Можно ли с уверенностью утверждать, что время короны в Германии подошло к концу? На первый взгляд, можно: в супермаркетах появилась туалетная бумага, многие ходят по улицам без масок. Но маски полностью не отменили и, похоже, ещё долго не отменят – их нужно носить в помещениях и закрытых пространствах: в магазинах, в общественном транспорте. Что ещё изменилось? Открылись некоторые школы для детей. Открылись парикмахерские, рестораны и кафе, но и в них нужно соблюдать расстояние и, кроме того, везде нужно заполнять анкеты с личными данными на случай, если кто из посетителей заболеет, чтобы можно было быстро установить круг возможных заражённых.
Но не всё ещё так розово. Во-первых, школы для взрослых (а наша школа как раз такая) не открылись, и когда они откроются, неизвестно. Здесь объяснение простое: многие вопросы отданы ведомствам на откуп, и уже эти ведомства решают, когда открываться школам. А зачем ведомствам рисковать? А если вдруг кто заболеет – кто будет виноват, с кого спросят? Правильно – с ведомства. Поэтому они и тянут. Видимо, ждут отмашки сверху. И пока занятия в школе ведутся онлайн, в зуме. И понятно, что не все ученики могут учиться таким образом. У моих «альфиков» (неграмотных), например, элементарно нет ни компьютеров, ни ноутбуков – у них есть только смартфоны, и то только для простейших операций. А заниматься онлайн или зарегистрироваться в обучающем портале без интенсивной помощи они не могут. Нельзя открывать и новые курсы в онлайн. Мы, преподаватели, получили по паре часов в неделю вместо двадцати и больше, которые у нас были раньше. И поскольку в Германии принято акцентировать внимание на позитивных моментах (позитивное мышление), то хочется сказать: хорошо, хоть это у нас есть. Это лучше, чем ничего. Несомненно. Но ведь нам нужны деньги не только для того, чтобы выжить. Нам нужно оплачивать все счета. И это не только квартплата или электричество с телефоном. Это, прежде всего, подоходный налог, медицинская страховка и пенсионный фонд. Эти платы составляют половину от заработанной суммы.
Иногда читаешь сообщения некоторых лириков о доходах на Западе и только диву даёшься, насколько они или искажают действительность, или не имеют о ней никакого представления. Мне, чтобы просто выжить, нужно заработать тысячу евро в месяц, из этой суммы на еду, после оплаты всех счетов, у меня останется сто-сто пятьдесят евро.
А у многих коллег всё обстоит гораздо серьёзнее, потому что не все умеют экономить, как мы, бывшие советские граждане. И многие впадают сейчас в панику, пытаются любой ценой отхватить себе лишние часы, теряют при этом человеческий облик, доказывая, что это он (или она) заслуживает эти часы, а не другие коллеги. Как мало оказалось нужно, чтобы выявить, кто есть кто: достаточно оказалось чуть поскрести шершавой лапкой короны – и вот уже милые коллеги перестают здороваться друг с другом, смотрят на «везунчика» зверем. А у «везунчика» просто семья и двое детей, и ему больше надо, чтобы выжить. И менеджмент нашей школы распределяет часы, как я считаю, справедливо.
И тут, наверняка, возникает вопрос: а как же помощь от государства, заявленная ещё три месяца назад? Внимание «розовоочковых»: никак. Наша школа подала заявку для преподавателей сразу же, как только документы появились в сети. Наша школа заполнила и подала заявку одной из первых, но она не только ещё не обработана, но её даже и не начинали обрабатывать. Ключевое слово для объяснения ситуации здесь – государственный чиновник. Это человек, которого нельзя уволить – его право на рабочее место имеет пожизненный характер, у него практически нет начальства, потому что его начальник – государство. Поэтому он сам решает, как ему работать, как быстро обрабатывать заявки, а может, ему сейчас стоит поправить здоровье или уйти в отпуск? Хозяин – барин. Ведь над ним не каплет: он получает свои деньги всегда, и в первый же день месяца. А что там с другими? Этот вопрос для государственного чиновника философский. Вертикали власти, когда верх может надавить на низ, в Германии нет. Поэтому: мы, конечно, получим какую-то сумму от государства. Когда-нибудь. Может быть, осенью, а может быть, к концу года. А как людям выживать? Вопрос философский.
Вы можете себе представить ситуацию в России, чтобы государство ничего, совсем ничего не сделало бы для нуждающихся во время кризиса? Я представляю, какой ор стоял бы сейчас в медийном пространстве не только в России, но и по всему миру.
При этом в России читаешь только о том, как все недовольны, как государство всё делает неправильно. А в Германии – молчок.
Вот вам и разница менталитетов. Одни жалуются на жизнь всегда, другие – никогда.