18+
А следом наступила весна. Весна 1989-го. А я ступил на перрон из вагона, примчавшего меня от сереющих снегов столицы в южный город на Волге. Здесь во всю расправляет свои изумрудно-оранжевые крылышки красавица весна. Закончился отпуск, пора на работу и, возможно, в новую квартиру...
- Ваш дом не доделан и придётся ещё немного пожить в комнатах пионерского лагеря, - заявил флотский начальник, когда я приехал в посёлок речников.
- Надо, так надо, только у меня через пару дней придёт контейнер с мебелью, куда выгружать?
- А ты сходи к коменданту, она ключ от твоей квартиры даст, по-моему, третий этаж готов, специально торопились для плавсостава к приезду из отпусков закончить...
Так и получилось, моя квартира готова к заезду, но заселяться не разрешали, дом не сдан официально. Все-таки, приехавшие от родителей холодильник, диван и ещё кое-какая мебель встали на свои места в ближайший выходной. Можно жить втихаря ото всех, колонка газовая подключена, за окном весна и уже теплее, чем в средних широтах. Проживая в комнатах летнего пионерского лагеря прошедшие осень и зиму, все жильцы, приехавшие с разных уголков страны, столкнулись с проблемой горячей воды. Ладно, мужчины, а женщинам как? Неудобства...
Я решил ещё пару недель пожить в лагере, там весело, по вечерам музыка из комнат доносится, жильцы кучкуются за столами и играют в "русское лото" и карты, не скучно, тем более, что телевизора нет ни здесь, ни в новом жилье...
Веру за столом нашей компании лотошников я заприметил сразу. Её привели с собой два пенсионера, приехавшие из Ташкента, как свою знакомую. Чуть больше тридцати, миниатюрная, с красивым бюстом и аппетитной попкой, выделяющимися в обтягивающем тонком простеньком спортивном костюме. Застенчивая, тихая, скромная, черноволосая и кареглазая женщина, у которой где-то далеко дома остался с бабушкой сын. Она, как и многие одинокие женщины, приехала заработать на жизнь, возможно, найти себе хорошего мужа и папу сыну. На вопросы о жизни отвечает уклончиво и коротко. Ну, не хочет, не надо, я же не набиваюсь в мужья...
Но, вечер за вечером, слово за слово, мы постоянно попадаем с ней сидеть плечом к плечу за игральным столом и я украдкой оглядываю её женские прелести. А она, вроде, и не отсраняется, в азарте игры иногда нечаянно коленочкой поведёт в мою сторону, плечиком коснется, аромат и тепло взрослой женщины сводят моё молодое тело в мелкую дрожь. Сначала-то "ни ухом, ни рылом", молодожен хренов, да и игра увлеченная, на копеечки. Но, как-то раз...
- Верунька, ты опять выиграла! - тётя Галя громко кричит и смеётся, а "банкирша" собирает в ладошку лотошный куш, ни мало, ни много, рубля три.
Положив его на покрывало кровати, покраснела, застенчиво улыбнулась и спрятала миловидное личико за моё плечо, вроде, как от чужих. Мне самому неловко стало и так хорошо одновременно. Она сильней прижимается, прячет раскрасневшиеся щечки и маленькой ладошкой сжимает мою руку ниже локтя. Бархатистая кожа как бы лизнула голое предплечье, носик и губки прижались, горячее дыхание обдало меня. Ну, тут мне совсем хорошо стало и внутри что-то встрепенулось, да так, что я тоже начал краснеть и положил ладони между ног, на спортивные брюки. Может, никто и не заметил ничего предосудительного, но я почувствовал влечение к близкому взрослому женскому телу, к маленький застенчивой женщине с выразительными карими глазками и пухленькими губками. Сердечко заколотилось быстро-быстро, отбивая в грудную клетку часто-часто. Вера подняла взгляд, отстранилась и её щеки запылали иным красным цветом. Мне хватило и этого до полного смущения и полного помутнения рассудка...
Мы, вроде бы, сблизились, познакомились лучше и стали друзьями, иногда перед сном прогуливаясь в темноте аллей пионерского лагеря, с разговорами "по душам"...
- Помоги мне, пожалуйста, в душ отнести ведро горячей воды, - стою на ступеньке корпуса, наблюдаю за весенним ночным небом и наслаждаюсь тишиной полувековых пирамидальных тополей.
Повернулся, Вера в освещенном дверном проеме, в халатике и куртке, накинутой на плечи. Замечтался, не сразу сообразил, что спросила:
- Что ты хотела?
- Устала с водой возиться на теплоходе, все мою и готовлюсь к сдаче санитарам. Прихожу, здесь снова воду грею и ношу помыться, - смутилась она да так, что даже в полутьме я почувствовал её застенчивость и жар от румяных щек.
И тяжело, и стыдно женщине, что почти незнакомого мужчину просит отнести ведро воды в душ. Я помог и говорю:
- Вера, у меня в квартире горячая вода газом нагревается в колонке. Можем вечером прогуливаться туда, не надо будет воду греть, - как-то ляпнул, не подумав, что ещё больше её засмущаю.
Минутная пауза, смотрит широко раскрытыми глазами на меня снизу вверх. Тихонько подходит, поднимается на носочки и дотягивается до лица. Нежный материнский чмок в щеку:
- Спасибо... Давай... Завтра... Сходим...
Летнее жарко-красное солнышко отдыхает, однодневный, "дорвавшийся до солнышка" черноморский загар слабак. Мои гладко выбритые щеки вспыхнули расплавленным в доменной печи металлом и крепкие руки машинально притянули её за плечи к себе. Всколыхнувшая моментально диким сердцебиением грудь ощутила отсутствие лифчика и твердые соски под халатиком, дурные мысли дорисовали начинающему поэту живописную картину ниже пояса. Она вдруг легонько уперлась в меня ладошками:
- Завтра... Завтра... Иди, я закроюсь...
И начала медленно опускаться на подошву тапочек. Чего мне стоили те несколько секунд, не знает никто. Возбужденные соски женщины прочертили две невидимые полосочки на моей груди, сверху вниз. Чтой-то одновременно поднялось, снизу вверх...
Наши взгляды встретились в тусклом свете "лампочки Ильича" маленькой прихожей моей однокомнатной квартирки. Встретились и поняли без слов, чего мы хотим, хотя бы, в ближайший час. Губы сомкнулись в горячем беззвучном поцелуе. О, как она бесподобно целуется! Взрослая застенчивая маленькая Вера.
- У тебя белье постельное есть? - чуть слышный женский голосок разрезал тишину, как только она устала стоять на цыпочках.
Я только кивнул головой, залившись огненной краской, от моих щек можно было прикуривать.
- Иди... Я скоро... - И за её спиной щелкнул шпингалет ванной комнаты, где через несколько секунд полилась вода, а в кухне вспыхнула газовая колонка.
И желание, и смятение слились воедино в моей голове, стою, прислонившись спиной к двери, за которой она уже, наверное, освободила от белья свое красивое тело с бархатистой кожей, упругой высокой грудью и аккуратной попкой. Не в силах пошевелиться от накрывшего сильнейшего возбуждения, мысленно ощущаю потоки тёплой воды и рисую эротические картины. Вот её тело нежно ласкают мягкие струи, пена от шампуня стекает с головы и просачивается в самые потяенные места, спускаясь в ванну...
Долго ли стою, не знаю, разум затмило, сердце заштормило...
Вдруг все стихло...
Мигом бросаюсь в комнату и застилаю простыней разобранный диван, падаю на него под вторую простынь, в предвкушении. У меня ещё не было такой взрослой женщины...
В дверном проеме появляется Вера. Влажные волосы, застенчивый взгляд, ручки скрещены на груди, то ли от стыдливости, то ли от холода. Нижнюю часть великолепного спортивного тела от моего взгляда укрывают только белые трусики. Понимаю, что ей не очень тепло и раскрываю простыню, приглашая согреть. Она медленно подошла и юркнула ко мне, дрожа, прижавшись прохладным телом. Обнимаю и понимаю, что ей надо согреться. Нежно целую от самой макушки до трусиков, стараясь унять дрожь. Постепенно её руки освобождают упругую грудь с отвердевшими напрягшимися ягодками сосков и маленькие нежные пальчики зарываются в моей шевелюре. Согрелась. Обнаженное женское тело, бесподобно пахнущее лесными травами, не в силах спрятать возбужденное сердцебиение...
С поцелуями и блужданиями рук опускаюсь до впадинки пупка и сквозь гладкую кожу ощущаю пульсации всего организма.
- Я сама... - Чуть слышный голос вырывается из груди и она сжимает ноги, сопротивляясь моим нежным движениям снять последний атрибут нижнего белья.
Не настаиваю, решив немного успокоить себя, ложусь рядом. Вера снимает трусики и сует под подушку, через мгновение прижимается ко мне всем телом. Чуть успеваю сделать то же самое со своими, как её ножка ложится на моё возбуждение и женщина оказывается на мне, ласково и горячо припав влажными губами к моим. Ладоням ничего не остаётся, как обнять её ягодицы...
Вечность. Мы лежим недвижимо в поцелуе целую вечность и стесняемся продолжить то, чего очень и очень хочется. Но и вечность когда-то заканчивается. Вера поднимается надо мной:
- Ты такой ещё маленький, такой ещё молоденький для меня. Зачем я тебе? - и её искренние карие глазки впивается в мои голубые озера.
- Не люблю, когда женщина грустит в одиночестве... А почему ты меня считаешь маленьким? Мне уже двадцать два.
- Как двадцать два? Тётя Галя сказала больше, - удивилась она и, вздохнув, - всего двадцать два...
- А тебе сколько? - меня зацепили её слова.
Она застенчиво уткнулась носиком в мою грудь и тихо-тихо, на выдохе, произнесла:
- Уже тридцать семь...
Длинные чёрные волосы укрыли от меня её лицо. Теперь удивляться пришла моя очередь...
Не знаю, что в этот момент творили её мысли, но ласковые нежные ладошки опытной взрослой женщины стали творить истинное чудо с моим телом...
Минута... Вторая... Третья... Следующая...
Наши тела двигались в такт, задаваемый ненасытной красивой женщиной. Длинные волосы нежно гладили меня, словно беличья кисть лист ватмана, груди, эти два идеальных шарика с темно-коричневыми ягодка и для губ, колыхались перед глазами. Я долетал до "седьмого неба" экстаза, когда она, звдрожжав, обдала жаром тела, царапнула плечи и... бессильно упала на мою грудь, выдыхая всю свою страсть, скопившуюся за длительное время воздержания...
Мы были там, наверху, вместе...
В комнате воцарилась тишина и только стуки молоточков двух сердец выдавали в обнаженных телах живых людей...
- А, ведь, ты у меня второй после мужа... - Вера подняла влажные глаза. - После того, как он нас бросил десять лет назад, у меня никого больше не было...
Я медленно стал поглаживать женское тело от макушки головы до попки:
- Мне очень хорошо с тобой... Ты красивая добрая женщина и скоро найдёшь свое счастье...
- Спасибо тебе... Я наконец-то насытилась настоящим женским счастьем и нежностью... Мне тоже было очень хорошо с тобой...
Через два дня теплоход, куда Вера устроилась поваром, ушёл в навигацию и мы расстались навсегда. Я никогда больше её не видел. Но никогда не забывал и никогда не забуду маленькую Веру...
18 июня 2020 года