Лесные

Она сидела на дереве и прислушивалась к лесу. Сорока чистила перья, рыбы поднимались на нерест вверх по реке, волк шёл по следу оленя. Она ощущала и голод хищника, и беспечность ничего не подозревающей пока жертвы, но сочувствовала больше именно жертве. Старейшины запрещали вмешиваться в отношения животных, мир так устроен, а люди - просто наблюдатели, поэтому и называли себя Хранители. Более того, хищники были даже среди Хранителей. Есть животных не было запрещено, но надо было строго следовать правилам. Во-первых, не трогать кормящих или беременных самок. Во-вторых, выбирать таких животных, которых можно будет съесть без остатка. Чаще всего это были птицы, иногда – зайцы, даже небольшие кабаны, если собиралось несколько Хранителей-хищников. В-третьих, успокоить животное, лучше даже усыпить, и прикончить быстро. Травоядные едят траву, хищники едят травоядных – это цикл жизни. Если бы не было хищников, травоядные бы плодились без счёту и уничтожили все растения. Хищники необходимы для баланса.

Она знала всё это, но день был такой тихий и умиротворяющий, а олень такой красивый, что она не сдержалась. У неё была слабость именно к оленям, судьба других животных её так сильно не трогала. «Беги! Беги! Беги!» послала она ему мысленно сигнал тревоги. В тот же момент олень и сам заметил движение в кустах. Он сорвался с места, волк погнался за ним. Волки бегают быстро, но недолго. Расстояние между животными медленно сокращалось, но она знала, что изначально они были так далеко друг от друга, что волк успеет устать, прежде чем догонит жертву. Они уже так удалилсь, что она едва улавливала их жизненные сигналы. Но смогла почувствовать, что волк выдохся. Олень спасён! По крайней мере на сегодня. «Спасибо» - услышала она в голове и чуть не упала с дерева. Кто это мог сказать?... Она ушла так далеко от Сборища, что была уверена, что рядом нет ни одного Хранителя. «Кто это?» - спросила она в пустоту. Но ответа не было. «Показалось» - подумала она и повернула к Сборищу.

Она не была в Сборище уже много лун. Её миссия состояла в поиске еды и разведке новых растений. Она была самая любопытная из Хранителей, поэтому готова была уходить дальше от Сборища. Чем дальше она уходила по ходу движения светила, тем удивительнее были растения. Мхи сменились резными листьями, цветы стали крупнее и ярче. Деревья словно стояли плотнее, но, на самом деле, это под ними появились пушистые кустарники.

Она набирала образцы растений, чтобы отдать их потом Растениеведам. Образцов нужно было много, потому что испытания состояли из нескольких этапов. Сначала надо было попробовать их на здоровых Хранителях, и убедиться, что они не вызывают рвоту, головокружения и прочие негативные симптомы. Дальше Растениеведы шли в Сборище недомогающих и осторожно давали растения им. Так обнаружили, что кора ивы помогает снимать воспаление, крапива – останавливать кровотечения, а черноплодная рябина – снимать одышку и боль в сердце. Разумеется, Хранители умели мысленно контролировать процессы в теле. Но ослабленный Хранитель не мог справиться сам, а остальных Хранителей забота об ослабшем отвлекала от поиска пищи. Поэтому и нужны были лекарственные растения – чтобы как можно больше Заботящихся можно было перевести в Собирающих. Так что её миссия была очень важна. Ещё она нашла новые плоды, но их тоже надо будет пробовать под контролем Растениеведов, чтобы не получилось как с теми грибами с красной шляпкой в белую крапинку.

Она побежала по веткам деревьев, иногда цеплясь руками за ветку сверху и перелетая, как это делали обезьяны. Её забавляли это животные, слишком они были похожи на людей, только волосатые и не умели общаться мысленно. Интересно, мешает ли шерсть распространению мыслей?... Она старалась не думать о том, что уже совсем скоро подойдёт срок, когда она сможет безопасно вынашивать потомство, и ей уже Старейшины и самца подходящего подобрали. Он был силён, вынослив, эффективный добытчик еды – от него должны родиться хорошие Хранители. Да и физический контакт с ним должен быть приятен. Но почему-то не чувствовала она того волнения и предвкушения, что другие самки их Сборища перед Соединением. Хотя после рождения потомства всё Сборище помогало растить детей, говорят, между однажды Соединёнными оставалась особая связь. Некоторые даже оставались с одним и тем же Соединённым на всю жизнь. К сожалению, её будущий Соединённый хотел проводить с ней гораздо больше времени, чем она с ним. И она боялась, что он как раз из тех, кто на всю жизнь. А она – нет.

Первым она встретила в Сборище Благожелательного, и обрадовалась этому. Он отличался от остальных Старейшин особой теплотой. Старейшины в совершенстве владели искусством сокрытия мыслей и даже присутствия, и казалось, что они ничего не чувствуют. Они только задавали вопросы и давали указания, оставаясь при этом на недогясаемой высоте. Благожелательный был другим. Он же в каждом общении давал частичку самого себя. И если со Старейшинам она училась скрывать всё больше, Благожелательному хотелось открыть всё, самые сложные и пугающие мысли.
- Как много лун, Туманная! – подумал Благожелательный, и её обдало волной тепла.
- Рада тебя видеть.
- Принесла много интересных растений, как обычно?
Она показала полную суму.
- И где ты их только находишь?...
Она колебалась, показать ли, куда она ходила. Хоть он и был теплее других, всё же он был Старейшиной. А они запретили... Но он не стал дожидаться ответа, очевидно, вопрос был лишь знаком одобрения.
- Приближается твоё Соединение. Ты рада? Я чувствую, как бурлит в тебе юная энергия.
- Благожелательный... Как раз об этом я хотела с тобой помыслить. Я знаю, что Старейшины не ошибаются. Но почему он? Почему Объединяющий? Трудно найти Хранителя, с которым мы были бы более разными.
Благожелательный помолчал. Может быть, ей это казалось, но при взгляде на неё Старейшины замирали на секунду. И тень этой паузы промелькнула и в его мыслях.
- Ты не доверяешь Старейшинам?...
- Доверяю... Они много жили, много видели... Но иногда мне кажется, что они устали, и ищут простых традиционных решений. Моя миссия состоит в поиске нового, почему мы придерживаемся правил, существующих с начала времён? Почему я сама не могу выбрать своего первого самца?
- А у тебя есть кто-то на примете?...
- Пока нет. Я ещё видела не все Сборища, не всех Хранителей. Но мне хочется иметь право выбирать.
- Ты выберешь следующего. Старейшины решили, что твоя любознательность и его умение ладить с людьми – это та комбинация, которая сейчас нужна племени. Ваш ребёнок имеет все шансы стать Старейшиной, даже Старейшиной Старейшин. Почему ты не хочешь этого?... Он тебе неприятен?
- Нет, нет... Он привлекателен, силён, люди следуют за ним. Я вижу, как смотрят на него другие самки. Честно говоря, он волнует и мою кровь. Но я чувствую, что он хочет больше, чем я могу дать. Я и так не особо близка с остальными Хранителями, а если ещё причиню боль всеобщему любимцу, то племя меня отторгнет.
Благожелательный ничего не ответил, но она снова почувствовала тепло, исходящее от него. И в то же время грусть, колебание и даже надежду - странные эмоции от Старейшины.
- Я верю в тебя, – подумал он. И ушёл.

Туманная пошла к Травнику отдать новые растения. Его глаза лихорадочно загорелись при виде такого богатства. «Замечательно, замечательно», приговаривал он, перебирая листья, корни и плоды, и вдруг сказал: «Не может быть! Где ты это взяла?» и показал на сухой жёлтый лохматый стебель с твёрдыми семенами внутри.
- Там же, где и остальные. А что именно не может быть?
- Он не может быть сухим! Семена выпадают раньше, чем он созреет. А этот стебель – прочный, мне надо прилагать усилия, чтобы достать семена. Если мы сможем достать много таких, придумать, как их выращивать...
- Выращивать?...
- Я знаю, знаю, по традиции мы должны лишь собирать дары природы, а не вмешиваться в её устройство. Но ты-то больше меня сыта по горло этими традициями! Неужели не было бы лучше иметь еду здесь, прямо под рукой, чем искать её целыми днями? Мы могли бы иметь больше детей... У нас было бы больше сил.
Его сын погиб от болезни, которую не смогла преодолеть вся мысленная сила их племени. Она молча положила ему руку на плечо. И подумала, что лучше бы ему позволили иметь второго ребёнка, чем требовали от неё первого. Что за традиция такая – заставлять каждого проходить через соединение?... Поэтому она не стала повторять то, что он и так знает: что лес – для животных, что хранители – только гости, и они даже ограничить своё вмешательство по минимуму для поддержания хрупкого баланса. Она почувствовала, что он хочет побыть один и попрощалась.
Всё-таки она рада была вернуться на своё дерево. Гнездо, устроенное на сгибе веток, было очень удобно. Хранители умели спать в любом положении – стоя, сидя, свисая с дерева, но ей нравилось, что её гнездо было выложено шерстью животных, и она могла свернуться клубком и на некоторое время отключить контроль за процессами в теле. Некоторые Хранители ворчали, что тело нуждается в постоянной тренировке, но ей нравилось, что часть мозга освобождается и у неё появляются необычные мысли. Как давно появились Хранители? Почему другие животные не умеют общаться мыслями? Почему никто никогда не уходил очень далеко или издалека? Что за горами?... Эти горы притягивали её словно магнитом. Она возвращалась туда снова и снова. Может, потому что там пропала её мать. А, может, потому что Старейшины так настойчиво запрещали туда ходить. Но Старейшины запрещали и другие вещи – обрабатывать дерево, сажать растения, использовать огонь – и её это так не трогало. Что-то будоражащее было именно в горах. И завтра на собрании Старейшин придётся изо всех сил скрывать, что она туда ходила, иначе её опять посадят ухаживать за младенцами.

С утра она проснулась, поела орехов, ополоснулась в ручье. Солнце грело вовсю, и она смогла расслабиться под его лучами. Иногда всё-таки приятно было не думать о регулировке температуры тела. Может, поэтому так много мыслей было именно летом, когда тепло? Она опять подумала об огне. Да, он опасен, но можно же принять защитные меры. Если расчистить землю, если оградить камнями, если назначить наблюдающего – то огонь можно контролировать. Было бы гораздо легче заботиться об ослабленных. Да, и Хранители могли бы думать о других вещах. Что за странные запреты?...

И тут она вспомнила о другом запрете – не ходить в горы. Надо придумать, как блокировать мысли от Старейшин на собрании. Задача непростая, ведь они достигли в этом совершенства, а она только недавно поняла, как можно создавать шумовую завесу. Солнце начало опускаться, скоро закат, пора идти.

На собрании Сборища Хранители сели в круг и делились друг с другом новосятми. Всё было скучно, как всегда. Все ходили в обычные места, делали обычные вещи. Кто-то следил за детьми, кто-то искал еду, кто-то помогал ослабленным. Вот кто-то нашёл чуть крупнее землянику, вот кто-то видел зайца с новой расцветкой, их похвалили Старейшины за наблюдательность. Всё-таки поразительно, как природа постоянно меняется. Хранитель рядом с ней закончил делиться мыслями, настал её черёд.

Она неторопливо разворачивала перед мысленным взором собравшихся карту своих исследований, стараясь тянуть время, и тут её озарило: надо заместить большее преступление меньшим. И она скакнула на сцену с оленем, надеясь, что возмущение её поступком помешает Старейшинам заметить лакуны в её повествовании. Она рассчитала верно. Как только она поделилась, что помогла оленю, поднялась волна эмоций, которые заглушили все прочие мысли. «Нельзя! Нельзя!» пульсировали выкрики, «Равновесие! Стабильность!» и лёгкая злорадная мысль «Она как обычно». Она опять не смогла уловить, кто же это был. Явно кто-то, кто уже научился скрывать мысли.

Старейшины молчали. Наконец, мысленный шум потихоньку стих, все ждали их реакции.
- Почему? – спросили они, как обычно, в униссон. Она подозревала, что они умели совещаться между собой неслышно для всех.
- Я не могла иначе.
- Ты не могла повиноваться закону племени?
- Это не ставит под угрозу жизнь племени.
- Это ставит под угрозу равновесие. Если каждый будет поступать, как ты, равновесие будет нарушено. Такими действиями ты показываешь, что не готова к роли Ищущего.

У неё похолодела спина. Она представила ужас жизни Заботящегося. Даже не тяжесть постоянного общения с другими Хранителями, но и жизнь на одном месте, никаких открытий, никаких перемен.
- Вы знаете, что я - самый лучший Ищущий. Я приношу больше всего плодов и новых трав.
- Первое и главное правило Ищущих – не вмешиваться, а наблюдать. Численность животных в ту или иную сторону разрешается регулировать только Животноводам. И то, не по прихоти, а по разумной необходимости.
- Я не регулировала численность. Лишь слегка подтолкнула оленя.
- Это тоже запрещено. Так ты будешь "подталкивать" всех оленей, и хищникам нечем будет питаться. Способна ли ты контролировать свои желания?
- Да, я способна... – смиренно подумала Туманная.
- Чтобы ты разобралась в своих чувствах и поняла, под силу ли тебе быть Ищущей, ты останешься в Сборище на один лунный цикл. Будешь помогать здесь по мере надобности.

Она не смогла скрыть своё расстройство. Один лунный месяц - это слишком, такого она не ожидала. Так же, как и Хранители вокруг неё не смогли скрыть удовлетворение. Она пошла против закона, она должна быть наказана. Правда, некоторым казалось, что она легко отделалась. Что может быть проще – помогать остальным? Разве это наказание? Но тут же мысленно поправились: Старейшины - мудры, и всегда принимали правильное решение.

Собрание закончилось, все разошлись. К ней подошёл Объединяющий. Кажется, она уловила сочувствие в его мыслях.
- Я понимаю, сложно сопротивляться, когда видишь красивого оленя, - сказал он. – Я очень рад тебя видеть.

Она тоже была рада его видеть, и тот факт, что он был такой чуткий, такой тёплый, заставлял её чувствовать себя перед ним ещё более виноватой. Почему она не могла быть как другие самки?... Почему не могла думать только о нём? Он почувствовал её чувство вины, но отнёс её его на счёт оленя.

- Не переживай, моменты жалости бывают у многих. У тебя это в первый раз. Лунный цикл пролетит быстро. Ты же знаешь, Старейшины делают всё не со зла, а по великой мудрости. Они жили дольше нас, они больше видели, они просчитывают последствия. Они хотят помочь тебе стать лучшим Ищущим.

Её всегда поражала его вера в непогрешимость закона. Ни малейшего сомнения в его душе, ни чуточки колебания. И при этом он понимал и принимал человеческую слабость, способен был разделить чужие метания, поддержать, успокоить. Идеальный самец. Что же ей надо?...

- Мне надо побыть одной, - ответила она.
- Конечно, - ласково сказал он и ушёл.

«А вдруг я испорчена?» - ужаснулась она. – «Вдруг я как те Хранители, которых изгнали из леса, потому что они отказывались жить по закону? Куда они пошли? Что они делали? Выжили ли они в одиночку?» Она опять похолодела. Да, ей тяжело было быть долго среди людей, но и без них – тоже. Надо смириться. Может, это просто кровь шумит от молодости. А после соединения она успокоится? А потом и ребёнок займёт её на время. Поскорее бы уж Соединение. Сколько осталось? Два лунных цикла?...

По настоянию Старейшин она перепробовала несколько разных занятий. Поначалу казалось, что лунный цикл тянулся бесконечно. Она просыпалась и первой мыслью было «ещё один день без исследований». Самым скучным, а потому изнурительным, был сбор орехов, корней и плодов для всего племени. Она постоянно отвлекалась на изучение животных, на посторонние мысли, и приносила вечером в Сборище слишком мало еды. Но это длилось недолго, всего несколько проходов Светила.

Потом её отправили заботиться об ослабленных. Ей тяжело было чувствовать чужую боль, но в то же время интересно мысленно изучать чужое тело изнутри, найти сбой в работе тела и починить. Большинство болезней и травм Хранители могли выправить на себе сами, а вмешательство Заботящихся требовалось в сложных случаях. Тогда нужно было объединение нескольких Заботящихся – кто-то усыплял ослабленного, кто-то замедлял или ускорял работу сердца, кто-то занимался больным органом. Это была тяжёлая работа, отнимающая много сил, но и увлекательная. Она вблизи увидела, для чего служат найденные ей травы. Среди них были такие, которые могли усыпить человека, а, значит, заменить работу усыпляющего. Были такие, которые могли утихомирить боль, снять воспаление.

После заботы о немощных она занялась заботой о детях, которая оказалась не так страшна. Матери носли младенцев на себе, пока те не начинали ходить. Дети, которые уже умели общаться мысленно занимались теми же делами, что и взрослые. И лишь в промежуточном возрасте детей поручали воспитателям. Обычно воспитателями были старые Хранители, которым не хватало сил на другие дела. Но время от времени им помогали и дети, и юноши. Туманная раньше не имела возможности общаться с маленькими детьми так близко, и вот те, которые уже начали думать, были уморительны. Они ещё не умели чувствовать животных, и пытались схватить лягушку или крысу за лапу, чтобы посмотреть, как они устроены. Пытаться объяснить им, наладить контакт, упростить объяснения и добиться понимания – это было довольно захватывающе. В их голове мысли появлялись обрывочно и хаотично, и заключения их были парадоксальны.

Но в то же время она неотступно думала о горах. Кто сказал ей «спасибо»? Мог ли ей встретиться говорящий олень? Очень скоро у неё у самой будет младенец, а с ним на спине далеко не уйдёшь. На много лунных циклов исследовательская деятельность будет ограничиваться такими же банальными находками, что и у остальных. Поэтому как только отпущенный лунный цикл закончился, и ей разрешили снова стать Ищущей, она немедленно помчалась к горам. Даже несмотря на то, что она шла прямо, никуда не сворачивая, дорога заняла несколько проходов светила. Надежды найти оленя мало, он мог быть где угодно. Он мог быть уже убит волками, он мог уйти на другой край леса.
Но раз уж она подошла к горам, она решила идти дальше. Она шла, и шла, становилось всё холоднее, всё меньше деревьев. Вот появился снег, который в долине был только в середине зимы. Дышать было тяжело. Уже прошла половина лунного цикла, ей пора было возвращаться обратно на церемонию Соединения.

И вдруг услышала еле слышное «Помоги!» Побежала на зов по веткам, ещё не зная, что будет делать. Если она вмешается опять, наказание будет гораздо более строгим. Она попыталась услышать хищника, и почувствовала что-то странное. Кажется, за оленем гнались волки, но очень необычные. Что-то было в их природе совсем не похожее на волков. Они издавали отрывистые звуки, не похожие на обычный волчий вой. Было ощущение, что они охотятся не от голода, а от удовольствия, а ещё потому, что кто-то их контролировал. Кто мог заставить волков охотиться на оленя?... Ни один Хранитель не сделал бы такого.

Она чуть замедлила волков, что дало время оленю поскакать по ручью и уйти в лес с другой стороны. Странные волки выбежали к ручью и остановились в растерянности, потеряв след. Она спустилась с дерева, чтобы разглядеть их поближе, когда за ними выскочило что-то невероятное. Большое животное, весьма отдаленно похожее на чёрного безрогого оленя, а на нём – человек! И не один, их было несколько! Человек резко потянул за полоску, идущую ко рту животного, и оно встало на дыбы, издав протяжный громкий звук. Туманная и человек уставились друг на друга в изумлении. Она успела заметить, что его тело закрыто чем-то наподобии шкур, которыми укрывают ослабленных, чтобы сохранить их тепло. Некоторые части его покрытия блестели, как вода. «Кто вы? Откуда вы? Что вы здесь делаете?» мысленно спросила она. Но, казалось, они совершенно её не слышали. Они думали о том, что её тело не закрыто, и это вызывало в них сильные негативные эмоции.

Кроме того человека, который первый выскочил из леса. Тому нравилось её тело. Он смотрел на неё так, как ни один Хранитель раньше. Она почувствовала сильный жар, он представлял себе Соединение, но больше похожее на животный акт, а не ту торжественную церемонию, которую проводили Хранители. Их мысли словно смешались, она на миг потеряла контроль над своим разумом, разделив его фантазию. Но тут же, не выдержав напора эмоций, взобралась на дерево, и едва разбирая дорогу, помчалась обратно в Сборище.

Первый день она бежала, не разбирая дороги, не думая, не останавливаясь на то, чтобы поесть. Она бежала, пока не упала без сил и не уснула. На следующий день она думала только об одном «Рассказать! Рассказать! Неважно, что накажут. Это такая новость, всем нужно об этом знать». Несколько дней спустя она начала жалеть, что не узнала больше. Рассказывать было почти что нечего. Может, вернуться? Она обдумывала каждую деталь из увиденного. Как они так ровно обработали и сшили вместе шкуры? Что это было блестящее и гладкое во рту у животного и на покрытии людей? Почему люди контролировали странного не-оленя и странных не-волков? Почему они не слышали её мыслей и не скрывали своей злости? Почему они злились на неё, если они видели её в первый раз? И как человек посмел желать соединения, если они не были назначены друг другу Старейшинами?...
Потом она вернулась к изначальной мысли, что главное сейчас – сообщить Старейшинам, а они уже решат, как общаться с этими людьми. Это была такая невероятная новость. До этого дня все люди, с которыми она встречалась, были Хранителями – из её Сборища или из других в лесу. Едва обработанными шкурами накрывали только ослабленных, остальным это было просто не нужно. Животных контролировать запрещалось, чтобы не нарушить равновесие. Эмоции Хранители учились контролировать ещё в детстве. А эти люди, казалось, нарушили все возможные законы!
И лишь уже в самом конце пути, она задумалась – а почему, собственно, было запрещено ходить в горы?... Значит, они – знают?... «Остановись», - услышала она, и увидела Благожелательного. Она залпом передала ему картинку невероятной встречи.
- Тебе сейчас нельзя в Сборище, - спокойно ответил он.
- Ты... знал?...
- Мы не знали, что они подобрались так близко.
- Ты знал? – повторила она. – Вы знали? К чему тогда рассуждения про обмен мыслями, про полную откровенность? Это работает только в одну сторону? Что ещё вы скрываете?
- Ты тоже скрыла некоторые вещи на прошлом собрании. Это же не первый твой поход в горы.
Она неожиданно покраснела. И вдруг разозлилась.
- Потому что меня вынудили скрывать! Старейшины назначают правила, как им вздумается, а сами и не думают им подчиняться!
- Ты же сидела с детьми. Ты видела, что им необходимы ограничения со стороны взрослых.
- Мы для вас – дети?...
- Ты ещё очень юна, ты не видишь всей картины.
- Так покажите! Покажите всю картину!
Он на некоторое время затих. То ли размышлял, то ли совещался с другими Старейшинами. Потом подумал:
- Когда-то давным-давно люди разделились. Часть выбрала изменять внешний мир, а часть – развивать внутренний. Первые укротили огонь, создали орудия для обработки земли и охоты, стали разножаться бесконтрольно. А вторые – учились регулировать процессы в теле, общаться мысленно, хранить равновесие природы. Сначала они уживались рядом. Но первые, потеряв мысленную и эмоциональную связь друг с другом, стали жестокими и жадными, они были способны на убийство не только животных, но и человека...
Туманная ужаснулась, она не могла такого себе представить.
- ...и тогда Хранители равновесия ушли далеко. Они перешли реки и долины, горы и ущелья... И до некоторого времени думали, что смогут жить спокойно.

Старейшины совещались.
- Время пришло. Мы больше не можем притворяться, что их не существует.
- Они ещё не дошли до гор, это отдельный случай. Здесь они будут ещё нескоро.
- Нескоро? Они размножаются, как животные. Если они уже здесь, это означает, что они заселили все окрестности. Мы не сможем контролировать всех, кто дойдёт до нас. Надо отправить её изучать тот мир и найти их слабости. Нам придётся взаимодействовать с ними – это неизбежно.
- Мы уже взаимодействовали... Ты помнишь, что случилось с её матерью?...
- Она была не готова. С Туманной будет не так, мы её подготовим.
- Наоборот, мы должны её защитить! Взять под контроль, не выпускать. Пригрозить ей изгнанием.
- Вы до сих пор всерьёз думаете, что сможете её остановить? Я видел в её душе, что она уйдёт. Она ещё сама не знает этого, но она влюблена в человека. Наша задача – дать ей понять, что она всегда сможет вернуться. Кто выиграет от изгнания? Не мы. А информация об их мире нам очень пригодится.
- Если то, что ты говоришь, - правда, у нас остались недели, если не дни. Мы не успеем её подготовить.
- Я исподволь готовил её всю жизнь. Она уже умеет намного больше, чем другие Хранители её возраста. И даже тех, кто вдвое старше её.

Все замолчали и посмотрели на Благожелательного. Каждый из Старейшин умел скрывать свои мысли даже от других Старейшин, но Благожелательный, казалось, достиг в этом совершенства. Были ли его разговоры с этой девочкой, все снисхождения - знаком слабости и потакания капризам или тщательно спланированным действом?... С ним никогда нельзя было понять, наивен он или расчётлив. В их племени обычно не было необходимости в хитрости, но времена менялись. Нужны были новые стратегии и тактики. Всем было страшно после смерти её матери, потому что Старейшины почувствовали её боль. А теперь отправить её дочь к тем, кто способен на подобное?... Это было невозможным решением. Но шла ли речь о решении?... Или им оставалось смириться с тем, что она уйдёт и дать ей всю силу, которую они могли. В конечном итоге, если кто-то и мог справиться с этой миссией – это она. Никто другой не сможет выжить среди этих чудовищ.

- Осталось решить, что мы скажем племени.

Ей пока запретили сообщать племени про новых людей. Старейшины установили над ней лёгкое наблюдение, чтобы блокировать мысли на эту тему и разрешили вернуться в Сборище. Никакого наказания ей пока не назначили. Во-первых, потому что это требовало собрания всего племени, а тогда она бы всё рассказала. Во-вторых, кажется, они подспудно чувствовали, что у неё внутри всё клокочет, и если вывести её из себя, никакая блокировка мыслей её не остановит. Как можно скрывать такую информацию? Надо что-то делать, что-то решать. Надо их исследовать, надо отправить экспедиции.

Уже совсем скоро должна состояться церемония Соединения. А её тоска становилась невыносимой. Всё её тело восставало при мысли, что к ней будет прикасаться Объединяющий. Она не могла выносить его вид, его мысли, его доброту. Он списывал это на волнение, и ободряюще улыбался, от чего она вставала на дыбы ещё больше. Она себя чувствовала абсолютно как тот олень, загнанный странными не-волками по приказанию странных людей на странных не-оленях. Странные люди... Мысли о них жгли её изнутри. Правда ли, что ей сказал Благожелательный? Они могут убить друг друга? Зачем? Ради еды? Им было мало растений и даже рыб, птиц и глупых животных? Она вспоминала злость, исходящую от людей, и понимала, что это правда. Они представляли ужасные вещи для неё – запереть, утопить, поместить в огонь. Вот только тот, первый человек так не чувствовал. Он был тёплым, даже горячим, он был головокружительным, словно перебродившие ягоды. Раз не все были такие, как говорил Благожелательный, значит, была надежда? Значит, они могли жить бок о бок – те люди и Хранители?...

Оставалось несколько дней до церемонии. Она почти не спала, ворочалась, её словно грызли много мыленьких мышей. Утром спустилась с дерева к ручью и увидела Благожелательного.

- Скоро великий день. Ты станешь женщиной и скоро принесёшь нового Хранителя в мир.

Она почувствовала себя так, как будто ей в тело впился хищник. Не смогла выдавить ни одной мысли. О какой свободе может идти речь, если у неё нет главной свободы – распоряжаться своим телом?... Он говорил, что те люди жестоки, но почему ей так плохо среди добрых Хранителей?

- С тобой всё в порядке? Ты выглядишь очень усталой. Волнуешься?
Она посмотрела на него долгим взглядом.
- Я не могу, - сказала она слабо. И почувствовала себя чуть-чуть лучше. – Я не могу! Я не могу, не могу, не могу! – кричали её мысли. Она чувствовала, как с неё слетает тревога, как становится легче дышать, как она парит, словно птица. – Не могууууу!!! И не буду!

И убежала в лес. Надо найти того оленя, и разобраться, в конце концов – мог ли он говорить. Она только что сделала немыслимое, но ей никогда не было так хорошо.

Объявили ли её изгоем? Сможет ли она когда-нибудь вернуться в какое-либо племя? Эти мысли должны были бы мучить её, но они были где-то на задворках её сознания. Главным, всеобъемлющим чувством был голод. Такой голод, которого она не знала раньше, даже зимой после неурожайного лета. Ей казалось, что она умрёт от этого голода, если не увидит этого нового человека снова. Всё её существо было подчинено одной мысли – найти его. Она почти не спала и не останавливалась, пока не дошла до того самого ручья, где много лун назад скрестились их пути. Человека там не было. И почему она решила, что он должен ждать её там? Он был из совсем другого мира, она пойдёт искать его по следам. Да, прошло уже много времени, и следы давно пропали, но должны остаться экскременты животных. К тому же, может, ей удастся убедить животных помочь ей найти след. Смогли же те люди как-то убедить волков работать на них. Тут её накрыла усталость, накопленная за дорогу, и она уснула прямо на берегу ручья.
С утра она поела ягод и орехов и искупалась в ручье. Она расслабленно нежилась на поверхности воды, и приняла решение – она пойдёт дальше. Сквозь незнакомые земли, через незнакомые горы. Она уже и так изгой, хуже уже не будет.
- Стой, - почувствовала она, - опасность.
- Кто это?
Из леса вышел красавец олень. Посмотрел ей прямо в глаза.
- Ты умеешь думать? Ты как мы?
- Стой, - опять почувствовала она, - опасность.
- Покажи, - подумала она.
Она почувствовала, что у неё четыре ноги, и она скачет. За ней гонятся волки, но не волки. Олень задыхался, он чувствовал, что настал его час.
- Сочувствую... – подумала она, - такая у вас судьба. Я спасла тебя раз, но я не могу делать это всегда.
Но картина в мыслях разворачивалась дальше. Помимо волков за ней гнались... животные, очень похожие на оленей, но без рогов. И на них сидели люди. Люди держали в руках необычные вещи, они сделали движение, и боль разорвала тело оленя. Он упал на землю в агонии, его пронзило ещё несколько предметов, и всё стило. Это была очень странная смерть, она такой никогда не видела. Когда Хранители забирали жизнь животных на мясо, они просили у них прощения и благодарили, потом вводили животных в транс, и убивали их быстро и безболезненно. Эти же люди словно упивались болью, словно жаждали её.
- Откуда они? – спросила она.
Олень словно не понимал её. Очевидно, он был не так развит, как Хранители. Но это был первый олень, который мог думать.
- Есть ли другие, как ты? Кто умеет думать?
Он опять её не понял.
- Покажи след преследователей, - подумала она.
- НЕТ! – отпрянул олень, но она почувствовала, что он очень боится стороны, куда уходит дневное светило.
- Спасибо, - подумала она. Подошла к оленю, он не двигался. Наклонила его голову к своей и прислонилась лбом к его лбу, - мы с тобой братья.

Она отправилась на запад. Она шла неторопливо, потому что мысли оленя её всё-таки напугали. Старейшины тоже предупреждали её о характере других. Надо быть настороже. Старейшины сказали, что те люди не умеют контролировать мысли. Значит, они как животные? Их можно ввести в транс? Ей уже удавалось остановить целую стаю волков. Сколько людей сможет она остановить за раз? Ходят ли они стаями, как волки? Сильнее ли они волков? Она постаралась пройти как можно быстрее вершины гор, где совсем не было деревьев и трудно было дышать. Ночь застала её посреди снега, и она вырыла себе нору. Контролировать температуру тела было всё сложнее. Скоро снег и холод закончился. Появились совсем новые деревья, цветы, плоды. Первым её инстинктом было набрать образцов, и лишь секунду спустя она вспомнила, что теперь это никому не нужно. Она больше не член племени.
Она чувствовала, что приближается к чему-то большому. Совсем недалеко было большое скопление мыслей, оно затопляло её волнами, хотя она не могла различить отдельных реплик. В какой-то момент стало так нестерпимо, что она остановилась. Они, что, совсем не умеют приглушать свои мысли? Как они не чувствуют друг друга? Как им удалось заглушить в себе эту способность? Она остановилась, не в силах продолжать дальше. Свернулась калачиком на дереве. Постепенно чужие мысли стихли, остались только блёклые необычные видения, но они её почти не беспокоили. Она уснула. Во сне она видела того человека. Он словно звал её.
Проснувшись, она поела и искупалась, когда почувствовала приближение. Оно заставило её сердце биться всё сильнее и сильнее, и её дыхание участилось. Это не было одно из животных, это не был Хранитель. Вот уже она услышала шум листьев и веток. Из-за деревьев показался тот олень-неолень и... человек на нём... Он был один и не видел её на дереве, но остановился. Она почувствовала в нём такой же голод, как в ней самой. Не соображая, что делает, она слезла с дерева прямо перед ним. Казалось, они оба были заключены в горящий шар, но огонь не обжигал, а пьянил. Он слез с животного, подошёл к ней, снял с себя шкуру животного и накинул на неё. Она вдруг поняла, что его беспокоит, что на ней нет шерсти или другого покрытия. Он волновался, что ей холодно? Что она больна?
Он обхватил её руками и прижал её к себе. Она почувствовала, что проваливается во мрак. В груди разливалось тепло, её ноги и руки, и ослабели. Она и правду почувствовала себя больной. Откуда он знал? Он провёл рукой по её волосам, по лицу, прикоснулся губами к её губам. Это было неожиданно, странно и безумно. Она забыла, кто она, и как она попала сюда. Волны жара затопляли не только её, но и его, она чувствовала их. Чувствовала ту одержимость, что ощущают все животные во время течки, только оно было во много раз сильнее, оно словно разрывало её изнутри. Жар стал невыносим, и он снял накидку с неё и все покрытия с себя. Он гладил её тело, и она не представляла, что её тело может так реагировать на прикосновения. Словно кожа растворилась, и он прикасался напрямую к её душе. Их тела были такими горячими, что могли бы плавить снег. Они соединились без всякого ритуала, как дикие звери, только в другой позиции - лицом к лицу. Что-то проникло в её тело и она потеряла сознание от силы эмоций.
Когда она очнулась, он лежал рядом на земле и смотрел на неё. Она чувствовала, что он так же потрясён, как и она. Медленно возвращались ощущения. Постепенно стали слышны звуки птиц, журчание воды в реке, шелест листьев. Он издал звук ртом и подумал «Кто ты?». Он хотел знать её природу. Наверное, ему так же неведомо было существование Хранителей, как до недавнего времени ей было неизвестно существование странных людей. Она не могла ему рассказать, потому что это бы поставило под угрозу жизнь Хранителей. У него в мозгу проплывали странные картины. Женщина с хвостом рыбы, женщина в дереве, женщина на палке с ветками. Что всё это значит? Она показала ему мысленно, как она ходит по деревьям, ищет орехи и ягоды. Его глаза расширились, он напрягся. Что его так напугало? Он опять издал звук ртом, и она почувствовала «Ты умеешь говорить?» Что значит «говорить»? Казалось, ему, чтобы передать мысль, надо было открывать рот, как зверям. Может, это и есть «говорить»? Она подумала «Я не издаю много звуков». Он сел, потряс головой, он был удивлён. Точно, Хранители же говорили, что они не читают мысли. Но он её слышит?... И она чувствовала всё, что происходит в нём. Как его тянет к её телу, и как он поражён, что они такие разные, и он представлял разные картины, откуда она могла придти, и все они были очень странными. «Кто ты?» подумала она. Он застыл на секунду, потом снова стал издавать звуки. Она увидела в его голове сооружение из множества сложенных вместе камней, а внутри – диковинные вещи. Много людей, с такими же накидками, как у него. И животных тоже, которые напоминали знакомых ей, но при этом были совершенно другими. Вепрь, но не вепрь, зубр, но не зубр, фазан, но не фазан. Она зачарованно смотрела на проплывавшие в его мыслях картины. «
- Пойдём со мной, - сказал и подумал он, и протянул руку.
- Нет,- отпрянула она, - я не могу.
- Но ты не можешь остаться одна, в лесу, без одежды?
- Я так живу.
- Тебе не обязательно так жить.
- Но я так хочу.
- Мне надо идти. Но я вернусь. Мы снова увидимся?
- Да.

Он приходил в лес каждый день, они соединялись телами, а потом общались. Он плохо понимал её мысли, приходилось чуть ли не заталкивать их в его голову. Лучше всего он понимал образы. Сначала она показывала ему свою жизнь: как она общается с животными, собирает плоды и травы, как купается в ручье, как спит на деревьях. Сборище и Хранителей она не показывала. Он казался очень удивлённым, просил повторить по несколько раз, уточнял, точно ли она всегда без одежды.
- Конечно, - отвечала она, - а вы не умеете регулировать температуру тела? Или вы все больны?
Он удивлялся её вопросам и задавал странные вопросы сам.
- И тебе совсем не стыдно быть без одежды?
- Что значит «стыдно»?

Она не понимала большую часть концепций, которые он использовал, когда думал: «граф», «слуги», «лошади», «собаки». Но она быстро училась. «Лошадьми» назывались те странные животные, на которых сидели люди. Если она правильно поняла, лошади помогали людям за еду. Почему они не могли добывать еду сами?... «Собаки» - так назывались волки, с которыми люди научились сотрудничать. Удивительно, как им это удалось без чтения мыслей! Да, самым странным было, что люди не открывали друг другу мысли, а общались звуками, как птицы. Человек был очень возбужден в первые дни, когда обнаружил, что они могут общаться мыслями. И одновременно учил её своим звукам.
- Почему другие люди разозлились и испугались, когда увидели меня?
- Они думали, что ты ведьма. А кто ты? Откуда?
- Что значит «ведьма»?
- Та, кто колдует, наводит порчу.
- Не понимаю... Что значит «колдовать»?
- Делать что-то противоестественное.
- Не понимаю. Всё, что способны делать живые существа, – естественно по определению.
- Например, никто не умеет читать мысли. Это может быть пугающе для некоторых.
- Все Хранители умеют читать мысли!
- Кто такие Хранители?... Значит, ты не одна такая?
Она застыла на миг, поняв, что выдала своих сородичей. Хотя этот человек вызывал доверие и желание всё ему рассказать, она не готова была рисковать жизнью Хранителей. Её жизнь – это одно, жизнь всего клана – совсем другое. Она перевела тему, позволив себе затуманить вопрос в его голове.
- Это правда, что человек может убить человека?
Снова человек удивился вопросу.
- Ну, конечно, когда нападает враг, мы будем защищать свой дом.
- Что значит «враг», и почему он нападает?
Эту концепцию она так и не поняла, несмотря на то, что он показал ей много ужасающих картин в голове. Но, кажется, она лучше поняла слово «противоестественное».

Со временем она привыкла к шуму мыслей, идущему из-за леса, и смогла подойти ближе к его краю. За лесом она увидела те самые необычные растения, которые принесла Травнику, их было огромное поле. Только теперь они все были светло-жёлтого цвета, а не зелёные. Человек сказал, что это называется «пшеница», и её измельчают, смешивают с водой и ещё другими вещами, кладут на огонь, а потом едят. Огонь! Они приручили огонь! Надо научиться у него, как они это сделали, и рассказать Хранителям. Он дал ей попробовать обожжёную пшеницу, и она была невероятно вкусной, вкуснее всех плодов, что она ела раньше. Но странно, хотя сытость от неё наступала гораздо быстрее, чем от трав, её хотелось есть ещё и ещё.

Очень много времени им понадобилось, чтобы просто обменяться именами.
- Меня зовут граф Бенедикт де ля Тур.
- Что значит «граф»? И что значит твоё имя?
- Имя мне дали в честь святого, который родился в тот же день, что и я.
- Что значит «святой»?
- Это человек, который вёл исключительную жизнь и был канонизирован.
В этом разговоре они долго ходили кругами, не понимая друг друга. С её именем было чуть проще.
- Меня называют Туманная.
- Это как «туман»?
- Да.
- А дальше как? Как твоё полное имя?
- Это всё.
- Как имя твоего рода, твоего отца?
- Моего отца зовут Изобретательный, но, кажется, мне совсем от него ничего не передалось. Я не понимаю, что значит «род».
- У него такое же странное имя, как у тебя. Он тоже умеет читать мысли?
Она опять затуманила его мысли и перевела тему.

Так продолжалось много дней. Будучи в полной гармонии со своим телом, она уже вскоре после первого соединения почувствовала, что в её чреве зародилась ещё одна жизнь. Но подождала, чтобы убедиться, что эта жизнь надёжно закрепилась в ней, прежде чем сказать об этом человеку. Он был поражён. Казалось, он совсем не ожидал, что она могла зачать ребёнка.
- Ты не знал, как получаются дети?...
- Знал, конечно. Но ты же – фея леса? Я не знал, что у фей бывают дети.

Когда она, наконец, смогла понять, что он имел в виду, то очень долго смеялась.
- Я – такое же животное, как и ты. Просто чуть-чуть другое.

Он предложил ей стать его женой. Если она правильно поняла, это что-то типа церемонии соединения, как в её Сборище, только он мог сам выбрать себе самку и сообщить об этом своему клану. Она не совсем понимала, почему церемония проводится после соединения. Он объяснил, что надо было до, но раз уж их захватила страсть, то можно и после. Только об этом не надо никому говорить. Получалось, что людям можно нарушать закон, если об этом никто не знает? У невозможности читать мысли были интересные последствия.

Похоже, что у людей не клан отвечал за детей, а отец ребёнка должен был обеспечить еду и защиту для своей самки. А если самец из другого клана или с ним что-то случилось – как тогда? И как поступают отцы следующих детей? Они заботятся обо всех своих самках и всех детях? Получается, что самые лучшие самцы должны заботитья о большем количестве женщин? Получается несправедливо. Как же всё-таки сложно у людей всё организовано.

Когда он это предложил, её вдруг пронзила мысль, что ей трудно будет пережить роды и первое время после них без её племени, тем более, что родить она должна зимой. Даже если ей не объявили в лицо об изгнании, она нарушила столько законов, что это было неизбежно. Наверное, она могла бы запастись едой на первое время, утеплить гнездо на случай слабости после родов и выжить одна. А если с ней что-то случится? Роды не всегда проходили гладко, даже с поддержкой всего племени. Она не могла отказаться от помощи этого человека. Как бы она не боялась людей, она поверила ему, когда он сказал, что рядом с ним ей ничего не угрожает.

Он принёс ей одежду, потому что по их законам нельзя было показывать людям своё тело. Одежда была совсем не похожа на те шкуры, которыми укрывали Хранители ослабленных. Она была тонкая и мягкая, сделанная из растений. Туманной было странно чувствовать что-то на своём теле, но если она хочет поддержки людей, надо жить по их правилам. Он предостерёг её общаться мыслями с кем-либо, кроме него, потому что в его племени к этому плохо относились. Похоже, люди так же боялись Хранителей, как и Хранители – людей, и также мало знали о них. Он скажет всем, что она из далёкого края и поэтоу не понимает их звуков.

В последний раз он пришёл не один, а с другими людьми. Они были не похожи на тех, что были с ним в первый раз. Их внутреннее состояние напоминало тех волков, которые сотрудничали с людьми. Они беспрекословно делали всё, что говорил Бенедикт. Был ли он Старейшиной в их племени? Но он так молод, явно моложе «слуг», как он их называл. Её посадили на сооружение из дерева, которое двигали «лошади». Как же много они умели необычного, эти люди! Почему Хранители отказывались от облегчения жизни? На таком сооружении можно было бы привезти много еды для детей и ослабленных.

Она уже совсем привыкла к гулу множества мыслей за лесом и научилась отключаться от него. Когда они выехали из леса, она смотрела по сторонам во все глаза. Эти люди жили не на деревьях, а посреди открытого пространства в сооружениях из дерева или камней. Они двигались по очень широкой тропе между этими сооружениями, направляясь в сторону самого большого из них. Они переехали реку по деревянной поверхности. Как удобно – остаёшься сухим, не заботишься о контроле температуры тела. Тут она заметила, что одежда, которую ей дали, позволяла хранить тепло. Всё-таки у этих людей были свои сильные стороны.
Они проехали через проём в каменном вертикальном сооружении, и её оглушило множеством впечатлений. В одном месте было много животных, в другом – люди шумели, словно птицы. Ей приходилось экранироваться от их мыслей, потому что в них было слишком много личных деталей. Так странно – скрывать тела, но держать открытыми мысли. Её завели внутрь, и там было множество новых необычных вещей.
- Почему у вас на стенах огонь? – мысленно спросила она Бенедикта.
- Для освещения.
- Но ведь снаружи ещё солнце. Зачем вы заходите в темноту и зажигаете огонь?
- Потому что мы живём здесь.
- Зачем?
- Как это зачем? Стены защищают нас от холода, ветра и дождя. А где жила ты?
- На дереве, я же говорила.
- Даже зимой?
- Да.
- И тебе не было холодно.
- Я умею делать так, чтобы было тепло.
- Научишь меня?
- Я попробую. А ты мне объясни всё-всё-всё здесь.
Внутри сооружение было разделено на части. Он завёл её в одну из них и сказал, что это – её комната. Там было много вещей из дерева и камня. Она всё потрогала, повертела, пооткрывала. Он смотрел на неё с улыбкой.
- Ты и правда никогда не видела комода, шкафа, кровати? Откуда же ты взялась?
- Когда-нибудь я тебе расскажу.
- Если мы будем мужей и женой, у нас не должно быть секретов друг от друга.
- Это условие церемонии?
- Да.
- Хорошо, я тебе расскажу. Но этом никто больше не должен знать.
- Клянусь.
- Что значит «клянусь»?...
+++
Генриетта мешала деревянной ложкой суп и ворчала:
- Не верю я, что она из Северных стран. Что я, не знаю северных женщин? Они крупные, что твой мужик. А эта – тоненькая совсем, маленькая, за осинкой не разглядишь.
- Это потому что она юная, едва из детства вышла, - ответил ей Харольд.
- Ой, не договариваешь ты что-то. Как-то быстро вы из Северных стран вернулись. Где её свита? Где её вещи?
- Сэр Бенедикт же сказал, что на пути к нам на них напали разбойники и всех убили, а вещи украли. Ей удалось спрятаться и выжить.
- Откуда у нас в лесу разбойники? И не похоже, чтобы сэр Бенедикт был взбешён. Что-то я не вижу, чтобы он армию вооружал или розыск объявил.

- Все знают, что в Голубой чаще нападают на путников. Потому-то король и собирается строить новую большую дорогу прямиком через Тёмный лес.
- Нападают на одиноких, а тут целый кортеж. Что-то не сходится в ваших рассказах, ой, не сходится. Я думаю, что хозяин наш обрюхатил простую девку в своих странствиях, и, будучи человеком порядочным, решил на ней жениться. А посколько на простолюдинке ему жениться не по чину, придумал всю эту историю с разбойниками.
- Генриетта, - прикрикнул Харольд, - держи язык за зубами! Ты женщина хорошая, но язык – что помело. Своими сплетнями только навредишь хозяину.
- Да что я не понимаю, что ли, - забурчала она. – Просто от нас-то что правду скрывать? Мы за хозяина всей душой.
Харольд вышел из кухни, и зашла горничная.
- Готов ли завтрак для госпожи?
- Ещё пара минуточек. Расскажи, какая она. Она по-нашему совсем не понимает?
- Не понимает.
- А как вы общаетесь?
- Она потихоньку учит язык с учителем. Уже некоторые простые слова знает.
- А похожа ли она на леди? Нежные ли у неё руки?
- Простите, мне пора идти. Могу я забрать завтрак?

Матильда взяла поднос и поднялась в спальню госпожи. Госпожа Тумана уже, как обычно, сидела в кровати. Матильда никогда не видела её спящей. Она поставила поднос на кровать, и вышла в будуар. Госпожа не любила, когда смотрели, как она ест. Матильда на секунду задумалась, что госпожа и правда была странной, как говорила Генриетта. Она не была похожа ни на простолюдинку, ни на благородную. С одной стороны, у неё была грубая кожа, с другой стороны, она держалась очень прямо и независимо, словно не привыкла подчиняться. Но она вообще мало знала про северные народы. Может, у них благородные работали в поле наравне с простолюдинами. Может, толстая кожа нужна для защиты от северного холода. И вообще Матильде платили не за то, чтобы она думала.

Туманная ела невероятно вкусную еду в постели, когда в дверь постучал Бенедикт.
- Войдите, - сказала она и рассмеялась. – Зачем ты стучишь? – подумала она. – Я же знаю, что это ты.
- У тебя в будуаре сидит горничная, я не хочу её шокировать, вламываясь в твою спальню без стука.
- Никак не запомню все ваши сложные правила.
- Как тебе твоя комната?
- Ужасно.
- Почему?! Постель неудобная? Приказать заменить?
- Наоборот. Здесь так уютно и комфортно, что мне с каждым разом всё сложнее выбираться из постели. Еду мне приносят, её не надо искать. Да, я и не знаю, где у вас ищут еду. Не надо задумываться о тепле тела, о защите от животных.
- Я тебя совсем избаловал. Тебе неинтересно изучать человеческие изобретения?
- Только это меня и мотивирует.

Церемония должна была проходить в каменном Доме. Дом состоял из одной огромной комнаты с очень высокими потолками и каменными стволами внутри. «Зачем такие высокие потолки в Доме?» - думала Туманная, - «Это же сколько труда ушло, чтобы сложить эти камни. Тем более, что в Доме никто не живёт, а только проводят церемонии.» На стенах было много узоров. Она уже восхитилась узорами в замке, где они жили. Иногда это было изображение природы, иногда – людей, иногда – невиданных вещей или зверей. Здесь узоры представляли «святых», про которых ей пытался объяснить Бенедикт ранее. Из камня были высечены листья, ветви и незнакомые элементы, на что тоже должно было уйти много сил. Люди, очевидно, любили делать бесполезные вещи. Надо признать, на эти вещи было приятно смотреть.

Кажется, здание воздвигли для Старейшины, которого никто никогда не видел или видел очень давно, но по законам которого жили теперь люди. Туманная уже была в Доме с Бенедиктом, чтобы послушать человека у деревянной стойки, которого все называли «Отец», хотя он никому не являлся родственником. Отец читал отрывки из «Книги». Книга её поразила: из-за того, что люди не умели передавать мыслями информацию, накопленную поколениями, они придумали хранить информацию в виде значков на выделанных шкурах животных или обработанных растениях. Слушая Отца, она думала, что что-то они напутали со своими значками, потому что очень уж странные вещи он говорил. Законов в Книге было много, и они были очень противоречивы. Как она успела понять, их нарушение каралось не очень строго, особенно, если удалось скрыть нарушение от других, что не составляло труда в мире людей. У неё сложилось впечатление, что люди проявляли много уважения к вещам и людям, которых никто никогда не видел.

За день до церемонии они устроили репетицию, чтобы знать, что должен делать каждый. Её роль заключалась в том, чтобы пройти от двери до каменного стола в глубине и ответить «Согласна» на заданный вопрос. Ей очень понравилась «музыка», которая напоминала о гуле ветра в горах, но была более ритмична и обволакивала всё тело. В день церемонии на неё надели тяжёлое платье цвета снега со множеством блестящих камней, а также на голову, шею и руки положили вещи из того блестящего материала, который она уже видела в лесу. Оказалось, что это металл. Его добывали из земли, разогревали в огне, придавали ему любую форму – она уже сходила в кузницу и посмотрела, как это делается. Получался очень прочный материал. Изделия из него были тяжёлыми и холодили кожу. Немного похоже на камни, но прочнее и тоньше, и гибче. Из него делали всё, что не было сделано из камня и дерева. Металлом крепили двери к стене, металлом разделяли пищу и клали в рот, обрабатывали растения и шкуры. Из металла делали длинные плоские узкие остроконечные полоски, которые мужчины носили у себя на боку, и чьё назначение она пока не поняла.

В этот день вокруг было много людей, шума, движения. Ей приходилось выстроить мысленную стену, чтобы не быть затопленной чужими эмоциями и мыслями. По возможности, она старалась избегать читать мысли людей с тех пор, как она сюда приехала, потому что люди не были готовы к этому и ничего не скрывали. Только в разговоре один на один она позволяла себе немного проникнуть в чужие мысли, чтобы облегчить понимание. Когда она вошла в Дом, казалось, воздух дрожал от мыслей людей, от этого было невозможно закрыться. Кто-то хотел быть на её месте, кто-то хотел быть на месте Бенедикта, кто-то не хотел тут быть, кто-то с нетерпением ждал праздничного обеда. Она медленно дошла под музыку до каменного стола, и потом Отец очень много говорил непонятного. Ей пришлось прочитать его мысли, но это запутало её ещё больше. Он думал о человеке на облаке, потом о странном создании с очень большой вилкой в руке посреди огня. Она не могла понять, какое это имеет отношение к церемонии соединения. Наконец, он задал вопрос, согласна ли она соединиться с Бенедиктом. Она ответила «Согласна», он тоже, и вскоре церемония закончилась. Так она думала. Однако тут стали подходить люди и говорить, как они рады за них, хотя иногда их мысли говорили совершенно противоположное.

И вдруг она вздрогнула, почувствовав чьё-то тяжёлое присутствие. К ним подошёл тот злой человек, с которым Бенедикт был в лесу первый раз. Он, кажется, не помнил встречи или не узнал её в платье и с уложенными волосами, но мысли его были черны. Он улыбался и желал им счастья, но в мыслях своих он всаживал в Бенедикта длинный кусок металла (так вот зачем он был нужен?...) и соединялся с Туманной против её воли, и видел себя в замке Бенедикта. Она никогда ещё не ощущала таких сильных отрицательных эмоций. При этом, кажется, никто кроме неё этого не замечал. Все улыбались и разговаривали о своём.
- Бенедикт, ты чувствуешь это? – мысленно спросила она.
- Что именно?
- Джулиан хочет твоей смерти.
- Ты уверена? Мы знакомы очень давно, часто ездим на охоту вместе, это мой троюродный кузен.
- В нём столько злобы, что я с трудом дышу. Ты его чем-то обидел?
- Не могу припомнить... Хотя я слышал какие-то слухи, что его деду обещали земли, которые достались моему деду. Но я всегда думал, что это просто сплетни, и уж точно не могу представить, чтобы Джулиан мог злиться на меня за то, что случилось с нашими дедами. Он всегда был вежлив и благожелателен. Хотя теперь я припоминаю, что со мной на охоте происходило несколько несчастных случаев, и я выжил только чудом. То валун упадёт в то место, где я стоял миг назад, то лошадь подо мной внезапно взбесится и понесёт в сторону обрыва. У меня нет братьев и сестёр, и если я погибну и не оставлю наследника, то мои земли должны отойти ему...

Потом была долгая трапеза с ещё более вкусной пищей, чем обычно. Вдруг она почувствовала странный запах от нового блюда и услышала радость в мыслях Джулиана, когда Бенедикт подносил вилку ко рту. «Положи вилку!» мысленно крикнула она. Бенедикт застыл, потом сделал неловкое движение и опрокинул тарелку на себя. Подбежали слуги, чтобы помочь очистить его одежду. Джулиан помрачнел. Бенедикт поднялся из-за стола, извинился и вышел.
- Я дал кусочек еды пойманной в мышеловку мыши, и она скончалась в судорогах. Кто-то пытался меня отравить. Ты спасла мне жизнь.
- Ты знаешь, кто пытался тебя убить.

Туманная радовалась за мужа, стараясь не думать о погибшей мыши. Наконец, день подошёл к концу. Их проводили до спальни, где отныне они могли спать вдвоём. Люди желали им скорейшего рождения ребёнка, и почему-то настаивали, что это должен быть мальчик. В племени Хранителей женщины были ценнее, потому что один мужчина может дать детей нескольким женщинам. Чем больше женщин – тем больше детей. Кроме того, женщинам лучше давался обмен мыслями и поиск ценных растений. Но они были так усталы, что у них не было сил сплетаться в объятиях. Перед тем, как уснуть, Бенедикт капнул чем-то красным на простынь.

Джулиан в бешенстве крушил всё вокруг.
- Всё пропало! Теперь у этого недоумка появятся щенки, и мне никогда не видать его земель!
- Господин, появление у него жены, и, возможно, детей, ничего не меняет. Несчастный случай точно так же может произойти со всей семьёй. Кроме того, у нас ещё есть несколько месяцев до рождения наследника. Его жена может скончаться в родах, она может подскользнуться на лестнице.
- Ты же знаешь, я не смог никого подкупить в его замке. Этого неудомка все обожают, и ему невероятно везёт. То он отойдёт от скалы в нужную секунду, то чудом остановит лошадь, то перевернёт тарелку. Можно подумать, ему помогает сам дьявол!
- Победа достаётся упорным. А я не знаю никого целеустремлённее вас. Правда на вашей стороне, потому что его земли были обещаны вашему деду. Ходят слухи про войну с соседями. А его земли как раз лежат на границе. Если повезёт, враг дойдёт до его замка, возьмёт его осадой и убьёт всех в его стенах.
Джулиан представил эту картину и расхохотался от удовольствия.
- А мы всегда сможем вовремя прибыть, чтобы расправиться с врагом.
Джулиану стало легче, и в голове забрезжили новые идеи. Он слышал, что в одной стране изобрели порошок, который при сгорании выделяет много газа. Наверняка его можно приспособить к оружию. Ему рассказывали про книгу, описывающую процесс изготовления очень прочной стали, надо бы раздобыть её. А также новую книгу по искусству ведения войны. Он нанял лучших мастеров, чтобы они разрабатывали катапульты, лучших алхимиков, чтобы они создавали яды, и лучших инструкторов по ведению боя. Джулиан был очень охоч до знаний и изобретений.
При этом его не отпускало чувство, что где-то он уже видел Туману. Этого не могло быть, он никогда не бывал в северных землях, но чувство свербило и не давало покоя.

+++

С утра после свадьбы слуги вывесили их простынь на улице, не постирав.
- Зачем, - спросила Туманная?
- Это традиция, - ответил Бенедикт, - чтобы показать, что у невесты муж – первый мужчина. Красное пятно символизирует кровь во время первого соединения.
- Странная традиция. Она же очень легко обходится. Как ты и сделал – капнуть чем-нибудь красным. Более того, иногда крови не бывает, особенно, если дейстовать очень медленно и нежно. А как предполагается показывать, что у жениха жена – первая женщина?
- Для мужчин такого требования нет. Потому что всегда очевидно, кто мать ребёнка, но не всегда – кто отец.
- А вы не чувствуете, чьё семя принялось в утробе женщины и чья жизненная энергия бежит по венам ребёнка?...
- А вы чувствуете?
- Конечно! Но всё равно я не понимаю традицию. Забеременеть же можно и не в первый раз. Это нам повезло, что твоё семя проросло в моей утробе в наше первое соединение. Но бывает же и не так. Бывает, что и через много лунных циклов ничего не происходит с одним мужчиной. А с другим – да. Как вы можете это определить?
- Никак. Потому, если женщину поймают с мужчиной, который не её муж, следует очень суровое наказание.
Туманная содрогнулась, мысленно увидев, как женщину забивают камнями.
- А я считала, что Старейшины суровые... Самое страшное наказание у Хранителей – это изгнание. И я никогда не слышала, чтобы оно было к кому-то применено. Наверное, я буду первой... А как у вас наказывают мужчину, с которым была женщина?
- Никак. Ты знаешь, я впервые задумался, что это несправедливо. Мужчина, соблазнивший замужнюю женщину, тоже должен отвечать. Я внесу на рассмотрение королю новый закон. А также предложу облегчить наказание для женщины.
- А кто такой король? Это как Старейшина Старейшин?

Бенедикт уже объяснил ей, что среди людей решения принимал не обязательно самый старший и мудрый, но тот, что считался более достойным, даже если он был молод, и назывался он «господин». В племени людей мудрость передавалась по наследству от отца к сыну. Она пока не очень поняла деталей, но, кажется, женщин исключали, потому что они были сосредоточены на детях. Слуги делали всё, чтобы облегчить жизнь господину, и у того было больше свободного времени на раздумья. Примерно как Хранители приносили еду Старейшинам.
- Наверное, да, Старейшина Старейшин, - ответил Бенедикт, - кстати, он созывает всех своих вассалов в столицу. Я приглашаю тебя поехать со мной, тем более, что мне полагается представить ко двору свою жену. Мы должны прибыть туда через месяц.

+++

Туманной было интересно всё, что окружало её. Она впитывала знания, как сухая земля впитывает воду. Первым делом, конечно, она узнала, как они приручили огонь. Это оказалось на удивление просто и не требовало сложных приспособлений. Достаточно было ударить особый камень о камень рядом с сухими растениями. Она узнала, что огонь использовали не только для освещения, но и для еды. Хлеб стал её любимой едой. Он не только невероятно приятно пах, но и наполонял её внутренности теплом. Но делать его было сложно – сначала собрать колосья, потом отделить зёрна, потом измельчить их (поразительно, что люди придумали использовать для этого силу воды), потом смешать с водой и после этого поставить на огонь. Более того, колосья не росли сами по себе. Землю надо было подготовить заранее, поливать, удалять ненужные травы. Ещё огнём поддерживали приятную температуру воздуха. Теперь она поняла, почему они жили в строениях: невозможно контролировать температуру открытого пространства. С помощью огня изготавливали стекло из песка и плавили металл. До этого она встречала огонь только во время пожаров в лесу, и видела в нём только опасность. Но потихоньку она училась восхищаться им и его ценить.

Она изучила, что делают разные слуги в замке. Кто-то готовил еду, кто-то заботился о животных, кто-то стирал одежду. Самым удивительным и непонятным было то, что делала группа мужчин во дворе замка. Это походило на битву самцов за самку, только вокруг не было ни одной самки, и мужчины совершенно не были одержимы желанием соединения. То есть, некоторые были, но это не было причиной, почему они бились. Она спросила у Бенедикта, и он объяснил, что они готовятся защищаться от врага. Она уже поняла, что враг – это кто-то вроде Джулиана, хотя и не понимала движущих его мотивов.
- А почему они так медленно двигаются?
- В каком смысле? Харольд руководит самым быстрым и эффективным отрядом.
- Ты хочешь сказать, что вы не умеете ускорять и замедлять процессы в теле?... Как же вы лечитесь? Убегаете от огня?
- С трудом.

Туманная наблюдала, как один из мужчин боролся с другими, и из каждой битвы выходил победителем. Каждый раз он применял новый приём, чтобы выиграть, и поразительно, что никто не чувствовал, как именно он закончит битву. Казалось, он отлично знал все слабые и болезненные места на теле, и эффективно использовал их. Харольд сказал: «Итак, победителем сегодняшнего состязания, является Жерард, как и обычно». Туманная подошла к ним и спросила: «Можно и я попробую?» Воины переглянулись, зашептались, Жерард застыл с открытым ртом. Харольд же больше ничему не удивлялся, он уже давно понял, что это девушка была очень необычной, и она покажет что-то неожиданное.
- Долан, выйди вперёд, - сказал он.
Долан был самым слабым воином, который очень редко выигрывал. Харольд собирался перевести его в другой отряд.
- Нет, я хочу с Жерардом.
- Извините, госпожа, но это будет Долан, - сказал Харольд очень твёрдо. – Условия поединка такие: мы очертим на земле круг в человеческий рост. Проиграет тот, кто первый окажется вне круга.

Это было слишком просто. Она могла мысленно заставить Долана выйти из круга, такая слабая была у людей мысленная защита. Но это было неинтересно. Она решила ограничиться контролем собственного тела, даже не стала читать его мысли. Ускорила сердцебиение, подготовила мышцы. Долан двигался очень медленно. Она наблюдала, где в его теле самая нестабильная точка, чтобы вытолкнуть его из круга. Надо заставить его двигаться быстрее, иначе его инерции не хватит для толчка.

Долан колебался, не зная, за какую часть можно взять госпожу. Это была какая-то нелепая шутка – сражаться с женщиной в платье. Неужели Харольд его настолько презирал? Наконец, он решился аккуратно пододвинуть её за плечи. Подошёл к ней, поднял руки... И вдруг она исчезла! Он посмотрел по сторонам, она оказалась позади него – на другой стороне очерченного круга. Никогда он не видел человека, который бы так быстро двигался. Мастера рукопашного боя, может быть... Нет, даже те двигались медленнее. Шептавшиеся до этого воины вдруг замолкли, они явно такого не ожидали. Долан решил двигаться чуть быстрее. Рысью подбежал к госпоже, и резко зашёл вправо. Она едва заметным движением метнулась слева от него, и его руки поймали пустоту. Он начал злиться. В конце концов, его учили сражаться, а не бегать за женщинами! Госпожа-не госпожа, но над ним стали посмеиваться другие воины. Пора прекратить этот балаган. Нужно ускориться. Единственное средство для этого – представить, что он в бою, и ему угрожает опасность. Кстати, опасность быть осмеянным была вполне реальной. Он стал делать резкие выпады руками, неожиданно меняя стойку.

Туманная недвижно смотрела, как Долан приближался. Наконец-то он достиг той скорости, которую она сможет использовать против него. Хотя его движения всё равно казались невероятно медленными, как у того животного, которое спит большую часть своей жизни. Когда он подошёл совсем близко, и стоял на одной ноге, перенося другую вперёд, она сделала шаг в сторону и вперёд, развернулась и лёгонько подтолкнула его между лопатками. Он шагнул за круг.
Долан не понял, что произошло. Секунду назад госпожа была недвижна, как статуя, а теперь он стоял одной ногой за кругом. «Она обхитрила его, использовала его скорость против него же! Дождалась, когда он вложит всю свою энергию в бросок, и отошла! Вот стерва! Поэтому женщины и не допускаются к бою – они не умеют драться честно, всё время замышляют какую-то подлость. Если бы это не была госпожа... И если бы они были один на один...» Другие воины хохотали во всю глотку, и Долан никогда не чувствовал настолько униженным. Если об этом узнают ещё и в новом отряде, его жизнь станет невыносимой.

Когда воины разошлись, Туманная подошла к Харольду:
- Я могла бы победить и Жерарда.
- Я допустил такую возможность, поэтому и поставил против вас Долана. Мужчины не прощают унижения. Лучше вы унизите неудачника, чем всеобщего героя.
- В чём состоит унижение?...
- Проиграть женщине.
- Какая разница, какого я пола?... – начала она, и тут до неё дошло, что раз они не способны бороться мыслями, всё, что им остаётся – физическая сила. А природа почему-то создавала самок меннее крупными и мускулистыми, чем самцы. Это не отменяло факта, что женщины могут быть проворнее, гибче, точнее.
- Женщины обычно не сражаются.
- Потому что они не хотят или не могут?
- Похоже, что северные страны очень отличаются от нашей страны...
- Я бы хотела научиться технике боя.
Харольд на секунду задумался.
- Если вы в ответ научите меня так быстро двигаться.
- Договорились.
- Нам придётся заниматься там, где нас никто не увидит. Я подозреваю, что вы мне покажете ещё много интересного.

- Первым делом я покажу вам уязвимые точки на теле человека, - начал Харольд.
Туманная его тут же остановила:
- Спасибо, я их знаю.
- Ну, разумеется, знаете… Чему же я могу вас научить?
- Как воздействовать на точки, которые помогают блокировать человека.
- Как наносить удары?...
- И это тоже. Но я не хочу причинять никому вреда. Покажите мне наиболее щадящие техники.
- Сложную задачку вы мне задаёте. Обычно я стараюсь нанести максимальный вред противнику.
- Если надавить на шею слева, человек уснёт. Мне бы хотелось научиться технике, как подойти к противнику на такое расстояние, чтобы контакт стал возможным. А также наносить удары по болезненным, но безопасным местам. По голени, например.
- Или по семейным драгоценностям? – спросил он, как ни в чём не бывало.
- И это тоже, - Туманная не покраснела, не опустила глаза.
- Есть ещё удары по ушам…Хотя вы ниже среднего мужчины. Вы умеете прыгать?
Она слегка присела и перескочила через голову Харольда, поджав ноги к телу.
- Так достаточно?
- Сойдёт, - он даже бровью не повёл, - вашу прыжковую технику мы сможем приспособить к делу. Вы сказали, что могли бы победить даже Жерарда. Могли бы вы победить меня?
- Давайте попробуем.
Они также начертили круг на земле. Харольд не стал кидаться на Туманную, он умел учиться на чужих ошибках. Он раздумывал, какую технику к ней применить, чтобы не навредить случайно. Он попытается схватить её за руку и завести ей за спину. Тогда у него будет полный контроль. Он начал с нескольких отвлекающих приёмов, но каждый раз она сдвигалась ровно настолько, чтобы его рука или нога прошла совсем рядом с её телом. Неудивительно, что Долан не смог справиться. В конце концов, он выбился из сил, но они оба оставались в круге. Победила ничья.

Харольд стал учить эту девочку броскам, захватам, толчкам и немного ударам, а также защитным техникам фехтования на деревянных мечах. Она легко всё схватывала, и к каждому уроку становилась всё быстрее и эффективнее. Харольд впечатлила её невероятная выносливость и сила, но он ничем не выдавал своих эмоций. В ответ она объясняла ему, как двигаться быстрее, но он, кажется, не понимал её слов. Тогда она попыталась аккуратно показать ему мысленно. Бенедикт строго-настрого наказал ей ни с кем не общаться мысленно под угрозой её жизни. Дело пошло чуть лучше, но Харольд всё равно двигался невероятно медленно. Она заглянула в его мысли, чтобы понять, почему. Ответ её ошеломил.
- Харольд, мне кажется, вы не верите, что вы способны на такую скорость. Вам кажется, что в этом есть что-то мистическое.

Харольд покраснел. Казалось, она читала в его мыслях. Ох, что-то не так было с этой девочкой, что-то сильно не в порядке. Он боялся признаться самому себе, что считал её ведьмой. Она была такой доброй, такой ласковой, но не была ли она оборотнем с чёрным сердцем и сладкой улыбкой?

- Эта техника доступна любому живому существу. Вам нужно поверить, что это неизбежно. Может, попробовать с небольшой опасностью? Попробуйте походить по бревну.

Она чуть не добавила, что дети хранителей естественно усваивают эту технику, когда спотыкаются или чувствуют другую опасность, но вовремя прикусила язык.

Чтобы поскорее усвоить новую технику, она много занималась в одиночестве: ускоряла сердцебиение и повторяла удар много-много раз. Мышцы у Туманной были развиты от привычки передвигаться по деревьям. Но борьба задействовала новые мышцы, и первые дни у неё уходило много мысленной энергии на борьбу с болью. Всё это сжигало много энергии, и она ела за десятерых, а также очень много спала. Бенедикт первые дни списывал это на беременность, но в конце концов всё-таки спросил, чем же она занимается весь день. Она рассказала ему про занятия борьбой.
- Ты с ума сошла? – воскликнул он, - тебе нельзя обнаруживать свои особые способности. Ты не представляешь, какие беды ты можешь на всех навлечь!
- Но в этом же ничего особенного, этому может научиться каждый. Как, впрочем, и чтению мыслей. Ты же научился.
- Люди дремучи, они сначала забивают камнями, а потом задумываются. Почему ты, думаешь, наш Бог висит на кресте?
- Кстати, я давно хотела об этом спросить…
- Не переводи тему. Я запрещаю тебе заниматься борьбой.
- Ты – что?! – она не могла поверить своим ушам. На секунду она вскипела, но потом вспомнила, что по людским же законам, если кто-то не знает о нарушении, то оно таковым не считается. Она продолжила заниматься с Харольдом.

Харольду показалось во время учений с воинами, что он стал и правда двигаться быстрее. Его и раньше никто не мог победить в поединке один-на-один, но теперь ему стало легче побеждать всё больше нападающих сразу, это число уже доходило до пятерых, если среди нападающих не было Жерара. При этом, Туманная двигалась всё равно так быстро, что он не замечал её движения. Казалось, она делала это мгновенно. Только резкий порыв воздуха выдавал факт её движения. На всякий случай он искал в ней слабости, но пока не видел ни одной. Она была слишком хороша, что бы быть человеком.
***
Харольд гладил жену по животу. Генриетта сказала, что, похоже, они ждут первенца, и Харольд был сам не свой от счастья.
- Иди уж, иди, мне обед готовить надо! Да, и у тебя были дела.

Он поцеловал жену в макушку, и пошёл к двери кухни. Обернулся к ней, подмигнул и сказал: «Надеюсь, это сын. Сегодня ночью я покажу ему, как надо любить женщину». Генриетта захохотала, затряслась, замахала на него руками с закатанными рукавами и случайно задела локтем огромную кастрюлю на плите. Харольд видел словно в замедленном движении, как кастрюля с кипящей водой начала переворачиваться в сторону жены. Генриетта застыла с открытым от смеха ртом. Харольд рванул к ней. Он схватил жену за талию и подтянул к себе за миг до того, как из кастрюли выплеснулся кипяток. Раздался грохот, кастрюля покатилась по полу. Жена стояла с открытым уже от удивления ртом и хлопала глазами. Он очень тяжело дышал и без сил опустился на пол. Жена его успокаивала «Хорошо же всё, обошлось, почему ты плачешь?»

Когда Харольд с большим опозданием пришёл на место тренировки (никак не мог собраться с силами, пришлось съесть чашку орехов в мёду вне обычного часа трапезы), Туманная уже была там, отрабатывала приёмы. Он опустился перед ней на одно колено, склонил голову и сказал: «Моя жизнь отныне принадлежит вам».

Генриета любила гулять по рынку, любила шумную толпу, любила поторговаться за тугие красные помидоры, за продолговатые хрустящие огурцы, за тяжёлый картофель. На рынке она обменивалась последними новостями с кумушками. Сегодня она спешила на рынок, потому что гвоздём программы будет она – по всем признакам было похоже, что она ждёт первенца.
- Как же я рада за тебя, - всплеснула руками Жанна, - надеюсь, будет богатырь, весь в отца.
- Богатырей-то рожать тяжелее всего, - не преминула вставить свою лепту вечно хмурая Брунгильда, - лучше пусть девочка первая родится, богатырю путь подготовит.
Все задумались, откуда бы Брунгильде знать про сыновей. У неё шли девочки одна за одной, и муж раздражался на неё всё больше, как будто она лично была в этом виновата.
- А сутрева как? Не тошнит?
- Ой, поначалу совсем плохо было. Но потом госпожа дала мне каких-то травок пожевать, и всё как рукой сняло.
- А что, северные народы, сильны в травах?
- Да, шут их знает. Она – точно сильна. И от боли, и для сна, и для бодрости – на всё у неё травка есть. Иногда ещё руки положит на больное место, пальцами помнёт, и ты совсем как новый.
Женщины зашептались.
- Странно всё это... А что, Госпожа Тумана похожа на нас?
- Вообще она на нас совсем не похожа – чувствует очень много. Она иногда вопрос какой задаст, ты отвечаешь, а кажется, что она ответ уже и знает. Животные к ней все ластятся. Самые злые собаки опускают перед ней морду. Мыться нас заставляет, говорит, это болезни отгоняет. Мы, правда, её не очень слушаем. Ведомо же, что болезни-то как раз на чистую кожу легче садятся.
- Где же это видано?... Мыться!
- Ой, не так тут что-то. Что слышала от мужа... Солдаты в таверне болтали, что она летать по воздуху умеет.
- И сквозь стены проходит!
- И невидимой становится!
- Что скажешь, Генриетта?
- Да ну, ерунда. Ходит она тихо, это да. И быстро. Посмотришь раз – она на другом конце коридора, поднимешь глаза – а она прям перед тобой стоит. И ветерок лёгкий. Но так и муженёк мой тоже шустрый, а в последнее время всё шустрее, и шустрее – никто с ним справится не может! А она хорошая, добрая.

+++

Слуги сложили вещи для путешествия в столицу, ко двору короля. Удивительно, как много требовалось людям в дорогу. И несколько перемен одежды и обуви, и простыни, разные бесполезные приспособления – для волос, для тела, и, конечно, еда. Всё это утяжелило повозки, и те двигались с черепашей скоростью. Она скучала по тем временам, когда стремительно порхала налегке с дерева на дерево на большие расстояния. Теперь она поняла, как так получилось, что люди до сих пор не добрались до жилища Хранителей. С таким темпом Хранителям и правда не о чем было беспокоиться. Путешествовали большой группой, с воинами, потому что враги были повсюду. Некоторые люди не хотели или не могли создавать вещи сами и отбирали их у других, чаще всего путешествующих. Туманная не понимала, почему они не могли поделиться или научить, чтобы все могли иметь дом и еду.

Ехали долго, несколько дней. Останавливались на ночь в деревянных домах, которые плохо пахли. Она бы предпочла спать на дереве, но Бенедикт настаивал, что она должна скрывать свои «необычные» способности и потребности ради своей безопасности. Она пока не понимала, почему Хранители так боялись людей. Она могла читать мысли людей, могла заставить их сделать то, что нужно ей (один раз попробовала из чистого любопытства), была быстрее, сильнее, проворнее их. Даже ребёнок Хранителей мог бы управиться с человеком. Но пока предпочитала не проверять.

Наконец, они прибыли в столицу. Стояла необразимая вонь, словно все животные леса пришли отправить свои потребности в одно и то же место. Туманная почти видела всю грязь, что скопилась на людях. Она особенно остро затосковала по ручью в лесу, в который окуналась каждое утро. Они зашли во дворец, представлявший собой очень большой дом, гораздо больше их замка. Смрад царил и там. Она старалась держаться от всех подальше и ни к чему не прикасаться. Со слов Бенедикта они и так были не сильны в лечении болезней, так почему же они не делали ничего, чтобы от них защититься?... Казалось, человеческая жизнь не имела никакой ценности. Может, потому что они размножались, словно саранча.

На следующий день они отдыхали от дороги, и Туманная немного прошлась по дворцу и по городу. Харольд и ещё пара воинов пошли с ней, потому что «молодой леди не пристало ходить по городу одной». Правила поведения всё прибывали и, казалось, их количество было бесконечным. Между домами было очень мало места и туда не попадал свет. Вдруг они вышли на площадь и в центре её увидели тело человека, болтающееся на верёвке. Люди проходили мимо, как ни в чём не бывало. Харольд долго объяснял ей, что такое «преступник» и «казнь», но она так и не поняла, почему тело не отдали собакам или не спрятали в землю, чтобы не чувствовать запаха разложения.

Ко двору её представили через два дня.

+++

Случилось то, чего Ядовитый боялся всю жизнь и отчего он просыпался посред ночи с колотящимся сердцем – за ним пришли, он не успел. Он-то надеялся, что спрятавшись в самом центре людского расселения, смог обезопасить себя. Оставалось совсем чуть-чуть до исполнения его плана: король под его влиянием уже вот-вот был готов приступить к вырубке леса и развязать войну с соседями. Как они узнали? Неужели смогли почувствовать на таком расстоянии?... Или просто догадались, на что он способен? Странно, что пришла всего одна юная девочка, а не собрание Старейшин. Им всё-таки удалось вывести Повелительницу? Или они считали его настолько слабым? Как бы там ни было, он не сдастся легко.

Бенедикт и Туманная зашли в зал, полный людей. Смрад от их мыслей был ещё сильнее, чем смрад от их тел. Зависть, жестокость, жадность – всё было там. Она, как могла, экранировалась от их чувств. Бенедикт подвёл её за руку к паре, сидевшей на стульях в конце зала. Все остальные люди стояли.
- Ваши величества, позвольте представить вам мою жену, графиню Туману из Северных земель.

Король протянул руку, и она поняла, что должна поцеловать её. Ей очень хотелось сначала помыть эту руку, но это было бы вопиющим нарушением церемонии. Она поцеловала воздух в миллиметре от руки. Так же с рукой королевы. На секунду приоткрыла экран, чтобы прочитать мысли короля. Он сначала пожалел об отмене права первой ночи. Потом подумал, что в любом случае предпочитает женщин, более подготовленных к зиме, и в его мозгу всплыло изображение женщины с внушительной жировой прослойкой. Женщина совсем не походила на королеву. Мысли королевы были далеко, в другой стране, гораздо более тёплой, чем эта. Она скучала по дому. Туманная почувствовала к ней симпатию.

Потом начались танцы. Туманной очень понравилась музыка, ритм и мелодия. Это было самое прекрасное творение людей. Она раньше никогда не танцевала, но считывала фигуры в головах соседей, и повторяла за ними. Ритм увлёк её тело, она чувствовала себя одновременно очень свободной и частью чего-то большего. Танцующие фигуры словно составляли одно единое существо.

- Удивительно, никогда не видел, чтобы все танцоры были настолько синхронны, - заметил король королеве.

Ядовитый отошёл в тень и наблюдал оттуда. Он приготовился к бегству. Но новоприбывшая вела себя так, как будто не замечала его существования. Он не понимал, как она могла не почувствовать его. Он уже забыл, как оглушали его эмоции людей поначалу, так это было давно. Поэтому для него её действия были непостижимы. Если она пришла за ним, то слишком сложный манёвр – сначала выйти замуж за графа и зачать от него ребёнка. Была ли она тоже изгоем? Тогда был шанс, что они могут вместе сплотиться против Старейшин. А, может, Разведчиком? Тогда надо было предупредить людей и расправиться с ней как можно скорее.

Мысли Туманной были непроницаемы для Ядовитого, и он попытался прочесть мысли её мужа, но не смог найти в его мыслях ничего, что касалось Туманной, всё надёжно было заперто тревогой за жену. Неужели она поделилась с человеком секретами клана и научила его базовым техникам защиты?... Никогда бы Старейшины не позволили такого, это плюс к версии изгоя. Но в целом Бенедикт был слишком честным и справедливым, это настораживало. В нём не было ни страха, ни зависти, ни жадности, ни амбиций. Если его жена такая же, её не удастся склонить на свою сторону, лучше избавиться от неё. Надо повернуть кого-то из близких против неё. Кто может быть лучше начальника охраны? Он влез в голову Харольда, чтобы обратить его слабости против Туманной, но удивился, почувствовав, что Харольду всё равно – дьявол Туманная или ангел, он отдаст за неё жизнь. Что с остальными воинами? Они были слепо преданы Харольду, ими слишком рискованно управлять. Ядовитый никогда не встречал настолько чистых помыслами людей, и даже на миг растерялся. Ему нравились люди тем, что своими тёмными сторонами были похожи на него. Граф де ля Тур же с его поддаными был ему отвратителен, потому что слишом напоминал Хранителей с их непреложными правилами и принципами. Возможно ли, что Бенедикт сотрудничал с Хранителями и был посредником между ними и людьми?... Тогда всё было ещё хуже, чем мог представить Ядовитый и надо было избавиться от всех немедленно. Но как?... Ядовитый обводил глазами залу, и тут ему сказочно повезло – он почувствовал источник бешенной, яростной ненависти... Идеальное оружие для его цели.

+++

Джулиан смотрел, как Бенедикт и Тумана танцуют, и в нём клокотала ярость. У графини Туманы уже стал слегка округлился живот, и Джулиан видел это как прямую угрозу себе. Даже если начнётся война, оставалось слишком много «если». Он не смог прикончить Бенедикта в идеальных условиях, какова вероятность, что это будет возможность в условиях хаоса? Хаос был его стихией – это верно, в хаосе легче остаться безнаказанным. Но хаос непредсказуем, и он может как возвысить, так и уничтожить. А Бенедикту как-то подозрительно везло, словно судьба была на его стороне. Или не только судьба? Что там плёл Долан про графиню? Что она пыталась сражаться с ним? Это подтверждали и ходившие в городе слухи, воины Харольда болтали об этом в таверне. Понятно, что Долан - неудачник и непроходимый болван, и графиня его просто обхитрила. Но что он лепетал про то, что она мгновенно перемещается с места на место? И вовремя перевёрнутая отравленная тарелка... И Брунгильда что-то говорила про лечение магическими зельями и заговором. И где-то он её видел... И тут у него блеснула молния в мозгу и всё встало на своим места.
Это же та ведьма, которую они видели на охоте! Только она была совсем голая и с распущенными волосами, поэтому он никак не мог её узнать. Это уже было слишком. Если всё остальное он мог списать на воспалённое воображение простолюдинов, то в своих собственных глазах он был уверен. И правда, что она тогда в лесу исчезла мгновенно, словно растворилась в воздухе. Ведьма, как есть ведьма.

+++

Кривой Нос сидел за столом в самой мрачной таверне города. Здесь он получал заказы на работу. Слава об его эффективности гремела так громко, что даже благородные нанимали его для услуг. Вот и этот, в капюшоне, пытался притвориться простаком, накинув на себя плащ простолюдина, но Кривой Нос видел по туфлям, что тот должен быть из самых высоких. Но ему было всё равно. Главное – деньги.
- Мне нужна женщина.
- На углу – на любой вкус.
- Мне не до шуток. Надо похитить графиню де ля Тур.
Кривос Нос присвистнул.
- Это нужно собрать команду, её наверняка охраняют, если нас поймают – сразу виселица. Сто золотых.
- Десять. С ней обычно всего двое охранников. Вы можете их убить из арбалета. Только женщина мне нужна живой.
- Восемьдесят. На них наверняка кольчуга. Если не удастся их прикончить стрелой, придётся сражаться. Она выходит ночью? Или нам придётся действовать днём?
- Двадцать. Вот яд, намажьте им стрелы. Она выходит гулять днём, после обеда.
- А если мы промахнёмся и попадём в женщину? Риск слишком велик. Если бы она вам нужна была мёртвой – другое дело. Её надо обездвижить, перенести, это всё на глазах у толпы. Вы представляете риск? Шестьдесят – не меньше.
- Тридцать – моё последнее слово. Тут целый притон бандитов. За тридцать согласится кто угодно.
- Пятьдесят. Вы знаете, что нет никого лучше меня. И не факт, что они принесут женщину живой.
- Хорошо. Оплата по исполнению.
- Нет, половину сейчас, надо купить необходимые приспособления, заплатить товарищам.
- Вот пятнадцать золотых. Остальное – в обмен на женщину.
Кривой Нос только собирался что-то сказать, но подумал, что когда на руках будет женщина, может, ему удастся выбить больше, и согласился.

+++

Туманная ходила по городу, исследуя души людей. Люди тянулись в город за свободой. Очевидно, здесь правила и обычаи были не так строги, как в деревне. Это давало такие прекрасные вещи, как музыка и живопись, а также такие уродливые – как нищета и преступность. Вдруг она почувствовала опасность, ускорилась и прыгнула на Харольда и Жерара. Те упали на землю со словами «Что за чёрт», и тут увидели несколько стрел, торчащих из стены. Вскочили на ноги, и на них напали со всех сторон сразу. Харольд убил пятерых, Жерар – двоих, и Туманная усыпила двух. Тут она поняла главный недостаток своей тактики защиты. Если убить человека можно было за мгновение, то на то, чтобы его усыпить, требовалось несколько секунд. Из-за этого один человек сбежал. Она не смогла мысленно отследить его в толпе – рядом была большая людная площадь.

Харольд и Жерар были в бешенстве. Когда двое усыпленных стали просыпаться, они хотели устроить им допрос с пристрастием прямо здесь.
- Они ничего не знают, - сказала Туманная, - кроме того, что им надо было убить вас и похитить меня. Нанял их Кривой нос из таверны висельников. Но я подозреваю, что мы его не найдём.

Так и оказалось. Труп Кривого носа обнаружили рядом с таверной. Всё, что смогли добиться от свидетелей - что пару дней назад он разговаривал с человеком в капюшоне.

Король собрал всех вассалов в комнате совещаний.
- Наши осведомители докладывают, что соседнее королевство Оллос собирается напасть на нас.
Мужчины зашумели. Слухи о войне ходили уже давно, но многие надеялись, что это простая болтовня.
- Вы уверены, ваше Величество? Они всегда были нашими союзниками.
- Очевидно, ветер переменился. Нам стало известно, что они ведут переговоры с нашим старым противником – Драром. Необходимо начать срочную мобилизацию. Граф Бенедикт де ля Тур и барон Джулиан фон Занс – ваши земли лежат на границе, нужно будет построить дополнительные укрепления.
- Нам нужны средства и люди, - сказал Бенедикт, не особо радуясь мысли, что придётся сотрудничать с бывшим "другом".
- Да, все остальные помогут вам средствами и людьми. Кроме того, чтобы застать противника врасплох, мы собираемся прорубить просеку через Тёмный лес.
Тут все зашумели ещё больше.
- Это займёт очень много времени, несколько месяцев, возможно, даже лет! Это отвлечёт ресурсы от главного фронта!
- Война может затянуться. И эта просека может стать нашим решающим оружием. Не говоря уже о том, что она пригодится, когда мы возьмём контроль над землями соседей.
- Но на подступах к лесу – труднодоступные для армии горы.
- Именно поэтому противник никогда не подумает, что мы пройдём там.
Вассалы переглянулись. План короля был совершенно безумен, но перечить ему никто не смел. Возможно, у него были свои резоны, которые он пока решил не озвучивать.

+++

Туманная чувствовала смерть каждого из семи человек так, словно это была её собственная смерть. Тело и мысли разрывало от боли, она никак не могла взять контроль над собой. Произнеся последние слова, она потеряла сознание, Харольд едва успел подхватить её лёгкое тело. Харольд и Жерар оставили городских стражников разбираться с пленными и трупами, а сами вернулись в замок. Когда Бенедикт узнал о произошедшем, он был сам не свой от ярости и волнения за жену. Он держал её в объятиях, когда она пришла в себя. Туманная бредила и стонала, никого не узнавая. Бенедикт чувствовал её боль, как свою, но не знал, как ей помочь. Гладил по волосам, целовал в лоб и повторял «Всё будет хорошо, моя любимая, всё будет хорошо». Горничная Сюзанна сделала шаг вперёд:

- Разрешите мне сказать, Ваша Светлость. У меня есть травы для снятия боли и успокоения, госпожа научила меня их собирать. К тому же, мы придумали новый способ их употребления – настой на спирту, так эффективнее и дольше хранится.

Бенедикт подозревал всех и каждого, и настороженно посмотрел на неё. И внезапно понял, что может свободно читать в её мыслях. Сюзанна искренне переживала за хозяйку. Они влили капли в рот Туманной, и через несколько минут она успокоилась и заснула. Решив воспользоваться вновь открывшейся способностью, Бенедикт обошёл весь дворец в поисках Джулиана, но того нигде не было. У остальных людей были разные мысли про его жену, но никто не желал ей смерти или вреда. Бенедикт поставил одного из воинов неподалеку от покоев Джулиана с приказом немедленно сообщить, когда тот появится.

+++

Ядовитый следил за Джулианом и его отрядом и видел, как они допросили и прикончили Кривого носа. «Идиот! Он не представляет, с кем связался! Он спутал все мои планы. Теперь эта девчонка мобилизует свои внутренние ресурсы на защиту. Если он вернётся во дворец, она его тут же обнаружит и обезвредит. И самое главное, она обнаружит меня. Что же делать?... Что же делать?...»

По дороге обратно во дворец Джулиану вдруг резко захотелось побыть одному. Он отпустил своих воинов, и пошёл гулять по улицам города. Вдруг к нему подошёл простолюдин:
- Мне нужно с вами поговорить.
- Пшёл вон, смерд, - отмахнулся Джулиан.
- Она знала про стрелы за миг до того, как они прилетели.
Джулиан застыл. Схватил за глотку мужика, стукнул его об стену.
- Кто ты? Кто тебя послал?
У того были остекленевшие глаза. Казалось, губы двигаются отдельно от всего лица.
- У нас очень мало времени. Вы совершили большую ошибку, напав на неё. Она умеет читать мысли, и очень быстро поймёт, кто отдал приказ. Не возвращайтесь во дворец. Я расскажу про её слабости.
Рука Джулиана разжалась, но человек словно не замечал и продолжал.
- Она умеет очень быстро двигаться, но есть травы, которые замедляют сердцебиение и давление. Только вы не должны быть нигде поблизости, и человек, который даёт ей зелье, не должен знать, что он даёт, и что оно от вас. Кроме того, есть люди, у которых иммунитет на ведьм. Обычно это палачи или судьи. Палач короля как раз один из них, и он любит деньги. Чтобы убить её, лучше всего отрубить ей голову.
Тут Ядовитый прочёл в мыслях Джулиана, что он не торопится её убивать, а хочет взять живой и использовать в своих целях.
- Вы с ума сошли! – монотонно сказал человек, - вы не сможете её контролировать, её надо убить!
- У вас есть ещё полезные сведения для меня? – спросил Джулиан.
- Не повторяйте ошибки, - сказал человек уже с ножом в животе, падая на землю, словно кукла, - она уничтожит нас всех.
Глаза неизвестного закрылись. Джулиан огляделся по сторонам. Он не помнил, как попал сюда и зачем пришёл. Стряхнул с себя морок. Что там сказал человек? Чёрная рябина, валериана, боярышник? Надо найти аптекаря.

Ядовитый стоял за углом и от злости грыз костяшки пальцев. Смерть людей его уже не беспокоила, он научился её игнорировать. Да, и никогда не был особо чувствителен. Но он понял, что прогадал, поставив на Джулиана. Всё придётся делать самому. И игра становилась особенно опасной.

+++

Туманная проснулась через несколько часов. Ей ещё было больно, но она уже узнавала людей. Бенедикт сидел рядом. Он показал ей, как обошёл дворец, как читал мысли людей. Туманная поймала кусок другой мысли:
- Тёмный лес? Что в Тёмном лесу?
- У короля совершенно безумный план – прорубить через него дорогу. Такое ощущение, что он не в себе. Он всегда такой рассудительный, предложил очень рискованный план, который отвлечёт наши ресурсы от защиты границы! Я не понимаю, не понимаю...
Бенедикт почувствовал её ужас. Она никогда не говорила, где именно живут Хранители... Собственно, а где ещё им жить, как не в самом недоступном месте?...
- Надо повлиять на короля, надо отговорить от этой идеи.
- Это нереально, он никого не слушает.
- У меня особый подход.
Она попыталась встать, и упала на постель без сил.
- Попроси Сюзанну помочь мне одеться, и посади меня в кресло у окна. Я хочу знать, кто на нас напал.
Сюзанна принесла ей новую порцию обезболивающих. Она колебалась, принимать их или нет, потому что они блокировали мысли. Сейчас важно было найти врага.
- Оставь их пока рядом.
Чужие чувства и мысли причиняли ей боль, но она терпела, сжав зубы и закрыв глаза. И вдруг услышала тишину. Открыла глаза, и увидела, как главный советник короля семенил во дворец, нервно оглядываясь по сторонам. Его мысли были непроницаемы. Она отшатнулась от окна. Хорошо, что шторы в её окне были задёрнуты, и он её не заметил. Это было невозможно, немыслимо. Совершенно очевидно, что главный советник короля был Хранителем. Так почему же он не отговорил короля от дороги через Тёмный лес? Что сказал Бенедикт про «безумную идею»?... Очевидно, что король действовал не по своей воле.
- Бенедикт! Бенедикт!
Он прибежал на её мысленный зов через несколько минут.
- Что-то случилось?
- Мне срочно надо попасть в Тёмный лес. Во дворце живёт Хранитель. Я подозреваю, что он это он решил натравить короля на Тёмный лес, и он же организовал нападение. Он знал, что смерть людей ослабит меня. Я должна предупредить Хранителей как можно быстрее.
- Разве ты не говорила, что ты объявлена изгоем?...
- Это не важно. Они выслушают меня.
- Ты слишком слаба.
- Вот именно. Даже в свои самые сильные моменты маловероятно, что я с ним бы справилась одна. А теперь и подавно. Мне нужна помощь.
- Скажи, где они живут. Я отправлю кого-нибудь, кому ты доверяешь. Харольд? Жерар?
- Нет, Хранители не подпустят к себе человека. Человек будет неделями плутать по лесу, но никогда их не увидит.
- А если он будет думать о тебе? У вас есть какой-то символ, код?...
Туманная задумалась. Риск слишком велик. Могла ли она довериться людям?... И как быстро они пройдут сквозь лес на конях? Время поджимало.
- Отвезите меня до леса. Я и Харольд поедем на лошадях, больше никто. Главное, чтобы советник короля был как можно дальше от меня в этот момент. А сейчас мне надо поспать перед дорогой.

Ядовитый решился действовать сам, несмотря на риск. Он зажал склянку в руке и подошёл к покоям четы де ля Тур. Попробовал мысленно вызвать горничную, но в покоях была тишина. Он постучал, никто не отвечал. Открыл дверь, внутри никого не было. Он наказал слуге следить за покоями и сообщить немедленно, когда хозяева вернутся. Но они не явились и к вечерней трапезе. Джулиан тоже отсутствовал. «Похоже, этому болвану всё же удалось задуманное. Надеюсь, ему хватит ума прикончить девчонку, как только он поймёт, на что она реально способна. Но куда пропал граф? Был ли он убит в нападении? Преследует ли нападающих? Почему он не пришёл за помощью к королю и другим воинам?» Ядовитый очень боялся оставаться при дворе, но знал, что без него король может поддаться доводам вассалов о безумности идеи атаки через Тёмный лес. Надо было держаться настороже, но оставаться поблизости.

Джулиан размышлял над словами странного простолюдина:
«Он явно был одурманен белладонной или похожей травой, даже не почувствовал боли от ножа. Действовал он по чьей-то указке или просто бредил? Он знал слишком много подробностей, его слова явно имели смысл. Кто же стоит за ним? Кто-то, кто очень боится Туманы или просто желает ей смерти?...».
Будучи человеком рациональным, Джулиан не верил в магию, всему всегда можно было найти логическое объяснение.

«Сказки про ведьм придумали параноидальные церковники, которые не могли справиться со своим влечением или ненавистью к женщинам. Поэтому и перебили всех красавиц в королевстве, взглянуть больше не на кого. Тумана же красива так, что захватывает дух. А голой она была в лесу, потому что купалась в ручье, а мы её застукали за этим занятием. То, что она так быстро двигалась, – так я встречал воинов из далёких земель, которые были быстрее ветра и стоили десятерых. Рассказ Кривого Носа не выбивается из ряда нормального. Всё, что можно из него заключить, что Харольд и Жерар - очень опасны, и с ними надо считаться. Хорошо, что пострадали не мои собственные люди, они мне ещё пригодятся. Считай, дешёво отделался за знание. Странно, что Кривой нос сказал, что Тумана прикончила двоих сама. Может, она из древнего легендарного племени амазанок? Про них давно никто не слышал, но, вполне может быть, что они скрываются, в этом тоже нет ничего ненормального. Тем приятнее будет сломать её волю, сделать своей наложницей, игрушкой для своих утех, после того, как я расправлюсь с её муженьком. Не то, что те скучные простолюдинки, которые заглядывают мне в рот и готовы исполнить любое желание. А прикончить я её всегда успею, если она мне надоест. Что ещё? Она разбирается в травах? Ну, и что? Мои знатоки ядов разбираются в них не меньше. Генриетта болтала, что она может снимать боль пальцами. Все знают, что цыгане используют гипноз, чтобы заставлять простаков отдать им своё имущество добровольно. Если она умеет всё это, она, конечно, опасна, но это значит только, что я должен лучше подготовиться. А потом я заставлю её научить всему этому меня. Никто не может противостоять хорошей пытке. Так что он там говорил? Что палачи меньше подвержены гипнозу и что смесь беладонны, черноплодной рябины и валерианы замедляет движения? Отлично, эта информация мне пригодится, надо попробовать.»

Джулиан довольно быстро сговорился с королевским палачом. Тот действительно очень любил деньги, и готов был на всё. Обычно «всё» состояло в убийстве или пытках, а тут заказ был весьма оригинальным, он возбудил интерес палача. Надо было выстрелить иголкой из трубки в женщину, надеть на неё кандалы и доставить в замок. Затем надо было сторожить эту женщину и пытками заставлять её делать то, что нужно Джулиану. Женщина была красива и опасна, потому что владела техниками боя и гипноза, поэтому требовался творческий подход. Одним словом, работа мечты, не то, что его обычная скучная рутина, которой большей частью состояла в повешении и отрубании голов. И Джулиан ему тоже нравился, очень приятный и интересный человек. На первое время палач попросил отпуск у короля, чтобы поехать на «похороны матери» (которая умерла при его рождении), а потом, если задуманное удастся, Джулиан наймёт его насовсем. Король отпустил его легко, тем более, что на его место была толпа желающих. Джулиан поехал в свой замок, чтобы всё подготовить.

+++

Туманная, Харольд, Жерар и Бенедикт мчались к лесу. Без повозок дорога казалась гораздо короче, и уже к вечеру они были у опушки. Туманная и Бенедикт углубились в лес.
- Меня не будет несколько дней, - сказала Туманная, - если повезёт, я вернусь через неделю. Пожалуйста, приготовь одежду для десяти человек, какую-то нибудь незаметную, очень простую. И пусть десять лошадей стоят наготове.
- Ты уверена?... Что если они тебя не послушают? Что, если они тебя не отпустят?
- У нас нет другого выхода. И, не волнуйся, Хранители никого не удерживают силой.
Они обнялись, постояли так немного, потом она разделась и отдала одежду Бенедикту, чтобы свободнее двигаться по веткам деревьям. Словно тысячи острых ножей врезались в её кожу. Туманная отрегулировала температуру тела, это далось ей не так легко, как раньше.
Харольд не отличался особым любопытством, это было одно из его главных достоинств. Поэтому он даже бровью не повёл, когда Бенедикт вышел из леса с двумя лошадьми и одеждой госпожи. Тем более, он помнил, как они её забирали из леса. Вопрос задал Жерар:
- А где госпожа?...
- Она вернётся где-то через неделю. Я всегда доверял вам, но сейчас речь идёт о жизни и смерти. Никто никогда не должен знать о том, что вы видели сегодня. И вообще ни о чём, что касается Туманы.
Жерар посмотрел на Харольда, тот кивнул. Жерар тоже кивнул.

+++

Туманная бежала по деревьям и впервые за долго время думала о Хранителях, о Сборище, о Благосклонном. Она была так занята изучением людского мира, что не оставалось времени на раздумья о доме. Скорее даже, она специально занимала каждую свою свободную секунду, потому что мысли и воспоминания были слишком мучительны. Иногда ей снился лес, и она просыпалась в слезах, но быстро задвигала грустные мысли на задворки сознания. Ей было хорошо с Бенедиктом. До него, она никогда не была так привязана ни к одному живому существу. Она слишком отличалась от Хранителей, и обычно предпочитала быть одна. Как ни странно, легче всего общаться ей оказалось с тем, кто был похож на неё меньше всего. С Бенедиктом им было так много всего друг другу сказать! Даже когда они молчали, ей было приятно быть рядом, чувствовать его дыхание, ощущать тепло его тела. Но почему же ей было так отчаянно грустно при мысли, что Хранители её отвергли? Она надеялась, что они хотя бы её выслушают, ведь речь шла об их судьбе.

Благосклонный встретил её далеко от Сборища, словно ждал.
- Как же я рад тебя видеть! Где ты была так долго?...
Он крепко сжал её в объятиях. У неё на глаза навернулись слёзы.

- Я не понимаю, почему ты рад?... Разве меня не изгнали?...
- С чего ты это взяла?
- Я нарушила все возможные законы: я ушла на край леса, я отвергла выбранного Старейшинами самца, я помогла сбежать оленю.
Благосклонный засмеялся.
- Если бы мы изгоняли всех, кто совершает подобные вещи, половина Хранителей уже давно жила бы изгоями и основала бы собственное племя. Собственно, так и получилось однажды. Давным-давно совет Старейшин сформировался очень уж строгий, и наказывал жёстко за любой проступок.
- И чем всё закончилось?
- Мы – потомки тех, кого изгнали. А с теми, строгими, никто не хотел скрещиваться, и они выродились. В нашем племени изгоняют только за очень страшные проступки, например, убийство Хранителя.
Туманная стояла словно громом поражённая.
- Я первый раз про это слышу. То есть, всеобщие сообрания, когда все делятся со всеми – это притворство? Старейшины, на самом деле, скрывают от нас нашу историю?
- Знание – это тяжёлая ноша, его надо осторожно давать. Некоторые знания могут вынести только Старейшины. Нам приходится принимать трудные решения, что могут вынести Хранители, исходя из прошлых ошибок и опыта. Ты поймешь, когда станешь Старейшиной сама. Расскажи сейчас о себе. Где ты была так долго? Что делала? Ядовитый?... Ах, вот куда он делся...
Благосклонный помрачнел.
- Я говорил, что он не оставит нас в покое, нельзя было его отпускать. Нам надо как можно быстрее вернуться в Сборище. Ты расскажешь мне всё остальное по дороге.
В Сборище Благосклонный созвал экстренный совет Старейшин, оставив Туманную один на один с Хранителями. Она была готова к злости и осуждению, которыми встретило её большинство, но совсем не готова была, что некоторые были искренне рады её видеть. Травник бросился ей навстречу и потряс её за плечи.
- Где ж ты пропадала? Мне тебе так не хватало. Ты же мне приносила большую часть новых трав. Показывай свой улов. Наверняка там что-то невиданное.
- Ох, прости, мне не до трав было. Я пришла по очень важному делу. Мне скоро надо будет снова уйти, но я обязательно принесу, когда вернусь. И покажу очень удобную форму их хранения и приготовления. Я всем покажу много нового. А ты не злишься на меня за то, как я поступила с Объединяющим?
- А мне-то что злиться? Ну, не хочешь ты от него ребёнка. Твоё тело – твой выбор. Не ты первая, не ты последняя, кто не последовал совету Старейшин. А он быстро утешился, не переживай. Кстати, поздравляю с дочкой. Кто отец? Кто-то из другого клана?
- Так, подожди. Вернись к «не ты первая, не ты последняя». Что это значит?
- Туманная, здравствуй! Как я рада тебя видеть! – её обняла Ночная, - ты не представляешь, что творилось, когда ты ушла. Ты теперь местный герой.
- Я?... Герой?... Ты серьёзно? Хранители не были возмущены моим поступком?
- Разумеется, часть Хранителей требовала строжайшего наказания. А другая часть объединилась и выступила за отмену обычая выбора Старейшинами первого самца. Поднялась невообразимая свара. Кто-то говорил, что тогда мы будем словно животные, ведомые инстинктами, а не разумным осознанным выбором. А другая часть утверждала, что самые счастливые дети получаются у родителей, которых тянет друг к другу. Старейшины пока не приняли окончательного решения, но сказали, что дают соединяющимся право отказаться от предложенной кандидатуры, но каждую новую кандидатуру надо вносить им на рассмотрение.
К Туманной подходили Хранители, хлопали её по плечу, говорили, как она их вдохновила, поздравляли с дочкой. Она была поражена. В её отсутствие её полюбили так, как никогда не любили раньше. Ей всегда казалось, что она одна – неправильная, неподходящая, со странными желаниями. А, оказывается, их немало было таких, кто думал, как она, но не решался поделиться своими мыслями, а заталкивал их подальше, в тёмные уголки сознания. Но как же Старейшины? Они-то должны были знать, они знают всё.
- А вы не знаете, где Искрящаяся?
Они не успели ей ответить, как подошёл Благожелательный.
- Нам пора.

С Благожелательным пошло всего двое Старейшин - этого более, чем достаточно, чтобы справиться с Ядовитым. Пока они бежали по деревьям обратно, Туманная с энтузиазмом показывала всё, что она выучила за эти несколько месяцев, и прекрасное, и ужасное. И поля с пшеницей, и укрощение огня, и обработку дерева и металла, и производство стекла и тканей, и сотрудничество людей с собаками и лошадьми и коровами, и книги, и музыку, и виселицу, и вонь улиц, и убийства, и все мысли людей. Старейшины не реагировали никак – ни удивления, ни любопытства. Их мысли были совершенно непроницаемы.
- Мы можем использовать часть их изобретений, чтобы облегчить жизнь, - думала она, - у нас будет меньше сил уходить на поиск еды, на обогрев, появится больше времени. Мы сможем заниматься музыкой и танцами.
- Обсудим это после того, как разберёмся с Ядовитым. Сейчас надо решить, что делать с ним.
- Расскажите мне его историю.
- Когда-то давно, двадцать лет и зим назад, он жил среди Хранителей. Он был менее чувствителен, чем другие, и часто убивал животных, даже не ради еды, а просто из удовольствия. Иногда он ловил их и пробовал на них разные яды – змеиные, пчелиные, растительные. Мы пытались на него воздействовать, корректировать, развивать сострадание, включать в жизнь клана. Но мы чувствовали в нём рождение таких чувств как зависти, злости – то, что ты чувствовала среди людей. Если кто-то приносил много еды или находил что-то интересное, он не радовался вместе со всеми, а злился, что это был не он. Он отравлял своими чувствами остальных, пробуждал в Хранителях самое худшее. Такие чувства редко встречаются среди Хранителей, потому что мы тщательно формируем пары родителей, чтобы получить детей с желаемыми качествами. Но его мать не последовала нашему выбору, а выбрала сама мужчину из людей. Она, как и ты, любила ходить на край леса. И чем больше мы пытались ему помочь, тем скрытнее он становился. Совет Старейшин решил, что у него не должно быть детей, и не назначил ему самку в год его возмужания. Он очень разозлился, тем более, что никто не хотел спать с ним добровольно ради удовольствия – ни женщины, ни мужчины. Он ушёл из клана, и мы надеялись, что он найдёт себе кого-нибудь в другом клане. Но вдруг некоторые девушки стали возвращаться из походов с пробелами в памяти. Одна даже вернулась беременная, хотя ещё не проходила церемонию Соединения. Все рассказывали, что внезапно чувствовали слабость и засыпали, а просыпались, когда светило уже проделало большой путь по небу. Мы ограничили количество девушек, уходящих далеко от Сборища, и за каждой следовал Старейшина, о чём они не знали. Один из Старейшин увидел, как девушка сорвала фрукт, съела его и через некоторое время повалилась без сил, и чуть позже к ней подошёл Ядовитый. Он хотел соединиться с ней, но Старейшина взял его под контроль и привёл в Сборище. Оказалось, что Ядовитый нашёл яды, которые могли усыплять Хранителей и каким-то образом пропитал ими плоды в местах, куда часто ходили девушки. Совет Старейшин постановил, что ему больше не место среди Хранителей и изгнал его из леса.
- Что случилось с ребёнком?
- У матери случился выкидыш.
- Почему никто из юных не знает эту историю? Клан должен знать всю свою историю.
- Какая польза от этого знания клану? Некоторые знания опасны для некрепших умов.
- Это решать неокрепшим умам. А вы не думали, что он может так же поступить и с человеческими девушками?...
- Наша забота – благополучие Хранителей и леса. Что случится с людьми, нас не касается. Тем более, что он наполовину человек. Среди Хранителей у него жить не получилось. Мы надеялись, что дело пойдёт лучше среди людей, тем более, что он на них похож.
- В каком-то смысле, лично у него дело пошло действительно гораздо лучше. Он – советник одного из Старейшин людей...
- Но его злость только увеличилась. Он хочет уничтожить Тёмный лес. Мы не можем этого допустить.
- А что вы собираетесь с ним сделать?
- Вернём его в клан и будем постоянно держать под контролём, дав ему полезную работу в Сборище.
- А, может, заключить с ним сделку, пообещав, что не будете его трогать, если он оставит в покое Тёмный лес?...
- Ядовитый ведом чувствами, а не разумом. И главное чувство, что движет им – ненависть.
+++
Бенедикт долго думал, какие наряды подобрать Хранителям. У него было слишком мало времени, чтобы придумать что-то, что можно было бы выдать за одежду обитателей Северных земель. Кроме того, он боялся, что при дворе может найтись реальный выходец оттуда. Если с одной Туманной ещё можно было как-то выкрутиться, то придумать оправдания для толпы Хранителей было бы сложно. Нарядить их в простолюдинов было нельзя, потому что они держались очень прямо и взгляд у них был пронизывающий, совсем не как у смиренных крестьян или челяди. Он решил нарядить их пилигримами, потому что те приходили со всех краёв. Правда, они обычно шли пешком, но Бенедикт надеялся, что если они кого-то встретят по дороге в столицу, то Хранители смогут навести чары. А в городе уже можно будет спешиться.
Туманная вернулась через неделю, как и обещала, но Старейшин было всего трое. Все они были голые, и, казалось, не замечали своей наготы. У них были длинные лохматые волосы, никогда не знавшие расчёски. Хотя Туманная и называла их «Старейшинами», тела их были сильны и мускулисты, а на лицах почти не было морщин. Бенедикт не дал бы им больше сорока лет. Хорошо, что Бенедикт пришёл встречать их один. Туманная смотрела, как Старейшины надели облачения пилигримов, опять же, словно совсем не удивляясь ни виду тканей, металлов, лошадей. Способны ли они вообще чувствовать или выражать эмоции?... Она показала им, как садиться на лошадь, как держаться. Управлять лошадью Старейшины могли мысленно напрямую. Немедленно отправились в путь.
Дорога до столицы пролегала спокойно, никто не попался по пути. В городе они спешились, и Туманная со Старейшинами отправились во дворец, сказав Бенедикту с охраной ждать в пригородной таверне. В городе на них никто не обращал внимания, даже не приходилось очищать мысли встречных. Старейшины прошли мимо всех кордонов охраны дворца словно невидимки, те даже не шелохнулись. Ядовитого нигде не было, как и короля. Оказалось, король отправился на переговоры с одним из соседских правителей. Дело затягивалось.

Ядовитый ждал и ненавидел Хранителей всю свою жизнь. Он знал, что никакое влияние в мире людей не поможет ему справиться со Старейшинами, если за ним придут. С детства он был одержим поиском и испытанием ядов и растений, у него был нюх на них. Среди Хранителей он мог бы стать отличным Травником, если бы использовал свой дар во благо. Но всё, что его интересовало – это власть и контроль. Он понимал, что Старейшин не удастся так легко одурманить, как девушек, поэтому он изучал, как разные вещества действуют на людей. Совершенно случайно оказалось, что сильноконцентрированный обезболивающий настой также блокирует и мысли обе стороны – передающую и принимающую. Любой, кто принял его, становился неподвластным мысленному контролю, но и сам не мог контролировать. Другие вещества способны были ускорить сердцебиение и движение. Главное не ошибиться с количеством, потому что передозировка приводила к перегреву тела и остановке сердца. К счастью, тюрьмы были полны народу, и смерть нескольких заключённых никого не волновала.

Для своей охраны он набрал команду отъявленных головорезов, которые не боялись ничего, и которым нечего было терять. Чтобы не рисковать их жизнью, он долго и тщательно выверял, какая кому доза подходит. Всё их оружие от ножей до дротиков было смазано ядом смертельно опасной змеи. Он строго-настрого приказал им быть осторожными, чтобы не пораниться самим и не поранить товарища. Он отправил своих шпионов в замки Джулиана и Бенедикта, и узнал, что Бенедикт со всеми своими слугами вернулся в замок. Где была Туманная – неизвестно, и это его так напугало, что Ядовитый никуда теперь не выходил без своей охраны, которая постоянно находилась под действием дурманящих веществ, благодаря которым они были нечувствительны к мысленному контролю. Он не мог принять их сам, потому что надо было держать под контролем короля, поэтому наказал своим голорезам связать себя и влить в него дурманящее средство, если он вдруг начнёт вести себя странно, а самим немедленно принять ускоряющее зелье. Принимать постоянно его было нельзя, потому что потом следовал период отката, когда они валились без сил и сметали еду кастрюлями.

Чувства Ядовитого были так обострены напряжением, что он почувствовал Старейшин издалека, и успел крикнуть своей охране «Сейчас!» за мгновение до того, как его тело перестало ему принадлежать, резко развернулось и направилось в сторону Старейшин. Головорезы потопали за ним в кусты в недоумении, пока самый сообразительный не догадался достать склянку с заранее заготовленным дурманом, догнать Ядовитого и влить в него. «Всем принять ускоряющее!» выкрикнул головорез. Головорезы подозревали, что их шеф был немного не в себе, но он платил щедро, поэтому они готовы были выполнять любые его капризы. Как и репетировали, они окружили Ядовитого двойным кольцом.

Старейшины удивились, когда поняли, что люди их не слушаются. Ещё больше они удивились, когда ускорились и увидели, что люди тоже двигаются быстро. Не так быстро, как Старейшины, но достаточно, чтобы быть опасными. Тем более, что против четырёх безоружных Хранителей было двадцать вооружённых до зубов опытных убийц и один Хранитель. К такому они были не готовы. Правда, Туманная была не совсем безоружной. Наученная горьким опытом с Кривым Носом, она заготовила небольшое устройство, с помощью которого можно впрыскивать снотворное: стеклянная трубка с пробками на двух концах, в одну из пробок воткнута полая иголка. Иголка втыкается в кровеносный сосуд, нажимается пробка с другого конца, снотворное впрыскивается в кровь. Хотя человек тоже отрубается не сразу, продолжительность действия зависит только от скорости движения Туманной. Проблема в том, что надо подойти к человеку на расстояние вытянутой руки. Убивать же она по прежнему не могла.

Харольд всегда говорил, что её прыгучесть – один из её главных козырей. Она думала, как использовать её с умом. Пока люди держали мечи только прямо перед собой. После первого же прыжка они догадаются поднять часть вверх. Хранители мысленно посоветовались. Во внутреннем круге – шесть человек. Усыпить человека перекрытием кровотока занимает несколько секунд. Хранителей всего четверо. Со своей склянкой Туманная должна взять на себя троих. Жаль, что не подумала сделать больше! Хранители прыгнули одновременно во внутренний круг прямо на головы охране. Эффект неожиданности позволил Туманной быстро всадить снотворное двум охранникам, и взять в захват третьего. Старейшины сжимали горло трём оставшимся. Но рефлексы убийц брали своё и внешний круг охранников уже развернулся в их сторону с мечами на перевес. Старейшины и Туманная стояли спиной к спине, выставив бойцов как щиты против их же товарищей. Хорошо, что им в голову не пришло всадить меч сквозь товарищей. Охранники потеряли сознание, Хранители выпрыгнули из круга. Туманная прихватила один из мечей. Оставалось расправиться ещё с двеннадцатью, чтобы забрать Ядовитого.

До головорезов начало доходить, что шеф не такой уж и сумасшедший, и против них и правда действуют колдуны. Тут, наконец, на Ядовитого подействовал дротик, блокирующий мысли, и он пришёл в себя. Оглянулся по сторонам, увидел распластанные тела и закричал «Каждый второй – поднять мечи вверх! Метайте ножи» Хранители едва успели отпрыгнуть в сторону. Туманная с мечом наперевес подошла к охранникам. Хорошо, что с Харольдом она тренировалась и без ускорения, ей это пригодилось. Правда, с ним они сражались на палках или деревянных мечах, а тут оружие было самое что ни на есть смертельное, и она даже не представляла, насколько. Ей удалось выбить меч из рук одного охранника, но её тут же атаковали двое других, и ей срочно пришлось отступить. Головорезы сохраняли круг, не отходили далеко.

Старейшины не знали, что делать. У них теперь были ножи и два меча, но они не могли представить, чтобы кому-то причинить боль. Тем более, что Старейшины не умели обращаться с оружием. Хранители посовещались, отступили за деревья, сняли с себя одежду, связали вместе. Вышли из-за деревьев совсем голые. Головорезы на миг застыли, этого хватило, чтобы один Хранитель кинул другому другой конец получившейся верёвки, и они побежали на охранников, кувыркнувшись по земле, сбив охранников верёвкой с ног. Туманная прыгнула сверху на упавших и усыпила ещё троих, пока троих других усыпляли Старейшины. У неё больше не осталось снотворного, на двадцать человек она не рассчитывала. Оставалось шестеро людей и один Хранитель против четверых Хранителей.

Ядовитый понял, что больше не может прятаться за чужими спинами. Он знал, что ускоряющее зелье скоро перестанет действовать, и счёт идёт на минуты. Понимая, что у него нет другого выхода, он приказал оставшимся охранникам принять ещё одну дозу ускоряющего, а сам выхватил меч у одного из упавших и закричал «Атакуем!» Хранителям с трудом удавалось уворачиваться. Туманная парировала удары двумя мечами (Харольд – отличный учитель), а Старейшины старались держаться достаточно близко, чтобы отвлекать нападающих, но и достаточно далеко, чтобы не пострадать самим. Ситуация была патовая.
Вдруг Благожелательный прошёл так близко между двумя головорезами, что они всадили мечи друг в друга. Они упали на землю, корчась в судорогах, и чудовищная боль пронзила Туманнную. Она замешкалась на секунду, и её ранил Ядовитый. Она сама не помнила, как запрыгнула на дерево, и там же потеряла сознание.

У двоих головорезов из-за передозировки произошла остановка сердца. С оставшимися двумя Старейшины справились легко. Они окружили Ядовитого и потребовали сказать, каким ядом он отравил клинки, и где найти противоядие. Ядовитый только криво усмехнулся. «Ваша любимая игрушка выживет, только если вы отпустите меня». Старейшины замедлили сердце Туманной и ввели её в состояние летаргии, чтобы помешать яду распространяться по венам, и стали ждать, когда дурман выйдет из крови Ядовитого, чтобы прочесть его мысли. Однако Ядовитый тоже умел замедлять сердцебиение - он впал в спячку.

Встреча Бенедикта с Хранителями потрясла обе стороны. Для многих Хранителей это был первый встреченный человек, Бенедикт же так до конца и не смог поверить, что где-то живёт племя людей, которые спят на деревьях и постоянно ходят совершенно голыми, несмотря на холод наступающей осени. При этом Хранители не были похожи на городских сумасшедших. Наоборот, они были невероятно красивы и царственны как аисты или волки. Они глядели на Бенедикта так, словно это он был совершенно голым. Так, в каком-то смысле, и было. Хранители были поражены, как он выставляет все свои мысли напоказ, словно ребёнок. Это смущало их, и они старались закрыться от его мыслей.

Бенедикта весьма заинтересовала организация общества у Хранителей. Очевидно, у них не было единого правителя. Решения принимал совет Старейшин. Старейшиной становились не по праву рождения или выбору Хранителей, а по способностям. Если Хранитель был способен прочитать мысли Старейшин, он автоматически становился Старейшиной. У Хранителей почти не было приспособлений, облегчающих жизнь. Даже огонь они не умели добывать и сохранять. Главное содержание их жизни составляло совершенствование мысленного контроля самих себя и животных.

Хранители же были поражены, что все усилия людей были направлены не на улучшение себя, а на изменение окружающего мира под свои нужды. Некоторые животные тоже делали это: например, пауки плели паутину, птицы вили гнёзда. Но люди не остановились на малом, в местах своего скопления они разрушили леса и уничтожили места жительства многих животных. Казалось, нет предела их желаниям и нуждам.

Старейшины совещались:
- Надо решить, насколько детально мы будем рассказывать историю с Ядовитым.
- Только самый необходимое. Все и так догадались, что он был изгнан, что он напал на нас и что он погиб.
- Мне кажется, время тайн прошло. Хранители захотят узнать, почему мы пошли за ним – почему изгнания было недостаточно. Придётся рассказать про людей, про их планы вырубить лес.
- Ну, человека они и так уже увидели.
- Кстати, зачем вы его привели?
- Во-первых, я прочитал в его мыслях, что он не успокоится, пока не узнает, что с женой всё в порядке и будет бродить по лесу, пока не найдёт её. Рано или поздно он бы встретил Хранителей, или Старейшинам бы пришлось отвлекаться, чтобы водить его кругами. Я бы мог заставить его забыть жену, но всего его слуги помнили бы, и это могло привести к непредсказуемым результатам. Так что я предпочёл привести его под нашим наблюдением и контролировать, чем он делится с Хранителями, пока он тут. Потом мы можем стереть из его памяти нужные воспоминания. Во-вторых, проблема людей уже встала особенно остро. Мы больше не можем их игнорировать и надеяться, что они друг друга переубивают, и нам не придётся с ними разбираться. Несмотря на их склонность к взаимному уничтожению, они умудряются распространяться словно саранча.
- И что ты предлагаешь? Мы так понимаем, что у тебя большие планы на Туманную. Каким-то образом ты умудрился скрыть, что обучал её втайне от нас.
- Да. Я всегда был против того, чтобы прекратить разведку, несмотря на то, что случилось с моей матерью и матерью Туманной. Из-за страха и боли мы приняли слишком поспешное решение о запрете любых контактов. Нам придётся как-то взаимодействовать с людьми. Туманная – идеальный кандидат. Ей удалось то, что не удалось её матери. Её дети смогут занять высокие посты в мире людей и будут обладать нужным влиянием, чтобы человеческие правители принимали нужные нам решения. Они смогут подготовить почву для того, чтобы наши миры могли встретиться и сосуществовать.
- Ты с ума сошёл! Ты хочешь жить в мире с этими злобными животными?! Единственное, о чём нам нужно думать, – как их отодвинуть подальше от нас.
- Мы и наши предки только это и делали уже много поколений. Но люди подходят всё ближе. Даже совместных усилий всех Хранителей не хватит, чтобы отпугнуть их всех. Пока ещё мы можем с ними взаимодействовать на равных. Очень скоро они задавят нас количеством.

На некоторое время Старейшины закрылись каждый в своих думах. После похода за Ядовитым они и правда были поражены размахом человеческих городов, и тем, что люди приспосабливаются всё лучше и лучше, несмотря на полное отсуствие контроля над своим телом.
- Надо поговорить с Туманной. Что она думает по этому поводу.
- Она ещё слишком молода для всей правды.
- Я расскажу ровно столько, сколько нужно.

Как только Туманной стало легче, Старейшины попросили Бенедикта покинуть Сборище. Он нехотя подчинился. Бенедикт и Туманнная очень волновались за неродившегося ребёнка, но Старейшины уверили, что с ним всё в порядке. Смешение сущностей Бенедикта и Туманной дало необычайно физически и ментально сильный плод. Туманная обещала вернуться как только наберётся сил.

Туманная до сих пор не видела Объединяющего. Сладывалось ощущение, что он делал всё, чтобы держаться подальше от Сборища, пока там была она. Также долго отсутствовала её самая близкая подруга Искрящаяся. Туманная всегда восхищалась её лёгким характером, похожим на солнечный луч в летний день.
- Как же я рада тебя видеть! – подумали обе в унисон и обнялись, когда она, наконец, вернулась.
- Старейшины мне рассказали часть твоих приключений, - продолжила Искрящаяся, - какая же ты отважная и сильная. Мне тебя очень не хватало. Поразительно, что никто из нас не знал раньше про людей.
- Да, поразительно... Мы многого не знали. Возможно, удастся Старейшин убедить перенять некоторые вещи. Пока они не разрешили мне об этом рассказывать.
- Как тебе жилось среди людей? Ты скучала по Сборищу?
- Я скучала по Сборищу, по тебе, но в то же время меня переполняло столько разных эмоций, что не было времени на грусть.
- Поздравляю тебя с дочкой! Невероятно – ребёнок от людей! У тебя всегда был особый путь, – в энтузиазме Искрящейся была примесь какой-то неуловимой эмоции, лёгкая тень клубилась в глубине её мыслей.
- А ты как жила все эти месяцы?... – спросила Туманная и тут увидела в мыслях Искрящейся церемонию соединения Искрящейся и Соединяющего и рассмеялась.
- Ты боялась мне сказать?... Я очень рада за вас. Более того, я испытываю огромное облегчение, что он быстро нашёл себе другую самку. На меня давило чувство вины, что я оставила его перед всем Сборищем.
Искрящаяся не успела ответить, как подошёл Благожелательный.
- Нам надо поговорить. Лучше если мы отойдём от Сборища.
Когда они отошли, Туманная начала первой.
- Ты знаешь, я всегда была против секретов. Я хочу рассказать мою историю без утайки.
- Именно об этом я и хочу с тобой поговорить. Хранители узнают всё в своё время, когда они к этому готовы. Ты можешь поделиться своими мыслями, знаниями, но ты не можешь передать, как то, что с тобой произошло, изменило тебя. Ты за эти несколько месяцев испытала столько, сколько некоторые Хранители не испытали за всю свою жизнь.
- Хранители должны знать об изобретениях. Почему вы знали, но скрывали? Огонь нам бы сильно помог, пшеница, ткани.
- Откуда, ты думаешь, взялись люди? Природа случайно создала столь похожее на нас животное? Люди и Хранители когда-то были одним - все умели читать мысли, никто не боялся холода. Но кто-то решил, что с огнём будет лучше, проще. Научились закрывать свои тела шкурами. И незаметно для себя они потеряли контроль над температурой своего тела – ведь это было больше не нужно. Потом они додумались, что за едой можно не ходить по всему лесу, а выращивать самим. Значит, больше не надо прислушиваться к птицам, которые нашли фрукты, к белкам, собирающим орехи. В лесу выращивать еду невозможно, вышли в долины. Там почти нет деревьев, и они стали строить дома для защиты от ветра и холода. Чем больше они контролировали окружающий мир, тем меньше они владели своим телом. И неожиданно среди них стали процветать не самые сильно чувствующие, а самые изобретательные. Им постоянно было мало того, что они имеют. Они соединялись хаотично по инстинкту, а не по решению Старейшин, и их мысленные способности сошли на нет. Тогда появилась жадность, власть, жестокость. Если не чувствуешь боли другого существа, то ты можешь делать с ним, что угодно. Ты видела их главный город – трудно вообразить что-нибудь более отвратительное, чем это сосредоточие грязи и всех тёмных сторон людей. К счастью, часть Хранителей не поддалась этой видимой лёгкости, а предпочла остаться в лесу и жить по-старому, и наблюдала за происходившими с людьми изменениями.
- Но почему Старейшины скрывают это от Хранителей?
- Потому что Хранителям каждый раз казалось, что они смогут справиться с искушением. Что они будут осторожны, будут использовать огонь только в редких случаях. И каждый раз они не могли отказаться от комфорта. Убивали животных бесконтрольно, потому что их мясо оказалось во много раз вкуснее, приготовленным на костре. Начинали носить шкуры вдали от костра. И опять искали способы изменить мир, а не себя. Было решено, что лучше запретить изобретения совсем.
- Не все люди одинаковые. Ты же видел Бенедикта. Он никому не желает зла, и абсолютно бескорыстен и добр в помыслах. И он легко научился общаться мыслями.
- Потому что он – внук Хранителя.
- Что?! Как это возможно?!
- Раньше, помимо Ищущих, Травников, Заботящихся, и прочих, была ещё одна разновидность Хранителей - Разведчики. Их назначением было жить среди людей, наблюдать, и направлять их действия в нужную сторону. Наши предки решили, что земли, непосредственно прилегающие к лесу, должны достаться роду де ля Туров, а не фон Занс. Ты видела Джулиана, он – вылитый дед и внешне, и по характеру. Его дед вырубил бы лес, перебил бы всех животных. Более того, барон фон Занс был уверен, что ведьмы существуют, и делал всё, чтобы их обнаружить и изничтожить. Поэтому один из Разведчиков устроился слугой в дом де ля Туров. Он соединился с графиней де ля Тур, после чего у неё родился сын – отец Бенедикта. И Разведчик повлиял на короля, чтобы тот отдал земли графу де ля Тур.

Туманная была в смешанных чувствах. Она была потрясена тем, что раньше Хранители не только знали про людей, но и участвовали в их жизни, вмешивались, манипулировали. Все идеалы, в которых она выросла, - про честность, доверие, взаимовыручку, легко отбрасывались, когда речь шла о людях. Хранители не меньше людей оказались способными на интриги. Благожелательный прочитал её мысли:
- Это было средство самозащиты, у нас не было другого выбора. Люди всегда сознательно или подсознательно боялись нас и искали свособы уничтожить. Я ещё не всё рассказал. Когда барон вон Занс не получил земли рядом с лесом, он был в ярости. Он был уверен, что какая-то колдовская сила повлияла на короля и стал одержим охотой на ведьм. Он заметил, что слуга госпожи сильно отличался от людей, и стал за ним следить. Но Разведчик (его звали Незаметный) постоянно ускользал от него или туманил ему мозг, что ещё больше укрепило подозрения барона. Он где-то нашёл книгу про ведьм, в которой было написано, что некоторые люди не чувствительны к влиянию ведьм. Тогда он заплатил палачу, чтобы убить Незаметного. К счастью, тому удалось ускользнуть. Но вместо Незаметного в замок де ля Тур послали другого Хранителя – мою мать.
Тут Старейшина на секунду замер.
- Она должна была научить сына Незаметного всему, что умеют Хранители. Устроилась в замок горничной графини де ля Тур. Поначалу она была осторожной, но со временем расслабилась и всё меньше скрывала свои возможности. То вылечит кого-нибудь, то ответит на незаданный вопрос, то проявит нечеловеческую силу и скорость. Вечно подозрительный барон фон Занс приказал опоить и выкрасть её. Её пытали, чтобы выведать, откуда она пришла и сколько ещё таких, как она, и что они умеют. Когда она больше не могла приглушать боль, она остановила своё сердце... Мы все почувствовали это, даже на таком расстоянии.

Туманную затопляло горе Благосклонного. Она никогда раньше не чувствовала страдания и смерть Хранителей. Обычно Хранители умирали в глубокой старости, во сне. Их смерть была тиха и спокойна, к ней все были готовы. В жизни Хранителей не было места жестокости. Она уже узнала, как ощущается смерть людей, и это было ужасно, но объяснимо, потому что люди, особенно напавшие на неё, сами выбрали такой образ жизни. Смерть и страдания же Хранителя были чем-то чудовищным, к чему невозможно быть готовым. Хранители росли с мыслью, что их тело и мысли находится под их контролем. И вот какая-то грубая сила способна ворваться и всё разрушить. Она подумала об олене и волке. И как барон фон Занс похож на волка, а мать Благосклонного – на оленя.
- Да, твоя мать думала так же, - прочитал её мысли Благожелательный.
- Моя мать?... При чём тут моя мать?
Она задумалась, что ей почти ничего не рассказывали про её мать. Лишь то, что она была обычным Ищущим. Изучающим растения и животных, и что она исчезла где-то в горах.
- После смерти моей матери Старейшины были так потрясены, что запретили близко приближаться к людям. Но тогда ещё эту историю не скрывали. И твоя мать неоднократно говорила, что мы не можем жить в страхе и ждать, когда люди доберутся до леса. Что надо начинать действовать изнутри. Старейшины долго были против, но в конце концов согласились с ней, тем более, что она готова была действовать в одиночку. Она сказала, что нет смысла скрещиваться с самками людей, если потом дети не получают обучения Хранителей. Что Хранители должны воспитывать своих детей среди людей.
- Подожди, ты хочешь сказать, что она хотела соединиться с человеком? И вы были не против?...
- Я тогда ещё не был Старейшиной. Да, тогда нравы были другие. У неё уже был ребёнок от самца, назначенного ей Старейшинами, - ты. Вторым самцом она могла выбрать кого угодно. Тем более, второго ребёнка она собиралась растить среди людей.
- Собиралась?...
- Она понимала, что барон фон Занс не успокоится. И что сначала надо разобраться с ним, и с его книгой. Старейшины решили, что сначала нужно подготовить Хранителя, чтобы он не вызывал подозрений, а во всём был похож на человека. И что это должен быть мужчина, так он сможет соблазнить королеву. Она же сказала, что уже есть сын Хранителя среди людей, и она сможет стать его женой и рассказать ему всё про Хранителей и рассчитывать на его полную поддержку, а не действовать исподтишка. И ушла одна против воли Старейшин. Была такая же упрямая, как ты. Ей удалось пробраться в замок, но когда она нашла книгу и подожгла её, на неё упала железная клетка. Старейшины подоспели слишком поздно – она уже горела на костре. Тогда на костёр отправляли и за меньшее. Всё, что мы могли поделать – это остановить её сердце. Эта чудовищная боль навсегда отпечаталась в нашей памяти...

Благожелательный поделился с Туманной кусочком той боли, и она мысленно пожалела Благожелательного за всё, что ему пришлось пережить. Неудивительно, что он всю жизнь оказывал особое расположение к ней – их матери обе пострадали от людей.
- Так вот почему вы запрещали ходить к горам... И поэтому же меня так сильно к ним тянуло... Но почему просто не рассказать об этом?
- Старейшины испугались, что некоторые Хранители от боли и ярости могут напасть на людей и развязать войну. Людям к войне не привыкать, а Хранители не знают насилия, они всегда жили в равновесии с миром. Мы предпочли совсем закрыться от них и забыть об их существовании. Кроме того... Долгое время, единственное, что я мог чувствовать – это боль от смерти моей матери. Я не хотел, чтобы ты жила с этим.
- Но почему вы считаете, что имеете право решать, с чем Хранителю жить? Я всё равно чувствовала боль, но не понимала, откуда идёт моя многолетняя тоска и тяга к горам. Чувствовала себя изгоем.
- Я хотел, как лучше. Я тоже могу ошибаться.
- А что случилось с дедом Джулиана?
- Он уже был совсем дряхлый в день казни твоей матери, и вскоре скончался. А теперь мы подходим к главной цели нашего разговора. Тебе удалось невероятное – зачать ребёнка от влиятельного человека и стать его женой. Старейшины решили доверить тебе миссию стать новым Разведчиком и помочь Хранителям научиться жить в согласии с людьми. Тебе надо будет узнавать все замыслы правителей людей и помогать им двигаться в нужную сторону, как ты сделала с Ядовитым. Дочь, разумеется, ты родишь и оставишь здесь. А сына – среди людей, потому что люди ценят только мужчин. Ты воспитаешь его как настоящего Хранителя, но в тайне от всех. Возможно, мы попробуем также убедить Бенедикта нам помочь, это ещё не решили. А мы поможем справиться с Джулианом.

Туманная была переполнена эмоциями, и Благожелательный пока оставил её в покое, решив отложить окончательный разговор на будущее. Всю ночь Туманная ворочалась на дереве и не могла уснуть. Она обдумывала каждое его слово. Люди не просто были чудовищами друг с другом, они прямо сделали зло её семье. А она продолжила дело матери, даже не зная о нём. Вся её прошлая жизнь вдруг оказалась запутанной и сложной. Знал ли Благожелательный о том, что Туманная часто ходила к горам? Почему всю жизнь он обучал её отдельно от других? Случайна ли её встреча с Бенедиктом?... Вообще вокруг Хранителей происходило многовато удачных случайностей. Как удачно скончался барон вскоре после казни, да и Ядовитый очень удачно подскользнулся и упал в пропасть. Она ещё была тогда была без сознания и не видела падения, ей о нём рассказали Бенедикт и Старейшины. Ещё когда они шли забирать Ядовитого, она спросила Старейшин, что с ним будет. Они ответили, что он будет жить в Сборище под их надзором. Значит, они свободно могли контролировать Хранителя? Как часто они это делали? Как часто залезали в её мысли? Она вспоминала всё своё детство, юность, анализируя каждый свой поступок и пытаясь понять, шёл ли он изнутри или был навязан извне. Её лихорадило, словно она была опять больна. Воспоминания появлялись в её голове, смешивались, рассыпались. Наутро она умылась, поела и побежала искать Благожелательного.
- Я вижу, ты много думала?
Она начала задавать вопросы, и вдруг у неё в голове всё прояснилось. Серая пелена на мыслях Благожелательного словно рассеялась под солнечными лучами, и его мысли стали светлыми и открытыми, словно поляна в летнем лесу. Ей не надо было ждать, пока Благожелательный сформулирует ответ, она всё видела сама. Она видела, как Старейшины остановили сердце барона. Как Благожелательный знал все эти годы про её походы в горы, как он регулярно звал Бенедикта на охоту в лес, как шёл за Туманной, когда она сбежала из Сборища и видел её свадьбу с Бенедиктом. Как Старейшины положили в голову Ядовитого мысль, что он должен упасть, до того, как подействовал дурман.

Она замерла в ужасе. Хранители способны на убийство. Эта мысль потрясла её чуть ли не больше, чем вся история. У неё кружилась голова. Все ориентиры, всё, во что она верила, чем жила, пошатнулось и разлетелось на куски. Более того, её друг, её учитель, её самый близкий Хранитель видел в ней всего лишь средство для своих планов! У неё в голове пульсировала мысль, что всю жизнь она была лишена выбора, за неё решили всё другие – что знать, что чувствовать, что делать. Люди были жестоки, да, но они напоминали детей, которые тычут палкой в жуков, потому что ещё не умеют чувствовать, что им больно. Хранители же прекрасно знали, что делают. И они не оставили ей выбора. Так они думали. Потому что они не могли представить, что она выберет невозможное.

Благожелательный по-настоящему испугался, когда понял, что Туманная с лёгкостью разорвала его мысленную защиту словно паутину. Он не ожидал такого от совсем юного Хранителя. Сам он был когда-то стал самым молодым Старейшиной. Но это произошло в тридцать лет, вскоре после смерти его матери - страдание меняет Хранителей, ускоряет процесс их взросления. Что было удивительно, что среди людей Туманная не только не растеряла свои способности, но как будто даже усилила их, если не считать температуры тела.

Но ещё больше испугало Благожелательного, а то, что Туманная встала на сторону людей. Старейшины были встревожены недавней историей с Ядовитым. Если рассказать им про выбор Туманной – это почти однозначно приведёт к её смерти. Не рассказать... - тут он боялся представить. Она уже не была той милой доброй девочкой, с которой они собирали когда-то вместе ягоды в лесу, и которую он учил понимать птиц и зверей. Туманная всегда была эмоциональной и непредсказуемой, но сейчас её мысли и желания походили на ураган. Он обдумывал свои мысли и пытался понять, где совершил ошибку. Ей всё-таки рано было знать некоторые подробности. Она до сих пор слишком много внимания уделяет деталям, упуская из виду общую картину. Не понимает, что во имя высшей цели иногда нужно приносить жертвы. Непонятно, как с таким ограниченным видением она смогла стать Старейшиной.

Рискнуть всем и довести свой план до конца? Люди уже подобрались слишком близко и представляют реальную опасность. Туманная либо уничтожит Хранителей, либо спасёт, но другого пути у Хранителей нет. Старейшины в любом случае поинтересуются, куда делась Туманная. Хотя некоторые из них уже впали в спячку, а другие были заняты наблюдением за спящими, так что им будет не до неё. Может, удивятся, что она не родила дочь в Сборище с помощью Хранителей, но он что-нибудь придумает.

+++

Туманная возвращалась к Бенедикту, по дороге осознавая свои вновь обретённые способности. Она чувствовала растения и зверей очень далеко – словно тонкие светящиеся связи протянулись между живыми существами. Мир вдруг встал очень плотным, и малейшее событие отдавалось пульсацией внутри неё. Теперь она лучше поняла, о каком равновесии постоянно твердили Старейшины. Она видела не только сейчас, но и возможные последствия любых действий. Так много возможностей, такие сложные связи.

Туманная почувствовала Объединяющего издалека. Она больше не боялась встречи с ним. С неё словно спали оковы законов и правил, опутывавшие её много лет. Они встретились.
- Здравствуй, Объединяющий.
- Здравствуй, Туманная.
Он смотрел на неё без злобы, но не было и радости в его мыслях.
- Почему?... – спросил он. Она поняла, что он имел в виду.
- Потому что мне было тесно. Тесно в Сборище, тесно в правилах, тесно в предназначенной мне жизни.

Он не понимал. Он был создан для упорядоченной, организованной жизни Сборища. Его все любили, и забота о благе Сборища была единственным смыслом его жизни. Он не мог представить, как можно хотеть чего-то ещё. Но также он не мог ничего поделать с собой – его тянуло к Туманной. Когда она ушла прямо во времени церемонии Соединения с ним, он первый защищал её перед потрясёнными Хранителями. Он боялся признаться себе, что выбрал Искрящуюся, потому что она была подругой Туманной. Туманной стало грустно. Одной из причин, почему она хотела избежать Соединений с Объединяющим, был страх, что он привяжется к ней, а она к нему - нет. К сожалению, это произошло даже без Соединения. Объединяющий оказался пойман в чувствах, с которыми ничего не мог поделать.
- Ты - замечательный Хранитель, один из лучших. Но, видимо, моя судьба – быть не с Хранителем.

Его чувства метались между верностью Хранителям и чувством к Туманной. Она думала странные вещи, но он почему-то не мог осуждать её. Как он не мог перестать думать о ней, так она не могла жить по правилам.

- Я ухожу, и, наверное, никогда не вернусь. Будь счастлив.

Он чуть не пошёл за ней, но вовремя сдержался. У него теперь есть самка, и скоро будет ребёнок. Долг превыше всего. И неважно, что у еды пропал вкус, а окружающего мира пропал цвет.

Плод Туманной уже был таким крупным, что сильно замедлял её движения. Она больше не могла с лёгкостью порхать с дерева на дерево, и ей пришлось идти пешком. Это дало много времени на размышления. Она думала о том, что Старейшины так одержимы целым, что упускают из виду частности. Не все люди одинаковы. Да, мысли многих из них полны злобы и зависти, особенно, в столице. Но она встретила и чудесных людей, готовых пожертвовать своей жизнью, чтобы спасти друга. Пусть Бенедикт – потомок Хранителей. А Харольд? Жерар? Да почти все, кто жил в замке у Бенедикта. Конечно, они были не так совершенны как Хранители, но они создали такие прекрасные вещи, как музыка и гастрономия, поэзия и ремёсла, танцы и растениеводство.

Хотя после всего, что она узнала, она уже сомневалась, так ли совершенны сами Хранители. В чём разница между убийствами, совершенными людьми, и убийствами, совершенными Хранителями? Только ли в количестве? И да, Ядовитый причинил зло, но был ли у него выбор? Рожденный от человека, но воспитанный Хранителями, всю свою жизнь он чувствовал отверженным. Вместо того, чтобы помочь ему, Старейшины прогнали его. Разве это могло привести к чему-то, кроме горечи и злобы?...

Ещё она думала, было ли случайностью, что у девушки, с которой соединился Ядовитый, случился выкидыш. И вспомнила другие случаи, когда Хранительницы не смогли выносить плод. Теперь она подозревала, что Старейшины были ответственны и за это. Слишком невероятно, что у Хранителей всегда рождались младенцы только отличного здоровья, в отличие от зверей. Неужели Старейшины избавлялись от «неправильных» детей, даже не спросив мнения родителей?... Как далеко простирался их контроль?... Она содрогнулась.

При всех этих мыслях Туманной было очень горестно самой, словно она потеряла самое ценное, что у неё было. Весь её чудесный, совершенный мир был миражом, тенью. Все идеалы, на которых её растили, - ложными. Она задыхалась, ей было очень больно в груди. И при каждой вспышке боли, в ней пульсировали всё новые и новые волны видений. Она вдруг почувствовала волну тепла от замка Бенедикта, волну тьмы со стороны севера, разноцветные пятна на месте столицы. Странно, но со стороны Сборища не чувствовалось угрозы в её сторону.

Она поняла, что может послать сигнал Бенедикту, чтобы он пришёл. Она могла бы пройти голой по деревне и затуманить мозг жителей, но могло случиться, что по дороге попадётся человек, не чувствительный к её влиянию. Кстати, на будущее, надо будет придумать, как обезопасить себя от таких людей. Она должна учиться на ошибках своей матери и матери Благожелательного.

Бенедикт был очень рад её видеть, от него исходила волна огня, которая согрела её изнутри. Он волновался, что она не вернётся, или вернётся гораздо позже. Они провели очень страстную ночь, даже сильно выступающий живот не помешал, хотя им пришлось быть изобретательными. Это утихоморило боль в её груди. Во сне они держались за руки так крепко, словно боялись, что их может унести в разные стороны дуновением ветра. Утром она почувствовала, что каждый в замке был искренне рад видеть её снова. Слуги не понимали, куда она могла исчезнуть так надолго, но большинству было всё равно. Туманная была тронута до слёз. Она потеряла один дом, но нашла другой.

+++

Несколько дней Туманная и Бенедикт купались в эйфории, не замечая ничего вокруг. Прогуливались по полям, лежали в траве, целовались. Несмотря на позднюю осень, погода стояла на редкость чудесная. Солнце пригревало почти по-летнему, небо было совсем безоблачным. Влюбленные могли так провести ещё много дней, но тут пришёл вызов Бенедикту от короля.
- Я думала, что с исчезновением Ядовитого король оставит свои военные планы.
- Похоже, что соседнему королевству эти планы стали известны, и теперь они и вправду готовятся к войне.
- Неужели нельзя как-то договориться? Объяснить, что всё это было недоразумением?
- Это нам и предстоит узнать.
- Я хочу поехать с тобой.
- Ты должна родить в ближайшие недели. Я хочу, чтобы ты была среди верных мне людей. Мы всё организовали и подготовили для этого. Я не знаю, насколько затянется моё пребывание в столице.

Бенедикт и его воины ускакали, и тогда только Туманная осознала, что все эти дни ничего не ощущала – ни светящихся нитей, ни плотности пространства. Словно её способности пробуждались только от боли. Тем не менее, она попыталась сосредоточиться на мыслях своей безопасности. Она будет умнее, она не повторит ошибок других Хранителей. Она вспомнила всё, что узнала о гибели своей матери и матери Благожелательного. Они обе были пойманы в замкнутом пространстве. Как бы ей так организовать, чтобы можно было спать на деревьях, не возбуждая подозрений?... Но ей так приятно было обнимать Бенедикта во сне... Может, сделать секретный выход из спальни? Надо поговорить об этом с Бенедиктом, когда он вернётся. Пока его нет, она спала на деревьях. В замке не было людей, нечувствительных к её воздействию, поэтому она беспрепятственно могла ходить, где хотела, и делать, что угодно. На будущее она спрятала верёвку в спальне недалеко от балкона.

Оставались Старейшины. Эту мысль она боялась думать. Что делать, если они придут за ней, как за Ядовитым? Пока у них не было для этого повода, но от них можно было всего ожидать. Если бы только знать, из чего они были приготовлены зелья Ядовитого. Наверняка кто-то из его подмастерьев должен был заметить, какие составляющие он использовал. Кто-то должен был собирать или покупать для него исходные вещества. Ей надо попасть в столицу и узнать, с кем работал Ядовитый. Жаль, что Бенедикт уехал без неё. Интересно, сгорела ли всё-таки та самая книга дотла или её успели потушить? Может, в ней было что-то написано?

Ещё она поговорила с доктором, который спас ей жизнь. Тот был страшно счастлив узнать, что его эксперимент удался. Подробнейшим образом выспросил у Туманной, как она себя чувствовала, как быстро пришла в себя. Сказал, что напишет об этом книгу. Туманная изучила все приборы и вещества, что были в его лаборатории. Доктор был увлечённой натурой и в свободное время активно занимался экспериментами. У него был странный нагревательный аппарат, который производил сильное вещество, чей запах и действие напоминали забродившие фрукты. Из этого вещества потом получалось другое, которое обладало снотворным эффектом. Но особенно её заинтересовало вещество, полученное из плодов мака, которое обладало снотворным действием, доктор называл его «морфием» по имени бога сна. Оно дало ей идею, как можно обезопасить себя от нечувствительных к мысленному воздействию людей. Она договорилась со стекольщиком и кузнецом, чтобы они сделали ей много маленьких стеклянных трубок с полой иглой на конце и толкающим устройством. Она заполнила их морфием и спрятала под одеждой, надев на иглы деревянные наконечники. Каждый день она тренировалась метать эти трубки в цель. Жаль, что Харольд уехал с Бенедиктом, он знал, как использовать в качестве оружия практически любой предмет, но не успел её этому научить.

+++

Джулиан проснулся посреди ночи с бешенно колотящимся сердцем. Он вспомнил своего деда, который сошёл с ума после того, как ему не достались обещанные земли. Стал одержим охотой на ведьм и отправил на костёр немало женщин лишь за то, что они знали целебные травы, имели чёрного кота или были красивы. Отец Джулина, да и сам Джулиан стыдились этой позорной страницы прошлого. Джулиан был слишком умён, чтобы верить в колдовство. Он знал, что всему есть разумное объяснение. Но он вдруг вспомнил, как дед часто говорил про книгу. Кто-то пытался её поджечь, но некоторые куски уцелели. А что если дед был не так уж и не прав?... То есть, разумеется, он был сумасшедшим и жестоким, но не был ли его страх ведьм основан на чём-то реальном? Джулиан перевернул всё в замке вверх дном, но не нашёл никаких обожжённых книг или книг про ведьм. Надо найти кого-то, кто работал тогда на его деда. Он надеялся, что кто-то из них ещё остался в живых.

Шпионы Джулиана доложили, что Тумана вернулась в замок. Никто не знал, где она была, и чем занималась. Он отправил палача следить за ней.

Эйфории встречи с Бенедиктом выветрилась через несколько дней после его отъезда, и Туманная снова ощутила боль предательства Благожелательного. В этот момент к ней стали возвращаться силы. Она начала видеть, что у людей есть цвета. Например, Генриетта была главным образом светло-золотая с вкраплениями красного и зелёного. Сюзанна была в основном нежно-голубая, как небо, с серебрянными, розовыми и фиолетовыми узорами. Мужчины были яркими – малиновым, ярко-зелёным, коричневым, а женские цвета были приглушённее. Туманная снова подумала, как много общего у людей с птицами. У уток или павлинов пёстрым оперением тоже щеголяли самцы.

Она много изучала людей. Теперь она не закрывалась от мыслей людей, а, наоборот, читала в самых тёмных закоулках их сущности, потому что узнала, насколько люди могут быть опасны, и хотела быть готовой ко всему. В целом, она уже привыкла к оглущающим человеческим мыслям, они больше не причиняли боли. Все, кто жил в замке, были очень светлыми. В их душах почти не было страха и зла. Но Туманная прочитала в душе Генриетты, что та говорила про неё на базаре, и решила, что надо будет быть внимательнее даже с близкими, потому что они могут причинить ей вред, сами того не понимая. В городе у людей было больше тёмных цветов. Оказалось, что цвета связаны не только с характером человека, но и с его состоянием, просто характер был в центре, а настроение – по краям. У боли и ярости был почему-то один и тот же цвет – ярко-красный. У задумчивости – голубой, у любопытства – зелёный с золотым, у гордости – ярко-синий. Зависть была тревожно-оранжевой, усталость – серой, мудрость – фиолетовой. Ещё было трудно уловимое чувство - оно состояло из множества переливающихся цветов, у каждого человека - разных. Оказалось, это была любовь.

Туманная старалась не реагировать на ужасные вещи, которые она читала в мыслях людей. Кто-то поджёг лавку соседа, чтобы переманить к себе покупателей. Кто-то взял силой юную девушку. Кто-то избил ребёнка. Трудно было сдерживаться и не наказать, не утешить, не защитить. Но речь шла не только о её выживании, но и судьбе её детей. Ей нельзя было рисковать сейчас и проявлять свои способности.  Она утешала себя тем, что даже в самых тёмных людях можно было найти огонёк света. В людях было и много хорошего. Кто-то вырастил младенца, найденного на пороге в корзинке, кто-то помогал немощному соседу, кто-то спас тонущего. Несколько раз за день чувства Туманной метались от восхищения до отвращения. Люди были очень противоречивыми существами. Гораздо более сложными, чем Хранители.

Изредка попадались люди без цвета, Туманная не могла прочесть их мысли. На лицах этих людей не было выражения, а в глазах была пустота. Несколько раз Туманной казалось, что за ней кто-то следует, краем глаза она замечала лёгкую тень, но когда оборачивалась, город выглядел совершенно буднично. Никто не желал ей зла.

+++

Когда Бенедикт вернулся, она увидела его пылающим, словно факел.
- Переговоры с соседней страной зашли в тупик, они объявили войну. Король приказал собирать войска. Мои владения стоят на самой границе, значит, им достанется больше всего. Значит, людей ждут смерть и страдания. Множество детей останется без отцов, множество семей без кормильцев...
- Ох, - сказала Туманная и схватилась за живот.
- Что случилось?...
Туманная так распереживалась за Бенедикта и его подданных, что ребёнок стал биться внутри, и у Туманной начались схватки. Немедленно позвали повитух.
- Вскипятите воду, - сказала госпожа, - ребёнка надо будет сразу вымыть после родов, положить в чистое и прикасаться к нему только чистыми руками. Приведите доктора.
Бенедикт держал жену за руку.
- Не волнуйся, - подумала Туманная, всё будет хорошо.
- Одна из десяти женщин умирает при родах. Я боюсь тебя потерять.
- У Хранителей такое случается гораздо реже.

 Она не стала говорить, что у Хранителей рожающая женщина окружена Старейшинами, которые помогают ей контролировать процесс. Ей же оставалось рассчитывать только на себя.

Сначала боль была легко контролируемой, она чувствовала внутри себя ребёнка, который готовился к выходу. Она отмела все попытки уложить её в кровать, и ходила из стороны в сторону, чтобы помочь дочери продвигаться. Но со временем боль становилась всё сильнее, Туманная с трудом сдерживала стоны. Ребёнок отталкивался своими ножками от её внутренностей и двигался слишком быстро, её тело было не готово. Она собрала свои силы в кулак, чтобы успокоить дочь и избежать разрывов.

- Госпожа, я принесла травы, - сказала Сюзанна.
- Спасибо, но я не знаю, как они подействуют на ребёнка. И на меня. Я не могу рисковать, - ответила Туманная. Лоб её блестел от пота, она тяжело дышала.
- Разрешите я помассирую вам спину. Некоторым женщинам это помогает.

Сюзанна стала массировать низ спины, и Туманная почувствовала себя немного легче. Пришёл доктор и сказал, что всё идёт, как должно, ребёнок в правильном положении. Туманная это знала и без него, но его присутствие её успокаивало. Она знала, что это глупо, но он уже спас её жизнь один раз, и у неё возникла наивная вера в него, как у людей, которые молятся богам, которых они никогда не видели. Ей было так плохо, что очень нужно было во что-то верить. Её тело уже было почти готово, но как же сильна была боль! И это она чувствовала лишь малую часть её. Бедные человеческие женщины, как они выносят это почти ежегодно? В эту секунду она пожалела, что оставила Сборище, что ушла от Хранителей, но уже было слишком поздно. Ей хотелось плакать, ей хотелось заснуть и не просыпаться, пока всё не закончится, ей было страшно и одиноко. Ребёнок уже опустился в самый низ, и её разум затопила боль. Её дочь родилась.

Когда Туманная проснулась, у её постели сидела Сюзанна.
- Где моя дочь? – спросила Туманная.
- Она с кормилицей.
- С кем?...
- С женщиной, которая кормит её своей грудью.
Туманная подскочила на постели.
- Почему её кормит чужая женщина?! Немедленно принеси её сюда.
Сюзанна колебалась. Туманная прочитала в её мыслях, что это неслыханно, чтобы госпожа сама кормила – это же испортит ей фигуру. Служанка решила обратиться к господину. Бенедикт сказал, что сам принесёт дочь госпоже, а Сюзанну отправил на кухню за едой. Он присел на кровать к Туманной и передал ей ребёнка.
- Я так счастлив, что вы обе живы и здоровы.

Туманная держала в руках нерушимую связь своей сущности с сущностью другого человека, и испытывала огромную нежность к ним обоим – к своей дочери и к своему мужу. Мысленно ощупала тело дочери, но, казалось, чужое молоко не только не причинило ей вреда, а даже пошло на пользу, её тело стало сильнее. Мысли ребёнка купались в мире грёз, пока воспринимая реальность лишь в виде холода или голода. Дочь почувствовала близость матери и внутри у неё распустилась радость, словно огромный солнечный цветок. Втроём – Туманная, Бенедикт и дочь - они плыли на облаке счастья, и, казалось, ничего в мире не может причинить им вреда. Бенедикт предложил назвать дочь Дейдре. Туманная не возражала против этого людского имени. Хранители давали имена своим детям спустя первый сезонный цикл после рождения, когда характер ребёнка проявлялся в полную силу. Она уже чувствовала силу в своей девочке, и доброту, и упорство, но для неё она пока была просто "дочь".

- Доктор сказал, что никогда не видел таких лёгких родов, - сказал Бенедикт. - Кровотечение было минимальным, никаких разрывов. Он спросил, владеешь ли ты какими-то особыми техниками контроля тела, потому что всё происходило в идеальный момент, и можешь ли ими поделиться.
- Ты знаешь, он прав. Люди так страдают. Может, попробовать научить их лучше справляться с болью и болезнями? Может, люди и убивают они друг друга так легко, потому что из-за ран и болезней мало живут и не ценят жизнь. Когда я ходила по городу, я не видела почти никого старше тридцати лет. Хранители же, в отличие от людей, могут не только жить до двухсот лет, но и долго оставаться полными сил. Внезапная смерть среди них - исключительная редкость.
- Как такое возможно? Так долго могут жить только черепахи.
- На зиму многие Хранители, особенно Старейшины, впадают в спячку, вместе с остальным лесом, сильно замедляя сердцебиение. Это помогает жить гораздо дольше и экономить еду. Мы умеем предотвращать и лечить болезни. Если с кем-то случается несчастье, Хранители сообща помогают ему восстановиться.
- Твои знания и правда могут принести много пользы людям. Но надо быть осторожной. Ты знаешь, как люди боятся нового и непонятного.
- Да, кстати, я хотела тебе рассказать... Я недавно узнала историю своей матери...

Туманная рассказала про деда Джулиана, и поделилась с Бенедиктом своим желанием построить дом на дереве. Бенедикт задумался. На совещании во дворце он всей кожей ощущал опасность, исходящую от Джулиана, тот уже почти не скрывал своих истинных чувств. Но странное поведение его жены могло дать Джулиану козырь в придворных кознях, особенно, если принять во внимание историю деда. Привлекать внимание к себе было опасно. Бенедикт согласился сделать секретную дверь в спальне, хотя был уверен, что в его собственном замке им нечего бояться. Он мог положиться на своих людей, их охраняли толстые стены, и даже если враг подойдёт совсем близко, им не страшна осада - в подвалах хранились запасы еды на многие месяцы, даже на годы.

Несколько дней понадобилось Туманной, чтобы набраться сил. Её тело тоже быстро приняло прежнюю форму.
- Ну надо же! Словно девочка! – всплескивала руками и качала головой Генриетта, - худая совсем, надо есть больше. Тем более, что вы грудью сами кормите.

Туманная не сопротивлялась, и ела немало, тем более, что она снова начала уроки борьбы с Харольдом. Он сначала удивился, и пытался настаивать, что ей нужны силы заниматься ребёнком, но потом сдался, решив, что с этой женщиной спорить бесполезно. Он видел её в деле, и понимал, что она даст фору десятерым мужчинам. К тому же, она тоже могла научить его новым трюкам. Это особенно приобрело значение в преддверии скорой войны. Туманная колебалась, какую часть ему открывать. Научить читать мысли – это слишком рискованно, да и способен ли он? В отличие от Бенедикта он не был потомком Хранителей. Гораздо легче научить чувствовать опасность и ощущать движения противника с закрытыми глазами. После того, как Харольд научился быстро двигаться, обучение новым вещам уже происходило гораздо быстрее, потому что теперь он верил, что был на это способен.

+++

Джулиан проводил дни и ночи, экспериментируя с порошком, который ему привезли из далёкой страны. Он пока не очень представлял, как именно его использовать. Ему сказали, что порошок может разрушать стены, но его опыты ничего не дали. Он пытался насыпать порошок на стену и поджечь. Порошок вспыхивал и быстро сгорал. Джулиан был вне себя от ярости, что заплатил большие деньги за бесполезную вещь. Он ходил чернее тучи, пока один из слуг случайно не обронил факел рядом с коробкой порошка, и та разлетелась на куски. Его осенило – порошок нуждался в сосуде. Он перебровал много вариантов, сопоставляя количество порошка и силу взрыва, пока не добился оптимального соотношения.
Когда шпионы доложили ему, что армия соседей уже близко к границе, Джулиан довольно потёр руки и сказал:
- Ну, наконец-то, давно пора!

Он вызвал к себе гонца, заставил его выучить наизусть послание, и отправил в стан врага. Надвигалась его любимая стихия – хаос. В его душе играла боевая музыка, настроение было приподнятое. У него был план.

Туманная резко проснулась от ощущения надвигающейся беды. Тьма, в последнее время медленно сгущающаяся на севере, сконцентрировалась в плотное тугое пятно и начала приближаться. Туманная чувствовала в ней ужасающую структуру и неотвратимость. Множество вооруженных людей, ведомых чьй-то злой волей, шли на страну, на самом острие которой стояли земли её мужа. Наступающих было слишком много, у неё не хватит сил всех остановить, смерть и страдания были неизбежны. У неё сжалось сердце. Она подумала о воинах, которых успела узнать. У Харольда недавно тоже родился ребёнок, ему нужен отец. Жерар был прекрасной души человеком, он не должен погибнуть. Да и остальные тоже – им было рано умирать. Она должна их защитить.

Туманная разбудила мужа. Бенедикт немедленно протрубил боевой сбор и объявил эвакуацию города и прилежащих земель.
- Я пойду с тобой, - сказала Туманная.
- Нет. Война – дело мужчин.
- Ты знаешь, что я стою десятка, а, может, и сотни человеческих мужчин.
- Помнишь, как тебе было плохо, когда Харольд и Жерар зарубили разбойников в городе? Несколько дней ты не могла встать с постели. Здесь счёт жертв пойдёт на тысячи. Не говоря уже о том, что ты нужна нашей дочери.
- Во-первых, я могу уменьшить число жертв, я могу защитить тебя. Во-вторых, я изменилась с тех пор. Теперь я могу спокойно пройти даже мимо скотобойни, экранируясь от смерти животных.
- Хранители могут закрыться от боли смерти?...
- Оказывается, могут, если готовы к ней заранее. Это одна из многих вещей, которую от нас скрывали Старейшины. А дочери пока нужны только тепло и еда. Раз уж ей уже наняли кормилицу, она как раз и пригодится.
- Твоё присутствие отвлечёт наших солдат. Они будут более озабочены твоей защитой, чем защитой границы.
- Но мне не нужна защита.
- Они этого не знают.
- Я могу помочь тебе знать планы врага. Сейчас он делает обманный манёвр. Враг послал небольшую группу в наступление с западной стороны границы, но главное наступление идёт через лес, на востоке. Они считают, что вам никогда не придёт в голову ждать их там. Я нужна тебе, чтобы раскрывать их хитрости.
- Спасибо за информацию, Тумана, но, пожалуйста, сделай, как я прошу. Мы хорошо знаем лес, а, значит, там у нас преимущество, а также эффект неожиданности. Я пошлю гонца к Джулиану, чтобы он пришёл к нам на подмогу, но что-то мне подсказывает, что он не будет спешить. А войска короля появятся не раньше, чем через несколько недель. Боюсь, мы не сможем сдержать оборону. Ты мне больше нужна в замке, чем на поле боя. Если врагу удастся прорвать наши ряды, он попытается захватить замок. Твои способности гораздо больше пригодятся здесь, при осаде, пока мы ждём подмогу.

Туманная прочитала в его мыслях, что он говорит искренне. А также, что он сделает всё, чтобы не подпустить врага к замку. Это дало ей идею. Раз Бенедикт поведёт войска на восток, надо убедить противника идти с запада сразу на замок, где она, возможно, сможет мысленно дотянуться до Старейшин врага. Ей было тяжело скрывать намерения от Бенедикта, но речь шла о спасении множества жизней. Поэтому она не стала дальше спорить, а согласилась с мужем. Он слегка удивился, зная её упрямый характер, но понадеялся, что в ней заговорил материнский инстинкт. Они крепко обнялись на прощание, и он сел в седло. Отряд тронулся, а за ним покатились загодя приготовленные обозы с продовольствием и военными боеприпасами.

+++

Гонец Джулиана вернулся, и не один, а с неизвестным.
- Меня прислал сами знаете, кто. Он готов выслушать ваше предложение, - сказал неизвестный с сильным северным акцентом.
- Прежде, чем мы начнём, мне хотелось бы знать, что вы тот, за кого себя выдаёте. Предоставьте мне доказательства.
- Вы шутите? Или вы серьёзно считаете, что я бы стал передвигаться по территории врага с компрометирующими меня документами?
- В военное время одного вашего акцента достаточно для компрометации.
- Возможно. Но любые бумаги от сами знаете кого – это смертный приговор без суда и следствия. И как я могу быть уверен, что вы не заманили меня в ловушку? Сразу предупреждаю, пытать меня бесполезно, я знаю только то, что меня послали вас выслушать.
- Хм. Похоже, мы взаимно не доверяем друг другу. Зато я доверяю моему гонцу, который утверждает, что вы приехали из соседней страны. Так что приступим к делу.
- Я хотел бы удостовериться, что то, что сказал ваш гонец - правда. Покажите мне действие порошка.
- С большим удовольствием. Ещё одна важная вещь. Порошок должен закладывать мой человек. Вы мне не доверяете, поэтому попробуйте сначала сами, а когда поймёте, что что-то идёт не так, сделайте, как я говорю.

Пока Джулиан занимался демонстрацией, прискакал гонец Бенедикта с известиями, что Бенедикт выступил с армией к восточной границе. Гость напрягся, когда услышал об этом. Кто знал, может, барон фон Занс вёл не двойную, а тройную игру?... Правда ли, что враги раскусили их план и идут на восток, или это обман, с целью заставить наступающих растянуть фронт? В предательской игре никогда не знаешь, кто в конечном итоге останется в дураках.

+++

Туманная приказала укрыть в замке тех, кто не смог или не захотел покинуть окрестности. Выбрала самую приличную лошадь, оседлала её и направилась к границе. Всех здоровых лошадей забрали солдаты или отступающие жители, так что ей досталась полудохлая кляча. Но расчёт Туманной был на то, что армия двигалась со скоростью пехоты, поэтому даже на самой унылой лошади, она сможет их обогнать и достигнуть лагеря врага раньше Бенедикта. Она уже научилась скрывать своё присутствие даже от Бенедикта, в котором текла кровь Хранителей. На случай, если среди солдат есть бесчувственные, которые могут её заметить, она нарядилась крестьянином.

Несколько дней она ехала к пульсирующему центру тьмы, давая лошади частый отдых, чтобы случайно не убить её усилием. У неё было много времени на раздумья. Она знала, что если просто заставить их Старейшину повернуть вспять, его могут арестовать за дезертирство, и командование примет кто-то другой. Если слишком много Старейшин поведут себя странно, это возбудит подозрение, и противник вернётся гораздо более подготовленным. Надо было действовать немедленно, брать неожиданностью, чтобы выйти из ситуации с наименьшими человеческими потерями. Для неё, выросшей в лесу, не было разницы между смертью людей из одной страны или из другой. Если бы только можно им подмешать солдатам что-нибудь в еду, чтобы парализовать их или усыпить! Тогда воины Бенекдита обезоружили бы их и взяли в плен, а король показал бы свою добрую волю, отпустив пленников на свободу, и мир был бы восстановлен. Как жаль, что она не подумала об этом, до того, как покинула замок...

Приблизившись к вражеской армии, помимо чёрного она увидела и другие блёклые цвета, среди которых преобладала кроваво-бурая жестокость и желтовато-зелёный страх. Она чувствовала пульсирующие волны эмоций и старалась пропускать их насквозь через свои мысли, не оставаясь в них. Старалась не чувствовать их мысли о семьях. Не представлять, что они собирались сделать с врагом и женщинами. Это было трудно. Трудно было различить мысли отдельных людей, они слились в сплошную массу и вошли в резонанс, пульсируя «убивать, убивать», словно у волков, готовые драться за территорию или за самку.

Туманная спрятала лошадь в лесу в труднодоступном расщелье и незаметно прошла мимо сторожевых. Солдаты в лагере пили алкоголь и распевали бравурные песни. Она хотела войти в лагерь, но вокруг было слишком много бесчувственных, кто-то обязательно заметил бы её. Она попыталась мысленно нащупать их Старейшину. Тот был далеко, на другой стороне лагеря. Она поймала неожиданную мысль чужого Старейшины – кто-то сообщил ему, что противник раскусил его планы и идёт через лес. И хотя Старейшина сомневался, правда ли это, лёгкого мысленного толчка хватило, чтобы он поверил. Ещё он думал что-то про новое опасное оружие, но он пока не знал, как оно работает. Она повернула обратно, надо было спешить, чтобы всё приготовить к приходу врага.

Всю дорогу обратно к замку Туманная чувствовала по бокам от себя два мрачных облака силы, движущихся в противоположные стороны, и уговаривала свою немощную клячу бежать побыстрее. Собрала на пути все более-менее интересные травы, что смогла найти – чабрец, иван-чай, и, особенно, маки. Уже в замке доктор показал ей, как можно с помощью парогонной конструкции выделить суть растения и сохранить её в опьяняющей жидкости. Она и несколько особенно доверенных служанок  работали день и ночь, почти не покладая рук, чтобы приготовить зелья. Туманная приказала оставить часть пива и вина в городе по видом брошенных отступающими запасов и подмешала в них экстракт трав. Но купятся ли пришельцы на эту хитрость? Или ей придётся самой пробираться в лагерь и добавлять зелья в бочки неприятеля? Доктор рассказал Туманной про маркитанок, которые продают еду и питьё солдатам, и она решилась притвориться одной из них, на случай, если её заметят.

Враг атаковал за пару часов до рассвета, но Туманная это предчувствовала, поэтому попросила всех как следует выспаться заранее. Нападающие приставили лестницы к стенам и быстро вскарабкались по ним. Сверху на них полилось горящее масло и лестницы заполыхали огнём. Некоторые воины успели всё-таки забраться на крепостную стену, и наверху завязалась жестокая борьба. Туманная пыталась замедлить как можно больше воинов и стреляла снотворными стрелами по нападающим, но их было слишком много, и избежать смертей было невозможно. Каждая смерть – сторонников или противников – прошивала её болью насквозь, но ей удавалось контролировать эту боль. Одновременно она концентрировалась на том, чтобы помешать противникам опустить лестницы на землю и потушить их, потому что масла было не очень много, а также остановить людей, идущих на ворота с тараном. Когда наступил рассвет, она упала без сил, приказала принести себе много еды и воды.

Из-за того, что решение об осаде было принято в последний момент, у врага было мало приспособлений для осады. Они рассчитывали на эффект внезапности, и просчитались. Нападающие так и не поняли, что произошло - почему люди в крепости были готовы к штурму и стояли ровно в тех местах, где приставили лестницы, почему никто не пытался потушить горящие лестницы, почему на воинов с тараном словно напал паралич. Наступил рассвет, а крепость стояла неприступной. Войска отошли на безопасное от стрел расстояние.

Военоначальник рвал и метал, грозился казнить трусов и предателей. У него в распоряжении было всего несколько дней до того, как ушедшие войска заметят, что врага нет в лесу, и вернутся обратно к замку. Он приказал рубить деревья и строить новые лестницы, но пора было пускать в дело порошок барона. Шпион и солдаты выстроились группой, закрылись со всех сторон щитами и двинулись на замок.

- Не тратьте стрелы, они ещё пригодятся, - сказала Туманная своим воинам. Они зароптали, но подчинились. Группа подошла к стене и остановилась. Так продолжалось долгое время, пока военоначальник не вытерпел и послал вторую группу. Первая группа вернулась, но не могла объяснить, что произошло. Вторая группа тоже долго стояла у стены.

-  Приведите ко мне человека, которого послал барон, - сказал военоначальник.
В шатёр вошёл человек с телом и глазами палача.
- Мой человек сказал, что барон настаивал, чтобы порошок в стены закладывали вы. Почему?
- Я не знаю, верите ли в магию, но вы сами видели сегодня, что с вашими воинами происходит странное. В замке сидит могущественный колдун.
- Допустим. И чем вы можете помочь?
- Я не чувствителен к его влиянию, поэтому могу подойти  к стене и заложить порох. Но меня одного не хватит. Среди ваших людей тоже должны быть такие – их примерно один на сотню. Пошлите как можно больше человек в атаку, так вы узнаете, кто из них не чувствителен.
- И что вы хотите взамен?
- Мне нужна только графиня. Она – ценный заложник при переговорах с графом. Вы можете забрать его сына и всё остальное.
- А колдун?
- Вы можете забрать и его. Атака покажет, кто нечувствителен к его чарам, и кто может его охранять.

Военоначальник задумался. Сделка казалась заманчивой. Действительно происходило что-то странное, но он давно был в политике, чтобы знать про двойные и тройные игры. Графиня могла бы ему пригодиться во время переговоров с графом. С другой стороны, наследник графа – тоже неплохой рычаг давления. Кроме того, необязательно держать графиню в плену, достаточно, чтобы граф верил, что это так. Но что-то свербило, что-то не сходилось. Слишком мало времени, некогда колебаться. Он всегда успеет прикончить этого странного человека.

- Я согласен, - сказал он. – Вы готовы приступить прямо сейчас?

+++

Туманная выбралась из замка через секретный подземный ход, который ей когда-то показал Бенедикт. Ходила по лагерю, открывала бочки с вином и подливала в них зелья. Она чувствовала, что разведчики уже доложили Бенедикту об отсутствии врага у леса, и армия повернула назад. Нити вокруг всё уплотнялись, свивались в спирали, мерцали странные узоры. Что-то было не так, что-то она упустила. Вокруг было слишком много людей, и Туманной не удавалось прорваться сквозь все их мысли к главной опасности.

Вдруг кто-то прикоснулся к её плечу. Она резко обернулась. На неё смотрел солдат с пустыми глазами, и что-то говорил. Она не понимала его, и не могла прочитать его мысли - он был из бесчувственных. На секунду она растерялась, но догадалась сделать себя видимой стоящему рядом с бесчувственным человеку. Тот подумал:
- И правда, я тоже никогда её раньше здесь не видел. Что ты молчишь?

Туманная вспомнила, как мычал немой в городе, и промычала в ответ, показывая на свой рот.
- Женщина мечты, - заржал второй, – красивая и немая! – и попытался её обнять.

Она отодвинула его и показала на огромный кувшин с вином, который несла на спине, а потом потёрла пальцы. Первый опять что-то сказал, а второй подумал, что они могли бы выпить вместе с женщиной. Она покачала головой, показала на кувшин, на солдат вокруг, опять потёрла пальцы.
- Ааа, тебе надо зарабатывать деньги? Приходи тогда к нам, когда закончишь работу, а мы щедро расплатимся за ласку.

Туманная улыбнулась той же улыбкой, которой улыбались девушки, заигрывая с продавцами на базаре, чтобы сбить цену. Налила соладатам вина, забрала деньги и быстро скрылась в толпе. Ощущение опасности всё усиливалось.

Несколько новых групп шло к стене с разных сторон замка. Группы были гораздо больше, чем предыдущие. Она поспешила обратно. Приказала лучникам на крепостной стене быть готовыми. Вся её концентрация ушла на то, чтобы затормозить наступающих, но некоторые из них продолжали двигаться вперёд, закрывшись со всех сторон щитами. У неё не было контроля над ними – они узнали про её слабое место. В этом момент из лагеря на замок посыпались горячие стрелы и каменные ядра от катапульт. Ощущение опасности стало всеобъемлющим. Надо было что-то срочно делать.

- Стреляйте в них! Немедленно! Все!

Ядра из лагеря ранили лучников на стенах, это взрывалось в ней болью. Стрелы и булыжники летели градом на наступающих, но некоторые люди продолжали продвигаться вперёд. Она пыталась мысленно дотянуться до их Старейшины, и вдруг в светящейся паутине в её голове вспыхнул центр. Вот! Она нашла! «Прикажи отступить!» - подумала она. Ничего не произошло. Она прочитала в его мыслях, что как только он увидел, что отряды опять остановились, он приказал не слушаться его, если он даст приказ к отступлению. И что он говорил с человеком, которого послал барон. У неё внутри всё похолодело. Она была готова ко многому, но не к тому, что барон вступит в сговор с врагом.Несколько человек дошло до стены, они все стали стягиваться в одно место – к воротам. Когда кто-то из нападающих падал, поражённый стрелой, Туманная вздрагивала и стонала. Несмотря на все её усилия, смертей становилось всё больше.
Вдруг раздался грохот и стена сотряслась. Туманная побежала к воротам, там уже стояли на готове стражники.
- Это не таран, - сказал один из них, - мы такого никогда не видели. Госпожа, вам лучше зайти в дом.

В этот момент створки разлетелись в клочья. Она едва успела повалить всех на землю, чтобы они пострадали как можно меньше от кусков дерева. Чужая боль пульсировала красными всполохами. Сквозь разрушенные ворота прорвались враги. Она двигалась как можно быстрее, чтобы усыпить их своими иглами. Десять человек слегло, двадцать, тридцать. Она не успевала, некоторые уже дошли до стражников, началась бойня. Она отпустила мысленный контроль тех, кто был далеко, потому что её помощь нужна была прямо здесь. Ускорилась до предела и мысленно подсказывала своим воинам, куда придётся следующий удар, чтобы они успели увернуться. Вокруг было так много боли... Она пыталась помочь раненным, но она переоценила свои силы – её не хватало на всех. Последним рывком она послала волну дикого страха наступающим и крик о помощи Бенедикту и Благожелательному. Большая часть солдат побросала оружие и побежала вспять. Это усилие подкосило её, и она упала без сознания.

"Странно, это же та самая баба, что была в лагере" - подумал человек с пустыми глазами, увидев палача с женщиной на плече перед тем, как погрузиться в сон.

Те Хранители, что не впали в спячку, тоже чувствовали сгущающуюся тьму, но это их не касалось, пока люди не пытались пройти вглубь леса. Только Благожелательный был неспокоен. Когда Хранитель переходили на новый уровень возможностей, он очень часто терял чувство опасности и совершал безрассудные действия. Обычно Старейшины тайком следили и подстраховывали инициированного, но  Туманная была одна, никто не мог помочь ей в случае опасности. В тоже время Благожелательный колебался, потому что Туманная прорвала его мысленную защиту, а, значит, представляла опасность и для него. Он долго бродил среди гор, не решаясь подойти ближе. Когда войска Бенедикта промаршировали по краю леса, а потом тьма вдруг резко сместилась от леса к замку, Благожелательный понял, что пора действовать и двинулся в город.

***

Войска Бенедикта вышли из леса, и перед ними открылась совершенно пустая степь. Ни шатра, ни лошади, ни копья. Только давно потухшие костры и экскременты говорили о том, что тут прошла армия. «Нет, только не это» - подумал он, и приказал: «Движемся обратно к замку, как можно быстрее! Кавалерия – вперёд!» К счастью, лошади были полны сил, потому что двигались со скоростью пехоты и часто отдыхали. Бенедикт пытался прикинуть в голове, как давно противник выступил в сторону замка, если это именно то, что произошло. Осада была не страшна сама по себе, потому что она могла длиться месяцами, но если противник так резко сменил тактику, значит, у него что-то было на уме, и каждая минута имела значение.

Бенедикт вспомнил, как легко Тумана согласилась остаться в замке, и в его голову закрались подозрения. Да, она стоила множества мужчин, но не целой армии. Бенедикт понимал, что и одной кавалерии не хватит, чтобы разбить противника, но сейчас важно было поскорее добраться до замка, а на месте уже разбираться со стратегией. «Тумана, Тумана, что ж ты натворила!» - думал он, - «ты поставила под угрозу не только жизнь обитателей замка, но и всех нас».

Когда отряд Бенедикта выскочил на поля перед замком, он увидел странную картину – повсюду валялись тела врагов, а среди них бродили редкие шатающиеся фигуры. При этом тел его людей среди них не было. Да и воины не истекали кровью. Над замком развивался флаг клана Бенедикта, значит, он до сих пор был не взят. При виде воинов Бенедикта оставшиеся на ногах вражеские солдаты побросали оружие, показывая, что они сдаются в плен. К счастью, в отряде Бенедикта был человек, говоривший на северном наречии, он перевёл, что большинство солдат внезапно упали без сознания, и они уверены, что в замке сидит ведьма, которая их всех и сгубила. Те, кто не уснули, разбежались в страхе, пока с ними не случилось беды. Бенедикт приказал одним воинам собрать оружие, а другим – связать тех, кто лежал без сознания, а сам поскакал в замок.

Сердце его едва не выпрыгнуло из груди, когда он увидел, что ворота замка полностю разрушены. Во дворе лежало несколько трупов, с горечью он опознал среди них охранников замка. Его поданные набросились на него с криками радости.
- Тумана? Где Тумана? – спросил он.
Воцарилась тишина.
- Мы не знаем. Когда наступающие разрушили ворота и вошли в замок, началась неразбериха. Её видели сражающейся в первых рядах, а потом она исчезла.
- Вы хотите сказать, что никто не видел её тело?
- Нет. Мы искали повсюду.

***

При пробуждении Туманная обнаружила, что её руки прикованы к стене на короткой цепи. Она лежала на соломе, постеленной прямо на каменном полу в большой каменной зале. Попыталась сесть, и её цепи загремели. Очень хотелось есть и, главное, пить. В узкие окна проникал свет звёзд. У неё всё болело внутри и снаружи, но тем не менее она ощущала мерцание людей в замке. За дверью было два огонька, но они были абсолютно нечувствительны к её влиянию. На секунду её охватил ужас – случилось худшее из возможного - неужели она станет очередной сожженой ведьмой? Она даже не знала, удался ли её план с усыплением врага. Успел ли Бенедикт вовремя, чтобы взять их в плен? Догадается ли он, где она? А что если в своей безрассудности она погубила не только свою жизнь, но и жизнь многих людей! Ей вдруг стало очень одиноко. Она вспомнила Сборище, Благожелательного, Искряющуяся, Травника... Вспомнило своё солнечное детство, и как она всё перечеркнула в припадке ярости.

Она замедлила свои физические процессы, чтобы восстановить силы. Когда в окно проник свет солнца, Туманная почувствовала приближение мерцания и ускорила сердце. Тяжёлая деревянная дверь со скрипом открылась и в залу вошёл очень крупный человек. На балкон над ним вышло несколько воинов с арбалетами. Кажется, они приняли зелье, блокирующее мысленный контроль. Откуда они знали? От Ядовитого или из несожённой книги?... Последним зашёл священник. Он зачитывал отрывки из Книги, брызгал водой на Туманную и водил над ней крестом. Если бы ей не было так плохо, она бы рассмеялась.
- Вижу, ты, наконец, очнулась, - сказал крупный человек.
- Я хочу пить. И есть.
- Это хорошо. Значит, будешь более сговорчивой.
- Что вам от меня нужно?
- Не будем долго церемониться. Мы знаем, что ты – ведьма...
- Кто – мы?
- Это не имеет значения. Мы хотим, знать, откуда берутся ведьмы, и откуда вы черпаете силу. Мы хотим, чтобы ты научила нас или работала на нас.
- А взамен?
- А взамен мы не сожжём тебя на костре.
- Вы отпустите меня?
- Если ты научишь нас всему, что умеешь.
Она уже немного знала людей, чтобы, даже не читая его мысли, понимать, что он лжет.
- Это займёт много времени.
- Мы никуда не торопимся.
- Всё это время вы будете держать меня в таком состоянии? Прикованной к стене на соломенной подстилке?
- Это лучше, чем в подземелье. По крайней мере, тут сухо и нет крыс. И, да, я забыл представиться. Я – Аш, палач. Моя профессия – помогать людям говорить.

***

Бенедикт не находил себе места. Куда пропала Туманная? Попала ли она в плен? Ушла ли в лес? Был ли замешан Джулиан? Он днём и ночью допрашивал пленников, но ничего от них не добился, пока один из них не сказал:
- Это была низкая победа...
- Победа никогда не бывает красивой. Как и война.
- Да, но так, с помощью бабы?... Какой мужчина пошлёт женщину делать за него его работу?...
- Что ты сказал?! – Бенедикт бросился к пленнику, схватил его за плечи. – Что ты сказал?
- Мы же не совсем идиоты. Мы поняли, что она отравила нас.
- Вы её видели? Где она?
- Мы видели её с кувшинами, раздававшей вино в лагере.
- Потом? Что случилось потом?
- Потом она исчезла, нам приказали атаковать. В последний раз я видел её на плече у громадного мужчины, который выходил из замка.
- Куда он пошёл? Как он выглядел?
- Он двинулся на восток. Крупный волосатый мужчина, я не очень разглядел. Кажется, он был в первых рядах атакующих. Но на нём не было нашей военной формы. Он не был из наших, это точно.
Бенедикт стал опрашивать пленников снова, теперь про крупного мужчину, но никто не знал, откуда он взялся, и почему атаковал в первых рядах.
«Я знаю, кто он, где он и куда он пошёл» - раздался голос в его голове, - «нам надо спешить, у неё почти не осталось сил».
«Благожелательный? Где ты?»
«Я за воротами замка, стражники не дают мне пройти, а я решил не усложнять обстановку, проходя незамеченным».
Бенедикт приказал впустить Благожелательного, и они закрылись с ним вдвоём в его покоях.
- Она у Джулиана в замке. Он нанял палача, чтобы её выкрасть, когда её силы истощились в битве.
- Какой подонок! Ты можешь попасть в его замок?
- Нет. Он нашёл зелье, которое блокирует мысленный контроль, я не могу контролировать его стражников.
- Я отправлю на него свою армию. Им придётся повоевать в конце концов.
- Это очень рискованно. Он тоже собрал армию. Пока идёт сражение, он либо перепрячет Туманную, либо убьёт. Нужно создать у него иллюзию власти и контроля. Возьми с собой небольшой отряд, одень меня как воина, чтобы он ни о чём не заподозрил.
- Ты же сказал, что твои способности не действуют на него?
- Только мысленный контроль. Мне есть, что ещё предложить. Надеюсь, они не так подготовлены, как Ядовитый, к встрече с Хранителями.

***

Небольшой отряд во главе с Бенедиктом подошёл к замку Джулиана. Когда Джулиану доложили об этом, он не мог поверить своему счастью - два врага под его крышей. Мысли в его голове начали кружиться: можно убить Бенедикта и выдать это за атаку противника, в конце концов, хаос оборачивался в его пользу, всё-таки Бенедикт – невероятный дурак.
Когда Бенедикта ввели в столовую, Джулиан салютовал его утиной ножкой.
- Слышал о твоей победе. Поздравляю. Говорят, ты обязан ей большой удаче.
- Ну, уж точно не твоей помощи. Твои войска так никогда и не пришли ко мне на подмогу.
- Непредвиденная задержка, - сказал Джулиан вальяжно, обсасывая утку. – Но ты прекрасно справился и в одиночку, не так ли? Или нет?...
«Она в зале, которая находится прямо над этой» - услышал Бенедикт, - «она очень слаба. Её охраняют с десяток воинов и палач. Плюс охранники в этой и соседней зале, плюс все охранники, что мы видели по пути. Не говоря уже про армию за воротами, но её я беру на себя.»
«Нас всего десять. Как мы справимся с ними? К тому же, Туманной становится плохо от ран людей.»
«Хогарт стоит десятерых воинов, Жерар пяти, как и ты. Я тоже смогу быть полезным. Я отключил чувствительность Туманной, как только мы подошли на достаточное для этого расстояние. Надо напасть внезапно, я возьму на себя стражников у дальней стены. Джулиан позовёт охрану. Главное, не дать ему возможность приказать убить Туманную. Будем надеяться на его гордыню.»
- Атакауем! – закричал Бенедикт.
Его воины рассыпались в стороны и напали на охранников в зале. Хогарт двигался невероятно быстро и расправился с большей частью стражников. Бенедикт сражался с Джулианом.
- Охрана! – закричал Джулиан.
В двери вбежали стражники.
- Вы знаете, что вам нужно делать.
Стражники исчезли, а за ними последовал Благожелательный. Они даже не поняли, что их поразило. Когда последний стражник вбежал в залу, где была прикована Туманная, он упал, не успев произнести ни слова. Палач обернулся, увидел Благожелательного и приказал арбалетчикам:
- Стреляйте!

Благожелательный оказался на удивление физически силён и использовал палача как живой щит, в которого арбалетчики выпустили свои стрелы. Пока они перезаряжали свои арбалеты, Благожелательный легким акробатическим движением взлетел на балкон и расправился с ними один за другим. Затем он подошёл к Туманной, влил ей в рот обезболивающее и восстановливающее снадобья, обнял её.
«Я здесь, я успел, всё будет хорошо, теперь всё будет хорошо.»

В зал зашёл Бенедикт со своими людьми, подталкивая Джулиана. Благожелательный уступил место Бенедикту рядом с Туманой. Она уже начала приходить в себя, её щёки порозовели, она открыла глаза.
- Где ключи от кандалов? – спросил Бенедикт.
- С какой стати я буду вам помогать? – ответил Джулиан. - Даже если вы выберетесь из моих владений живыми, в чём я сомневаюсь, король очень быстро узнает, как именно ты выиграл сражение, и твою жену ждёт костёр.
В этот момент Благожелательный взялся за конец цепи, резко дернул и оторвал её от стены.
- Ещё один, - процедил Джулиан сквозь зубы. – И до тебя правосудие доберётся.
Внезапно Туманная поднялась с пола, шатающейся походкой подошла к Джулиану, схватила его за плечи и посмотрела ему в глаза. Все свои чувства - страх, отчаяние, одиночество, боль - она выплеснула в этом взгляде. Она подняла со дна его души всех его демонов, детские страхи, сомнения, тёмные тени, закрутила в один большой жуткий клубок и мысленно ударила. Джулиан затрясся, упал на колени и закричал, сжав голову. Туманная шептала:
- Я проклинаю тебя, приговариваю тебя к аду. Пусть никогда не будет тебе покоя, пусть все души, что ты сгубил, преследуют тебя во сне и наяву, пусть всё зло, что есть в тебе, обратится на тебя самого.

***

Прошло несколько дней. Туманная открыла глаза в своей постели, в окно светило солнце. Рядом лежал Бенедикт и гладил её по волосам. Она улыбнулась. С помощью Благожелательного тело её полностью восстановилось, и она чувствовала себя замечательно. Всё произошедшее казалось страшным сном. Туманная и Бенедикт занялись любовью, а потом им принесли завтрак в постель – её любимые булочки с вареньем. Она вздрогнула.
- Что случилось? – спросил Бенедикт.
- Джулиан погиб. Спрыгнул с башни.
- Давно пора, он заслужил смерть. За то, что он сделал с тобой, его следовало казнить.
- Ты не понимаешь... Я убила его - я, Хранитель, роль которого – сохранять баланс и помогать жизни, я привела его к смерти. Поселила в его голове демонов, которые заставили его спрыгнуть. Я – ничем не лучше Старейшин...

«Нет, ты – не лучше нас, ты одна из нас» - раздался голос в её голове.