Мы – красные кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ:
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо,
Мы смело в бой идем
Веди, Буденный нас смелее в бой!
Пусть гром гремит,
Пускай пожар кругом:
Мы – беззаветные герои все,
И вся-то наша жизнь есть борьба!
Буденный – наш братишка,
С нами весь народ.
Приказ: «Голов не вешать
И глядеть вперед!»
Ведь с нами Ворошилов,
Первый красный офицер,
Сумеем кровь пролить
За СССР.
1920 г.
Надо не только прочесть знакомые строки. Надо услышать. Надо услышать это «мы красные кавалеристы,,,» и душа ваша наполниться восторженной радостью, которая прозвучит камертоном ко всему, что вы сейчас прочтете. И создаст необходимое настроение при созерцании трубачей художника Грекова.
Есть картины, которые нужно не только смотреть, но и слушать. Потому, как в этом случае, разрывать увиденное с сопровождающим его звуком нельзя. Иначе впечатление будет неполным. Не дойдёте вы до глубины понимания. А ещё есть картины, в названии которых уже есть звук. Он сладостной мелодией наполняет увиденное. Он, как звуковая иллюстрация к тому, что увидит наш глаз. Например, посмотрите «Вечерний звон» Левитана. И вы услышите этот звон, и в душе вашей печальной нотой прозвучит известная песня-романс. А если не услышите , то тем хуже для вас. Душевная глухота – это ущербность, которую не излечить.
Ну а у этой картины другая музыкальная нота, другое настроение и другие слова. Это песня вся наполнена энергией, революционной романтикой. Мы слышим песню, рождённую своим временем. И она навеки уже останется приметой своего времени. Как когда-то Марсельеза, родившаяся не на пустом месте. Она родилась в огненные годы революционного взрыва. Время потребовало и императивный заказ был исполнен неким Роже дё Лилем, которого никто не знал до рождения Марша Рейнской армии ( Марсельезы). Да и после автор слов и музыки ничем больше не отметился на музыкальном поприще. Время ушло и он остался тем, кем и был до написания Марсельезы. Серой посредственностью. Хотя и пытался писать другие гимны.
Вот и эта песня стоит в том же ряду музыкальных созданий, востребованных временем. Посмотрим ещё раз, и после этого лично у меня не остаётся вопросов, кто победит в сражении за власть в обширной стране. Становится понятно, почему Красная армия оказалась всех сильней в этой войне, да и во всех прочих. А то, что сильней – в этом уже нет никаких сомнений. Факт исторический. Не было бы победы и нас тоже не было бы. Неопровержимый факт. И никуда от него не уйти. Всех интервентов выгнали вон.
А тело России супостаты со всех географических сторон уже было поделили между собой. 14 стран участвовали в интервенции. И делёж уже начался до прихода большевиков к власти. Делили на картах уже во время бардака, устроенным февралистами, которые первым же шагом взяли и развалили армию. Уничтожили армию! И это в полном напряге мировой войны.
Ну раз нет армии, то и нет государства. Нет никого, кто мог бы защитить самую большую территорию на Земле со всеми её богатствами. Приходи и бери. И пошли. И кто бы их остановил? Монархисты, октябристы, кадеты, анархисты, а ещё и националисты, атаманы и воеводы со сворой полубандитских, а то просто бандитских шаек? Вы верите в то, что вся эта гоп-кампания объединилась и дала бы отпор мировой Антанте охочей до чужого добра. Нет самых надёжных союзников России армии и флота - и подходи - бери. Человек с ружьём разошёлся по домам. К своим хозяйствам. А кому защищать наш общий дом?
Нет, ни одна бы сила не защитила Россию, если бы не эти трубачи. Под Красным знаменем. Эта армия оказалась всех сильней. Всех выкинули вон, да и со своими справились тоже. А у нас кажется и до сего дня не поняли, что свершили эти загорелые ребята под красным знаменем. Они спасли Россию. Не поняли, что империя российская стояла тогда буквально на волос от гибели.
И вот этот подвиг отобразил красками на полотне замечательный художник Греков. Он не был нашим первым художником-баталистом. Были и до него не менее замечательные художники. Вспомним хотя бы Верещагина, который, кстати говоря, на войне и погиб, как солдат.
Но у каждого времени свои художники. Вот и у революции большевиков появился свой талантливый художник.
*****
Он родился на хуторе Шарпаевка на Дону 3 июня 1882. Он был сыном казачьего офицера в отставке. Настоящее его имя — Мартыщенко Митрофан Павлович. Уже в раннем детстве он, как и другие великие художники, очень любил рисовать. Он очень любил перерисовывать картинки из популярного журнала «Нева». Отразить видимый мир на бумаге – это так естественно для
каждого ребёнка. Но не для каждого ребенка это естественное желание становится делом всей жизни. Для Митрофанушки стало.
Он очень долго уговаривал родителей, чтобы они разрешили ему поступить в Одесскую рисовальную школу. Талантливый юноша понравился педагогам и они дали ему рекомендацию для поступления в Высшее художественное училище при Петербургской Академии художеств без экзаменов.
Через три года, получив высшие оценки по трём основным предметам — рисунку, живописи и композиции, Греков переводится в мастерскую профессора-руководителя Ильи Ефимовича Репина.
А потом он учился у Франсуа Рубо. А вот это самое важное. Вы не знаете художника Рубо? Странно! И очень жаль. У него замечательные картины. Один из лучших русских художников баталистов. Думаю и даже уверен, что лучше всем известного Верещагина.
А чтобы лучше познакомиться с ним, советую сходить в Музей-панораму «Бородинская битва» на Кутузовском проспекте. Не так далеко от Поклонной горы. Музей одной картины. Но какой!
Удивительно. Картина – обширнейшее полотно – грандиозное сражение против Наполеона, была заказана художнику французского происхождения. И ничего удивительного. Он родился в семье французского коммерсанта французского происхождения, но принявшего русское подданство. А сам будущий художник родился уже в России.
Похоже, это самая большая наша картина. Представьте себе 14 м. в высоту и 115 м. в окружности. Картина была написана к столетию битвы. То есть к 1912 году. Картину поместили сначала в специально построенном павильон на Чистых Прудах. Но экспонировалось полотно не долго. Началась война и павильон был переделан под госпиталь. А потом картина хранилась на разных складах в самых ужасных условиях. И почти погибла.
А затем по личному указанию Сталина было принято решение по реставрации «Бородинской панорамы». Одна очень интересная и значимая деталь. Решение было принято на следующий день после известного указа, вошедшего в историю под именем «Ни шагу назад», когда всё висело на волоске.
И ещё одна деталь: окончательную реставрацию проводили художники студии имени Грекова.
А сам Франц Рубо покинул Россию. Он умер в 1928 году в Мюнхене в безвестности и бедности.
*****
Это благодаря Францу Рубо Митрован Павлович стал не просто художником, а художником-баталистом. А это совершенно особый род живописи. И не каждому художнику даже и очень способному и талантливому она доступна. Это вам не портрет и не пейзаж. Надо передать внутреннюю атмосферу сражения, невероятное напряжение всех человеческих сил, когда явно прочерчена и отчетливо видна граница между жизнью и смертью.
Близилась война. Молодого человека направляют в Атаманский полк, расквартированный в Петербурге. Ему удалось добиться разрешения заниматься живописью в казарме и завершить заказанную ранее картину «Атака на кирасир».
Эта картина имела огромный успех. Ну а раз так, то и каждый полк захотел иметь подобную картину. И вот мастер получает заказы на батальные полотна для офицерских собраний гвардейских полков. К примеру, он написал пять больших «баталий»: «Атака французской батареи гвардейской пехотой при Бородино. 26 августа 1812 года», «Лейб-гвардейский Павловский полк в сражении под Фридляндом. 1807 год», «Атака лейб-гвардейского Кирасирского её величества полка на французскую батарею под Кульмом. 18 августа 1813 года», «Атака шведов ярославскими драгунами», «Атака лейб-гвардейского Гренадерского полка на турецкие позиции под горным Дубняком».
Начинается Первая мировая война и его призывают на фронт. Его зачисляют писарем в 19-ю особую казачью сотню в Ставке Верховного главнокомандующего в Могилёве. И слава богу, что писарем. Художник и там не расстаётся с карандашом и бумагой. Он постоянно рисует этюды из фронтовой жизни. В рисунках и акварелях художника того времени запечатлён нелёгкий окопный и походный быт русских солдат. Но война есть война. Ранили художника. Тяжело ранили.
Позже он попадает в Новочеркасск. А дальше гражданская война. Новочеркасск оказывается в самом центре гражданской войны на юге России. И надо жить. Надо существовать. А что он умеет делать? Он художник. Его материальное положение было очень тяжёлым. Галки и вороны, на которых он вынужден был охотиться, долгое время оставались единственной пищей. Но при этом Митрофан Греков продолжает писать картины.
*****
Греков был представлен Ворошилову. А Ворошилов с Будённым были основателями Первой конной армии. Он сказал командарму, что хочет живописать жизнь бойцов его армии. Создать живописную историю коннармейцев – защитников революции. Ворошилов не был шибко грамотен. Представляете, приходит к нему художник со своей палитрой и кистями и делает странное предложение.
Вы помните фильм «Жили два товарища». Так вот там тоже большой военачальник с большими усами, сильно смахивающий на Будённого, тоже хочет, чтобы славное героическое время было не просто описано, но и увидено. Увидено в живую во всей правде и реализме этого времени. Да так, чтобы потомки могли бы иметь суждение об времени больших свершений и побед в самом начале славных дел.
Вот этому важнейшему замыслу и послужил замечательный художник Греков. А он был отнюдь не самоучка. Профессионал. И послужил он исполнению замысла, как никто. Только что его учитель Франц Рубо мог бы не хуже это сделать.
Да что говорить. Посмотрите сами, чтобы убедиться. И посмотрим ещё раз на «Трубачей». Замысел пришёл не сразу Он долго, что называется, его вынашивал. Очень долго. Восемь лет.
Это ведь не просто трубачи. Это символ победного духа сил, защитивших Революцию. Мы помним слова вождя: Революция стоит чего-нибудь только тогда, когда она умеет защищаться!» А кто её защитил? А вот те, кого мы видим на этой картине. Это не фотография. Но это лучше, чем фотография. Она лучше передает то, что хочет сказать художник. И это с предельной точностью всех деталей конников-трубачей.
*****
А все начиналось так. Жаркий день. Полуденное солнце. Художник сидит за мольбертом во дворе Высших кавалерийских курсов в Новочеркасске. Он пишет с натуры коней к своим картинам. А во дворе недалеко сидят здоровые мужики. Это полковые трубачи. Они разучивают новые марши. Вы можете представить, каким грохотом они наполняли всё пространство вокруг своими сверкающими на солнце огромными трубами.
"Вы меня окончательно оглушили", - жалуется художник. А те смеются, а потом один из них ради хохмы говорит: "А почему вы нас не хотите изобразить, Митрофан Борисович? Мы бы вам хорошо попозировали. Чем мы хуже лошадей?"
Художник задумался. А ведь и правда. Трубачи на лошадях. Впереди колонны конармейцев. Какая чудная картина. Какое необыкновенное зрелища. А ведь он прав. Непременно, непременно надо сделать такую картину. Это будет не батальная сцена. Но и она будет наполнена не меньшей динамикой и энергетикой.
И ребята потные от жары стали ему позировать. Не было лошадей. Ничего. Они садились на табуретки, держа в руках свои инструменты. А как горит на солнце медь их ужасных труб. Синь неба и яркое золото труб! Ну какого художника не соблазнит такой колористический антураж. А лошадей мы потом допишем.
Но это был первый этюд-набросок. А потом его захватили другие сюжеты, другие образы. И вернулся он к этой идеи с трубачами только через три года, когда он был уже в Москве в своей студии. И тут же понял, каким был трудным для воплощения его замысел. Начались муки поисков и разочарований. Незаконченная картина стояла у стены, как укор его несостоятельности. Бессилия сделать что-нибудь порядочное.
*****
В мучительных поисках художественного решения сюжета "Трубачей" пролетела зима, а весной 1934 года М. Греков тяжело заболел. Он поехал в Евпаторию - навестить семью брата и подлечиться. Погода стояла мягкая, под голубым небом сверкало голубое море, зеленела весенняя степь - вся такая светлая, словно озаренная радостными отсветами моря и неба. Свежий воздух крымских степей и морской климат благотворно подействовали на здоровье художника, и он целый месяц писал натурные солнечные пейзажи.
И здесь на него снизошло озарение. Он понял, как нужно писать его Трубачей. Он «нашел» их под крымским небом.
Здесь М. Греков и увидел своих "Трубачей". Родственники сначала подумали, что он отыскал живых музыкантов, которые согласились ему позировать, но на деле оказалось все иначе. Племянница художника, Татьяна Грекова, вспоминала потом, как она упросила дядю взять ее с собой на этюды. И куда же они отправились? В степь, к станции, где стояли извозчики.
А ещё М. Грекову понадобился красный флаг. И когда ему принесли его, он, обрадованный, весело сощурился на солнце и опять отправился в степь, на этот раз окруженный мальчишками.
"Только в Крыму я понял, как надо написать "Трубачей", говорил художник позднее, уже вернувшись в Москву. - Для "Трубачей" мне не хватало евпаторийского колорита, этого яркого неба и знойного песка. Господи, и чего я раньше не поехал туда, давным-давно завершил бы картину, да и не одну".
В Москве Греков заново переделал "Трубачей Первой Конной". Именно крымская весна со своей радостной гаммой тонов подсказала М. Грекову новый замысел картины. Теперь "трубачами" были не просто курсанты-музыканты, теперь они стали вестниками революционной победы. И это чувствуется в звучном и радостном колорите полотна, и в завершенности композиции, и во всей психологической атмосфере картины.
Трубачи одеты совсем не как на парад. Просто одеты. Если не сказать больше. Рубахи – гимнастёрки, пропитанные потом от несносной жары. Брюки-шаровары, папахи, краснозвездные фуражки. Вольница да и только. Но зато какой задор, какая лихость, какая удаль и кураж.
И сколько движение во всём. Всё сметёт на своём пути, эта движущаяся на нас плотная колонна. Никакая сила не сможет ей противостоять. Так оно и случилось. Победила Красная Армия на всех фронтах. И я горжусь тем фактом, что мой дед в юности служил в армии Будённого. Мы храним, как реликвию, грамоту полученную им с подписью Будённого. Жаль, что я не могу разместить здесь его фотографию в армейской форме. Но при желании вы можете увидеть моего деда Николая Ивановича. Она предваряет мой рассказ «Бессмертный полк и занавеска» в разделе Публицистика. Посмотрите.
*****
А картина стала необыкновенно популярна. Она вошла во все иллюстрированные издания того времени, разошлась миллионными тиражами в репродукциях и открытках.
В работе живописцу очень точно удалось передать движение и устремленность конного войска. Они впереди всей конницы поднимают боевой дух солдат, показывают свое бесстрашие, смелость и отвагу.
Посмотрим ещё раз на знаменитую картину и послушаем знаменитый марш.