А сердце гудело, словно целый улей музыкальных пчел. Дух этого союза захватывал, в то время как прах мыслей тех, кто вторгался в него, подобно пыли ложился на все, что их окружало.
Сколько времени утекает даром... Сколько всего происходит повсюду ... Хочется жить быстрее, напряженнее, ярче. Ему казалось, что время заносит его, засыпает как снег. В этой стране завтра, думал он, – подогретое к обеду вчера.
Она же стремительно неслась во взрослую жизнь, с прижатым к уху мобильником, с раскрашенным помадой и тушью лицом, в джинсах, обтягивающих бедра, на высоких каблуках, ломающих кости.
Силы созревания и распада восходили к глубине синевы... Бесконечно тихий щелчок... И ..
Он почувствовал, как сила вливается в него, покалывая кончики пальцев, поднимается выше, проникая в мозг и одаривая если не всемогуществом, то ощущением всемогущества – отчетливым чувством, что пусть он сейчас еще не знает всего на свете, но скоро непременно узнает или уже знал однажды.
Я – порыв ветра,
который распахнул все окна в твоем жилище.
Более катастрофическое столкновение характеров трудно представить. Любовь и раздражение перемежались в них, как система приливов и отливов. Из всех корпоративных язв планеты она выбрала кока-колу, вопил его ум!
Она же словно вынырнула из хаоса. Сознание казалось бесконечным, но совершенно пустым, подобно мертвому небу.
Я выхватил из твоих рук
все бумажки с записями о существовании, о боге.
Они полетели в небо
И встретились там с дождем,
который смыл с них слова, оставив их чистыми.
Что закружило её по внешнему краю воронки, что начало затягивать вихрем во внутрь? Она не желала быть маленькой частицей большого добра или громадного зла, обтекаемой, ничего не значащей. И её тревожило только одно: если я ослабну, если по одному моему виду будет ясно, что я слишком психованная, чтобы со мной связываться, в мою задницу немедля вцепятся волки.
Это спектакль, рожденный страхом, - сопротивлялась она как могла.. Зато я сейчас в деле.
Может, это мой единственный шанс?
Гони!
Жми на газ!
Я ветер!
Я сорвал со стен
портреты твоих учителей, на которых ты молишься.
Я разбил скульптуры богов из драгоценных
металлов и камней, которым ты поклоняешься.
Я загасил
священный огонь в лампаде у иконы Девы Марии.
Она еще как то сопротивлялась напору. У нее были идеалы и люди знаменитые в прошлом и уже не знаменитые теперь, люди, которые станут знамениты на будущей неделе или в будущем году.... Люди, идущие вверх и скользящие вниз; люди, которым успех давался легко, и оттесненные в сторону. Там были чьи-то надежды, ложь, таланты, алчность.
Я все смешал в твоем доме.
Потому что я хочу, чтобы ты навела в нем порядок
И выбросила все ненужное.
Они шатались по улицам и слушали городской эквивалент барабанов в джунглях. Раньше им и в голову бы не пришло протанцевать всю ночь напролет под диско, иди техно, или рейв, или какой еще там шум в моде.
Это было что то вроде… прирученного времени, которое всегда на твоей стороне. Есть во вселенной штуки и похитрее, поверьте мне на слово.
Я хочу, чтобы в нем остались пустые стены
И были открыты все двери и окна,
Чтобы ничто не мешало мне проноситься
по этому пространству
С бешеной скоростью.
Они начали разгадывать друг друга, как головоломки, открывать друг друга, как подарки, найденные ...
Где?
Ответить на этот вопрос — значит изложить самую суть, сказать фактически все. На обдумывание ответа — у них было тридцать минут, двадцать четыре часа или сто лет.
Кто не мечтал.... научиться так провести свою жизнь, так набраться смелости творить рядом, так расплавить душу до температуры лавы и слить в сплав, который устоит против всего мира. Сегодня для них окружающее — это всего лишь чистый лист бумаги, лист, с которого стремительно исчезают последние следы написанного ранее кем то чужим текста.
Тогда ты забудешь обо всем
И станешь дышать
Только мной.
Только мной.
Только мной.
Казалось, в них в двоих гудит электричество. Само будущее вспорхнуло с его протянутой руки. А дело в том, как бы вам объяснить… Каждый из нас в мире — итог бесчисленных сложений эпох, идей, культур, которых мы даже не знаем. Доведите нас вычитанием до наготы и ночи, и вы увидите...
Удивительная штука, в самом деле.
Эссе на стихи непальского поэта Шива Шанкар .
Художник KIYO MURAKAMI (ЯПОНИЯ).