Гл.8
Головокружительный май наступил внезапно, Валечка и не заметила когда. Потому что усиленно следила за отношениями Любы и Максима, а они, их отношения, желали быть лучшими. Супруги часто ссорились, при этом повышали голос друг на друга. Иногда Валечке хотелось, чтобы у Каменевых стало всё, как прежде, но увы и ах! Мужчина и женщина, вроде специально заводились с утра, а вечером по очереди продолжали изливать свои претензии, уже не стесняясь постороннего человека на их территории. Так всегда случается, когда брак рушится, или, как говорится, трещит по всем швам.
"Неужели всё из-за ребёнка? - размышляла Валечка. - Но я не припомню, чтобы кто-то из семейных пар вот так ругался, если жена вдруг забеременела. Наоборот там столько радости, в ожидании малыша, что приятно посмотреть на этих будущих родителей. А здесь..."
Но Максим всё равно ей нравился, Валечка мысленно обвиняла во всём Любу. Ну оно и понятно, Максим-то ей дороже.
Как-то она выглянула в окно, Каменевы в это время находились на работе, и не удержалась, вышла в небольшой садочек и присела там на лавочку.
"Боже, да здесь рай! Спасибо бывшему хозяину, ведь Люба сказала, что это не она цветы высаживала, а им они достались по наследству. Вроде ничего особенного, а как же приятно на душе, вот будто я у бабушки в деревне, а бабуля у меня любитель в палисаднике повозиться."
Валечка во все глаза изучала окружающую природу и умилялась увиденному.
Белые звёздочки жасмина скромно застыли среди зелени собственных листьев. А пионы плавно качали разноцветными вихрастыми "головами", выражая своё превосходство перед красными и жёлтыми тюльпанами. Кремовые нарциссы тихонько стояли у забора, слегка подрагивая тонкими стеблями на лёгком ветерке. Они как будто говорили: - "Мы здесь не при чём. Мы ни на что не претендуем." А вот розы претендовали, это явно. Пусть они ещё не распустились, а только лишь предъявили свету свои рубиновые бутоны, но уже во всём этом чувствовалась необъяснимая грациозность и несомненная царственность.
Валечка вдруг заплакала. Как же она давно не гуляла по парку и скверику, и столько всего пропустила, пока жила настоящей пленницей в этом жилище.
"Дура я, какая дура! Зачем ввязалась в эту историю? Да пусть бы они сами напрягались, как и где взять им ребёнка. На что я трачу свою молодость и здоровье, чтобы кому-то сделать хорошо? Да никакая квартира не заменит душевного спокойствия и яркой внешности, которая теперь у меня заметно поблекла, а ведь мне ещё замуж выходить. Каменев очень переборчив, уже несколько месяцев тут живу, а он и взгляда на меня заинтересованного не кинул. Ни то, что в гостинице. И всё из-за живота. Быстрее бы роды, пусть мне будет больно, только бы всё это оказалось позади."
Как-то Максим вернулся с работы один, он тут же постучался к Валечке, а та аж опешила от неожиданности.
- Валентина, тут такое дело... В общем, Люба уехала, мы разводимся. Поэтому...
- Как уехала, куда? - Валечка приподнялась с кресла.
- Да откуда я знаю?! - взревел мужчина. - Да и не хочу знать. Может, к себе на малую родину, а, возможно, ещё куда-то. Сказала, что сама подаст на развод, соответственно и на раздел имущества. Так вот, пока ту мою квартиру, что для тебя мы обещали, случайно не внесли в список для делёжки, собирайся, поедем и я оформлю её на тебя дарственно. Нет, если что, я потом докажу, что мне её дед оставлял, а Любы тогда у меня ещё и близко не было, но это всё волокита, а мне нынче не до того... Собирайся! - повторил он в приказном тоне, но тихо и уже намеревался выйти из комнаты, как Валечка остановила его вопросом:
- Макс, как Люба могла так поступить? А ребёнок? Мне же скоро рожать...
- Она сказала, что он ей не нужен, потому что в нём не течёт её кровь.
- О Боже! Получается, ты сам будешь воспитывать своего малыша? - Валечка ждала, что Максим скажет:
- Почему сам, а ты что же, отказываешься от своего ребёнка?
Но он сказал другое:
- Как ты себе представляешь, чтобы я его воспитывал? Я работаю, Валентина! Я не могу всё бросить и превратиться в няньку. К тому же я не собирался обзаводиться детьми, это всё Люба, фантазёрка наша. Теперь умчалась в неизвестном направлении, а мне разгребай все её фантазии.
- То есть? - побледнела Валечка. - Ты хочешь сказать, что ребёнок достанется мне? Я теперь крайняя?
Максим развёл руками.
- Я только что сказал, что это Люба всё затеяла, чего на меня стрелки переводить? - он снова начинал распаляться, но Валечка не обращала на это внимание.
- Может, я поселюсь в этом доме и мы вместе...
- Даже не думай! - прервал он её. - Ты меня не интересуешь. - он посмотрел ей прямо в глаза и Валечка поняла, что мужчина не врёт. А ещё она поняла, что Каменев никогда не был в неё влюблён, она сама всё это придумала.
- Макс, но это же твой ребёнок... - предприняла она последнюю попытку.
- Поэтому я не выгоняю тебя под забор или в твою общагу, а честно переписываю свою квартиру на тебя. Вот и живи на здоровье со своим... гм... нашим ребёнком.
- Я не справлюсь! - закричала она, из боязни, что он уйдёт и она не сможет полностью высказаться. - Мне некому помочь, понимаешь? Родители алкаши, бабушка уже старенькая...
- Я буду помогать, но только деньгами. Чего это ты не справишься? Не ты первая и не ты последняя.
- Нормально, твою дивизию... - вырвалось у Валечки. Обычно она никогда не сквернословила. - Сами уговорили меня, а теперь я превращаюсь в мать-одиночку? - захлёбывалась от обиды девушка.
- Успокойся! Тебе нельзя нервничать. И, повторяю в сотый раз, это Люба всё устроила, вот ей и предъявляй. А то - кто-то в розовых мечтах прозябал, а прилетело мне...
- Да конечно! Сейчас прям устрою поиски по всей стране, дабы отыскать твою Любу. Да я и передвигаюсь уже с трудом, ни то, чтобы... - девушка одевалась и всё причитала, а он молча и терпеливо ожидал её за дверью.
Как только "двушка" была полностью оформлена на Валечку, Максим сразу нанял людей, чтобы те навели там должный порядок. Мебель в квартире стояла, пусть не первой свежести, но всё же не голые стены. Коммунальные Максим оплатил заранее, почти за целый год, потом ещё и Валечке вручил пухлый конвертик наличными, в том числе не отказываясь от предстоящих алиментов. Как Валечка не просилась, чтобы задержаться в доме до родов, но он принял решение категорически от неё избавиться. Лишь вполне справедливые доводы его слегка отрезвили, а иначе у Валечки уже начиналась истерика.
- Макс, я же рожать буду не в роддоме, разве Люба тебе не говорила?
- Может и говорила, но я пропустил это мимо ушей. А где же ты ещё будешь рожать, неужели у Вероники?
- Нет, за городом есть частная клиника, разумеется, там всё засекречено, об этом никто не знает, кому не положено. Но кто меня туда отвезёт? У меня нету богатых друзей с машиной. Такси нельзя, я же сказала - засекречено.
- Перестань! Это когда мы на себя собирались писать родившегося ребёнка...
- Что-то изменилось? Малышу я должна теперь дать свою фамилию? - перебила его Люба.
- Документы я на себя все выправлю, просто хотел сказать, что предполагалось, будто это Люба рожает, но сегодня в конспирации уже нет никакой необходимости.
Валечка настояла хотя бы съездить к Веронике Геннадьевне. Та также подтвердила слова Максима, мол, какой имеет смысл теперь прятаться от всех в данный момент?
- Теперь рожай, как и все. - напутствовала доктор. - Я и дальше стану тебя опекать. А чтобы не возникло претензий, что не стоишь на учёте в Женской Консультации, то скажем, что ты у меня наблюдалась. Не волнуйся, всё обойдётся. Значит, так Богу угодно, чтобы ты не совершила свой самый страшный из всех грехов на земле.