Мировое правительство или моровой проект?

                ЭССЕ
                Люди, будьте бздительны!
               
                Covid-19


   КАК ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

   Здоровая часть нашего общества в очередной раз разделилось на два лагеря. На этот раз – по отношению к «пандемии» как социальному явлению. Поводом для раскола послужила эпидемия, не будем торопиться называть её пандемией, которая пришла к нам, откуда не ждали, да ещё с обманчивым опозданием. В середине марта в России было всего полсотни заражённых, большая часть которых завезла заразу с недружественного нам Запада. Когда в столице, застывшей от ни туда, ни сюда весны, ещё ничего не предвещало коварную и многоликую беду, Интернет обрушил на пользователей зловещие репортажи из Италии и Испании. Было ощущение, что мы, обычно отсталые, на этот раз, к счастью, находимся где-то если не в безопасном далеке, то уж точно на периферии жутких событий. Роль стороннего наблюдателя будила фантазию: у одних – о начале конца света, у других – о начале шоу планетарного масштаба в духе Арто, в котором нам отведена роль копеечных статистов, исполняющих жуть на родине или в заморских далях. Целью этого театрально разворачивающегося действа чаще всего назывался спланированный заговор международных фармацевтических компаний, ожидающих пика эпидемии, чтобы объявить о создании вакцины – крайне сложной в производстве и потому на первых порах очень дорогой, а затем постепенно дешевеющей и становящейся доступной для миллиардов. Примерно так, как это было с услугами мобильной связи. В общем, жестокая маркетинговая хитрость плюс обычная бизнес-схема по выводу на рынок нового продукта. Такой взгляд на ситуацию - в духе «теории заговоров» - многие не разделяли, что логично привело к появлению парного термина, описывающего здоровую часть российского общества: «карантинщики и отрицатели». Пока это был только термин.

   Через две недели стало ясно, что события в стране развиваются по сценарию перфоманса, т.е. с привлечением к участию ничего не подозревающих зрителей - и отсидеться, наблюдая издалека, не получится. Но ключевым словом для очень многих, по-прежнему, оставалось «сценарий». 27-го марта, еще до «шашлычных каникул», я получил на WhatsApp пересланное видео-сообщение «Опомнись! Тебя обманули!», получившее широкое распространение в сети. В середине апреля его признали фейком, и было бы странно, если не признали, даже если бы это был не фейк. Но это неважно. С 30-го марта по 3 апреля под знаком шашлыка в стране прошла первая нерабочая неделя. Если не принимать в расчет пофигистов по жизни, пересылающих друг другу по Вацапу сценки из жизни на карантине, то «карантинщики и отрицатели» в эту неделю разделилась уже социально, а не абстрактно-ментально, достаточно почитать эмоциональные посты тех и других в Интернете. Именно в эту неделю в российском обществе пролегла глубокая коронотрещина, во многом определившая противоречивое отношение населения к более чем странному карантину.

   ПАНЕВРОПЕЙСКИЙ, ПАН-АМЕРИКЭН, ПАНТЕИЗМ, ПАНДЕМИЯ. СЛОВО КАК ФАКТОР

   Что такое «пан» в этих сложных двусоставных словах? Обратимся к словарям. Те немногие, которые включают в свои статьи членение сложных слов с элементами этимологии, говорят о древнегреческом (через латынь, конечно) происхождении пан- со значением всё, все, реже целый. Интересно, что значение всего слова нередко додумывается, чтобы получилось складно. Иногда это легко, как, например, в паре паневропейский – всеевропейский или пан-америкэн – всеамериканская (авиакомпания) и сходных с ними по словообразованию пангерманский, панисламский и далее по параллелям, меридианам и конфессиям.

   С пантеизмом чуть сложнее: пантеизм – бог есть всё, или бог во всём (возможны варианты строже или вольнее). Здесь уже требуется добавить слово для складности. Хорошо, что на книжной полке живут молчаливые философы в коленкоровых корешках, они подскажут, а если вместо них недоучка с журфака МГУ в экране монитора, или хорошо оплачиваемый телевещала возьмётся объяснять, что такое пандемия? С пандемией вообще интересно. Словари её переводят как весь народ, некоторые - как всенародная, (Ожегов и ещё 2-3). Но что всенародная – беда, катастрофа, болезнь? А если весь народ, то вообще туман: весь народ что? На шашлыки пошёл? Или на референдум? Интересно, что в одном из самых авторитетных этимологических словарей, если не самом авторитетном – словаре Макса Фасмера - нет статьи «пандемия». Зато есть статья «эпидемия» со ссылками, в частности, на Гиппократа. Это слово означает «имеющий всенародное значение» и запросто может обозначать референдум, а не только разбегающуюся инфекцию. В двусоставном слове эпидемия второе - народ, как и в пандемии (если допустить, что «демос» и «демия» в этих словах имеют одинаковое значение, как уверяют словари, что, строго говоря, ещё требует доказательства). Значение эпи- Макс Фасмер почему-то не приводит, и вряд ли это случайно, потому что есть вероятность, как сейчас говорят, облажаться, потому что это самое эпи- должно иметь то же значение, как и в словах эпитафия, эпилог и многих других. А вот БСЭ, Демографический словарь и Ушаковский ничего не боятся, и дают значение эпи- в слове эпидемия как на и среди. То есть, нас подталкивают додумать: на (местности), среди(кого-чего-л).

   Составители словаря Ушакова пошли ещё дальше: у них эпи- это пребывание в (предлагается додумать - в народе). Это, конечно домысел, но не бессмысленный. Мы достоверно не знаем, и вряд ли когда-нибудь узнаем, как древние греки, жившие своими обособленными городами-государствами, употребляли слова эпидемия и пандемия, но из сказанного можно сделать осторожное предположение, что слово эпидемия было у них, в современном понимании, термином, а пандемия – словом-образом, гиперболой, оно было нагружено устрашающими коннотациями, хотя оба слова означали, по сути, одно и то же: массовое, по тем временам, заболевание в городе-государстве вокруг которого – на многие километры - людская пустота и никакого пан- в современном понимании просто не может быть.

   АЭРОПЛАН, САМОЛЁТ, АБРАТНА ЭРАПЛАН

   И куда мы вышли, продравшись через эти словарные джунгли? Сейчас оглядимся и узнаем. В современном понимании пандемия – это эпидемия международного масштаба, но отличие не только в этом. Интересно, что ВОЗ употребил термин пандемия на раннем этапе ее распространения, насколько раннем – это другой вопрос. И вот тут-то и всплыли те самые устрашающие коннотации слова-образа: спасайся кто может! Атас! Нынешний «термин» пандемия используется не только, и не столько в соответствии со своим словарным значением (неуклюжем, как я показал), но и по аналогии с пандемиями прошлого. Какими же? С «испанкой» 1918 года и «Чёрной смертью» в 1346-48 гг. «Юстинианова чума» - самая смертоносная – это уже откровенные домыслы историков вокруг скудных источников, многократно и вольно переписывавшихся на протяжении веков.

   «Испанка» длилась ровно 3 года и проредила человечество на 50 млн. человек, смертность составила 9% от общего числа заболевших (550 млн.). «Чёрная смерть» (не считая предшествующих и повторных пиков) разрядила Европу на 25 миллионов. Эти цифры взяты из Википедии, они могут варьироваться разными историками, но для наших целей даже ошибка в 20-30% не существенна. Совершенно очевидно, что нынешняя «пандемия» ни при каких условиях не достигнет масштабов «Чёрной смерти», не говоря уже об «Испанке», даже по абсолютным цифрам, а уж по относительным - к общему числу населения планеты – тем более. Но ведь кому-то надо было запустить этот термин в наш повседневный обиход «не дожидаясь перитонитов», как сказала прогрессивная хирург с папироской в «Покровских воротах». Вы ещё не уловили, к чему я клоню? Тогда я продолжу свои экзерсисы.

   В начале XX века, на заре авиации и Серебряного века, для обозначения летательных аппаратов употреблялось слово «аэроплан». Сначала это был заимствованный термин (неважно из какого языка), потом превратившийся в широкоупотребительное слово. Никто уже не воспринимал его как иностранное, до тех пор, пока Велемир Хлебников не назвал летающую штуку с крыльями «самолёт». Теперь это слово стало широкоупотребительным, а «аэроплан» стал восприниматься как варваризм. А теперь перенесёмся на 70 оборотов Земли «по ходу» вокруг Солнца (обожаю этот словесный паразит в речи next-поколения, но у меня всё по смыслу). Тут уже другая картина. Например, в советском обществе в ходу были такие слова, как уголовщина, главарь банды, банда, уголовник, убийца, наёмный убийца. Все эти слова русские, мы уже не слышим в них иностранного звучания, даже если оно и было когда-то. Сегодня они малоупотребительны. Особенно показательно вытеснение из языка слов «уголовщина» и «наёмный убийца» с заменой на заимствованные. Уголовщина – от слова «угол», место, куда свет не попадает, это подворотня социальной жизни. «Наёмный убийца» – это душегуб за деньги, хуже, чем просто убийца. Но теперь вместо них стали употребляться новые слова, прилетевшие к нам аэропланом вместо привычного самолёта. «Вжжж-и-у, дыщ! Эраплан заказывали? Уплочен-ннаа!». И что имеем? Криминал – это явление социальной жизни, такое же, как спорт или как хобби. А киллер – это профессия такая, способ зарабатывать деньги. Коннотация, настраивающая людей на определённое восприятие речи и формирующая соответствующее отношение к референту - явлениям окружающей действительности - исчезла. И наше замечательное, богобоязненное, с великой тысячелетней историей, самое справедливое на Земле общество эту подмену схавало.

   Возьмём примеры другого ряда, повеселее: популярный артист, манекенщица, парикмахер, управляющий. Так говорили раньше. Теперь мы говорим «звезда», модель, стилист, менеджер. Интересно, что в английском языке star означает (за)главную роль, а не признание. И эта подмена случилась тоже не сама по себе, вы же знаете из уроков литературы в школе: «если звёзды зажигают, значит это кому-нибудь нужно». И очень важно зажечь их в обыденном языке, потому что именно с него начинается изменение массового сознания. Удивительно, как это до сих пор бухгалтер не превратился в баланс–менеджера или менеджера по финансовым проводкам. Есть случаи почти анекдотичные, например, у вставленной в смартфон молодёжи популярно слово «прокачать». Слышите, что-то сантехническое: квача чмок-чмок? А вот они не слышат. Кстати, бухгалтерское «проплатить» грамматически того же происхождения. На противоположном от квачи полюсе - свои игры-потуги с языком. Там филологички-психологички хотят стать филологинями и психологинями, приблизиться к княгиням-графиням хотя бы по звучанию, пусть даже ценой искажения норм словообразования в русском языке. Мадамы-мадемуазели, оставьте бесплодные надежды, какие из вас, на хрен, графини? Для этого надо в столицах пожить минимум три поколения.

   В этом небольшом экскурсе в лингвистику, дилетантском, конечно, я пытался на конкретных примерах показать, с чего начинается изменение представлений об окружающем мире. Оно начинается с языка, а не с цифровых пропусков и запретов на видеоролики с очевидными фактами. Понимание этого механизма пригодится нам для последующего наблюдения по нашей теме. А теперь – вперёд, то есть, вернёмся к нашим пандемическим баранам.

   ПАНПСИХОЗ. ПАНДЕФРЕНИЯ. ПАНДЕНОЙЯ

   Пока ошалелый мир метался в поисках путей противостояния вирусу, итальянцы, где он первоначально достиг самых впечатляющих результатов по заболеваемости, обратили внимание на то, что смертность при достижении пика не превышает, или почти не превышает смертности в другие годы во время сезонных безымянных эпидемий гриппа, не говоря об эпидемиях «свиного» или лихорадки Эбола, которые хотя и освещались в прессе, но как отборочный футбольный матч, а не чемпионат мира, как при нынешней пандемии. Через месяц после начала эпидемии, когда в Европе было достигнуто плато заболеваемости, об обычном уровне смертности в завершившемся апреле заявила Швейцария. Возможно, и другие страны наблюдали то же самое, но официально отметивших этот факт были единицы. Большинство же стран просто упивалось этим мощным, как оперное крещендо, Pan-de-mi-i-i-i-i-i-i-i-i-i-i-a-a, - исполняемое смешанным дуэтом, - must go on, oh ye-eah!

   Самые пронырливые и юркие страны отправляли растерявшимся от неожиданности правительствам свои пузатые аэропланы с могучими обвисшими крыльями и откидывающейся головой. Внутри фюзеляжей, похожих на обглоданный изнутри скелет, на коробках с оплаченной гуманитарной помощью сидели специально обученные медработники, репортёры, осветители и визажисты, чтобы заснять в формате full-HD акт помощи пострадавшим. В странах-реципиентах половину присланного выбрасывали, но в новостные репортажи это не попадало. Диаметрально противоположные страны удалялись к краям диапазона по числу заражённых: одна считала всех чихнувших инфицированными, другая считала не всех инфицированных, но при этом срочно строила амбары с койками – интересно, зачем? Предсказатели из Интернета пророчили осенью вторую волну - размером с цунами – мутировавшего коронавируса. ВОЗ был растерян и не знал, что делать, чтобы не потерять финансирование от Трампа. Изготовители гигиенических масок били рекорды просмотров на YouTube, «карантинщики» делились опытом выживания, «отрицатели» возмущались введёнными ограничениями, врачи всего мира ежедневно открывали новые свойства вируса и особенности его поведения и по числу просмотров становились широко известными, дыша в затылок (через респиратор) изготовителям масок из трусов-боксеров. Пенсионеры то ли уже вымерли, то ли перестали умирать, передав эстафету врачам, звёздам, чиновникам, сорокалетним, «отрицателям» и невезучим «карантинщикам». Очерки и репортажи о пандемии сопровождались художественными фотографиями с кладбищенскими землекопами в гандонистых скафандрах с лопатами, среди могильных крестов на размытом фоне, как в зловещем тумане над Гримпенской трясиной. Устрашающая картина для «карантинщиков» и детей, которые ходят пешком под стол и писаются от сказок Гофмана. Мир мечтал о плато, как уставший альпинист о палатке. Статистика не давала возможности для прогнозов, но всем казалось, что она давала всем. Здравый смысл издыхал, подключенный к ИВЛ.

   УРОК БИОЛОГИИ. ПОЗАВИДУЙТЕ СОВЕТСКОМУ ШКОЛЬНИКУ

   Всё, что изложено ниже, восстановлено мною по памяти из школьных уроков биологии где-то в середине 1960-х. Кое-что добавлено сейчас, чтобы соответствовать современному уровню строгости в описании предмета. По существу же эти добавления [в квадратных скобках] ничего не меняют. Если подходить к написанному строго, то его можно разметать в прах и мне это известно. Но это не будет означать, что моя цель не достигнута. А состоит она в том, чтобы показать достаточность школьных знаний для выработки разумного поведения в условиях вирусной эпидемии – любой, если, конечно, она вирусная. Итак.

   Существует три вида микроорганизмов [с вариациями и подвидами]: грибки [грибы], бактерии и вирусы. Все они имеют оболочку [стенку, мембрану], но разные. У гриба и бактерии она прочная, потому что они – животные клетки. Прочность оболочки позволяет им жить в разных условиях и средах, довольно агрессивных, и в широком диапазоне температур, поэтому, кстати, войска химзащиты (правильнее – войска защиты от оружия массового поражения) используют для обработки обмундирования специальные автоклавы и растворы, а не просто кипячение. Размер клетки грибка и бактерии примерно такой же, как и других животных клеток.

   Вирус – неклеточный микроорганизм размером в десятки раз меньше бактерии и животной клетки, потому что он паразит, который может жить и размножаться только внутри живой животной клетки, поэтому ему не нужна прочная оболочка. За пределами клетки вирус – это просто химическое вещество [кристаллической структуры – биополимер: белки, нуклеиновые кислоты, полисахариды]. Вирус (любой) активен в организме человека и веществах, связанных с жизнедеятельностью человека: кровь, лимфа, слюна, сперма и т.п. Эти вещества [биологические жидкости] являются транспортом, переносящим вирус от заболевшего организма к здоровому. УРОК БИОЛОГИИ ОКОНЧЕН. Выводы.

   Если биологическая жидкость, например, плевок, микроскопическая частичка слюны или пота успели высохнуть до того, как достигли биологических жидкостей другого организма, то заражения либо не происходит, либо вирус обладает уникальными, исключительными свойствами – способностью превращаться из неживой природы в живую. Теоретически это возможно, ведь жизнь на Земле так и произошла, если, конечно, не от слова божьего, как альтернативы эволюции. Но при зарождении жизни сработал закон сверхбольших чисел и сверхдолгого времени в масштабах эволюции жизни. В рассматриваемом же случае возможность превращения полимера, т.е. химического вещества, а не клетки (сперматозоида и яйцеклетки) в живое существо возможно только как волшебство, или как искусственная разработка супервируса, что одно и тоже. Из сказанного логично следуют простые правила гигиены, которые любой чистоплотный человек соблюдает всегда и вежде: моет руки, не трогает лицо (глаза, рот), а также дополнительные правила в условиях эпидемии: избегает пересечения дыхательных потоков путём соблюдения дистанции, а там, где это невозможно – воздушными фильтрами (масками, респираторами, противогазами, лётными шлемами, скафандрами). Любителям погребальной статистики и безоговорочного подчинения властям можно посоветовать для безопасности пользоваться QR-кодами на передвижение, 3 раза в день протирать смартфон хлоргексидином, мыть с мылом хлеб из магазина, а ещё лучше и собственную выпечку тоже – тьфу-тьфу, на всякий случай, - а еще, сесть под домашний самоарест и свято верить в национальную систему здравоохранения с её героями-врачами, боящимися начальственного гнева, потом у что семью надо кормить.

   К ЧЕМУ НАС ГОТОВЯТ?

   23 мая по официальным данным – не будем пока в них сомневаться – в мире заразилось 5,2 млн. человек, т.е. 0,1% от общей численности населения планеты, умерло 338 тыс. человек, т.е. 6,7% от умерших во время «испанки» и вряд ли её рекорд будет повторен, даже если нынешняя «пандемия» продлится, как «испанка», 3 года. Простое сопоставление цифр рождает два вопроса: что есть этот вирус на самом деле и какова цель панпсихоза, имеющего, в отличие от вируса, несомненно искусственное происхождение.

   На первый вопрос сейчас не может, или не хочет, ответить никто. Если собрать все тексты, появившиеся в Интернете за последние два месяца, написанные врачами, то они, все без исключения, - песни акына про тундру, которую он созерцает. Ощущение такое, что где-то в сети есть глобальный фильтр, который отсекает всё, что не является наукообразным бредом. И это настораживает. Получить вразумительный ответ, который уместился бы в короткий абзац с исчерпывающим, как в Большой советской или Британской энциклопедии – для кого что авторитетней, – не представляется возможным. С очагом панпсихоза ещё сложнее. Понятно, что роль информационного очага сыграла ВОЗ. Ухань, как точка отсчёта, вызывает вопросы. Мы знаем, что Ухань был блокирован и какое-то время находился в карантине, и это всё, что мы о нём знаем. Например, мы не знаем ничего о характере исследований, которые там проводились. Не все знают, что центр в Ухани был международным, и уж никто ничего не знает о программе исследований этого центра и роли не китайских организаций и заинтересованных в этих исследованиях лиц. Вы обратили внимание, что ключевое слово этой весны - «пандемия» было запущено ВОЗ в оборот, когда эпидемиологическая картина в мире ничем не отличалась от картины прежних эпидемий? Вы обратили внимание, что фразы-мантры: «После пандемии мир изменится», «Жизни как раньше уже не будет» зазвучали рановато? Простите, а кто это сказал, и, главное, с какой целью? Молчание. Будущее ещё не наступило, откуда такая уверенность? Вот это – главное, что настораживает во всей этой истории с пандемией. Что кроется за этими высказываниями впереди паровоза?

   Еще до введения режима принудительной изоляции, тогда она ещё не носила характера домашнего ареста, а стыдливо называлась «самоизоляцией», я поймал себя на мысли, что все разрозненные сообщения о коронавирусе и пандемии не выявляют некую научную парадигму, что было бы естественно для нынешнего уровня развития научного мышления, а скорее представляют собой конъюнктурные направления определенной мысли, за которой стоит некая организующая система, как это часто бывает в Интернете. Во всем этом многообразии разрозненных фактов прослеживается объединение слов «коронавирус» (Covid-19, другие синонимы) и «пандемия» в нерасчленимую смысловую пару (выделено мной), «оставляя скрытыми и не потревоженными корни описываемых явлений» (Маркузе). Приём хорошо известный лингвистам. Раньше я показал, как изменения в языке меняют наше представление об окружающем мире. Приведённые примеры касались отдельных слов.

   На уровне текста механизм потоньше. Наш выдающийся соотечественник Роман Якобсон вовремя «отваливший» и потому избежавший участи быть использованным в качестве приложения к лопате на строительстве Беломор-канала, писал на эту тему: «Речевое событие может развиваться по двум смысловым линиям: одна тема может переходить в другую либо по подобию (сходству) – «ось метафоры», либо смежности [т.е. соседству - Велкин] - «ось метонимии» (Р. Якобсон «Два аспекта и два типа афатических нарушений»). Речь идёт о двух типах ассоциаций. Т.е. говорим Ленин – подразумеваем коронавирус, говорим партия – подразумеваем пандемия. Возможно, я что-то напутал, но вы разберетесь. Ассоциация по смежности – очень сильный приём в языке, о нём писал ещё лорд Кеймс (Генри Хоум) - философ шотландского Просвещения в книге «Основания критики». На этом приёме основаны древние магические обряды, начиная с обезьянообразных людей в Африке, а у нас - с Царя Гороха, основателя государства Российского, по утверждению писателя Саши Соколова. Интернет-камлания «коронавирус-пандемия» использует как раз этот приём. Ничего удивительного. В эпоху нано-стиральных порошков и утюгов с искусственным интеллектом лингвистическое оружие - незаметней и разрушительней, чем тролль-пропаганда, и становится в один ряд с бактериологическим, с которым шагает плечо к плечу – «Дистанция: чих по ветру! Кар-р-рантин! Р-рр-авнение на – домашний арест! Правое ухо выше левого! Твёрже шаг!»
Волшебный, неуловимый коронавирус, заставь нас наивных задуматься о своей роли в современной и грядущей истории.

   ЧТОБЫ СЛОВАМ БЫЛО ТЕСНО, А МЫСЛЯМ – ПРОСТОРНО,
   ИЛИ: СЛОВА – В МАСКАХ, МЫСЛИ – В ПЕРЧАТКАХ, РЕЗУЛЬТАТ – ПАН-ТАСТИЧЕСКИЙ

   Рождению любой научной теории предшествует брожение научных умов, ненаучной – ненаучных мозгов. В позитивных науках Лоренц, решая формальную задачу в области математики, открыл свои знаменитые преобразования, Пуанкаре заложил математическую основу теории относительности. В антропологических науках о бессознательном в XIX веке спорила толпа учёных, а Шопенгауэр и Дильтей обратили внимание на иррациональность человеческих мотивов. А потом, как тот лесник в анекдоте, пришли Эйнштейн и Фрейд и выгнали всех из избушки. Два немногословных культа (пояснительные вариации на тему - не в счёт), но с космическим простором для размышлений, подобно главным мировым религиям подчинили умы, не имеющие представления ни об искривлении пространства, ни об искривлении психики. Ничего удивительного: революционная научная теория нового типа должна быть принята не только, даже не столько среди научного сообщества, сколько в массовом сознании, а для этого надо чтобы утверждения были эффектными и недоказуемыми непосредственным опытом. Я утверждаю: космические близнецы встретятся разновозрастными, а вы все, кто меня читает, страдаете эдиповым комплексом, и докажите, что это не так. Потребовалось почти полвека, чтобы появилась теория Магницкого и когнитивная психология Найссера, по-чуковски клюнувшие двух тараканов сознания: прыг – и нету великанов, а только не доказанные строго научные теории XX века, две - среди многих других.

   Призрак нового мира бродит по Европе, призрак оцифрованности внутренностей, дистанционности, тантрического секса перед монитором и яндекс-еды на велосипедных дорожках Шенгена. Пока умолчу о главном, оставив на диджестив. Коронавирус –отличный повод для нововведений. Атомный психоз и порождённые им доктрины сдерживания, паритета, разрядки и разоружения сделали своё дело, создав военно-политические блоки с едиными центрами управления. Это грубо и теперь не работает. Настало время дальнейшего укрупнения и коронавирус – опасность для всех рас и сословий – идеально подходит для следующего шага. Дело за малым: опасность должна быть такой, чтобы «мир вздрогнул, узнав о ней всю правду» (встречали такие слова в Интернете?) Рассудительность профессионалов, десятилетиями исследующих вирусы, вроде Сони Пековой, для этого не подходит, здесь нужно что-то другое, например:
   - таинственность исследований в Ухане и информационная укупоренность Китая,
   - устрашающие и тоже таинственные свойства штамма SARS-Cov-2, повергающие в
сакральный трепет или животный страх, кого как,
   - ужасающая мировая статистика,
   - жутковатый видеоряд: скафандры как на пришельцах, койки с проводами и трубками,
могильщики на фоне крестов,
   - два ареала – человека и диких животных, – за тысячелетия превратившиеся из
враждебных миров в чуждые, фатально встречающиеся в сомнительных
лабораториях и на «мокрых рынках» Индокитая, и – главное
   - впрессованное Терминатором в размягчённый мозг обывателя, предупреждающее
                I’LL BE BACK!
регулярно выпрыгивающее из Интернета.

   Противостоять встрече с неотвратимым, таким холодным, как Айсберг в океане на курсе Титаника, может только новый миропорядок. О нём уже говорят, но пока это разговоры «литературные», пробуждающие воображение. Но кое-что уже сделано и скоро можно ожидать формулирования новой теории в научных понятиях. С определённой степенью вероятности можно предположить, что это будет теория, объединяющая новый уровень защиты человечества от озверевших микроорганизмов и новый способ трансперсонального взаимодействия с помощью цифровых технологий. Тонны селекционного серого вещества, разбросанные по мировым научным центрам, работают в этом направлении и скоро новая теория начнёт обретать зримые черты, вот увидите. Исподволь нас уже готовят к этому, и спешка понятна: новая научная теория должна оправдать ДОСТУП ГОСУДАРСТВА К КРОВЕНОСНОЙ СИСТЕМЕ ГРАЖДАН БЕЗ ИХ НА ТО СОГЛАСИЯ под прелогом инъекции спасительной вакцины, обеспечивающей новый уровень защиты от коварной напасти XXI века. Но это лишь частное приложение теории. Её главным практическим выводом будет необходимость физического разобщения граждан, насколько это возможно, под тем же предлогом. Но как разобщить 6 млрд. населения, тяготеющих к чистым и уютным, почти игрушечным городкам с тысячелетней историей, или мегаполисам с неисчерпаемыми возможностями случайных заработков для мигрантов и их паразитирования на вековом комплексе вины, выражающемся в неисчерпаемиых и разлагающих получателя пособиях? И что делать с этими человеческими сгустками в трущобах и лагерях беженцев? Вот если бы население Земли было всего 1 млрд, да ещё с возможностью расселения на незанятых или пустеющих территориях, вроде Сибири, Южноамериканских высокогорий и Африканских саванн, тогда на Земле наступил бы рай земной, точнее – предпосылки для его создания.

   Медицинские усилия большинства стран показали, что ресурсов на всех не хватило и может не хватить в будущем, какие бы усилия национальные системы здравоохранения не прилагали и как бы не готовились к новой эпидемии, потому что никто не знает какова будет длительность бессимптомного инкубационного периода у новых штаммов вируса и смертность от него. Никто и нигде не будет строить госпиталь размером с квартал, который будет стоять на треть или четверть занятым неизвестно сколько времени в ожидании эпидемии. Целесообразней построить побольше моргов: до начала их использования по назначению, пространство можно заполнить чем-то съестным. Кому-нибудь это обязательно придёт в голову, не может не придти, потому что эффективность (целесообразность) – это что-то вроде божества в современном мире (это опять Маркузе).

   ПАРАДОКС ПРЕЗЕРВАТИВА И ЕГО АЛЬТЕРНАТИВА

   В начале 1980-х, когда я работал в нерастревоженном Перестройкой НИИ, наш отдел получал то ли Вестник ЮНЕСКО, то ли информационное что-то в этом роде форматом с «Огонёк» или даже больше. Помню, в одном из номеров, посвященных росту численности населения планеты, меня удивила большая диаграмма, похожая на фужер, наглядно иллюстрирующая рост населения Земли. Готовя этот текст я освежил в памяти приятную на вид диаграмму. Примерно до 1650 г. толщина «ножки» практически не менялась, затем, примерно до 1770-го – небольшой постоянный рост, далее, до середины XIX века заметный постоянный рост, затем, до начала XX века – ускоренный рост (переход от «ножки» к «дну фужера»), и далее стремительный, но постоянный рост вплоть до настоящего времени. В сопутствующей диаграмме статье упоминались пандемии, голод, войны и другие, как отрицательные, так и положительные факторы, влияющие на рост населения Земли. При сопоставлении текста статьи и диаграммы сразу выявлялось несоответствие. Например, на «ножке» совсем не было «выщерблин» (утончений) в местах исторических пандемий, а ведь историки утверждают, что «Чёрная смерть» уменьшила население Европы от трети до половины, да и «Испанка» с её урожаем в 50 млн. тоже должна была оставить след на «ножке». Но в целом одинаковая толщина ножки до середины XVII века имела объяснение

   Из учебников истории видно, что на протяжении веков в Европе воевали все и со всеми. В Японии бусидо («самураи») беспрестанно выпускали кишки друг у друга, правильнее сказать враг у врага. Но даже если войны были затяжными, они распадались на скоротечные массовые сражения. Самый большой урон живой силе наносила картечь, после её изобретения. Пока армии в значительной мере состояли из наёмников, прошедших естественный отбор на брутальность, войны справлялись со своей главной демографической задачей: уменьшали количество носителей спермы, способной производить здоровое потомство в благоприятных условиях. Сей фактор дополнялся объективно высокой детской смертностью, увеличением смертности среди не воюющего населения и, как следствие, замедлением рождаемости. Богатейшую фактуру по этой теме можно найти в фундаментальном исследовании Б.Ц. Урланиса «Войны и народонаселение Европы. Людские потери вооруженных сил европейских стран в войнах XVII – XX вв. (историко-статистическое исследование)». Написанная в СССР в 1960-м году, она остаётся одним из самых авторитетных источников на русском языке. Одна лишь библиография составляет 28 стр, именной указатель – 3 стр. в 2 колонки, как и предметный – 6 стр. Тот, кто знает, как выглядят серьезные книги, может представить себе работу, проделанную автором.

   Противоположная ситуация была с материальными потерями. Вековые каменные конструкции повреждались незначительно, а деревянные быстро восстанавливались. Даже захламлённая срубами Москва довольно быстро восстановилась после пожара 1812 года уже в камне. Коммуникации - мощёные, тем более просёлочные дороги - не страдали, за исключением взорванных мостов через большие реки. Крепости победителей восстанавливались быстро, побеждённых – разрушались или разбирались на строительный камень для других построек (если по окончании войны территория оставалась за побежденным, что случалось не редко). Наибольший экономический урон представляли вытоптанные поля, гибель скота и грабежи. Последнее было, скорее, перераспределением ценностей с некоторым историческим интервалом, подобно нынешним процессам в некоторых современных странах. Для морской державы самым страшным уроном была потеря флота, если противнику или подручным Посейдона с трезубцем удавалось его уничтожить. Всё это описано в школьных учебниках.

   Из факторов стимулирующих рост населения после середины XIX века стоит отметить такое значимое в истории мировой цивилизации изобретение, как технология рафинирования продуктов, раз и навсегда положившее конец голоду в Европе, даже в неурожайные годы, не считая периодов войн, революций, или голода, искусственно вызванного правящей властью. Правда, вместе с сытостью человечество получило повышенное содержание ЛНП в крови и безостановочную выработку инсулина, массово вызывающие, соответственно, сердечно-сосудистые проблемы и множество разных болезней, включая онкологию.

   Конечно же, в рамках темы того запомнившегося номера были рассмотрены теории, регулирующие народонаселение. И, конечно же, не обошлось без теории английского философа и экономиста Томаса Мальтуса. Он жил на широком рубеже XVIII-XIX вв. - 34 года в каждую сторону от 1800-го, - когда первая промышленная революция, начавшаяся в Англии незадолго до его рождения, вызвала рост населения, который стал обгонять рост производства сельскохозяйственной продукции, которую можно есть (шерсть не в счёт). Поразмыслив над этим, он пришёл к выводу, что этот тренд должен привести к ситуации, которую потом назвали «мальтузианской ловушкой». Её демографический смысл заключается в том, что численность населения становится такой, когда оно съедает всё продовольствие, которым его обеспечивает сельскохозяйственное производство. А потом – голод. Ни слова о войне, как регуляторе численности населения, в теории Мальтуса нет, тем не менее, в СССР – от Красных уголков в ЖЭКах до ленинских комнат в воинских частях, и даже кафедр научного коммунизма вузов – Мальтус, как философ и экономист, считался одиозной исторической фигурой – теоретическим пугалом миролюбивой советской интеллигенции, которая его не читала, но всё про него знала, а «его» теория объявлялась враждебной пролетарскому мировоззрению, в значительной степени из-за того, что его критически затронул Карл Маркс, который, как известно, в СССР был всегда и во всём прав.

   К сказанному можно добавить следующее замечание: до XX века войны велись сначала за территорию, а потом – за рынки (сбыта, сырья и пр.) и заканчивались подписанием мирных договоров, в которых наибольшую выгоду часто получали не те страны, у которых лучше генералы, а те, у которых лучше дипломаты. Поэтому Великобритания почти всегда оказывалась в выигрыше, а Россия - в проигрыше. Бывший телевизионный журналист-пропагандист, а ныне помощник Сечина Михаил Леонтьев, человек, безусловно, талантливый (иначе бы он не оказался там, где есть) положил эту ситуацию в основу своей книги, которую назвал «Большая игра». Но это не наша тема, а мы продолжим нашу. До XX века массовое истребление людей не входило в политические планы правительств и, соответственно, военные планы полководцев. Доминирование одной державы в Европе считалось опасным для остальных и этому противились все монархи. Д Наполеон, будучи императором, стремился не к абсолютному господству, а к ликвидации династических порядков разных Габсбургов, Романовых, Гогенцоллернов, Ганноверской династии (Британия) и прочих вырождающихся дармоедов Европы, поэтому оценка его действий как политика не столь однозначна, как оценка инициатора военных кампаний. Считается, что в его революционных амбициях виновато низкое происхождение. Возможно.

   С наступлением XX века всё изменилось. Мировые войны фактически велись на уничтожение и были опустошительными. Новые виды оружия в минуты могли равномерно распределить битый кирпич по территории, где только что стоял город. Из-за беспрецедентных ужасов, пережитых, прежде всего, европейцами, большие войны, несмотря на последующий экономический подъем и омоложение населения, идеи войны, как регулятора населения, во второй половине XX века стали не популярны среди мировой политической элиты, а сегодня – даже среди высших военных. Альтернативой советской версии мальтузианства предлагалась регуляция населения путём осознанного сдерживания, но не такого, как у наших родителей-детей войны («одно неосторожное движение, и ты – папа» - расхожее в те годы выражение), когда гандонов, как они говорили, на всех не хватало, да и привычки их использовать не было, как не было и СПИДа , а такого регулятора, как у нас, их детей, то есть, путём естественного демографического ответа на ясные экономические стимулы. Например, есть «налог на яйца» в размере 6% от зарплаты – доминирует одна модель сексуального поведения, отменили – стала другая. Драконовский налог на большие семьи в Китае – часто приводимый пример. Но что-то между тем прошлым и тем будущим – нашим настоящим - пошло не так, несмотря на то, что производство презервативов обеспечило такое их разнообразие, что выбирать среди них без специального руководства по покупке стало также сложно, как помаду и парфюм. Кстати, было бы интересно узнать поподробнее, как производство презервативов и производство людей коррелируют между собой в исторической перспективе, но это опять другая тема. Не будем отвлекаться на любознательное.

   – ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЗАГС, ДОРОГАЯ?
   – НЕ СКАЖУ!

   Каждый продуцент осмысленного текста, – в первую очередь, романисты (писательская элита последних 300 лет), а также прочие писатели, литераторы, блогеры, графоманы, пишущие «для себя» или ведущие дневник, – решая свои внутренние, возможно, творческие задачи, однажды испытывают потребность в свободном изложении своих мыслей на определённую тему, т.е. в написании эссе (современные журналисты и пропагандисты к перечисленным выше категориям не относятся: их задачи чисто внешние, практические). Вот и я, занимаясь более интересными для себя задачами, недавно просматривал прочитанную до того книгу Тома Вулфа «Электропрохладительный кислотный тест».

   В этом «нон-фикшн романе» автор, бывший журналист, в качестве фона описываемых событий 1964-66 гг. в США использовал реальную фактуру. В частности, он описал пересечение границы между США и Мексикой туда и обратно. По времени, пересечение заняло пару минут с предъявлением водительского удостоверения водителя и каких-то второстепенных документов пассажиров, вроде кредитных карт, а обратно - вообще без предъявления документов, а только предъявив родной американский язык. Примерно то же самое мне рассказывали наши «выездные» командированные в 1980-90-е: пересечение границ за пределами зоны контроля СССР было чисто формальным. Ещё одно обстоятельство тех лет: потребительские рынки разных стран – товарные и продуктовые – на половину и более были представлены одними и теми же международными брендами. Квоты на ввоз существовали и тогда, чтобы регулировать конкуренцию, но в принципе, товары и финансы не знали границ. К 1990-м годам Европа организационно уже оформилась в Европейскую экономическую зону. По гамбургскому счету, не имелось никаких внутренних причин для создания Евросоюза (1993) с единой валютой (1999), но он был создан.

   Искусственность этого объединения понимают многие в Европе. Однако сделать практические выводы, пожив в дружной Европейской семье, смогли только британцы, именно британцы, а не Британское правительство. Но, Британия – это не Европа, а остров в Атлантике, расположенный ближе к Америке, а не Европе, если не рассматривать ее на уровне атласов и контурных карт для нынешних дистанционных школьников. Но это – отдельная тема. Вернемся к нашим этим. Очень показателен в этом отношении сайт Quorum (www.initiative-quorum.org/ru/details/faq-12 ..... ). Это ликбез для русских домохозяек, переселившихся в Германию. Он интересен тем, что делает очевидным искусственность создания Евросоюза по всем приведенным 12 пунктам. Тем не менее, несмотря на политические, экономические и катастрофические испытания на прочность, Евросоюз, который сегодня даже не может договориться об одновременном открытии границ стран-членов, укрепляется без видимой необходимости, в пользу одних государств за счет других. Но это опять не наша тема.

   МЕЖЕВАНИЕ ЗЕМЛИ

   Считается, что Евросоюз был создан в противовес экономической гегемонии США (в пост-индустриальный Китай тогда мало кто верил, а в державность мировой бензоколонки – вообще никто). Бросается в глаза, что создание Евросоюза совпало с возвращением в Европу стран, потерявших политическую независимость, а некоторые – и государственность – в XX веке. Их, а затем и Украину, приняли к себе, кого-то – безоговорочно, , как Чехию и Польшу, кого-то – формально-условно, , как Болгарию и Румынию, а Турцию - вообще никак: не заслужила пока, чай не Эстония. Всё это напоминает расчёркивание ножичком круга на земле в детской, теперь забытой, игре: вот здесь - мой домик, тут – твой, а вот тут – его. Собственно, это и было расчёркиванием – межеванием европейской земли с окончательными на ближайшие лет сто новыми границами ареала численно выросшего «золотого миллиарда». Когда контурная карта Европы была нарисована, за дело взялись юристы и законодатели. Концепция была простой: новая восточная граница должна стать финансовым ниппелем: сюда – давай, а туда – только краткосрочные инвестиции (в первую очередь ГКО). Что интересно, в этот финансовый поток туда плавно вплыла вся российская воровская мразь: деньги не пахнут. Сколько у этой мрази английских и европейских паспортов и видов на жительство, кто-нибудь считал? Было бы любопытно узнать. Это уже потом, когда на этой «финансовой волне туда» были восстановлены развалившиеся советские шпионские резидентуры, спецслужбы «миллиарда» опомнились. Поздно. Теперь MI-6 и их континентальные коллеги обеспечены сверхурочной работой лет на 50. Это очень интересная, но опять не наша тема.

   Создание Евросоюза как основы для Соединённых штатов Европы – помните Ленина на семинарах по научному коммунизму? – преследовало очевидную, только дуракам не постижимую цель: строительство 4-метрового забора, как у нас на Рублёво-Успенском. С Америкой всё просто: там - чисто прагматическое решение без всякой идеологии, в Европе посложнее, здесь установка забора имеет историческую логику. Европа, как знает каждый школьник, возникла как средиземноморская цивилизация. Её естественными внешними врагами были (по часовой стрелке) мы, турки, арабы и мавры. Не будем уточнять хронологические рамки и исторические названия. Последние четыреста лет из актуальных врагов у Европы осталось двое: Османская и Российская империя. Вся история Европы, как единого культурного целого, - не будем принимать всерьез искусственно созданный помпезный город на болоте, изображающий из себя Европу напудренными париками и гувернёрским французским - это бесконечные войны на восточных и юго-восточных границах, меняющихся туда-сюда в зависимости от очередного подписанного мирного договора. У Маркса есть злобный очерк о роли Российской империи в истории Европы «Секретная дипломатия XVIII века», в которой он противопоставил Европу как целое и Россию – историческую наследницу монгольских полчищ. В СССР этот очерк был не просто запрещен – были запрещены любые ссылки на него. Такая точка зрения на Российскую империю была популярна в Европе XVIII века и, к сожалению, наша история последующих веков, включая недавно начавшийся, способствует сохранению популярности такой точки зрения. Всё это общеизвестно. Некоторый пафос, искусственно введенный мной в изложение, имеет целью заострить последующий вольт-фас. Представьте себя на месте жителя любой европейской страны сейчас. Например.

   Двумя годами ранее мне случилось побывать в Нидерландах. Там можно заметить много интересного, что отличает, правильнее сказать, выделяет эту страну из других стран континента. Вот эпизод, который заставил меня призадуматься. В крошечном, необычайно комфортном для жизни курортном городке Ойстервейк, без полиции и иммигрантов на виду, на бульваре шириной с наш Цветной и длиной вдвое короче, но выполненном с большим вкусом и бордюрами, которые не меняли лет сорок, была устроена под открытым небом выставка концептуальных скульптур местных художников. Экспозиция была любопытная, неожиданная, вокруг пустынно. Я не спеша фотографировал то, что приглянулось. Когда я снимал очередную скульптуру, ко мне подошла хорошо выглядевшая женщина в летах, сказала, что это её скульптура и спросила на международном английском:
   - Кто вы? - Я ответил, понимая, что ее интересует не мое имя, а род занятий. И оказался не прав. Она снова спросила:
   - Кто вы? Чем вы занимаетесь в жизни? Я – художник, я стремлюсь выразить… - дальше я не понял,    - А вы?
   Я как-то притух от такого поворота в разговоре, а потом виновато сказал:
   - Я пишу книгу.
   - Это хорошо, - сказала художница, - ну, не буду вам мешать.

   Потом, ещё в поездке, и после, уже вернувшись, я не раз вспоминал этот диалог. И всегда при этом всплывала вычитанная где-то фраза: «Смысл современной экономики – обеспечивать функционирование культуры». Звучит, конечно, не в меру декларативно, вроде как Сатин издаёт звук «Человек» и слышит в нём гордость (лично я не слышу), и всё же, в Нидерландах меня не покидала мысль, что здесь уже так и есть. И вот, жители городка в вечерних новостях слышат очередные новости, связанные с Россией, пусть и преувеличенные предвзятым отношением, но мы-то знаем, какие международные новости способна порождать наша родина. Вы бы на их месте любили Российскую Федерацию? Лично я – нет. Я бы её боялся, а страх не вызывает симпатий в традиционных отношениях. Европа – это 5-тысячелетняя традиция (по общепринятой хронологии), там политическое садо-мазо, унизительное терпилово давно не в чести. И любое объединение без России, под любым управлением, будет приветствоваться как гарантия безопасности и процветания и. Кстати, о процветании.

   ЗОЛОТОЙ МИЛЛИАРД: КАПИТАЛИСТИЧЕСКОЕ ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ!

   В 1980-е в какой-то научно-популярной бла-бла-бла книге о кризисе мирового империализма с точки зрения марксизма я встретил выражение «самоуничтожение капитала». Работая над этим текстом, я пытался восстановить источник через поиск в Интернете, но не нашёл ни одного, где бы описывался этот механизм. Если бы я впервые встретился с этим выражением только сейчас и однократно, то подумал, что автор – создатель очередной бредовой теории, разоблачающей капитализм. Но в те годы такого бреда не могло быть официально издано.

   Как и полагалось тогда, авторы вплетали подобные мысли в марксистское словоблудие, чтобы не привлечь внимания зорких идеологических супервайзеров из аппарата Суслова. Фрагмент текста с указанным выражением описывал ситуацию, когда накопление свободного капитала достигает таких размеров, что встаёт проблема во что его инвестировать, то есть, попросту, куда его девать, потому что всюду он воспроизводит себя в ещё больших количествах. Давление свободных финансов становится опасным для экономики. Просто взять, и уничтожить часть денег или материальных благ нельзя: нарушится их хрупкое равновесие. В сознании даже продвинутого советского человека такое укладывалось с трудом, но я уложил. Воображения хватило, хотя «сопоставление с реальностью было скорее литературным, чем историческим», как, сказал Троцкий, простите за источник.

   Самым простым способом самоуничтожения капитала назывались постоянные локальные войны, требующие постоянного пополнения утраченной матчасти. Однако после Кореи, Вьетнама и тех же грабель, на которые в Афганистане со всего маху налетел Советский Союз, этот способ был признан неперспективным. Манящую альтернативу предлагал сервис. Он требовал внушительных материальных и неисчерпаемых людских ресурсов и, соответственно, начальных и последующих инвестиций и растущих зарплат. Тогда казалось, что найден идеальный выход, и три последующие десятилетия подтверждали это. Но на четвёртом выявились проблемы.

   Первая. Оказалось, что реципиентами огромных инвестиций могут быть далеко не все страны, и революционные изменения в сервисе, признаем это, ощутимы только там, откуда инвестиции и пришли, а это усиливало и без того глубокую пропасть между развитыми странами и остальным миром.

   Вторая. Остальной мир по-прежнему голодал и вёл войны. Политическая дикость стран-изгоеав, просто стран, где не было ничего, кроме мух це-це и крокодилов, действия террористических отморозков привели к сильнейшему гуманитарному прессу на «золотой миллиард» по его южным границам на обоих континентах. Испытывая исторический комплекс вины за колониальное прошлое и рабовладельческое поведение, «золотой миллиард» согласился однократно взять какое-то количество миллионов голодных желудков на вечный прокорм в своих странах, именно в такой формулировке – что-то вроде российской традиции брать разных бедных родственников и приживалок на излёте поместного дворянства. Русская литература золотого века полна описаний психологически болезненных ситуаций, когда отношения между благодетелем и облагодетельствованным становятся разрушительными, но неразрывными. Назвать такие отношения в европейском социуме садо-мазохистскими – слишком сильно, но иногда невмешательство полиции Западных стран в происходящее даёт повод думать именно так. Похоже, европейцы любят, когда на них прикрикивают: «В глаза смотреть!» Знакомые в шведском Мальмё рассказывают то, что все наши видят по всей Европе, и нет смысла тратить на это строки. Испрашивание прощения, даже в межличностных отношениях, – вещь тонкая, тут легко попасть в зависимость от обиженного. А жить-то хочется как в Ойстервейке, без полиции, но в безопасности, без иммигрантов, но в комфорте и без комплекса исторической вины, гуляя среди скульптур и беседуя с людьми, которые нашли себя в жизни, которые в возрасте 45 ушли на честно заработанную неслабую пенсию и занимаются любимым делом, потому что непоколебимый экономический базис позволяет им полностью сосредоточиться на надстройке.

   В современном мире уже нет острой необходимости вкладывать значительные средства куда-либо: везде все есть. Цифровое общество всё меньше нуждается в рабочих руках, американские дальнобойщики уже готовятся уступить место коробочке с искусственными мозгами в беспилотных трейлерах, а правительство США уже планирует выплаты уволенным, чтобы хватило на пиво и билеты на бейсбол. Реальной угрозой стала «постмльтузианская (модернизационная) ловушка» наоборот, когда количество жратвы обгоняет количество ртов там, где инвестиции эффективны, а там где жратвы не хватает, инвестиции бессмысленны, да и гуманитарная помощь – это скорее не помощь вовсе, а благотворительность с душком милостыни. Африканские и другие страны, похожие на горячечную мечту недоучки Греты Тунберг - это жизнь по известному анекдоту «…а я итак ничего не делаю». Но вернемся в Европу. Ощущение жизни в Раю – вот потребность людей, когда их материальные проблемы решены или не беспокоят. «Прошлое постоянно бросает вызов будущему, рождая желание воссоздать рай, но уже на основе достижения цивилизации» (Герберт Маркузе).

   Третья проблема. Рост уровня жизни развитых стран привёл к тому, что североамериканский и европейский обыватель получил невиданную ранее возможность заниматься собой. Его представления о комфорте теперь обязательно включают возможность реализации себя как личности, хотя большинство населения не спешит этим воспользоваться. Сытый плебс – это всегда потенциальная опасность. Будучи однажды накормлен, он больше никогда не захочет голодать. История Римской империи показательна. Сегодня сытого плебса в мире слишком много и с каждым десятилетием становится всё больше. Что с этим делать? Современные патриции должны его кормить, причём так, чтобы он этого не заметил и не обиделся. Денег и еды хватит, даже если плебс ничего не будет делать. Но он отвлекает внимание патрициев от более важных дел, таких, как охота, коные прогулки, гольф и, на досуге, забота о счастье тех, кто его заслужил. Плебс самим своим существованием снижает достигнутый уровень комфорта патрициев своими бесконечными проблемами, которые тем приходится решать. Зачем вообще нужны люди, без которых можно обойтись?

   И, возвращаясь к печальным событиям дня сегодняшнего. Медицинские усилия стран по борьбе с, в общем-то, гуманной по летальности эпидемией показали, что всем странам требуется грандиозная система здравоохранения, если допустить, что мутация нынешнего штамма пойдёт по пессимистическому прогнозу. Причём, значительные усилия эта система будет тратить на спасение бесперспективных больных - возрастных, людей с хроническими болезнями, с ослабленным иммунитетом, ослабленных из-за социальной отверженности, т.е. людей, находящихся на социальной периферии. А в отсутствие вспышек массовых заболеваний эти ресурсы будут простаивать и пролёживать. Вот, если эти ресурсы исчезнут вместе с теми, для кого предназначены, это уже проект.

   Представьте такой город будущего: знакомая территория Москвы, ни одного старого здания, всё новенькое, с иголочки, низкая этажность, дома клубного типа, между домами расстояние полкилометра, вокруг каждого – ландшафтный мини-парк с декоративными растениями и садом камней, беседки для размышлений, гроты для романтических встреч, спортивная инфраструктура для красивых и просто долбанутых,  дорожки, авторские скульптуры, открыто-закрытый бассейн, флигель для дежурной прислуги, конюшня с пони, прыгают белки, ходят фазаны, в чистом прудике с переливающейся водой загребают плавниками золотые карпы, на островке – метровая копия Золотого храма, перед входом в дом на колонне - размером с кошку золотой телок, вдалеке - редкие вертикали изящных небоскрёбов, к ним ведут широкие проспекты-бульвары, там тоже белки, фазаны и карпы, даже единороги с отпиленным рогом. В небе над центром – орлы всех видов, включая искусственно выведенных.

   В самом центре, в недоступной для других зоне, во дворцах с колоннами или хайтек-кубик-рубиках живут люди 1-го сорта. Их мало. Кольцом вокруг них – люди 2-го сорта: это инфраструктура, обслуживающая разнообразные интересы людей 1-го сорта, их много. Ещё дальше – кольцо ещё шире. Там живут люди 3-го сорта, это те, кто обслуживает людей 2-го сорта. В кольцах повсюду камеры слежения, задекорированные под скворечники. Для переезда из зоны в зону нужен пропуск с QR-кодом. Его надо заказывать заранее, не менее, чем за 5 часов. За чертой города, в юго-западном жилом пузыре живут люди 4-го, 5-го и 6-го сортов. Он состоит из квадратно-гнездовых посёлков таунхаусов, похожих на Дубровку. Дальше, по всей стране, располагаются парами индустриальная и урбанистическая зоны – как в Испании. Индустриальная – тихая, чистая и безлюдная, с гигантским стеклянным шаром на палке – это центр цифрового управления производством. Урбанистическая - похожа на Барвиху и Жуковку, только без 5-метровых заборов. Скажите, вы не были бы против постепенного сокращения населения Земли на 6,5-7 миллиардов за 50 лет? А одномоментного сокращения за год-два, если бы были уверены, что попадёте в список жителей описанной страны грёз, пусть в качестве жителя 4-го или 5-го сорта? Сложный вопрос, если честно, правда же? Для вас нет? А для тех, кому место в раю гарантировано?

   МИРОВОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО ИЛИ МОРОВОЙ ПРОЕКТ?

   Существует ли мировое правительство? В настоящее время – однозначно нет, ни в государственно-историческом, ни в конспирологическом смысле. Как легальный коллегиальный орган он никому не нужен. Во-первых, какие задачи он будет решать? Организовывать сбор милостыни африканским странами и беженцам в Европе и нянчиться с ними? Для этого есть Генеральная ассамблея ООН и Европейский совет, оба не парятся. У Ивлина Во в романе «Мерзкая плоть» есть примечательная фразочка «шампанское – символ международной доброй воли». Это самый раз про них. Задача мирового правительства как правительства, а не встреч глав государств с целью попить шампанского и договориться, чтобы не пукать фреоном в озоновый слой,– это решение однозначных глобальных проблем, вроде объявления войны марсианам. Или организация и последующее институирование принудительного сокращения численности населения, потому что добровольным лет 50 уже занимается ЮНЕСКО, в основном, просветительскими методами, то есть на словах и без успеха. Во-вторых, кто будет главенствовать? Ни Америка, ни Европа не захотят быть на вторых ролях, если, конечно, от лидера человечества не требуются непопулярные меры, а черезполосица приведёт к галсам в общемировом политическом курсе, и, как следствие, бесконечным обвинениям предшественника. Всё это очевидно, даже банально, если не считать двух подчёркнутых мест.

   Очевидно, что некое «невидимое мировое правительство» (или некая организация с его функциями) имеет больше шансов справиться с задачей уменьшения населения эффективно, хотя бы потому, что ему не надо никого ни в чём убеждать, ему не требуется ни перед кем отчитываться, ведь его как бы нет. Конечно, от такого «правительства» потребуется безжалостная решимость и железная воля, но другие туда и не попадут. У них будет лишь одна проблема, чисто организационная: запустить нужный механизм уменьшения численности населения Земли и довести его до конца надо будет чужими руками, используя легальные государственные механизмы. Как вы считаете, то, что мы с вами наблюдаем сегодня в борьбе человечества с коронавирусом, это не запуск этого механизма? Перечислим некоторые подозрительные особенности этой борьбы и возможное объяснение (*преимущественно или только в РФ):
   - домашние аресты («самоизоляция») – проверка на послушание всех граждан и провоцирование хронических заболеваний у возрастного населения, ведущих к тяжёлым осложнениям и смерти (гиподинамия – кардиологические проблемы, туберкулёз и т.п.);
   - дистанционная работа (на удалёнке) - проверка работоспособности IT-технологий в условиях возросшей нагрузки; тестирование общества на обрыв живых связей между людьми и превращение их в биологические приставки к мониторам и дисплеям;
   - ликвидация «избыточной» экономической деятельности – проверка национальных экономик на способность адаптироваться к режиму «сжатой» экономической деятельности;
   - беспрецедентные меры индивидуальной защиты, особенно в системе здравоохранения, не соответствующие свойствам вируса как микроорганизма – нагнетание массового психоза, страха;
   - несогласованность действий разных инстанций, взаимные обвинения – создание видимости ситуации, в которой объективно нет виноватых;
   - *пропуска - проверка работоспособности системы запретов и разрешений;
   - карантин в целом – проверка населения на беспрекословное подчинение властям и создание базы тотального контроля;
   - *ограниченная и строго подконтрольная волонтёрская деятельность – проверка добровольного резерва на случай потребности в масштабной помощи, если ситуация выйдет из-под контроля;
   - *запугивание врачей, информационное преследование журналистов – проверка общества быть молчаливым в случае репрессивных действий со стороны государства;
   - постоянные, ежедневно обновляющиеся рубрики в СМИ со статистикой заражения и смертей - нагнетание массового психоза, страха;
   - *преследование за посты и сообщения, идущие вразрез с официальной информацией - нагнетание атмосферы страха;
   - *неоказание реальной помощи пострадавшим от карантина – послание о социальной дистанции, фиксация властью своей вседозволенности.

   Еcли под перечисленным поставить ; - знак суммы в математике - что получится по совокупности? Есть невидимое правительство, или нет? Скорее нет, чем да: время ещё не пришло, но дивергенция самой идеи в рафинированной атмосфере мировой элиты, финансовой прежде всего,точно есть, и это опасно. Нет лишних миллиардов плебса – и нет проблем. Конспирологи всех мастей, при всём буйстве их фантазии, очень чутко уловили вибрации духовной – или бездуховной, кому как по душе – атмосферы этой самой элиты.

   Можно предположить, что идея принудительного сокращения населения Земли до «золотого миллиарда» возникла от невозможности контролировать рождаемость в неразвитых странах между тропиками Рака и Козерога, и чудовищном, во всех отношениях, кроме АлиЭкспресс, Китае. Как было намёкнуто в предыдущей главке, сокращение населения планеты может быть запланировано на 50 лет, а может – на 2 года, соответственно, и сценарии (мероприятия) будут разными. Какой сценарий напоминают нынешние события? Не хотелось бы, чтоб краткосрочный, хотя последние события а Штатах повышают его вероятность.

   Большинство конспирологических теорий считает тайное мировое правительство уже существующим. Касаясь этой темы обычно сразу называют орден Бнай Брит (потому что все его члены – только евреи, многие с всемирной и увековеченной известностью), «Синдикат» (CFR – Council On Foreign Relations – Совет по международным отношениям компании Дж.П. Морган и Ко), RIIA (Royal Institute Of International Affairs – Королевский институт международных отношений) и «Комитет 300». Из персоналий чаще всего называют Тойнби, Даллеса, Моргана и Рокфеллера. По первой позиции перечня сказать особо нечего: тема масонских лож была животрепещущей с момента возникновения артелей свободных каменщиков - это вроде бригад таджиков сегодня, но с недостижимым для последних качеством строительных работ вручную и эзотерическим подвалом для посвящённых. Из книжного ширпотреба на эту тему нашему читателю известна колыбельная для страдающих бессонницей «Люди и ложи. Русские масоны XX века» вездесущей Берберовой. Книга даже сумела в своё время стать бестселлером, ненадолго. Публикаций про CFR и RIIA по количеству - как Донов Педров в Бразилии, и не сосчитать. Откровение Джона Коулмана «Комитет 300. Тайны мирового правительства» поживее. Отсутствие логики изложения, масса внутренних противоречий, отсутствие в большинстве случаев даже намёков на источники, уравновешиваются разоблачительным пафосом, так почитаемым у нас в народе. Но это крайность.

   В целом же конспирологические творения внутренне логичны и правдоподобны, как и теория Фрейда, кстати, члена Бнай Брит с 40-летним стажем. Любопытно, что умело выстроенные конспирологические теории также недоказуемы, как и теория психоанализа (врачебная практика - это другое), как и теория относительности Эйнштейна, большого активиста той же Бнай Брит, как, кстати, недоказуема и противостоящая теории Эйнштейна теория ныне здравствующего Николая Магницкого, не члена Бнай Брит, зато сотрудника РАН, тоже, во многом, ордена. Даже короткие ролики, типа 5-минутного «Кто на выход…? 2020» выглядят довольно убедительно. Не будем углубляться в анализ правдоподобия, тем более обоснованности конспирологических теорий, а просто отметим, что убедительным может быть лишь то, что сходу не опровергается фактами и имеет интеллектуальные предпосылки для спекуляций (здесь - в значении общенаучного термина, без иронического подтекста - Велкин).

   Пробежка трусцой по конспирологическим теориям даёт видеть, что ядром «мировых правительств» считаются банкиры. Это по-ленински архиважный момент в наших рассуждениях. Современные финансы вообще и банковское дело в частности – сложнейший механизм, требующий глубочайших основательных знаний, чутья в риске, видения перспективы и тому подобных вещей, не постижимых людям «с 9-ти до 6-ти». Возможно, - надо спросить у историков – банкиры когда-то были заинтересованы в конспирологии, но вряд ли в наши дни, когда рост капитала, ради чего, собственно, и действует банкир, напрямую связан с увеличением, насколько возможно, рынков сбыта и роста способности этих рынков поглощать всё больше и больше товаров и услуг, что невозможно при катастрофическом сокращении населения. Даже если оставшаяся часть будет обладать покупательной спсособностью, стремящейся к бесконечности, всегда есть естественный ограничитель: человек не может проводить за покупками больше 24 часов в сутки.

   Совсем другое дело – современные чиновники как класс. Это люди нового мышления, возникшего от переданных в их ведение практически неограниченных возможностей распределения средств, и сформированного этим мышлением нового жизненного уклада. Им не надо, в отличие от банкиров, заботиться о расширении рынков сбыта и росте покупательной способности населения. Человеческий подвид чиновника – это особь, которая мечтает (в идеале) однократно получить всё и сразу, обеспечить себе и ближайшему окружению роскошную жизнь и курить бамбук («…а я итак ничего не делаю»). Излюбленный инструмент обогащения чиновника – международные или национальные и другие проекты, связанные с государственными инвестициями: не всё, но много и сразу. Когда/если чиновника назначают руководить отраслью или фрагментом экономики, он ей не руководят, а присматривает за ней, как комиссары в пыльных шлемах за полем боя. Оглянитесь вокруг наверх, и вы убедитесь, что так и есть. Более того, именно чиновники заинтересованы в уменьшении населения Земли, как никто другой: чем меньше всяких этих нас с вами, которые всё время чего-то хотят, чем-то недовольны, на которых надо тратить время своей прекрасной жизни, тем будет лучше для них.

   Именно чиновники инициировали фактическое сокращение среднего класса во всём мире, самого независимо мыслящего, отдав его на жор компаниям-гигантам и загнав обратно в средневековые цеховые псевдохудожественные гончарные и прочие мастерские по изготовлению сувенирных завитушек. Да, за последние десятилетия появились новые технологии, новые профессии. Но вы же не считаете программистов-фрилансеров средним классом? Этого IT-пролетариата по всему миру как грязи, хотя все они раздувают щёки от собственной значимости – молоденькие ещё. Экономисты, скорее всего, со мной не согласятся, видя в сокращении среднего класа естественный процесс и, наверно, так и есть, но поступать с пострадавшими от этого процесса можно по разному, и помощь здесь требуется не однократная, как фермерам при неурожае. Именно средний класс XX века создал мир доступных красивых вещей, цена на которые растёт с каждым годом на фоне сегодняшнего одноразового ширпотреба. Современные производства, управляемые десятком диспетчеров за пультом, не способны даже приблизиться к тому эстетическому уровню, который был создан средним классом 50 – 80 лет назад. Полюбопытствуйте в Интернете про японские джинсы, хотя бы как они выглядят. Десятки фирмочек шьют джинсы из денима, который с десяток фирмочек ткут на станках 1949 года, поставленных США в Японию по программе восстановления разрушенной войной экономики. И сравните с жалкими поделками нынешних Ливайса-Рэнглера-Ли, закидавшими мировой рынок джинсовым убожеством. У среднего класса, если он занят полным циклом производства, особый взгляд на мир – индивидуальный, неподвластный объявленному как приказ тренду с миланской лестницы. Этот средний класс полного цикла надо беречь как мировое достояние, а не вынуждать пришивать пуговицы на чужие портки. Но чиновникам с ним хлопотно, у них свои виды на структуру общества.

   И ещё о банкирах и чиновниках. Опасен не банкир. Опасен банкироподобный тип чиновника, который хочет наделить возглавляемую им структуру (фактически себя) чуждыми ей функциями, такими как разработка новых образовательных концепций, программы и структура фундаментальных научных исследований и пр, которыми должны заниматься специалисты, а не нанятый чиновником умственный гибрид финансового менеджера, IT-ишника и веб-версталы, умеющих только пускать зелёные шейные платочки в глаза обывателю. В уже упоминавшемся видеоролике «Кто на выход…? 2020» Герман Греф представлен зловещей фигурой в белых штиблетах. Образ не удался: ни один вменяемый россиянин не станет добровольно клиентом организации, которую он возглавляет, если нет необходимости расплачиваться он-лайн за покупки на «Мешке» с продавцами в Мухасранске или Усть-****рюйске. Но опасность, исходящая от банкироподобного чиновника схвачена верно.

   XX век породил новый жанр литературы и кино – антиутопии. Некоторые из них стали мировой классикой, они общеизвестны. Вы заметили, что в обществах, описанных в антиутопиях, нет денег? Вот то-то и оно-то. И банкиров там нет. Не будем обращаться к книгам, они требуют времени для прочтения, обратимся к кинокартине «Бегство Логана» (США, 1976 по одноименному роману 1967, снят сериал 1977-78, многолетняя безрезультатная суета с римейком продолжается). Фильм легко посмотреть в Интернете, правда для сегодняшнего зрителя он окажется скучноват: медленноват в развитии. В обществе, где живёт главный герой, нет денег. Там - идеальное распределение всего. Что интересно, чиновников там тоже нет, вместо них – компьютерная система по управлению жизнью общества, прообраз искусственного интеллекта, и это показательно: в обществе будущего чиновник также бесполезен, как и деньги. Но те, кем компьютерная система руководит оперативно, никуда не делись (главный герой – сотрудник силовой структуры). Но это - в фильме. В жизни, класс чиновников – это источник коррупции, международных авантюр, разного рода кризисов, репрессий и расправ. И, как вариант, мировых заговоров, неважно, с образованием мирового правительства (тайного или явного), или нет. И уж если кто-то и хочет пустить в расход 6-7 миллиардов ради своего комфорта, так это чиновноичья элита. Будущий мирок с бассейном и вертолётной площадкой – идеал чиновника.

   КАНДИДАТЫ НА ВЫХОД БЕЗ ВЕЩЕЙ

   Первыми на очереди – мигранты-нелегалы, беженцы в лагерях, голодающие в банановых странах, прочие обездоленные. Именно этим людям регулярно объясняются в любви холёные чиновничьи хари в телевизоре. Эта рассеянная по миру полуживая людская масса никому не нужна, признаем это. Большинство этих людей уже отягощены различными заболеваниями и заниматься ими для чиновников большой геморрой, если бы не волонтёры.

   Вторыми в очереди стоят все жители бедных стран, не имеющие паспортов «золотого миллиарда» и медицинской страховки, и все не успевшие ассимилироваться иммигранты в «золотом миллиарде», всё больше раздражающие коренных европейцев, до времени молчаливых.

   Следующие - пенсионеры всех стран, получающие пенсию по соцзащите, а не накоплению, инвалиды, хронические больные, за ними – «золотые» безработные, аутсайдеры, прочие социально отверженные, наркоманы и алкоголики, агрессивные альтернативщики и прочая шушера, не дающая спать по ночам и пугающая своим видом детей – то есть те, кому общество пока ещё считает нужным/возможным помогать. За ними – выборочно – граждане «золотого миллиарда» со способностями ниже среднего, т.е. неуверенные пользователи цифровых устройств, неловкие от природы, невнимательные, неаккуратные, с трудом нарабатывающие навык, то есть не пригодные для работы в индустрии сервиса, и физически не пригодные для работы, там, где требуется физическая сила – в промышленности и на кладбище. Кого не тронут за пределами «золотого миллиарда»: жителей заброшенных восточноевропейских деревень и плоскогорий Перу (сами вымрут).

   «КОРОНА» РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

   «Нас должно меньше быть!» С тех пор, как Жванецкий впервые произнёс эту фразу, ничего не изменилось. Но есть обнадёживающее обстоятельство: планетарные амбиции нашей власти. Понятно, что в пантеон «золотого миллиарда» нашего красное солнышко дальше прихожей не пустят. Следовательно, в принятии судьбоносных клубных, а не протокольных, решений он принимать участия не будет, теперь уже ни при каких обстоятельствах – поезд ушёл. Остаётся только хулиганить и провоцировать, а для этого нужны мощные тылы, которые обеспечиваются не только ядерным потенциалом, пусть и сомнительным, и кадровым личным составом, но и какой-никакой экономикой и занятыми в ней людскими ресурсами, чтобы всё это обеспечивать. И чем какой-никакой будет становиться экономика, тем больше будет потребность в людских ресурсах. Парадоксально, но власть вынуждена нас беречь, и это её раздражает. Отсюда и такой противоречивый комплекс мероприятий по борьбе с эпидемией. Конечно, было бы идеально, если бы умерли все слабосильные, старые и больные, а заодно и недовольные обнулением. Но так бывает только в сказке, на которую наша жизнь давно не похожа. С этим приходится считаться и что-то делать, потому что умирают не только те, кому положено, но и те, кому не положено умирать без разрешения, и это тоже раздражает, потому что портит статистику и её приходится подрисовывать всегда.

   Есть ещё проблема противоречия между олигархией и чиновниками, с одной стороны, и руководящей властью – с другой. Для олигархии и чиновников высшей ценностью являются материальные блага, пусть даже чрезмерные, поэтому они воруют, а потом смываются за кордон, кто может. Власть для них – это не более, чем способ обогатиться. Другое дело - сама власть. Для неё высшей ценностью является безропотное послушание, поэтому любая амбициозная власть всегда будет конкурировать с другой такой же, пока одна из них не станет абсолютной. То есть, получается, высшая власть за нас, чиновники – не то, чтобы против, просто мы им параллельно и фиолетово. Отсюда промежуточный вывод: с одной стороны, уменьшение населения страны за счёт жизненно ослабленного человеческого материала решило бы многие проблемы (пенсии, льготы и т.п.), что экономически эффективно, с другой – разрежая тыл, страна становится более уязвимой в военно-политическом отношении со стороны не до конца объединившегося пока «золотого миллиарда» и полуторамиллиардного соседнего Китая с границей более протяженной, чем с Европой.

   Как может выглядеть компромиссное, взвешено-эффективное решение по уменьшению российского населения? Россия – страна обширных пространств с суровым климатом и непригодными почвами. Природные факторы усугубляются многолетней неспособностью государства осваивать эти пространства. Поэтому, с немногочисленным населением, разбросанным по территориям, соизмеримым с Европой и Канадой - это жители аварийного жилья в средних и мелких городах, обитатели неперспективных деревень и поселков, тем более, выселок, отшиба и хуторов в сельской местности, – делать ничего не надо – сами вымрут. В мегаполисах надо помочь исчезнуть жителям пятиэтажек: кого-то просто запереть под домашний арест и подождать, пока туберкулёз в духоте сделает своё дело, а кардиологические больные склеят ласты от гиподинамии в ограниченном пространстве (для них это критично: требуется прогулка минимум 2 км в день для поддержания здоровья. В малогабаритной квартире в пятиэтажке это реально?).

   Москва – отдельная тема. 20-миллионый город, основной вид деятельности которого – порождение распоряжений, указаний и многократная перепродажа того, что производится в других местах – обладает хрупкой жизнеспособностью. Это не Гон-Конг. Когда экстазно-анаболический бум государственного масштаба завершается, и масса тела уже не определяется мышечной массой, жизнеспособность такого города оказывается под вопросом. К жителям пятиэтажек – первых на выход - прибавятся ипотечные кварталы Новой Москвы: вы на что рассчитывали, молодой человек/мадемуазель, что вам здесь рады? Бордюры важнее. С возрастным биоматериалом сложнее: они в тягость, но они – правильный электорат, скрывающий рисовальщиков за работой. Вообще, мёртвые души с оригинальной подписью на пустом листе были бы идеальным вариантом для Избиркома, но пока рисовальщики статистики могут об этом только мечтать.

   А теперь поближе к нашей основной теме. Кроме рисовальщиков статистики важную роль в победе над коронавирусом сыграли врачи (высший, а не средний медперсонал). Люди, дававшие клятву Гиппократа, оказались дипломированными шестёрками. Они морально обосрались. Да, они работали самоотверженно, наверно, до изнеможения, но они были на той стороне, а не на этой, они рисовали истории болезни так, как им укажут. Они боялись потерять работу. Они считают это оправданием. Чезаре Ламброзо, автор хорошо известный пост-перестроечным врачам, в том числе, работавшим в «красной зоне», в своей известной работе «Женщина: преступница и проститутка» вывел простую и ясную формулу: есть женщины, которые рано или поздно станут проститутками, потому что такова их природа (их мало), есть такие, которые будут умирать с голоду, но проститутками не станут никогда (их тоже мало, оба случая - края кривой Гаусса), а есть такие, которые станут проститутками при определённом стечении внешних обстоятельств, таких много – это обширный горб кривой Гаусса. Этот горб - наши сегодняшние спасители. Эти горбатые, конечно, найдут оправдания своим заключениям в наших историях болезней, не сомневайтесь. Горбатых только могила исправит.

   Говорят, что в скором времени после эпидемии режим развалится по экономическим причинам. Да никогда. Индия же не развалилась. И африканские страны не разваливаются, а у их вождей весьма высокий уровень благосостояния. Племенные элиты и разные колдунские группировки давно это поняли и пытаются что-то изменить сами. Не рассчитывая на внешние экономические факторы, они тихонечко перестреливаются с помощью Вагнера или сами, и всё равно существуют, не исчезают с лица земли. И заметьте, ведь там кроме пуль - крокодилы, змеи, пауки, лямблии всякие мерзкие и лихорадка Эбола.

   БУНТАРИ И РОТЕЗЕИ XXI ВЕКА. РАСШИРЕНИЕ ТЕМЫ

   Свобода и индивидуализм – неразрывная пара. В колхозе и солдатчине нет свободы, и не может быть. События конца мая в США подтвердили очевидное. Дух свободы, поддерживаемый в течение 250 лет, хотя бы только на словах – а это, как мы теперь знаем, не так мало – очень сильно мешает манипулированию сознанием. Даже такой мощный инструмент, как цифровые технологии, приводит, скорее, к всеобщему отуплению масс, а не готовности следовать указаниям манипуляторов.

   Полицейские Миннеаполиса при задержании убили негра (афроамериканца, если кто не знает нормального русскоязычного слова из художественной литературы). Такое периодически происходит. В США - значительно чаще, чем в Европе, в Европе - чаще, чем в Австралии, в Австралии - чаще, чем в России, в России - чаще, чем, в Антарктиде. Я не знаю, что показывали российские и мировые новости в ти дни, но вот что я увидел при просмотре местных новостей и прямых включений в течение нескольких часов в течение нескольких дней из разных городов США.

   Первое и главное, что бросалось в глаза – общий событийный фон и его изменение. В самые первые дни по-американски просторные перекрёстки-площади рядом с полицейскими участками заполнены разреженной мирной толпой в сотни, до полтысячи человек, не более. На асфальте - велосипеды, самокаты, рюкзаки - все, что мешает съёмке происходящего на телефон. С телефонами все. Объект съёмки – сама толпа. Картинка мало интересная и мало информативная. И так в десятках городов. Глядя на это, с грустью убеждаешься в том, что давно известно: смысл существования 90% населения Земли – это снять то, что можно выложить в соцсети. Видео предпочтительнее, потому что снять хорошее фото – это искусство или удача. Тысячи наблюдателей со смартфонами по всей стране. Никто из них не задумывается, что стоящий рядом снимает тоже самое и через 5 минут это будет в сети. Вооруженные цифрой, это уже не ротозеи на площадях прошлых веков, это биомасса цифровой эпохи.

   Второе – активно протестующие. Бунтари. Они были всегда и везде, и всегда их заносило в сторону компроментации идеи, которую они исповедовали. Протест – проповеди, призывы, митинги, демонстрации, стычки, баррикады, погромы, террор – всё, что по их убеждениям ведёт к социальной революции, становилось их социальным инструментом. Но, одно дело, бунтовать безымянными и погибнуть, как реформаторы церкви в XVI веке, первые буржуазные ремесленники, парижские коммунары или народовольцы, и другое – бунтовать на сцене-площади под объективами смартфонов и камер многочисленных интернет- и ТВ-каналов. Это уже не бунт, это – перфоманс. Молодёжные бунты конца 1960-х уже были перфомансом, хотя и с жертвами: там был расчёт на вездесущих репортёров СМИ, которые (СМИ) переживали тогда расцвет. В нашем случае активно протестующих бунтарей на площадях-сценах – от полудюжины до дюжины на несколько сотен ротозеев. По соотношению с ротозеями, это намного меньше тех самых пассионарных 5%, которых в национальном масштабе достаточно, чтобы при чёткой организации опрокинуть любую власть с любой нацгвардией. А тут и цели такой нет. Просто желание ощутить адреналин и охота безопасной склоки с полицией, когда та напугана, оправдывается и всего боится. Поэтому рядом с бунтарями - роликовые доски и рюкзаки. Для них перекидушки петардами с полицией – это те же прыжки и кувырки по городским бетонным ухабам с возможностью свернуть себе шею, зная что лучшая в мире медицина поможет, а лучшая для безответственных уродов система соцзащиты не даст умереть в нищете, и ещё будет развлекать до самой смерти. Но так было только в начале.

   Третье - Разделение протеста и бунта. Нарастание массовых протестов. В конце мая на акции протеста стало выходить все больше людей, и это уже не была биомасса с телефонами для выкладок фоток в соцсети «я там был». Это были люди, которые требовали у власти ответа за действия полиции. Теперь их были тысячи. В последние дни мая протест ширился и охватил 30 городов. Они ничего не разрушали и не грабили. К американцам присоединились лондонцы и жители других крупных городов. Первоначальный повод вырос до широкого обобщения: правительство США сознательно не замечает «структурный расизм» - явление, сформировавшееся в два последних десятилетия не только в США.

   Четвёртое – трансформация показного бунта в погромы и мародёрство. Бунтари ушли с площадей: им там нечего было делать. Они ушли в переулки на погромы. Их объектами стало всё, что хоть как-то олицетворяло частную собственность: магазины, кафе, автосалоны, по возможности дорогие. Интересно, что группы погромщиков были немногочисленны, выглядели особым образом: спортивный кэжьюэл с надетыми капюшонами,  действия их были слаженными, скорее всего, отрепетированными. Погромам подвергались объекты, вблизи которых не было полиции: ясно, что они были чётко организованы. Они ничего не грабили и быстро исчезали, предоставив дальнейшее мародёрам – мелкой шпане. Уже позже полиция и прокуратура выяснили, что погромами занимались боевые отряды молодёжного крыла американских коммунистов – «Антифа». Они хорошо усвоили методы своих европейских предшественников – спартаковцев, большевиков и прочих: любые действия хороши, если они направлены против капитализма, в данном случае - экспроприация экспроприаторов. А на убитого негра Флойда им плевать.

   Пятое – популизм демократов и жёсткая позиция Трампа. Демократы: интервью, пресс-конференции, заявления в соцсетях, суть которых - нежелание или боязнь принять адекватные меры по обеспечению порядка. Трамп в простой и доступной для своего электората манере изложения упрекнул левых мэров в том, что они в критической ситуации попросту обосрались. Это была правда. Их возражения на его обвинения звучали общедемократическим новоуниверситетским лепетом.

   Происходящее сейчас в Америке многим дало повод вспомнить события 1968 года – самого драматичного тех лет. И сразу обнаружилась разница – степень доверия власти. Тогда неизмеримо более широкие протесты имели две основные конкретные цели: прекращение войны во Вьетнаме и реализация идей «молодёжной революции» (т.е., контркультуры в широком понимании). Господствующей идеей был пацифизм и идеи всеобщей любви, они были асоциальными, но не антигосударственными и на этом фоне которых коммунистические идеи были безнадёжны. Сейчас иначе. Ультралевые идеи популярны, требования протестующих во многом антигосударственны по духу и не конструктивны, например, требование сокращения или разоружения полиции, и это в стране, где каждый может купить оружие.

   Хорошо организованные погромы и последующее разграбление огромных сетевиков с попытками вскрыть сейфы с выручкой, поджоги автосалонов с дорогими машинами, убийство полицейского, кстати, тоже негра, поджоги полицейских участков и машин дали возможность консервативной Америке очухаться и перейти в контрнаступление. Дональд Трамп, фигура мало симпатичная по вашингтонскому счёту, то есть по сравнению с Кеннеди, не говоря уже о Линкольне, был совершенно прав, назвав «Антифа» «леворадикальная дрянью». Те, кто убил полицейского днём позже, оказались ни чуть не лучше полицейского, задушившего лежавшего человека коленом.

   Америка раскололась надвое. В который уже раз. И, как всегда, это вызвало разговоры у её врагов о конце Америки в каком-то, им одним подразумеваемом смысле. И, как всегда, основанием для этого служат естественные процессы живого общественного организма. Начало июня разрушило главный на сегодня миф XXI века о том, что после эпидемии мир прежним уже не будет. Пока будет. Высшему проведению зачем-то потребовалось защитить Америку, а значит и остальной мир, от обречённости перед неизбежностью прихода нового миропорядка. Задумайтесь: единичная несправедливость полиции - и эпидемия осталась в прошлом, как будто ей и не было. Единая для всех беда, единые усилия в едином для всех направлении с едиными устремлениями и желанием физически выжить, принеся в жертву всё прочее, были забыты в одночасье. Нация оказалась не такой уж безразличной к действиям государства. По крайней мере, сделать из неё молчаливого терпилу Трампу не удалось. Вспыхнувшая порохом Америка, в данном случае неважно по какому поводу, показала, что нет никакого пост-пандемического мира, и выстроить людей в колонну по восемь и строевым шагом отправить куда будет велено, в ближайшие годы не получится без медицинского вмешательства. И, возможно, кивая на экран монитора с американскими новостями кто-то говорит кому-то: «Нет, одними IT-технологиями нам не обойтись. Да и вообще, слишком уж их много, этого «мыслящего тростника». Нам нужна «вакциона». Не зря мы всё это затеяли».

   БЕЗЫСХОДНОСТЬ БЕЗ АЛЬТЕРНАТИВЫ

   В России первая реакция «отрицателей» на введённые властями ограничения физической свободы граждан была чисто литературной: происходящее сопоставляли с антиутопиями. Тенденция к тотальному контролю рассматривалась критиками карантина с точки зрения введения политической диктатуры, но для чего она вводится, как-то выпадало из поля зрения. Мы пока ещё до конца не разобрались, что нам во благо, а что – «в глаза смотреть!»

   На этом строятся разные теории альтернативной судьбы нации. Например, по Дугину, он недавно говорил об этом, у нас есть выбор между подчинением жёсткому – по-другому нельзя – режиму, защищающему национальный суверенитет вплоть до эзотерического уровня (особый третий путь), и подчинением мировому правительству, котрый рассматривает всех, не входящих в «золотой миллиард», а нас особенно, как подметальщиков улиц, а когда подметать не потребуется – кандидатов на выход без вещей. Александр Дугин – фигура философски мятущаяся, я ещё помню как он мутил про «консервативную революцию». Но в чём-то, он, конечно прав, если не в геополитическом плане, то в конспирологическом уж точно.

   Если вы знаете правила игры в российскую жизнь, то вы вполне можете играть в неё неограниченное время, даже если в играх вам не везёт по жизни. Вы просто ставите по одной фишке на красное и чёрное и никогда не проиграете. Смысла в такой игре нет, разве что вы пришли в казино не ради игры, а с какой-то иной целью. То же и с «тотошкой» - так называли тотализатор на Ипподроме на Беговой: полтинник – на фаворита, полтинник – на претендента. И весь вечер – с вероятностью 90% - можно смотреть как лошади бегают, а люди выслеживают удачу. И там, и там занятно, как на смотровой площадке в заповеднике. Рекомендую. Но если вы решите играть всерьёз, вы попадаете в поле действия опасных, часто неведомых сил, и вернуться обратно на смотровую площадку может не получиться. Здесь всё зависит от вас.

   Другое дело – когда правила игры вам неизвестны, потому что она не началась. Может, она начнётся с того, что вас поставят на кон. Не потому, что вы чем-то провинились, а просто правила игры такие – Большой игры. На миру, конечно, и смерть красна, но ведь всё может быть и не на миру, а в переполненной больничке для обречённых. Тем более, что в последнее время нас с вами не очень-то любят – по всему миру. Теперь уже нас, а не наше правительство, потому что в исторически развитых странах считается, что народ несёт солидарную ответственность за действия своего правительства. В Германии в 1945-47 была целая национальная дискуссия на эту тему. У Карла Ясперса есть отличная небольшая работа на эту тему (о денацификации. На полку за названием не полезу, пардоньте). В финале упомянутого ролика «Кто на выход…? 2020» звучит призыв-предупреждение ни в коем случае не соглашаться на вакцинацию, если ампула не ваша, и не получена из абсолютно надёжного источника. То же и с правительствами: доверять нельзя ни мировому, ни своему - никому и никогда.

   НЕМНОГО ИРОНИИ НАПОСЛЕДОК

   Так что же делать? Для начала - менять собственное сознание. Герберт Маркузе в конце жизни разочаровался в молодёжном движении, не оправдавшем его ожидания. «Эффективность» (производительность) победила «Великий отказ». Массовое сознание потеряло способность «разглядеть во всё более полном удовлетворении потребностей – репрессию». Труд стал похож на игру. Знаменитая песня Джона Леннона Imagine, бывшая в начале 1970-х гимном целого поколения, обрела сегодня ироническое звучание. Всё, о чём он пел, свершилось. Но я вижу, что это не так. И Леннон тоже увидел бы. И Маркузе. А значит, нас уже трое. Надеюсь, и ты, читатель, когда-нибудь присоединишься к нам.

   Несколько слов в заключение. Почему я дал своему эссе такое нарочитое название? А чтобы привлечь твоё, дорогой читатель, внимание. Когда/если у меня появятся свободные деньги на простенький собственный сайт, я это название поменяю, а эти строки удалю. А пока, льщу себя надеждой, что если ты, дорогой читатель, добрался до заключительных строк, значит, не жалеешь о потраченном времени и, может быть, заглянешь в «Две биографии» - в любую главу, какая тебе глянется.

                КОНЕЦ