Мы сидели в кабинете начальника Краевого Управления ОВД: мы – это я и мой заместитель Владимир Мисетов. Шло совещание по привычной для нас схеме: преступления - раскрытие - долгий ящик, то есть, «висяк».
В начале совещания все присутствующие собранные, подтянутые, внимательные. К середине совещания после двух часовой головомойки, плечи опустились, спина колесом, глаза, уставшие от яркого света. Внимания пятьдесят процентов. Все смотрят, и в тоже время их мозг спит. Все кто с большими звездами, те ближе к начальству за длинным во весь кабинет столом, у кого поменьше, как у меня и Мисетова, мы у стены с планшетами на коленях.
У кого звезды большие их во время совещания не беспокоят, не спрашивают, как у них дела в ОВД. Поэтому у них сонное состояние. Мы же, не дремлющее око, готовое в любую минуту ответить на заданный вопрос Управления.
Владимир был впервые на таком расширенном совещании и ему, было странно, что только нас сидящих у стены пытают, поднимают по стойке «смирно», а у тех, что за столом с большими звездами все в шоколаде, стопроцентная раскрываемость?!
- Владимир, не бубни, будут у нас звезды как у них, и мы будем дремать на совещаниях, а пока, наша участь такая, отдуваться за всех.
Он был не согласен, и потому, все время ерзал на стуле, ища себе удобную позицию, но так, чтобы не видеть начальника Управления. Я уже начала волноваться за своего заместителя, не ляпнет он что ни - будь такое, отчего мы не домой, поедим, а в КПЗ, для профилактики. Поэтому я все время посматривала на него и дергала за рукав.
- Да что вы меня дергаете, мое есть право высказать свое мнение по поводу такого проведения совещания….
- Вы что-то хотели сказать, или добавить?- спросил начальник Управления.- Откуда вы? представьтесь,- попросил он. Я готова была провалиться сквозь землю, но для этого надо было вскрывать пол подомной. Владимир представился, а затем задал свой вопрос, мучивший его все два часа прошедшего совещания: почему рассказывают о работе те, кто сидит у стены, а за столом что, «элита» расположилась? «Элита» проснулась и вся повернулась в нашу сторону. У всех на лицах было любопытство: откуда взялся этот майор, потревоживший их сонное царство.
Но ему было наплевать, что нас все лице - зреют, его интересовало, почему это на нас настроено совещание? У нас за год остались не раскрытыми три уголовных дела, а нас, как учеников поднимают и отчитывают, как нерадивых.
- Мне хотелось бы послушать какая раскрываемость дел в курортных зонах других районов, где большой наплыв отдыхающих, как у нас,- сказал он.- А за свою раскрываемость я и сам знаю, сам составлял отчет с начальником ОВД. И зачем мне повторять это еще раз, если он есть у вас в Управлении?!
Я приготовилась к тому, что сейчас на нашу голову рухнет крыша Управления, однако, начальник улыбнулся и сказал:- а ведь товарищ Мисетов прав. Он приехал послушать, как идут дела в других районах, а получается, что только он один отчитывается, давайте послушаем и других. И он начал поднимать не по данному ему списку.
Стал задавать вопросы сидящим за столом с большими звездами. И каково же было наше удивление: они не были готовы осветить работу своих ОВД, отчеты делали заместители и начальники отделов, они их только подписывали, не очень вникая в детали. Получился полный конфуз! Совещание было перенесено на другое число.
- Но какой дорогой домой поедим?- спросила я у заместителя.
- А черт его знает. Меня как зайца с большим «хозяйством» занесло на повороте. Но такое зло взяло, но что мы «рыжие»….
- Думаю, будем красной оболочке, с таким же цветом хоронят?!
После совещания к нам ни кто не подошел из тех, кто сидел за длинным столом, и мы подходить не стали. За то, нас окружили те, кто сидел у стен, и готов был в любую минуту ответить как вызубренный урок в школе.
- Я за равенство и братство,- сказал Владимир Мисетов,- а то, какое же здесь равенство.
Нас водитель ждал на спецстоянке.
- Что-то вы сегодня какие-то унылые, что, стружку снимали?
- Хуже,- сказала я.- Владимир Афанасьевич за всех речь держал перед начальником Управления. Нас как иглами пронзила вся сидящая за столом «элита».
- Это плохо, Ольга Ивановна, можем и не доехать,- сказал водитель.
- Все может быть! Так и случилось, когда машина свернула и пошла над горой, нас обстреляли, мы с Мисетовым наклонились, были выбиты боковые стекла, водителя к счастью не зацепило. Пройдя горное место, выскочили на открытое пространство,- но все, проскочили,- сказал водитель. - Думал нам все! Крышка. Хорошо, что не по колесам, а то пошли бы с обрыва.
Мисетов сидел безмолвно, я посмотрела на него, в лице, ни кровинки.
- Не переживайте,- сказала я ему,- еще и ни такое бывает. У меня однажды на Севере машину расстреляли, и уехали, а мы оставшиеся в живых по морозу шли пять километров, пока нас не подобрала машина. Так у меня ноги не гнулись, с трудом забралась в машину.
- Нашли тех, кто это сделал?- спросил водитель.
- Нашли, через несколько дней, залетные были, кровная месть за друга, отправленного в колонию строгого режима, но и сами туда пошли этапом. А сейчас у нас лето, если придется пешком идти, дойдем без проблем. У меня в сумке шоколад есть для подкрепления сил.
- А у меня вода,- сказал водитель.
- У меня только сигареты в кармане,- улыбнувшись, сказал мой заместитель.
- Но вот и хорошо, в складчину выживем. Всю дорогу ехали, смеялись, рассказывали смешные истории. Но в душе холодок остался, ведь могли остаться на дороге, и пойди, найди тех, кто стрелял, обиженной осталась вся «элита», и кто сделал заказ, не найти. Да и кто будет искать, не наш район….