимой два одинаковых заказных кольца с узором в виде магнолии из чистейшего серебра! И поняла, что такие же кольца у Марины и Марии.
Так они... как мы! Интересно, это две пары или живут вчетвером, всерьёз заинтересовалась я. Ничего, сблизимся с ними, поймём, как с ними в дальнейшем быть.
Дело в том, что Карина бессознательно пыталась взять Екатерину за руку, а та – прижаться к ней. Мои хорошие, мы такие же и не обидим вас, думала я. Я сразу к ним чуть подобрела, но не слишком откровенно иначе они бы поняли, что их секрет – не секрет для нас. Тем более, красный обсидиан на золоте, на который Карина разок посмотрела очень внимательно, был и на моей Кристиночке, и на мне.
Они поняли? Нет, мало сведений для выводов.
Мы предложили им угоститься у нас – стоит ли говорить, что рыбный ресторан появился и у нас, не всё же на рынок и в регион отсылать? Они согласились, и мои догадки подтвердились от и до. Они вместе, все они, хоть Марина и Катя – пара, Маша и Карина – тоже. Но обе пары близки друг с другом! Ничего себе, какие смелые! Когда мы тепло с ними простились и взяли с них слово отметить наш оговор через месяца два–три, если всё будет хорошо, то пошли домой.
– Какие они смелые! – восхищалась ими я. – Молодцы, ничего не боятся.
– Больше скажу, Августиночка моя, они – семья, кольца ихние видела?
– Давай создадим свою такую же семью? Найдём таких, как мы, и будет сестринство, как у них? – предложила я.
– Я не против, но как?
– Ну, начнём с ювелирочки твоей, Марфы, она живёт с девушкой. Давай познакомимся с ними поближе и наладим дружбу. А там и до семейных отношений недалеко.
– Ну давай! – моя радость покраснела, представляя много чего. Когда она сказала. что представляет, я завелась, бар мы посетили в тот же вечер. А после бара расслаблялись уже вдвоём, разгорячённые и со слипшимися от быстро начавшего заливать нас страстного пота через минут десять после роскошного душа.
– Ты хочешь, чтобы девочки жили в одном с нами доме и расслаблялись свободно, не одеваясь по теплу? – я представила эту картину, никакого бара не надо будет! Какая у меня любимая смелая, уважаю!
– Да, а что тут такого? Не будут ютиться по подвалам и подъездам, и нам будут обязаны, помогать будут. – ответила та, улыбаясь невинно.
– Моя ты радость, умеешь находить пользу там, где другим слабо.
На следующий же день приключений. На пляже укромном – стоит вечером вообще решили погулять в поисках весёлых ли говорить, что гуляли мы по нему голыми, наслаждаясь ощущением вечернего ветерка на наших телах, – мы нашли двоих девочек, явно не просто пришедших поплавать, поцелуи в губы это подтверждали. Обе были студентками, совсем девочки. Увидев нас, они испугались и пытались собраться и улизнуть, но мы плавно и чувственно поцеловались прямо при них и подали им руки.
– Не волнуйтесь милые, мы такие же и не скажем никому. Успокойтесь, мы свои, – говорила Кристина, становясь на колени напротив них на полотенце. Она вообще научилась успокаивать неплохо дело в манере себя держать.
– Вы... тоже? Мы просто...
– Не надо, милые, не надо, вы не совершили ничего плохого, вам не за что оправдываться и извиняться, милые. – мы представились девочкам, они – нам.
– Мы студентки, ихтиологами хотим быть. – чуть осмелела Оля, постарше и выше ростом.
– Будете, моё слово. Оль, Катюш, я приглашаю вас к себе. Пойдёмте с нами, не придётся озираться, смотрит кто или нет. У нас спокойно расслабитесь и отдохнёте. – ответила уже я.
– Мы ни разу...
– Всё хорошо, не волнуйтесь, всё нормально. Мы недалеко живём. Вам к какому часу ехать? Мы отвезём.
В общем, девочки быстро согласились, и в нашей гостиной на диване показали друг другу чудеса страсти и уснули в объятиях друг друга, хоть и нервничали. Стоит ли говорить, что отвозили их так и приглашали жить не один раз а позже они вовсе к нам переселились? Нет, мы не приставали к ним, но в семью приняли. Красные Обсидианы, так мы стали себя звать. Наш девиз – никаких тайн, ни в чём себя не сдерживать, всегда друг другу помогать – они приняли охотно, и это нам понравилось.
Они при нас спокойно наслаждались друг другом, мы – при них, и их кое–чему научили. В бар они ходить не захотели, мы не настаивали, ходили сами, хоть и реже прежнего, чисто для здоровья. Так же состоялось знакомство ювелира и её девушки, работавшей в охране. Они наслаждались друг другом в гостинице, куда мы типа случайно зарулили. Они нервничали и пытались морально сопротивляться нам с Кристиночкой, но мы убедили на примерах – при них сделали то, что так любим,– и логике, что мы– не враги, а наоборот. И быть семьёй куда приятнее, чем порознь. Алина немного смущалась, но мы ей всё объяснили.
– Алин, мы не предлагаем себя как партнёрш, если сами того не захотите, мы предлагаем жить семьёй, а отношения ваши друг с другом для нас – святое, как и наши для вас должны быть.
– Августина, милая, не поймите превратно, но мы мало кому доверяем.
– Понимаю, сами такие же. Потому давайте общаться регулярно, а там и посмотрим, что да как.
– Приемлемо – улыбнулась ювелир.
– Хорошо, а обсидиановый кулон класс, он дал имя нашей семье.
– Правда?
– Красные Обсидианы. Вы помогли нам с именем, мы поможем с одиночеством, решим эту проблему. И так вот слово за слово, гостиницу покидали уже приятельницами, через месяц они согласились стать нам больше, чем подругами, пришли в семью. Олю и Алинку они тоже приняли хорошо, никаких трений между нами шестью не было вовсе.
Девочкам мы помогли попасть в престижные места, застолбили их для обеих. Живём все парами, но друг друга не стесняемся, делаем друг другу массаж и спокойно обсуждаем всё и всех. В бар они тоже не ходили – два раза побывали, и всё. Мы понимаем и никак не относимся из–за этого хуже, это – личный выбор.
Три девушки, которые стали в нашей семье жемчужиной, Ксюша, Таня и Саша, особенно примечательны. Таня нанялась нам садовницей – у нас шикарный сад и цветник. Отставная из–за травмы военная Ксюша и Алина– стали работать у нас в охране, последнюю приманили зарплатой и близостью к нам. Саша нанялась уборщицей территории и с Танечкой виделась очень часто. Естественно, ключи у них от калитки,– внутренние помещения в наше отсутствие наглухо закрыты, – пристройка с кухней и ванной с диванами всегда в их полном распоряжении. Камеры у нас только снаружи, так что приходить они могли, когда хотели, но уходили всегда после 6 вечера.
Мы ставили им как бы случайно шезлонги с кремом для загара и массажным маслом, а потом притарабанили и музыку, всегда лёгкую и для танцев. И намекнули, что загорать неглиже и купаться в бассейне в таком же виде им можно без ограничений, еду мы им для готовки всегда оставляли. Через пару месяцев Сашенька и Танечка уже смотрели друг на друга как на очень близких друг другу людей, Ксюша тоже их навещала, чтоб не скучать. Массаж друг другу, загорать голенькими, плавать, лёгкая музыка...
Всё это привело к тому, что они всерьёз решили жить вместе, быть друг другу любимыми людьми, хоть все три – девушки. Мы, видя это, после особо чувственной страсти всех трёх красавиц на шезлонгах вышли к ним неглиже и раскрыли, что мы такие же. Их это чуть смутило, но мы их успокоили.
– Ксю, Саш, Тань, вы – всегда желанны у нас, мы предлагаем вам перебраться к нам на постоянной основе, присоединяйтесь к нам. Будьте нам родными, как сёстры.
– А как же... Мы вместе, мы можем быть только друг с другом, Августина М...
– Давайте без условностей, без выканья и прочих. Для вас всех я Августина и без Вы. Хочу, чтобы вы были в нашей семье, ваши отношения прекрасны, и мы будем вас только поддерживать, на вашу честь не претендуем. Моё слово.
– Тогда давайте познакомимся получше. Я ожидала от Тани этого, вся семья была в сборе, все представились всем. Поначалу немного смущались, но через недели две все девять девушек, считая меня и мою любимую. Общий досуг – да–да, не считая чудо–барчика, который посещаем лишь я да Кристинка,– разделяем друг с другом все увлечения.
Если кто–то заболел или неурядицы, все помогаем, никаких хат с краю. Когда Таня заболела раком пальца, мы вместе сделали всё для её выздоровления, а я просто и в доступной форме объяснила главврачу, что будет с его клиникой и врачебной практикой в целом, если симпатичная брюнетка с зелёными глазами не выздоровеет, и её вылечили в лучшем виде. Отмечали её второй день рождения пышнее первого. Кино, музеи, спорт, массажи, книги и прочее – всё общее, никаких хождений поодиночке. Семья едина!
Самое для меня ценное то, что мы все рассказали друг о друге всё, не скрывая деталей. Например, Алина была дезертиром, а Таня – девочкой с 7–го километра. Когда рассказала я, все немного были в шоке но... простили меня, за что я на коленях от благодарности перед ними всеми стояла и слезами обливалась.
– Августина, милая, мы тебя знаем и видим, что тебя мучает совесть, но зла нам и нашим родным ты не причинила. И, если не будешь творить такое, мы косо посмотреть на тебя никому не дадим, понятно? – сказала мне Марфа, за что я обнимала её бёдра и клялась, что прошлое оставила в прошлом. Землю ела! Тем более, что это – правда. В том же поклялись и другие девочки, и я рада, что они приняли меня. А, когда они меня обняли и уложили рядом с собой вместе с Кристиной, я была на седьмом небе от счастья.
Я свободна! И сделаю семьям, которым причинила вред, всё, чтоб хоть как–то меня они перестали проклинать.
Мы так и живём – квартиры свои девочки сдают и живут у меня, я не вправе теперь звать этот дом только своим и никогда ни одну из них в любом состоянии рассудка не выгоню.
Мы понаставили кучу диванов и заказали огромную кровать в гостиную, чтобы при частом желании заняться самым прекрасным делом вместе, одна пара помогает другой принимать самые необычные и требующие спортивной подготовки позы, да и ласкать друг друга, дарить нежность приятно само по себе.
По инициативе Марфы пробовали и заняться самым нежным вдевятером полноценно, но после второй попытки разочаровались и больше решили так не делать, самое нежное решили раз и навсегда отдавать лишь своим половинкам. Но поцеловать, сделать массаж, просто обнять или поцеловать– это каждая может сделать каждой. На основании этого мы сделали три спальни, в гостиной спали мы с Кристиночкой, в прочих спальнях спали наши пары и триада Ксюша–Саша–Таня.
В каждой спальне есть душевая и санузел с биде, так что чистые мы везде и во всех отношениях чтобы ограничений на ласки и игры у нас не было никаких. Поначалу наши девочки стеснялись баловаться при всех, но потом втянулись и получают от нашего внимания ещё больше удовольствия. Например, когда я усаживала мою гладенькую и нежную Кристиночку себе на нахальное личико и наслаждалась её жаром, она могла спокойно чуть поцеловать в качестве приветствия пришедшую домой девочку, и ревности не было. Только наоборот, заводило.
Гулять раздетыми по пляжу вечером и знакомить народ, нередко принимая участие в красоте взаимной страсти, стало нормой довольно быстро, в итоге одинокие на пляжах перевелись быстро, а алкашей и наркоманов гоняли жёстко.
Все мои девочки научились драться и постоять за себя и друг за друга, поэтому, когда на нас девятерых, мирно гуляющих неглиже, напали бандюки, с оружием, то они пожалели о своём рождении на свет. Насчёт денег и статуса девочек в семье, кстати,– я помогла им сделать карьеру, и они ощущали себя обязанными мне, но я ни разу не позволяла себе как–то давить на девочек, повышать тон и ругаться у нас– строго нельзя. И все в семье равны, а их заработок и помощь как специалистов– вся шла в семью, и у нас нет такого, что кто–то шикует, кто–то нет, только общий котёл во всех смыслах.
Готовим по очереди для всех нас, нет белоручек или трудоголичек у нас.
В итоге, ощущая взаимную поддержку, мы стали уверены в себе, как Карина и Мария, Екатерина и Марина. Гениальные девочки, мы скажем им всё и раскроем себя, чтобы стать им ближе и дружить семьями. Хорошими знакомствами разбрасываться нельзя!