Какие они, еврейские мамочки? Разные, как и все мамочки. Но что их реально объединяет, так это умение любить своих несовершенных детей какой-то всепрощающей любовью.
Первый раз я задумалась об этом, прочитав книгу Бориса Васильева" В списках не значился". Больше всего меня в ней потрясла история любви. Еврейская девушка- инвалид и бравый лейтенант. Вряд ли такая романтическая история могла сложиться при других условиях. Но сложилась же. Значит, Богу так было угодно. Но мудрая еврейская мама, желая подстелить соломки своей хромой дочери, внушила ей мысль, что она бесплодна. А нет детей, так и замужество теряет смысл. И горевать- то особо не о чем. А вот война сурово перевернула мир этой девушки с ног на голову. И даже подарила предчувствие материнство. Но тут же, словно опомнившись, отняла любимого, ребенка и жизнь. История мудрой еврейской матери зацепила меня. И еврейский вопрос стал мне как- то ближе. Да и вообще, само понятие еврейский долго было для меня каким-то расплывчатым и обтекаемым. Да и изменчивым каким-то. Национальный вопрос он такой. В годы моего детства мне не раз приходилось слушать незатейливую песенку о том, что если в кране нет воды ,то исключительно евреи приложили к этому руки. Ну, а если в кране есть вода, то те же самые евреи накосячили уже по полной программе. А когда я была в возрасте молочной спелости и начинала учительствовать, то помню, что одна девица задумчиво посмотрев на меня, мимоходом поинтересовалась, в курсе ли я, что быть еврейкой исключительно модно. И у нее четверть еврейской крови. Да…как то все менялось на глазах. Да и не только еврейской крови это касалось. Некоторые национальности стали активно самоидентифицироваться. Вот помню работала в нашей школе долгие годы любимая всеми Зоя Ивановна, учительница английского языка. И лет пятнадцать была Зоей Ивановной. Без вариантов. А потом к нам в школу перешла и ее родная сестра. Но ее звали однозначно Раисей Идрисовной. А вот мой одноклассник в свое время поступил возможно и опрометчиво, поменяв звучную татарскую папину фамилию на нейтрально- русскую мамину.
Так вот, в то советское счастливое время, в школе мы особенно не парились с национальностями. Видимо, рафинированных евреев в нашей окраинной школе водилось немного. Но была в нашем классе девочка Роза. Худенькая, черноглазая и остроносенькая. Девочка как девочка. Но вот моей подружке однажды крепко досталось за то, что в пылу выяснения отношений она назвала Розу еврейкой. И полногрудая еврейская мама тут же устроила грандиозные разборки. Точно помню только одно, что пионеры всей страны, которые делу Ленина верны так поступать не должны. Но потом потихоньку все как-то наладилось и устаканилось. Почему устаканилось? Потому что чем-то , видимо, Розалии наша школа и полюбилась. Хотя она и проучилась в ней только первые три года. Как бы там ни было, но однажды во время встречи выпускников неожиданно отворилась дверь и доставщики втащили в зал несколько ящиков отличного шампанского. И это был сюрприз от Розы, которая уже много лет счастливо проживала в солнечном Израиле.
Учиться любить своих детей непременно нужно у еврейских мамочек. И наша соседка по даче периодически давала мне совершенно бесплатный мастер класс по этой теме. На своих детей она смотрела исключительно с восхищением. Восхищалась дочкой Сонечкой, которая росла настоящей женщиной и обладала истинно женскими качествами -умела и подслушивать, и подглядывать. Та же самая мамочка с восхищением смотрела на оплывшие бока своего сынули и с умилением восклицала ,что у Борюси исключительно женская фигура. И судя по всему, ее это ничуть не удручало. И правильно!
Но больше всего меня потрясла другая история.
Cлучилась она в ту пору, когда я работала в очень престижном лицее. А престижность его заключалась в том, что в те далекие времена детей еще не было принято пугать грозным словом EГЭ. Лицей являлся структурным подразделением вуза. И после обучения в лицее детишки в полном составе перетекали в вуз. Нет, экзамены конечно, же были. И распределение по более или менее престижным факультетам. Но эти вопросы были решаемые, так как их решали заинтересованные стороны, а не суровые организаторы ЕГЭ.
Лицей был платным, обучение в нем приравнивалось к обучению студентов. Но игра стоила свеч. И поступить туда было довольно проблематично. И недешево. Так вот, туда и поступил Стас. Очень выдающаяся личность. Можно сказать, что эпатажная. Все в нем было неординарным – внешность, манера поведения. Имела место быть внутренняя свобода, которой парень постоянно пытался пользоваться. В самый подходящий момент, а также в самый неподходящий. Можно и было назвать это и разболтанностью. Это все от того зависит, кто возьмется судить. Был он толстым и близоруким, но веселым и щедрым. Был горазд на разные выдумки. И поэтому был популярен среди одноклассников. Не заметить его было нельзя. Таким личностям в толпе не затеряться. На учебе особо не сосредотачивался Не до этого ему было. Но были у него какие-то проблемы с математикой. Вполне вероятно, они были вполне решаемые. Просто Стасу не хотелось с ними заморачиваться. Поэтому маму периодически вызывали в школу. Мама вела себя исключительно мудро и достойно. Слушала , не противоречила и иногда ссылалась на личные обстоятельства. А обстоятельства были – не позавидуешь. Кормилец семьи был серьезно болен сахарным диабетом. И совсем недавно лишился ноги из-за этого злого недуга. Но болезнь его не отпускала и постоянно держала всех членов семьи в крайнем напряжении. А потом пришлось отнять и вторую. Но сердце не выдержало и он умер во время операции. Такие вот испытание были посланы этой семье. Надо заметить, что возможно, воспитание от мамы не очень -то и зависело. Потому, что старшая сестра Стаса ,Яна была полной противоположностью брата. Умница- разумница. Говорят, такое довольно часто случается. Первый ребенок в семье получается умным и разумным, ласково – послушным. Как бы сказал Гоголь, не просто приятным, а приятным во всех отношениях. Родители собирают лавры и строят из себя Макаренко в купе с Песталоцци. И начинают задумываться о втором ангеле во плоти. Но, видимо с ангелами во плоти сплошной напряг и дефицит. И Бог в какой – то момент решает больше одного ангела в руки не выдавать. И тогда на свет появляются очень интересные экземпляры.
И вот такой неординарной личностью явился в этот мир Стас. И его мудрейшая мама принимала его таким, какой он есть. Так вот она как-то между прочим рассказала, что ее утро начиналось с того, что она ходила по квартире и собирала фантики, объедки и огрызки и прочие остатки продуктов ночной жизнедеятельности Стаса. И относилась она к этому совершенно философски. Это стало ее привычкой. Она воспринимала это как некую данность, которая ее абсолютно не раздражает. Лично мне это было абсолютно непонятно. В моих нееврейских кругах родители никогда не обращались с детьми подобным образом. Они всячески пытались перевоспитать свое неразумное чадо. Ставили ему на вид все его недостатки. Ребенок должен был знать свои недостатки. И, засучив рукава, рьяно с ними бороться. Родители искренне полагали, что действуют во благо своему чадушке. Пусть уж лучше они укажут своему чадушке на прорехи в воспитании, чем какой-то чужой дядя. Шли на опережение. Им не приходило в голову, что чужому дяде были абсолютно до фонаря личные качества их дитяти. А возможно, дядя был более милостив к их чадушку, чем его ближайшие родственнички. Ну и на крайний случай, если чужой дядя оказывался злодеем и подвергал дитятю полному остракизму, ребенок мог найти помощь и поддержку у своих родителей. Но в моем окружении именно родители выступали в роли судей. Но у Стаса все было по другому. Мама принимала его полностью и не пыталась внести коррективы в затейливые узоры его характера. И как позже выяснилась, она гнула совершенно правильную линию. Жить Стасу оставалось совсем недолго. Уж не знаю, сыграла ли тут свою зловещую роль примета. Отец Стаса умер во время операции по ампутации второй ноги. А гроб был заказан добротный и слишком просторный. Поговаривали, что не хорошо это, отправлять под землю полупустой гроб. Очень нехорошо. Не терпит природа пустоты. И всячески норовит ее заполнить. Вот и заполнила. Стасом. Не прошло и полугода со дня смерти отца, как Стаса сбила машина. Как мне помнится, человек, совершивший аварию, скрылся с места преступления. А потом мама вспомнила, что кто-то лишил сына и золотого нательного креста. Не удержался. И не испугался Бога. Несчастный. Не самый легкий крест выпал на долю Стаса и его мамы. Мама вела себя очень мужественно и достойно. Умела держать лицо. Правда через несколько лет заболела раком. Видимо, организм устал держать удар. Но ей уж точно никогда не пришлось себя винить за то, что не успела подарить сыну все тепло. Она не оставляла его про запас. До тех времен, когда ее сын станет достойным членом общества. Она просто любила его. Здесь и сейчас. Со всеми его несуразностями и сложностями. Как и подобает делать любой маме. Даже не еврейской.