Посвящается нашей дочери Абрамовой Татьяне с благодарностью за то, что она у нас есть!!!
Самым важным событием нашей жизни, произошедшим на первом году пребывания в Риге, явилось рождение первого ребёнка – дочки Танечки. Завелась она в животе у жены ещё в Корнево, пересидела там и само Корнево, и коммунальную квартиру в Риге на ул.Паэглес. Появиться же решила, когда мы жили в отдельной квартире на ул.Вирсайжу, хоть и в бронированной, но почти своей.
Родилась дочь в субботу 17 июня 1978г., хотя ждали мы её на пару недель позже. По-видимому, досрочные роды спровоцировал нервный стресс жены, когда ей 16 июня отказали в приёме на четвёртый курс вечернего отделения Рижского политеха. В тот вечер мы пошли прогуляться, чтобы Лена успокоилась, да и полезно это беременным. Походили по старому еврейскому кладбищу (в действительности оно уже много лет является парком), побродили по прилегающим улочкам и легли спать. Около полуночи у жены начались схватки, я вызвал скорую и примерно к часу ночи Лену уже доставили вместе со мной в роддом №1. На тот момент это был самый новый и лучше всех оборудованный Рижский роддом, располагавшийся в большом семиэтажном здании из красного кирпича.
Проводив жену до приёмного отделения остался ждать результатов в предбаннике. Через полчаса-час мне вынесли одежду жены и сказали, что её сразу отвезли в родильное отделение, так как воды отошли и ребёнок скоро появится. Я решил остаться у роддома и дождаться появления дочери. Других отцов не наблюдалось, я сидел и ждал один. Сна не было, было только какое-то напряжение внутри. Ещё через два часа, т.е. около 04.00 утра врач приёмного отделения сообщил мне, что родилась дочь, рост 46 см, вес 2,6 кг. что всё прошло нормально естественным образом, что мать ещё в родильном отделении, а ребёнок в детском, что жене можно принести передачку уже во второй половине наступившего дня, ближе к 16-17.00, к тому времени она уже будет в обычной палате.
Напряжение у меня чуть спало, и пора было подумать о последствиях этого Великого события. Во-первых, надо было отпроситься со службы у начальника РАСТ, во-вторых, сообщить всем родителям о рождении Тани, в-третьих, дозакупить вещи для ребёнка и жены, которые мы ещё не успели приобрести, в-четвёртых, собрать и к 16.00 доставить передачку для Лены, в-пятых решить где и с кем я буду обмывать рождение дочери.
До дома я добрался, поймав такси – это оказалось проще, чем я думал. Оказавшись в квартире я даже пару часов успел поспать – больше не получилось, так как к 08.00 мне надо было быть в РАСТ. У нас на 09.00 17.06.1978г. намечался выезд на очередные учения, которые должны были продлиться около недели. Надо было ехать и мне. Возвращение планировалось незадолго до планового срока рождения Тани. Придя в РАСТ я доложил майору Крючкову о факте досрочного рождения дочери и тут же получил разрешение на учения не ехать. По сути дела, мне был предоставлен отпуск на неделю, так как РАСТ убывал в полном составе, да и в Управлении мало кто остался.
Проводив РАСТ, с ближайшей почты разослал всем своим телеграммы и поехал в магазин Детский мир на улице Кришьяна Барона за всем, что может понадобиться Лене и Тане и чего у нас ещё нет. Потом домой, далее на рынок за фруктами для передачки Лене и оттуда в роддом. К 16.00 всё успел.
На проходной у меня взяли передачку и сообщили, что жене уже в обычной палате на четвёртом этаже и что туда можно позвонить по телефону из фойе по такому-то номеру, что я и сделал. Лена рассказала, что всё прошло быстро, что она поступила в родильное около 02.00, а к 04.00 Таня уже родилась. Так как родила она нормально, то в родовом её подержали ещё пару часов, выполняя какие-то процедуры, а потом подняли со стола и заставили самой идти в палату – было трудно и больно, но дошла. Просила принести ей специальный лифчик для кормящих, который расстёгивается спереди и ещё чего-то. На дочь в первый день ей не дали посмотреть, обещали принести на следующий. Прощаясь сказала, что окна палаты почти над центральной проходной на четвёртом этаже и обещала подойти к окну – получилось попрощаться вживую.
Последним делом, обязательном к исполнению, было обмывание ребёнка. В РАСТ это было сделать не с кем, так как все ушли на фронт. Тогда придумал пойти к другу детства Лёше Артёмову, с которым мы жили в Душанбе в одном дворе. Учился Лёшка в те годы в РКИИГА и жил в общаге недалеко от центра. Мы довольно часто общались, он бывал у нас, один или два раза я ездил к нему. Поэтому, попрощавшись с женой, рванул в общагу, закупив по дороге вина и водки, закуски и запивки. Народу в комнате у Лёхи собралось много – на халяву студенты всегда готовы подсобить в пьянке, поэтому пришлось ещё два раза бегать. В итоге домой я еле дополз лишь к полуночи и, проспав примерно до полудня, еле встал из-за чрезвычайно больной головы. Встал-таки, ведь дела надо делать, но так я больше я никогда не напивался.
Во всяких заботах и поездках в роддом прошло четыре дня. На пятый, ближе к обеду Лену должны были выписать – так ей обещал врач. У меня было всё готово к их встрече. Однако, утром, позвонив в роддом, я был сильно удивлён, когда мне сказали: «Абрамова сегодня не выписывается». Пришлось, как обычно, ехать к 16.00 с передачкой. Отдав её на посту для доставки жене, я позвонил в палату. Ответила мне плачущая жена. Оказывается, они уже были формально выписаны, но не могли выйти из-за того, что одежды, кроме больничной, у Лены не было, да и Танин выходной комплект пелёнок, распашонок и одеяльца тоже дома. Безобразие же случилась из-за того, что в роддоме лежала ещё одна Абрамова, поступившая позже и, естественно, её не выписывали. Хотя я назвал номер палаты жены и её имя, но в справочной на это не обратили внимание и найдя первую попавшуюся Абрамову меня ввели в заблуждение. А санитарка, убиравшаяся в их палате «по-дружески» ещё и подкалывала Лену: «Ну что, не нужна стала?». Добрая оказалась…
Пришлось брать такси, ехать домой за девчачьими вещами – хорошо, что они у меня уже были собраны, осталось только в сумку положить. Потом за цветами и далее опять в роддом, там был уже к 17.00 и передал сумку. Жена, переодевшись успокоилась и вышла довольная. Её сопровождала медсестра, которая несла Таню и передала дочь мне в обмен на цветы. Таня спала. Чуть смуглая мордочка её была спокойной, но уже безусловно красивой – своя и уже очень родная. Штука в том, что я где-то в марте-апреле уже видел ещё не родившуюся дочь во сне. Сон был яркий, цветной, из тех, которые не забываются после пробуждения – я его до сих пор помню. Так вот Таня в том сне была похожа на ту Таню, которую я сейчас держал на руках, только глаза у дочки из сна были серо-голубые, а у этой, как сказала Лена, они тёмно-карие.
Так, проездив на одном и том же такси туда-сюда-обратно, мы к вечеру, уже втроём, добрались до дома. Вскоре и Таня проснулась и запищала – оказалось пописала, надо перепеленать. В отсутствии памперсов тогда перепелёнывали тряпочными подгузниками, их у нас было заготовлено богато. Но Лена никогда не пеленала детей, поэтому взялся это сделать я, ведь у меня был, хоть и давний, но богатый опыт пеленания племянников. Сняв мокрые пелёнки увидел Таню – маленькую и худенькую настолько, что даже тельце было чуть морщинистым. Страшно было, а вдруг что-то сломаю, но перепеленать-таки удалось, пусть не очень красиво, зато надёжно. Потом был первый Танин ужин дома и только после этого сели за стол и мы. За ужином жена мне рассказала, что, когда детей впервые принесли в палату, а мамочек там было четверо, только ей сказали про Таню: «Ну очень приятный ребёнок» - никому так не сказали, только ей. Этим она до сих пор гордится – есть чем.
Через сутки после выписки девочек из роддома, экстренно взяв отпуск на работе, прилетела тёща помогать нам. Вовремя прилетела – РАСТ возвращался с учений на следующий день и мне надо было возвращаться на службу. За месяц пребывания тёщи у нас Лена много чему научилась и далее проблем в обращении с Таней у неё не было, да и я восстановил свои навыки в полном объёме. До прилёта тёщи мы даже не решились помыть ребёнка в ванночке, хотя таковая и была, только подмывали. Зато теперь помывка удалась и Тане, как мне тогда показалось, она понравилась.
В конце пребывания тёщи у нас приехали и мои родители – наконец-то сватья со сватами познакомились вживую. Отцу очень хотелось увидеть продолжение его фамильной ветви, теперь и во внуках, ведь были к тому времени только Шутовы, да Сотовы. Отец с мамой приехали к нам в рамках большого турне по украинской и уральской родне, которое они решили устроить себе, когда относительно стабилизировалось здоровье отца после перенесённого им в конце 1976 года первого инфаркта. К нам они приехали недели на две в конце поездки. Мать помогала чем-то Лене, а отец любил погулять с Таней, сходить в магазин, на рынок, просто походить по городу. Однажды, возвращаясь вечером со службы, увидел его с Таней в коляске, гуляющих под дождём – такого умиления по отношению к отцу я никогда не испытывал. Отец не мог сидеть без дела и когда гулять с Таней не надо было, он затеял изготовление ширмы, чтобы отгородить нас от них. Потом мы эту ширму долго использовали. Тогда мы ещё не знали, что это в первый и в последний раз увидели друг друга дед и внучка Абрамовы – в ноябре отец умер от последующих двух инфарктов.
Практически сразу после выписки девочек из роддома мы начали искать Тане няньку. Лена не собиралась сразу после родов идти на работу, но в институт с сентября по вечерам надо было ходить. Я до 18.00 никак не мог прийти со службы, а во время учений и прочих больших мероприятий меня и вовсе сутками дома не было. По сути дела, нам нужна была нянька часа на 2-3 по вечерам, т.е. с момента ухода Лены в институт и до моего прихода со службы. Но поиски ни к чему не привели, поэтому пришлось просить бабушку жены Наталью Антоновну пожить у нас и присмотреть за Таней до окончания Леной института. Она согласилась, хотя в Саратове оставался муж – дед Михаил Фёдорович. Так и прожила она у нас, занимаясь Таней целых три года.
Лена через полгода вышла на работу, но договорилась с начальником о том, что чертить она будет дома, но раз в неделю будет приезжать на работу за новыми заданиями и привозить готовые чертежи. Я предложил подписывать чертежи – у меня это ловчее получалось – сказывался ещё училищный навык. На том и порешили – днём Лена чертила и занималась дочкой, вечером я чертежи подписывал и укладывал спать Таню, а в промежутках за всё в ответе была Наталья Антоновна. По вечерам мы беседовали с ней о всяком, если нам это ребёнок позволял.
Дочь у нас родилась человечком спокойным, спала добросовестно, по долгу и даже ночью. Поесть тоже любила. Полугода не прошло, а она из худышки превратилась в ладную и даже упитанную девочку. Перед сном очень любила слушать сказки, которые мы ей читали. Она сказки вообще любила и запоминала хорошо. Только чуть научившись говорить даже поправляла нас, если рассказывая, например, про Колобка или курочку Рябу что-то пропускали или говорили не так, как было рассказано ранее. Когда все детские книжки она выучила наизусть я стал ей сказки выдумать. Выдумывал многосерийные с продолжением, чтобы Таня получше укладывалась в кроватку в ожидании новых сказочных приключений.
Примерно в полтора года Таня пошла в заводские ясли. Лена к тому времени вышла на постоянную работу и сменила деятельность с чертёжницы чертёжного бюро на экономиста опытного производства. VEF был богатым заводом, у него имелись и ясли, и детский сад, и дом культуры, и комбинат питания, и всё прочее, что должно было быть у передового советского предприятия. Так что всем детям его сотрудников предоставлялись места в дошкольных учреждениях.
До ясель добираться было не очень удобно: либо на троллейбусе ехать минут 40-50 через полгорода с пересадками, либо сначала пешком минут за 20 срезать крюк и потом опять на троллейбусе ещё минут 10-15 – выходило почти то на то. Чаще Таню в ясли водил я, так как в УХВ мне надо было к 09.00, а Лене на завод к 08.00, забирала её уже Лена. Пока Таня была совсем маленькой мы с ней ездили на троллейбусе, но уже с двух лет предпочитали ходить пешком, хоть и дольше чуток, но интереснее. Так она приучилась к пешим прогулкам и любит это до сих пор. И в троллейбусе, и идя пешком мы постоянно про что-то говорили, тем для обсуждения у нас всегда находилось богато.
Так началась жизнь нашей старшей дочки Танюшки. Прямо с её рождения мы все разом влюбились в неё. Трудно было не влюбиться в такое чудо. Впереди у неё ещё была вся жизнь, в которой мы Таню любили, любим и не любить не сможем.
На фотографии к рассказу:
- Лена накануне родов – самый главный для Танюшки человек. Жена к моменту рождения дочери чуть поправилась и выглядела исключительно замечательно. Мне с тех пор очень нравятся беременные женщины!!!
- Справа я с Таней. Ей около трёх месяцев. Мы рассказываем друг-другу анекдоты. У неё это получается лучше :) :) :)