С рождения у меня счастья не было, сирота, жила я у чужих людей в услужении. Приходилось и голодать, и побои терпеть и трудиться без продыху, а того не знала, что хозяйка моя – ведьма настоящая. Как приметила, что я в возраст пришла, хорошею с каждым днём, взревновала, от зависти зелёная ходила и надумала замуж выдать, да так, чтобы вовсе света белого не взвидела, за самого Кощея Бессмертного! У других-то его жертв, княжон, да царевен, завсегда защитники находились, родители, женихи или братья, а я кому нужна? Не чуяла дурного в тот день, когда раздался грохот ужасающий, будто гром гремит, небо тучами серыми заволокло, солнышко спряталось, задул ветер холодный, задрожала земля – матушка. И примчался на мёртвом коне злой колдун. Обликом страшен, будто мертвец, поднявшийся из гроба, взгляд холоднее мороза трескучего, редкими зубами скрипит. Как увидела, чуть сердечко не разорвалось с испугу.
- Выйдешь ли ты за меня замуж, красна девица? – спросил Бессмертный, а у самого голос скрипучий, будто петли не смазанные, изо рта слюни текут.
- Не-е-ет! – возопила я. – Лучше смерть лютая, живьём на костре жгите, в омут бросайте с ядром на ногах, холодным железом израньте, только не такой жених!!!
Помрачнел Кощей, стал как туча в небе чёрная, взглядом испепелял, наконец, полез в сумку и вытащил некий амулет уродливый, от которого с души воротило, метнул в меня, и приросла вещь мерзостная к груди, боль нестерпимая пронзила плоть до самых косточек, не выдержала, застонала, слёзы из глаз брызнули. И начало твориться ужасное, спала с тела, отощала так, что остались лишь кости, да кожа, волосы поредели и поседели, зубы выпали, спина стала сутулой, покрылась вся морщинами, вместо одежды явились латы, как у самого злого волшебника, даже меч двуручный на перевязи «подарили».
- Стала ты теперь моим полным подобием, Кощеихой Кощеевной Бессмертной, разве колдовать не сумеешь (сему делу долго учиться надо), - заявил обидчик, - познаешь, каково это жить, когда все вокруг ненавидят и бояться! Глядишь, поймёшь меня, раскаешься в своих грубых словах. А нет, так чары мои снять можно обычным способом. Коли полюбит, кто искренне такую, спадут. Но не обещаю, что проживёшь так долго. Русские богатыри не слишком разборчивы, как увидят нежить, сразу в бой спешат, избавить от нашего брата Русь святую.
И скрылся Бессмертный, ускакал восвояси, а меня ведьма – хозяйка на улицу выгнала, и пошла, куда глаза глядели. Долго так брела, с три седмицы и ещё три дня, голод и жажда мучили, но от них не умирала, дожди мочили, холод леденил, но не простужалась, лишь сон давал отдых ненадолго. Не смогла бы милостыню просить, прогнали и даже попытались прикончить, работы подавно не найти. Не знаю, сколько бы длилось путешествие, но услышала стоны и вой нечеловеческий. Вначале, забоялась, а после вспомнила, что смерть не грозит, решилась приблизиться и посмотреть. И вот узрела я камень, от него шла цепь ржавая, к ней же прикован был кот, но размером почти с человека, со стальными клыками и когтями. Весь такой несчастный, отощавший, мокрый, шерсть дыбом.
- Кто же ты такой и какой злодей пленил безжалостно? – ужаснулась я.
- Я – Кот Баюн, - произнёс вдруг зверь человеческим голосом, - только, какое тебе дело до моих бед, Кощеиха Кощеевна, мёртвая злодейка?
- Неужели не рассказывали тебе, что о бедах своих стоит рассказывать именно врагам? – возразила я. – Выслушают внимательно, не пропуская ни одного слова, а хоть немного, да легче станет.
- Хорошо, - вздохнул пленник, - виновник всех моих бед – Кощей Бессмертный. Возжелал я похитить его сокровища, усыпил злого волшебника своим пением, попытался залезть в сундуки со златом, да не подумал о том, что они могут быть зачарованы. Прилип намертво и не смог сбежать, пока недруг не пробудился. Посадил обидчик на цепь и сказал, что не отпустит, пока не простит. А оковы разрубить можно лишь мечом злодея и ничем другим во всём белом свете!
- Мой клинок во всём похож на оружие Кощея, - я вытащила оружие, - однако, освобожу тебя, лишь коли поклянёшься не вредить смертным, не убивать людей, не есть их мяса, ограничиваться животными.
- С какой стати ты меня спасать станешь? – удивился собеседник.
- Бессмертный и мне жизнь сломал, - пояснила я, - хочу ему отомстить, выпустить на волю врага смертельного, глядишь, покараешь его, не придётся лично руки пачкать.
Кот Баюн, с радостью поклялся всем, что для него и для меня было свято, так намучился на цепи. Ударила я по оковам, и рассыпались они по звеньям.
- За то, что от цепи избавила, отблагодарю, - зверь заурчал – замурлыкал, - дело в том, есть кое-что, способное с тебя чары снять и это - живая и мёртвая вода. Только дорогу к ним преграждают широкая и бурная река, которую ещё никому не удалось переплыть, высокая гора, чья вершина теряется в облаках, да стена адского пламени. Сумеешь преодолеть их и собой прежней станешь. А дорогу поможет отыскать мой дар.
Кашлянул Баюн и выплюнул шарик из шерсти, который сам по себе по дороге покатился. Поклонилось волшебное создание до земли и скрылось в кустах. Мне же на душе чуть легче стало. Раз проклятье позволяет хоть кому помочь, не зря страдаю!
И вот побрела я дальше, за путеводным предметом. Долго ли коротко шла, пока не добралась до провалища в земле широко, из которого раздавались стоны и плач. Заглянула в дыру и увидела на дне зайчика. Лежит, подняться не может, лишь пищит жалобно.
- Что же с тобой случилось, бедненький? – всплеснула я руками.
- Какое тебе дело до моих бед, Кощеиха Кощеевна, мёртвая злодейка? – произнёс вдруг зверь человеческим голосом.
- Неужели не рассказывали тебе, что о бедах своих стоит рассказывать именно врагам? – возразила я. – Выслушают внимательно, не пропуская ни одного слова, а хоть немного, да легче станет.
- Хорошо, - махнул лапкой ушастый, - виновник всех моих бед – Кощей Бессмертный. Проскакал он по дороге рядом с провалищем, не смотрел по сторонам, его конь чудом не затоптал, успел я спрыгнуть в провалище, да сломал лапку, теперь умираю здесь.
- Ох, беда, несчастье, - полезла я в овраг, подобрала зайчика, подняла на руки, выбралась наверх, на свет белый.
- Что ты задумала? – ужаснулся зверь лесной.
- Дело в том, что намереваюсь я раздобыть живую и мёртвую воду, - пояснила я, - если возьму с собой, смогу вылечить.
- С какой стати ты меня спасать станешь? – удивился собеседник.
- Да вот давно хотела обзавестись быстроногим гонцом на посылках, - я пожала плечами, - а коли будешь мне обязан, вернее служить придётся и без всякой платы.
Отрезала я от плаща полоску, подобрала две палочки и зафиксировала сломанную ножку новому знакомому, понесла на руках дальше, за комком шерсти путеводным.
- Очень странная ты злодейка, - только и сказал пушистый.
И вот пошли мы дальше, уже вдвоём, долго ли коротко странствовали, пока вышли к лесу ужасному, обгоревшему, видать, пожар недавно прошёл. Мёртвые стволы стояли без ветвей, листьев и коры. Нет более печального и страшного зрелища! Но обогнуть не могли, при всём желании, проводник не ведал жалости. Вскоре, услышали мы стоны и плач жалобный. Поспешили на звук и увидели лося могучего, с обгоревшей мордой, судя по всему, был слеп, как крот.
- Что же с тобой случилось, бедненький? – воскликнула я.
- Какое тебе дело до моих бед, Кощеиха Кощеевна, мёртвая злодейка? – произнёс вдруг рогатый зверь человеческим голосом.
- Неужели не рассказывали тебе, что о бедах своих стоит рассказывать именно врагам? – возразила я. – Выслушают внимательно, не пропуская ни одного слова, а хоть немного, да легче станет.
- Хорошо, - смирился сохатый, - виновник всех моих бед – Кощей Бессмертный. Не знаю, чем там его наш леший обидел, да только разгневался злой волшебник, поджёг лес колдовским пламенем, которое водой не залить, землёй не закидать. Бросились звери, птицы и гады врассыпную, кто куда, лишь бы выжить, а мне меньше всех повезло, упало дерево горящее, веткой хлестнуло, опалило морду, выжгло глаза, теперь здесь жду смерти.
- Ох, беда, несчастье, - вздохнула я, положила зайчика на землю, отрезала от плаща несколько полосок, неподалёку отыскала ручей, смочила ткань, промыла раны великану, перевязала.
- Что ты задумала? – ужаснулся рогатый.
- Дело в том, что намереваюсь я раздобыть живую и мёртвую воду, - пояснила я, - если возьму тебя с собой, смогу вылечить.
- С какой стати ты меня спасать станешь? – удивился собеседник.
- Да вот, всегда мечтала о скакуне, страшном обликом и могучем, - пояснила я, - а коли будешь мне обязан, вернее служить придётся и без всякой платы.
- Очень странная ты злодейка, - только и смог сказать четвероногий.
Придерживала я нового знакомого за рог, вела за собой, а зайчика на спине великана устроила, не самая лёгкая ноша для девушки зачарованной. Долго шли за путеводным предметом, пока лес не закончился, выбрались на поле широкое, только оно ещё страшнее выглядело. Куда не глянь, везде тела мёртвые, изрубленные, ордынцев, злых татаринов. Пришлось брести средь трупов, голова кружилась от запахов мерзких, тошнило от видов, но не могла даже в обморок упасть. Наконец, увидели нечто новое – лежал богатырь русский израненный, а над ним дева, красоты редкостной. Поспешили к ним.
- Что же здесь случилось? – воскликнула я.
- Какое тебе дело до наших бед, Кощеиха Кощеевна, мёртвая злодейка? – незнакомка сверкнула на нас глазами.
- Неужели не рассказывали тебе, что о бедах своих стоит рассказывать именно врагам? – возразила я. – Выслушают внимательно, не пропуская ни одного слова, а хоть немного, да легче станет.
- Хорошо, - кивнула красавица, - виноват во всём Кощей Бессмертный, боялся брата моего, вот этого богатыря, больше чем кого бы то ни было, во всём белом свете, надумал погубить любой ценой, нанял татарского мурзу, чтобы привёл свою орду и вырезал всех в округе. Братик единственный, кто мог остановить недругов, пошёл в бой, но сам получил много ран и теперь умирает.
Снова я взялась за многострадальный свой плащ, резала на полоски и принялась раны умирающему перевязывать.
- Что ты задумала? – нахмурилась сестрица.
- Дело в том, что намереваюсь я раздобыть живую и мёртвую воду, - пояснила я, - если возьму защитника края родного с собой, смогу вылечить.
- С какой стати ты его спасать станешь? – удивилась девушка.
- Дело в том, что я давно ищу себе защитника, - пояснила я, - слишком много врагов и обидчиков развелось. А коли будет мне жизнью обязан, вернее служить придётся и без всякой платы. Перед тобой выбор простой – или отдай мне брата, или похоронишь его здесь же.
- Очень странная ты злодейка, - только и смогла сказать собеседница.
Прослезилась сестра, но спорить не стала, помогла погрузить богатыря на спину лося. Заяц же на рога ветвистые перебрался поспешно. Сохатый фыркал нервно, дрожал, но терпел. Побрели дальше за поисковым волшебным предметом.
Долго ли коротко так странствовали, пока не вышли к бурной реке с быстрым течением, перед ней шарик из шерсти и остановился. Неужели добрались до первого испытания? Только как мне плыть? В доспехах утону немедленно, а снять их нет возможности, приколдованы намертво. Сняла свой плащ, нарезала его полностью на полоски, связала верёвку, один конец примотал к рогам сохатого, второй вокруг своего пояса. Помолилась Господу нашему, перекрестилась истово, нырнула в воду и сразу погрузилась на дно.
Лишь верёвка не позволяла унестись прочь, пыталась вдохнуть, а нечем, вода в рот лилась каждый раз, захлёбывалась, но не могла утонуть. Поползла, хватаясь за камни и водоросли на дне, казалось, прошла целая вечность, пока добралась до противоположного берега, выбралась и легла на живот, стошнило, всё невольно проглоченное полилось обратно, но главное, река вдруг исчезла, будто её и не было никогда! Чему обрадовалась, ибо не ведала, как спутников переместить через бурные воды? Отлежалась немного, отдышалась и дальше пошли.
Не ведаю, сколько брели, но вот вдали показалась гора, чем больше приближались, тем выше становилась. Такую и птице крылатой не перелететь, змее не переползти, но выбора не имелось. Пробовали ли вы лазать в полном доспехе по скалам? И без него-то трудно было, а тут вовсе хоть в гроб ложись добровольно от отчаяния. Помолилась Господу нашему, перекрестилась истово, начала карабкаться, много раз падала вниз, лишь чудом не ломала кости, от боли с ума сходила, но не могла умереть. И пробовала раз за разом. Вновь верёвка помогла, привязывала её, преодолев очередной участок, чуть что, после падения, повисала, отдыхала и дальше. И вот, когда, казалось, прошла целая вечность, ладонь моя коснулась вершины и скалы мигом исчезли, оказалась лежащей на земле перед товарищами по несчастью. Пошли дальше.
Долго ли, коротко ли брели, но вот температура вокруг начала подниматься, становилось всё жарче и жарче, задыхались, пот лился градом, наконец, соратники остановились, не в силах сделать и шага. И увидели вдали какую-то полосу пылающую, одна к ней пошла и поняла, что это стена из пламени, так высока, коли всадник встал на седло коня, не смог достать края, шириной же в трижды три шага. Помолилась Господу нашему, перекрестилась истово, и кинулась в огонь. Доспех раскалился докрасна, жёг кожу, от боли с ума сходила, но не могла умереть от этого. Наконец, преодолела и эту преграду, упала на землю, а пламя погасло. Поспешили ко мне спутники. К сожалению, ничем помочь не могли, при всём желании.
Побрели мы дальше и вот увидели полянку красоты неописуемой, зеленела на ней трава, улыбались средь травинок цветы яркие, летали над ними бабочки и стрекозки, в вышине пели птички. Поспешили мы к райскому месту и вскоре отыскали два ручья, у одного вода была черна, как ночь, вторая походила на жидкое золото.
Зачерпнула я из первого влагу, полила на ногу зайчику и кости срослись, второй смочила, и исцелился он полностью. То же повторила с лосем, вернулось к сохатому зрение. Теперь богатырь, вот и он сел, заозирался, не понимая, что происходит (почти всё путешествие пребывал либо в обмороке, либо бредил), узрел меня, за меч взялся, да только звери собой закрыли.
- Что ты делать собрался, безумный? – воскликнул ушастый.
- Кощеиха Кощеевна ради нас себя не жалела, переплыла реку бурную, перебралась через гору, чья вершина в облаках скрывается, миновала стену огня и привела всех к ручьям с мёртвой и живой водой, - поддержал пушистика лось, - вернула здоровье, спасла жизнь.
- Много я разной нежити и нечисти извёл, - воин покачал головой, - а такого создания не встречал.
Не знаю, до чего бы мы договорились, да только грянул гром, сверкнула алая молния, в небе появились тучи черные, и явился перед нами Кощей Бессмертный, брови нахмурены, меч обнажил заранее.
- И что это здесь происходит? – прорычал злой волшебник. – Неужели, все мои планы порушились, а враги спаслись от заслуженной кары?! Ещё бы чуточку и Кощеиха исцелилась, так ничего и не поняв! Придётся взять всё в свои руки, сделать то, что изначально надо было – изрубить вас на кусочки!!! А начну я с тебя, Иван Богатырь…
Кинулся обидчик наш к воителю, но я храбреца оттолкнула в сторону, и меч злодея мне в грудь вонзился, схватила рукоять, не позволяя оружие извлечь. Тут же лось наклонил рога, толкнул ими Бессмертного, негодяй меч выпустил, отступил на несколько шагов назад, заяц ему под ноги кинулся, противник споткнулся и на спину завалился. Иван тут же на него навалился, свой клинок вонзил и к земле пришпилил. Возможно, Кощей и успел бы начать колдовать, разделался с нами, с лёгкостью, но тут, невесть откуда вынырнул Кот Баюн, запел и общий недруг заснул немедля. Только что с ним делать теперь, ведь сон не вечен?
Зачерпнула я мёртвой воды, вылила на Бессмертного, и исчезли раны его, а после взяла живой, и преобразился колдун, превратился в самого обычного человека, можно было будить. Когда понял он, что с ним сделали, раскричался, расплакался.
- Зачем вы меня преобразили, на смерть неминуемую обрекли? – возопил злодей.
- Зато, теперь убоишься, зло творить, зная, что покарают немедленно, - возразила я, - раскайся в грехах своих, попробуй делать добро, глядишь, понравиться, а там встретишь женщину, коя сумеет полюбить, пусть не юная дева, а вдовица пожилая, зато, искренне.
Не посмел бывший волшебник спорить, ведь теперь потерял все свои силы и оказался окружён недругами, даже не ругался, вскочи поспешно и убежал прочь, скрылся, больше не увидели и не слышали о нём никогда, смогли, наконец, отдохнуть.
Хотела я живой водой воспользоваться, да только оказалось, что она иссякла полностью, а проклятье осталось. Неужели, всё потеряно? Брызнули слёзы из глаз моих, плакала и не могла остановиться, пока Иван ладонь на плечо положил.
- Знаешь, полюбить красу девичью любой может, - произнёс богатырь, - но разглядеть иные, более важные достоинства способен лишь истинно мудрый. В жизни не встречал никого храбрее, благороднее и добрее тебя, да и вряд ли найду, когда-либо. Пускай ты похожа на старую злодейку, однако, сердце подсказывает, на самом деле, иная. Ведь и я не совсем безразличен?
- Странствовали мы с тобой вместе недолго, но перевязывала раны, смачивала лоб, когда горел в бреду, поила водой с ладони, кормила мелко нарезанными кусочками еды, - я вздохнула, - боялась всё время, что не успеем, помрёшь раньше, а ещё больше, что прогонишь, когда разглядишь, оскорбишь своим презрением и отвращением к старой ведьме. Прежде жалость пробудилась, а после и нечто большее…
И вот привлёк меня мужчина к себе, губы слились, через миг пронзила тело боль знакомая, началась превращаться обратно. Спутники закричали радостно, в пляс пустились. Теперь могли вернуться в деревню к Ивану, к его родственникам. А там можно и свадебку сыграть.